Это было неспокойное время, полное наших возмущений, но никак не отражаемых в прессе. Однажды, я написала в какую-то газету отклик на понравившуюся статью,теперь уже не помню на какую, часто писала в газету свое мнение. И вот неожиданно пришло письмо из редакции, где меня приглашали на первый съезд Женщин России в Москву. Поехала.Где-то это было в центре, по- моему, на Цветном бульваре.
Народу собралось много, целый зал.В президиуме сидели знакомые по газетам и телеку политические деятели. Каждая речь принималась залом бурными овациями и, в основном, стоя. Были выступления по текущему политическому моменту,а в то время были шокирующие события в Молдавии, да и почти во всех республиках. Выступали посланцы от этих республик, рассказывали, как оно там, действительно, на местах, как люди возмущаются, ложатся и садятся на рельсы, протестуют, ищут и ждут поддержки.
Мы внимательно слушали, часто от ужасов представленного перехватывало дыхание, выступали слезы. Все требовали отставки Ельцина и возмущались внутренней политикой страны. Было принято решение создать организацию женщин под названием "Женщины России", чтобы и женское население страны могло высказать свое мнение и влиять на происходящие процессы в стране.
Нам по рядам раздали листовки с программой этого союза и с требованиями к Ельцину. Народ в зале был очень активный, все поддержали создание такого союза, апплодировали стоя, чувствуя, что, наконец-то, можно как-то выразить свое несогласие со всем тем, что происходит в стране. Каждый поставил свою подпись в обращении к Ельцину на огромном ватманском листе.
Затем был великолепный концерт с русскими песнями, хором и танцевальными коллективами. Многие не скрывали слез, что снова слышали родные с детства, любимые песни,теперь оказывавшиеся под абсолютном запретом,ведь они не звучали, как прежде, ни на телевидении, ни на радио.И так было радостно на душе, что все вокруг единомышленники и что все-таки есть просвет в нашей беспросветной действительности, и здесь собрались люди,думающие о будущем страны.
В перерыве мы ходили по фойе, разглядывали продаваемые брошюры и проходивших мимо известных политических деятелей, знакомых по экрану. Книги были все интересные, так хотелось купить каждую,но я была ограничена в средствах и выбрала несколько брошюр, которые мне по карману.
После перерыва нам сказали,что завтра будет второй день заседания съезда и приезжать уже надо по другому адресу и чтобы приезжать в одежде похуже,т.к. пойдем на демонстрацию к Кремлю, чтобы заявить о себе и своем возмущении, и что, возможно, нас будет разгонять ОМОН.
Приехала домой я вся возбужденная и светящаяся внутренним светом. Рассказала родным свои впечатления,мол, не расстраивайтесь,не все так плохо,есть еще люди,думающие о судьбе страны.Поискала пальто похуже, как раз родственники привезли нам старые шмотки.
На другой день, надев страшенное пальто, в котором только на даче ходить, и, прихватив пару бутербродов и стеклянную бутылку холодной воды, опять поехала в Москву по указанному адресу.Теперь нас собрали в помещении, похожем на аудиторию или классную комнату. Перед нами сидели две женщины, мы их узнали,т.к.вчера они отлично, энергично и с пафосом выступали с трибуны, и мы их запомнили. Не буду называть пока их фамилии,они достаточно хорошо известны теперь и сделали блестящую демократическую политическую карьеру.
Тон этих женщин сегодня был на несколько градусов ниже. Они сказали, что сейчас, в первую очередь, мы подпишим другую петицию к Ельцину, о создании нашего союза Женщин России.Что, мол, вы все знаете, какой это непростой человек Ельцин, не любящий критику, и потому мы будем не требовать, а смиренно просить разрешения организовать свое движение.
Требования об его отставке уже не было, как и других требований. Нам это не понравилось, мы же помнили еще вчерашний боевой запал ораторов с трибун. Но женщины в конце концов убедили нас и мы подписали это прошение. Иначе, сказали они, Ельцин ни за что не разрешит.
