Из-за колков к загону приближалось небольшое стадо. Сёма понял, что это гонит совхозных телят Васька Приклад. Над этим 15-летним дылдой потешались все ребята: всегда он как в соломе вывалянный – и в волосах солома, и на штанах солома. Идет за стадом, а глаза полузакрыты, будто его ещё не разбудили. И когда Васька вдруг заорал благим матом и помчался к баракам впереди телят, все дружно захохотали, решив, что пастушку вздумалось подурить и тем выказаться. Но телята тоже заметались, значит, что-то случилось.
– Волки! Волки! – вопил Васька.
И тут все увидели, правда, не волков, а волка, но уж больно нахального. Несмотря на белый день и возникший гомон, этот зверюга – считай среди деревни! – наскакивал на рослого бычка. Хватанёт и отскочит, хватанёт и отскочит. Бычок взмыкивает, качается, опять тянется за стадом, а волк – своё. Люди наконец очухались, похватали что под руку попало, даже свои ложки, и бросились навстречу стаду, крича, что взбрело:
– У-лю-лю!
– Ё.. твою!
– Брысь отседа!
Орава людей неслась к волку, а он – хоть бы хны! Всё наскакивал и наскакивал на бедного бычка, вырывая каждый раз по клочку кожи с мясом и тут же заглатывая. И лишь когда совсем близко подбежали доярки, он отскочил немного, присел, будто спрашивая: «Чо вам надо? чо мешаете обедать?».
Обгоняя доярок, промчался с колом в руке эвакуированный литовец Роберт Бочковский, «завмолоканкой». Он уж добежал до зверя, стоит замахнуться – и уложит серого! Только тогда и отскочил волк. Подпрыгнул на месте, развернулся задом к мужику и – махом пошёл к далёкому лесу. Однако, отбежав с полсотни метров, снова, стерва, сел, словно предупреждая: «Дальше не побегу! Попробуй – подойди!».
Взбудораженные люди вернулись к баракам и принялись доедать свой обед. А между делом награждали крепкими словами не волка, а управляющего, что оставил их без внимания. Тут и показался сам управляющий, Иванов Гаврила Федотович.
– Чего разлаялись! – прикрикнул он. – Подумаешь, волчонок забежал. Их война сюда вон сколь нагнала. Если кажного бояться… – но доярок было не остановить.
– Ты зубы, Федотович, не заговаривай! Кто-то не почистил загоны, а ты нас заставил?
– Какой день живём на выпасах, а хлеба и сёдни нету!
– Батун сдурел, никому проходу не даёт, а ты-то первый в штаны наклал!
– Волки, считай, с тарелок едят, а ты шуткуешь, одноглазый чёрт!
– Ладно, без крику, бабы! Не то супцом захлебнётесь! Пришлю и хлеб, и ветеринара, и Кабаса! – с этим и уехал.
А доярки еще долго ворчали. Это ж не шуточное дело: волк средь бела дня на глазах у людей треплет скотину! А ежели завтра он возьмется за детишек? Война, она, знамо дело, многих голодом держит…
Иванов не соврал. На другой день привезли хлеб за все минувшие дни недели. Следом за хлебовозкой, грызясь и играя, неслась стая гончих во главе с борзым кабасовским кобелём Дозором. А за собаками еле поспевал на низенькой лошадёнке старый казах-охотник Кабас. Иванов, видать, удачно навёл его на волчий след, потому что у Кабасова седла уже болтался серый. Может, даже тот, что терзал телка.
Под вечер управляющий привёз ветеринара с центральной усадьбы совхоза. При виде щуплого старичка доярки расхохотались:
– Вот это дохтур! Да чо он сделает с Батуном?
– За хвост ухватит и...
– Да ему за хвост только и осталось хвататься...
Но смех был недолгим. Трое дюжих литовцев (из эвакуированных) по приказу Иванова заарканили Батуна в коровьем стаде и вытянули из загона, а потом так прикрутили за рога к толстенной сосне, что бык, наверное, света божьего не взвидел.
Как ни ревел на всю округу, как ни рыл ногами землю Батун, подпустил он к себе тщедушного коровьего доктора. А тот не упустил момента, показал, на что способен: люди глазом не успели моргнуть, как он длиннющими щипцами ловко проткнул ноздри быка, продел в них кольцо и накрепко стянул его. Тут же старичок набросил на рога бугая ещё одну цепь и продел её через кольцо.
От дикого рёва съёжились все, кто был вокруг, особенно ребятишки. А старичок, лихо проделавший столько дел, похлопал Батуна по мощной шее:
– Ну-кось, голубчик, как теперь будем буянить?
И всем показалось, что в налитых кровью глазах быка промелькнуло уважение к умелому ветеринару.