Никто не обратил внимания, как молодой человек в коридоре достал дорогой блокнот в кожаном переплете и красивым разма- шистым почерком вывел на чистом листе:
1. Нарушены статьи Уголовного Кодекса 260 и 262 – ха-
латность, превышение должностных полномочий, злоупотреб- ление полномочиями, нецелевой расход бюджетных средств… После этого он аккуратно закрыл колпачком ручку, встал и уве- ренной походкой направился в офис госпожи Шониной. Никто не знает, что произошло потом за закрытой дверью. Доподлинно из- вестно от уборщицы Милы, впоследствии давшей показания учас- тковому милиционеру, что через пару минут Шонина позвонила, видимо, в кабинет к Саперунёвой, потому что та, вдруг появив- шись в коридоре, незамедлительно скрылась в кабинете своей со- служивицы. После этого дверь последней не открывалась уже часа два. По истечении указанного времени на пороге вышеозначенно- го кабинете появился статный светловолосый красавец, который прежде с безучастным видом сидел в коридоре. Еще через полча- са Мила постучала в кабинет Шониной с намерением начать у нее
Sovok.ru
уборку. Ей не ответили. Уборщица постучала еще раз, после чего осторожно отворила незапертую дверь и просунула голову в обра- зовавшуюся щель.
– Уборка!
Никто не отвечал. Мила пригляделась и с удивлением обнару- жила, что кабинет пуст, хотя никто, кроме светловолосого, явно из него не выходил. Прибывший на место происшествия участковый впоследствии обнаружил, что кабинет заведующей сектором со- гласований и выдачи порубочных билетов пребывает в крайнем беспорядке. Не то, чтобы там были следы какой-то борьбы… Кто не знал чиновниц, решил бы, что в офисе имела место… как бы это выразиться поприличней…оргия. Остатки вина в бутылке под столом, помада, растертая по стеклу стола, и, главное, бюстгаль- тер! Брошенный, будто в пылу страсти на экзотическую пальму в углу комнаты. Этому самому бюстгальтеру в милицейских отче- тах впоследствии уделялось особое внимание. Много было спо- ров: могла ли, например, женщина сама во время рабочего дня по- весить его на растение? Один молоденький лейтенант договорился даже до того, что вышеозначенный предмет женского туалета мог быть позабыт на приеме одной из посетительниц. На что капитан местного отделения резонно заметил, что окружной департамент природопользования – организация уважаемая, и вряд ли там раз- деваются на приемах. Предполагали и такое, что в день таинствен- ного исчезновения обеих женщин в учреждении была распродажа нижнего белья, и, возможно, либо госпожа Шонина, либо Сапруне- ва примеряли пресловутый бюстгальтер, закрывшись в кабинете. Но и эта версия отпала после того, как стало известно, что никаких распродаж в тот день не было. Да и странно предполагать, что лифчик чиновницы примеряли в присутствии молодого человека!
После долгих споров бюстгальтер был изъят как вещественное доказательство и до выяснения обстоятельств заперт в сейфе у начальника отделения. Кстати, хранение бюстгальтера в кабинете последнего совпало с появлением у него привычки в обеденный перерыв запираться у себя на рабочем месте. Недоброжелатели поговаривали, что начальник в отсутствии посторонних вещицу
ПАРК
частенько вынимает и рассматривает, а может, и еще что-то с ней делает, бог ему судья!
Как видно, следствие шло полным ходом. В суматохе не поза- были даже по описанию все той же Милы составить портрет Стат- ного Молодого Человека, который был разослан по всем отделе- ниям милиции, а сам Молодой Человек объявлен в розыск.
Как и две пропавшие женщины. Интересно, что последнее по-
чти сразу же повлекло за собой ряд необъяснимых происшествий. Во-первых, начались ежедневные звонки в отделение от людей, сообщавших, что вышеописанных женщин видели-де то на Тверс- кой, то на Казанском вокзале, то у гостиниц, где обычно останав- ливаются интуристы. Все телефонные сообщения носили явно про- вокационный характер. Звонившие утверждали, что досточтимые чиновницы были в непотребном виде, разукрашенные, будто жри- цы любви. В связи с этим приняли решение на подобные донесе- ния никак не реагировать, дабы не марать честное имя московско- го чиновника.
Вторым следствием проводимого поиска были постоянные звон- ки в отделение по охране музея-заповедника от некоей особы, не
то женского, не то мужеского полу. Говорящий (или говорящая?) часто закашливался и обычно лающим голосом заявлял, что Шонину и Сапрунёву следует наказать как соучастниц пре- ступления. На вопрос дежурного по отделению, кто говорит, лаю- щая особа всякий раз рапортовалась как представитель лесной общественности, чем приводила дежурного в полнейшее смяте- ние. На его попытки узнать, какой такой общественности, зага- дочная особа обычно вешала трубку. Однажды из-за того произо- шел казус. Дежурный, отвечая на звонок, подумал, что это снова лающий аноним, и решил подшутить:
– Что это ты, приятель, снова лаять собрался? Не про-
спался с утра?
Оказалось, однако, что звонит местный милицейский начальник (тот самый Свинорылый, или Red Faced, по определению Мат- вея), да как начал он в трубку кричать:дескать, как ты, хамло с начальством разговариваешь?!
Дежурный и вовсе растерялся, молодой еще был, в салагах хо-
Sovok.ru
дил, курсант, в общем. После того разноса он, говорят, глубоко усом- нился насчет своего выбора профессии и решил в театральный по- ступать.
И the last but not the least52 . Странные вещи стали происходить и с самим милицейским чином, у которого в сейфе был припрятан бюстгальтер. Каждый раз после работы по дороге ему непремен- но попадался некто и спрашивал, глядя, не мигая, в лицо:
– Почем нынче бюстгальтеры?
Один раз это был бомж в подъезде, небритый, однако почему- то на грязной шее у него золотая цепочка болталась (да уж, ко- нечно, подделка!), а черный бархатный пиджак на помойке, на- верное, подобрал. В другой раз с тем же вопросом старушка на рынке подошла с аккуратным белым воротничком, волосы на за- тылке в пучок связаны. Потом дедуля в сквере…
Учитывая обстоятельства, начальник отделения прежде, чем
лифчик из сейфа достать, стал оглядываться по углам кабинета, а потом несколько дней и вовсе к сейфу не подходил.