Двойданская моленная была, домина такой, человек на двести. Сибиряки все двоеданы. Молодёжь уже не считалась, не разбирала, старики ещё держались. Сделали клуб. Постановку ставили. Мы с подругой пришли. Завклубом, хахаряшник: "А ты, Осипова, выйди". На подругу. Родителей -то её сослали.
Это молодой девушке и выходить от молодёжи...
Знал бы ты, кто я. Говорю ей: "Пойдём, Женя".
- А вы куда?
- Я без подруги не останусь.
Скривился: "Идите, садитесь обе". То гнал как палкой, а то идите садитесь. Смешно над дураком.
Вышла замуж хорошо (эта Женя). За военного. И вдруг война. Его убили. Она осталась с двумя детками. Так и выростила...
Мы были молоденькие. За мной ухаживал паренёк. Инженер Копылов. Из тысячников. Ох, какой паренёк был! Мать пришла меня сватать. Антонина Павловна ей сразу сказала: "Она сиротка, вам не подходит".
Он с высшим образованием. Тогда высшее образование как ценилось!
- А мы работать её никогда не заставим.
Он главный инженер завода. Прилично получал.
- Живём мы в Москве.
Иван Иваныч встал и ушёл в другую комнату. Когда сам за Тоней ухаживал, самых хороших , говорит, лошадей найму... а кони так и пляшут, так и пляшут... Едем кататься.
Антонина Павловна очень умная была и всё умела делать. Вот ничего не делала, а всё умела делать. И ветчину, и колбасу... - у родителей и колбасная, и конфетная фабрика... Всё от родителей. Её отец, Капустин, машинист на железной дороге, восемь домов имел в Кургане, и конфетную, и колбасную, и пекарню свою имел. Против пединститута тоже ихний дом, рабочие жили, его и сейчас не шевелят.
Бывало, если дождик - она на вороных катается, если солнце - на серых.
У ней только чорта не было... Там всякие браслеты, там всё, всё, всё. Вот одеваешь браслет, все в Митино думают, что это моё золото, что я така золотая. Антонина Павловна: "Надень этот перстень, возьми этот медальон". Попробуй ослушайся.
Своим сёстрам ключи не давала, а мне доверяла. Их за волосы оттеребит и готово. Меня не трогала.