«… Когда я был еще мальчишкой, то часто любил убегать из дома на ближайшую опушку леса, пытаясь избежать справедливых наказаний родителей за мои глупые подростковые проделки и проказы. И там я долго проводил время под одной огромной и величественной сосной, прятавшей меня за своим могучим стволом. Я так и звал ее – Величественная. Только там мне было легко и вольготно на душе. Только там я мечтал, что как вырасту, то обязательно стану художником. Только там ко мне пришли первые наивные и романтические стихи. Только там я ловил свое вдохновение…»
Старик записывал мемуары в небольшую плотную тетрадь, иногда закрывая глаза, то улыбаясь, то хмуря брови, то яростно сжимая кулаки и постукивая ими по столу. Он продолжал:
«Однажды я пришел на свое излюбленное место и там, где росла Величественная, обнаружил голый пень. Кто-то срубил ее, мою мечту, мою отраду, мой талисман. С этого момента моя жизнь словно поезд сошла с рельс. Все пошло наперекосяк. Через месяц началась война…»
Судьба его была непроста, тревожна, полна испытаний, но в то же время крайне интересна и занимательна. Было что вспомнить: война, разруха, голод, целина, любовь, семья, завод, внуки. Никогда у него не было времени просто сесть вот так, да записать что было, что прожил, сколько горя хлебнул, что передумал за эти годы. Все дела, заботы, спешка. Мимолетные праздники проносились быстро как молния, оставляя лишь горстку радостных воспоминаний.
Но вот он вышел на пенсию, переехал с женой из города в старый родительский дом в деревню, растил огород, ловил рыбу. Наконец-таки купил себе холсты и краски, рисовал в удовольствие. А тут еще и стихи стали складываться в великолепную рифму, ну прямо как в детстве. Жизнь замерла в волшебном мгновении счастья.
х х х
При каждом соприкосновении ручки с бумагой старый самодельный немодный, но добротный стол поскрипывал, покряхтывал, пытаясь прошептать старику: « Это же я – Величественная…»