После того, как мы на оргомный ватманский лист поставили свои подписи, нас пригласили на демонстрацию. Все засуетились и организаторы, еще вчера блиставшие красотой костюма и безупречной прической, вышли к нам в колхозных платках и старых драповых пальто советского пошива, давно вышедших из моды. Это казалось маскарадом,до того странно они выглядели. И смеялись при этом, что мол, хорошую одежду жалко. Да я и сама была в страшенном пальто,которое к тому же было мне и маловато.
Нас быстренько вывели на улицу, где уже стояла большая толпа.Стали раздавать транспоранты. Желающих идти с транспорантами было много,их не хватало, руки протягивались за каждым из них.Здесь увидела и других известных политических деятелей 90-х годов, находившихся в оппозиции. Это обрадовало.
Наконец и мне достался транспорант, жаль, теперь не помню с какой надписью, но ясно, что с хорошей, раз я рвалась его тогда заполучить. Нас построили в колонну и уже на ходу стали инструктировать,как себя вести во время шествия: не поддаваться провокациям, которые возможно будут со стороны,идти строем,сохранять спокойствие.С краю каждого ряда были мужчины, нам сказали, что они будут заботиться о нашей безопасности.
Страха никакого не было. Было огромное желание идти вперед, нетерпение и негодование всей политикой страны. И мы пошли вперед, вверх к Красной площади. Ощущение было такое, что мы совершаем революцию и стали ее настоящими участниками.И этот исторический момент кружил голову и придавал силы.
На подходе к историческому музею мы увидели машины ОМОНА и ограждение из металлических барьеров.Кто-то сказал:
-Идем вперед на барьеры, идем колонной.
На удивление легко мы смели все барьеры и оказались на Красной площади. Что было позади меня, я уже не видела, так как подниматься к Кремлю вверх было тяжеловато, потому что в руках у меня вместо транспоранта уже оказался красный флаг, кто-то мне его дал из организаторов, а прежний транспорант отдали другому присоединившемуся по пути.
Навстречу дул ветер, и одной рукой удерживать тяжелое древко флага мне уже удавалось с трудом. Я поняла, что надо держать двумя руками, чтобы оно не упало А в другой руке у меня была большая желтая хозяйственная сумка из кожзаменителя, в которой были бутерброды и стеклянная бутылка с водой.Я не могла бросить в толпе эту сумку и не могла бросить флаг. Поэтому взяла эту тяжеленную сумку за ручки в зубы, и зажала ее зубами. Теперь я держала развивающийся красный флаг двумя руками.
Мы рванули вперед, шли очень быстро. Впереди нас почему-то оказались многочисленные корреспонденты, которые беспрерывно нас щелкали, они подошли откуда-то со стороны Гума. Я представила, какое зверское у меня выражение с красным флагом в руках и хозяйственной сумкой в зубах. Но только сильнее сжала зубы.Наверное, это был сильный кадр. Но, памятуя о предыдущих митингах, когда страшно хотелось есть и пить,я не могла выбросить бутерброды.
Итак, мы в окружении журналистов и кореспондентов подошли к Спасским воротам. И остановились. Толпа собралась приличная. Дул холодный ветер.Стена Кремля казалась высокой и неприступной.В голове была мысль,как мы будем преодолевать эту стену.
Начался митинг, поскольку мы остановились. Выступили несколько ораторов. А приказа, что делать дальше ни от кого не поступало. Мы кричали известные тогда речевки, требовали выхода к народу Ельцина, требовали его отставки. Но никто нам не отвечал, никто не выходил из Кремля.
Стояли мы так уже несколько часов, стали потихоньку замерзать, и потому перетоптываться.Но дело не двигалось с места. И никто не уходил, все мы ждали чего-то надеялись на чудо.Уже все перезнакомились, кто поближе друг к другу. Оказалось очень много москвичей. И что они регулярно ходят на такие митинги и бунтуют, каждый выходной. Рассказывали, как их разгонял на предыдущих митингах ОМОН. Но все равно собирались прийти в следующий раз.
