Должно быть было прощенное воскресенье.
Эрл не мог сказать это наверняка, но если верить Строму Джозефу то сегодня как раз оно.
Знамение! Знамения повсюду, - как любит приговаривать старик.
Да, и еще вдобавок на барную стойку упало деревянное распятье разбив бутылку "Джонни Кью"
Стало быть такое оно - знамение?
Эрлу конечно же убыток, но по крайней мере свинья Фил не напьется до скотского состояния. И у жены Фила завтра будет на пару синяков меньше.
Эрл молча разведет руками, потому что правила бара всем известны: четыре бутылки "Джонни Кью" в месяц, шестьдесят четыре пинты "Эрчер и Найлз" плюс двадцать восемь ящиков пива в жестяных банках.
Фил за это всю неделю вкалывает в ниодимовой шахте. Воскресенье для него день отпущения грехов. Спуск их в унитаз, если быть точнее. Бывает так: трезвый как стеклышко Фил приходит в бар и молча выкладывает на барную стойку четверть недельного заработка. Получает бутылку и так же молча садится в прохладной глубине зала.
Те кто сидят поблизости пересаживаются от греха подальше.
"Джонни Кью" стоит дорого. Безумно дорого. Но Фил готов за него платить. Эрлу на это наплевать. Лишь бы платил. Зато после, когда разбушевавшийся Фил разломает парочку столов и стульев, вот тогда то Эрл и вытащит из-под барной стойки свой шестизарядный ремингтон образца 1870-го года, небрежно вставит патрон с красным капсюлем и так же неспешно выстрелит в стальную крышу.
Дым после коромыслом, толстый Фил испуганно зажимает руками лопатами уши и как-то весь сдувается и виновато волочет свое тело к стойке. Покорно отдает оставшуюся четверть своей зарплаты за поломанную мебель и убирается к черту.
Потом как по заведенному сценарию старик Воткинс начнет читать свои трижды никому не нужные здесь молитвы и Эрл, гормко так что бы все слышали, перекрывая скрипучий голос скажет оставшимся, что бы все тоже оправлялись к черту. И старого Джозефа пусть забирают.
- Сегодня как раз прощеное воскресенье, - сказал вслух Эрл, разглядывая как чуть дымящаяся жидкость растекается по барной стойке. Джозеф Воткинс по такому случаю наверняка прочел бы какой нибудь стих из бог знает какого священного писания.
Где он, кстати? - Эрл прищурившись оглянулся, вглядываясь в полутемные углы бара.
Вот черт. ведь еще пару минут назад он был здесь. А вот и его библия в зеленой подложке. Над ней жужжит зеленая муха никак не решаясь сесть на священное писание.
Назойливое гудение трансформатора.
словно бы издалека послышался голос. Он нарастал, нарастал, словно крутили ручку громкости:
Однажды на землю спустился бог и сказал, что все это чушь собачья.
Эрл глубоко вздохнул и потряс головой.
В баре было душно. Эрл дернул ручку окна распахнув настежь. Пейзаж до самого горизонта уныл и однообразен. Серый бетон шириной пару десятков футов, а дальше красноватая глиняная пустыня. И так до самого края света с низко висящим стальным солнцем.
Здесь сутки намного короче, черт бы их побрал, вот в чем дело, - подумал Эрл вдыхая насыщенный искусственным кислородом воздух.
В трех милях отсюда шахта где прямо из-под земли бьет белый туман. Кислородная фабрика. Смесь льда, углекислоты и бог знает чего еще превращается в обычный воздух. Пропорция неизвестна и мало кого волнует. Главное что бы дышать можно.
- И разверзнутся небеса и отпущены на свободу будут райские птицы.
Эрл хмыкнул.
Райские птицы, черт бы их побрал! Шесть лет он здесь и шесть лет эти твари с противными голосами бродят по пыльному бетону.
