На пороге стоял молодой человек в сером костюме и кожаной папкой, которой он небрежно поигрывал левой рукой.
– Матвей?
– Да, это я.
– Вы в префектуру писали?
Писал ли он в префектуру? Видя замешательство Матвея, мо- лодой человек продолжал:
– Что-то о почве… – Он порылся в папке и вытащил знакомый конверт с письмом. – Вот же, ликвидируется родная почва, уничтожается живой и растительный мир, прошу отменить апокалипсис. – При последнем слове молодой человек подозри- тельно взглянул на всклоченные волосы Матвея.
– Я писал, точно, – стал он приходить в себя, – но не в пре- фектуру, а в мэрию.
– Из мэрии письма обычно поступают к нам, для разбира-
тельства.
В наступившей паузе Матвей никак не мог понять, что было не так в молодом человеке. Слишком молод, чтобы работать в структурах власти? Пожалуй, но не это.
– Так что там с почвой? – Услышал я.
– Я писал. Понимаете, весь ее верхний слой, на котором росли растения, занесенные в Красную Книгу…
Sovok.ru
Появилось ощущение, что я оправдываюсь, более того, что я сошел с ума и перед незнакомым собеседником пытаюсь сейчас отмести от себя все подозрения на этот счет. Я понял, что было не так. Парень в костюме напротив меня беспрестанно улыбался, той искусственной, натянутой и всепонимающей улыбкой, что в ходу только у высокопоставленных чиновников и у врачей-психиатров.
– В Красную Книгу. Как же, как же! Однако, вот вы пиши-
те, «творится беззаконие», а имеется постановление прави- тельства города на этот счет. Вы ведь понимаете, – улыбчи- вый молодой человек понизил голос и доверительно наклонился к моему уху, – мы не можем ослушаться начальства.
На мгновение освещение вокруг изменилось, и будто поменялись декорации. На молодом человеке был уже не легкий летний костюм, а форма работника НКВД. Сбоку можно было ясно различить очертания кожаной кобуры, покоившейся на широком ремне. Вы ведь понимаете? – шепотом повторил визитер. От бе- зукоризненно начищенных сапог шел сильный запах дорогой вак- сы. Матвей мог поклясться: выгляни он в годами не мытое окно тамбура, недалеко от подъезда непременно увидел бы легендар-
ного Черного Ворона, которым его в детстве пугала бабушка, когда он не слушался.
Странной была не только улыбка. После того, как видение ис- чезло, я заметил , что все тело моего посетителя в беспрестанном движении. Его ноги, плечи и в особенности голова, постоянно дер- гались, последняя – будто бы на шарнирах. Весь он напоминал извивающегося угря, которого, будь я рыбаком, не удержал бы в руках.
– Но надо же что-то делать, могут погибнуть животные и птицы!
Человек-угорь произвел серию пластических движений и снова
с сомнением посмотрел на мои всклоченные волосы.
– Многие, многие пишут, приходят на прием, – как-то уве- щевательно заговорил он, – мы всем разъясняем, что пугаться нечего. Лес скоро подчистят, дорожки новые построят. Бу- дете ходить гулять там, как в раю!
– Нет, я все-таки не согласен…
ПАРК
– Вам ответ письменный прислать, или достаточно наше- го устного разговора? – перебил меня чиновник из префектуры.
– Лучше письменный.
– Вот и спасибо. Я вот тут сейчас ваш отказ от письмен- ного ответа на письме напишу. Что ж, прощайте!
Возле лифта незнакомец обернулся.
– Да, если вопросы возникнут к работе администрации, пожелания, обращайтесь, мы всегда примем меры. Только вот насчет апокалипсиса, извините, тут мы, как говорится, ни- чем…
Двери лифта, скрипя, будто нехотя, стали захлопываться, и Мат-
вей снова, к удивлению своему, в проеме увидел тупой задник са- пога и кусок гимнастерки.