Стало смеркаться.Из Кремля - никакой реакции,как будто нас, огромной толпы, тут нет совсем. Журналисты тоже стоят, ждут развязки событий. Когда уже почти стемнело, появился откуда-то известный на то время депутат, забыла фамилию, и начал толкать речь, в том смысле, что сейчас пойдем к латвийскому посольству требовать овобождения борцов с их режимом.
И он повел толпу от Кремля, я думаю, это ему приказали сверху, чтоб отвести толпу с Красной площади и не устраивать здесь потасовок. Мы послушной колонной направились за этим очередным оратором к латвийскому посольству. Где-то мелькнула мысль, что нас уводят отсюда специально, как баранов. Но перспектива покричать речевки около латвийского посольства сама по себе тоже пришлась нам по душе,потому что и на них мы тоже были очень злы из-за погибших там наших, которых показывал в 600-секундах Невзоров.
Мы шли по вечерней Москве колонной все также со своими флагами и транспорантами.Кричали речевки. И хотя прошло несколько часов, голода пока не ощущалось от странного возбуждения бунтующего духа. Наконец, мы оказались перед посольством.
Строгие часовые, высокие и красивые, напоминающие всем своим видом арийских гитлерюгенд, стояли не шелохнувшись, и, казалось, не обращали на нас никакого внимания, как часовые у Мавзолея. Мы стояли уже толпой и кричали речевки до самой поздней ночи, журналисты все также нас фотографировали и снимали на видео аппаратуру.
Наконец, я вспомнила про бутерброды и воду и разделила их с ближайшими товарищами.Когда все было съедено у них тоже, вдруг возник вопрос времени, и как я буду добираться домой, было 11 ночи. Надо успеть на метро и электричку. Поэтому приезжий народ стал потихоньку рассасываться.
Никто не пытался разогнать нашу толпу и здесь у посольства. Правда, представитель посольства все же к нам вышел и что-то такое нам говорил,типа, мирно разойтись. Мы его обсвистали и не ушли. Но позднее время все-таки заставило меня ретироваться к метро. Толпа москвичей еще стояла,а мы - несколько приезжих- передали им свои транспоранты и флаги,попрощавшись пошли к метро,пообещав прийти в следущую субботу на очередной митинг протеста существующему режиму. Адрес и время нам сказали москвичи.
Я приехала домой уже с последней электричкой. Дома вовсю меня ждали и волновались. Родители,сказали,что так переживали, что лучше мне б больше не ездить, так как омоновцы могут побить.Я быстрее включила телек и стала рассказывать наши приключения, как мы шли колонной к Кремлю,как я шла с красным флангом в руках и сумкой в зубах, и как нас отвели в сторону посольства.
Телек, напротив моего ожидания, ничего не сказал о съезде женщин России и, более того, ничего не было сказано о нашей демонстрации и походе к Кремлю.Ни слова, ни полслова. Единственное, что они показали, то это небольшой кусочек толпы у посольства, самый крайний кусочек. И сказали с презрением, что пять или десять стариков,бомжей, алкашей и ненормальных пытались устроить акцию у Латвийского посольства.И показали эту кучку плохо одетых людей количеством около 6-8 человек. Я прекрасно помню эту группку. Они стояли в стороне от основной толпы, видно, на перекур отошли. Вот именно их и показали,а всю огромную толпищу - нет.
Так продолжилось очередное вранье телевидения о тех событиях, в которых я сама участвовала. И что про них сказали, мне было больно. Я поняла, что они замалчивают любую информацию о недовольстве народа,москвичей и извращают её всеми силами. В то время,когда Москва активно бурлила, в регионах ничего об этом не знали и считали москвичей сытыми и довольными.Но именно благодаря бесконечным выступлениям москвичей, им и сделали всякие льготы и доплаты, чтоб остановить процесс массового недовольства.