Это всё Бригитта, черт бы ее побрал, заставила его приобрести их. Ездили за ними к черту на кулички в этот трижды гребанный Моронтаун.
Черт возьми, да все это знают. Что она, мать их, спит с каждым встречным! Все знают, кроме Эрла. Он до сих пор в это не верит. ОН Делает вид, что все в порядке.
У Бри... как это... бешенство матки. Можно вылечить, наверное..эээ в Моронийтауне...
Да только она сама не хочет. Точно. Похоже ей просто наплевать. Ей плевать на Эрла, на общественное мнение и на всех этих чертовых куриц ушедших неизвестно куда.
- Твоя жена грязная шлюха
Да? Не ваше дело, вы...
Эрл сделал вид что смотрит на яркую синюю точку на горизонте. Должно быть почтовый. Космодром в шести милях отсюда. И там не слишком много народу.
- Твоя жена грязная шлюха... ха ха!
Голос словно из-за стены, такой глухой.
-Да заткнись же, мать твою!
- Но простишь ли ты ее?
Эрл хмыкнул.
Простить Бри? Ха! Да он ей в отместку переспал со всеми женщинами в округе, благо это не так уж трудно. Пока их мужья днем на работе, эти скучающие шлюхи частенько наведываются в его бар. И там, позади барной стойки есть такая маленькая комнатка... точно, скорее похожая на чулан с плотной серой мешковиной. На ней намалеван здоровущий красный бык с кольцом в носу.
За окном гундосо заорала одна из птиц. Ей ответила вторая. Потом третья.
- Черт бы вас всех побрал!!! - Заорал Эрл.
Все-таки хороший у него дробовик. Отделанный серебром, с витиеватой надписью, Эрлу, победителю... дальше гравировка стерлась отполированная от частого использования... хотя конец надписи ясно читаем: 18 июня 2134-го. Влазит целых шесть патронов плюс седьмой в стволе.
Эрл демонстративно тряхнул дробовиком передергивая затвор.
Очень хотелось перестрелять всех этих бесполезных ярких птиц.
- И город Мороний будет сожжен и все жители его, и Моронтаун будет также погребен под толщей земли и все жители его...
Голос вроде как похож на Джозефа...
- И распнут на деревянном кресте пророка его и тьма после это окутает все вокруг
Отчетливо послышался скрип дерева о дерево. Словно деревянными киянками бьют.
- Бар закрыт, - сказал Эрл.
Он опять встал у окна, посмотрел на площадку перед баром, где опять не было никаких птиц.
И деревьев тут тоже нет, - напомнил он себе, и реки в которой отражается купол голубого с золотом храма, ее тоже здесь нет.
- И что с того что ее нет? - Спросил сам себя Эрл, - ведь ты ЭТО ВСЕ ПРОСТО НАПРОСТО ВЫДУМАЛ. Нет там его... тебе все это говорили, кого бы ты там ни спросил об этом.
Никто не видел... кроме него...кроме тебя.
- За все ваши прегрешения вы будете казнены. - Донеслось опять откуда то со стороны угла там, где оставляют вездеходы работники шахты.
Низко висящее солнце блестело как полированная десятицентовая монета.
Может, старик Джозеф потому и ослеп, что увидал в небе что-то более яркое нежели чем солнце.
Эрл оглянулся. Темный прямоугольник бара. В углах тьма. Над барной стойкой косо висит крест. На серой шторке колыхается красный бык. Вот-вот сейчас отдернется занавеска и оттуда выйдет еще один Эрл. И в руках у него хромированный ремингтон 870. Очень славное оружие если ТАК поглядеть.
Эрл мотнул головой словно бы отгоняя видения. Глубоко вздохнул перешагнув через порог.
На горячем бетоне валялось красное перо. Прилетевший с голубой пустыни горячий ветер шевелил его словно бы никак не мог поднять и унести куда то далеко далеко за эту бесконечную пустоту, к той самой реке в которой отражается золотой золотой храм с небесно синими куполами.