О детях «партийной элиты» в годы Великой Отечественной войны.
Самолет в те годы стал высшим воплощением техники, профессия летчика имела высший престиж в нашей стране. Дети партийных руководителей устремлялись не в дипломатию и внешнюю торговлю, а навстречу большому риску, на защиту Родины. Это — глубокий характерный и героический штрих нашей истории, которым мы вправе гордиться.
Вот несколько героических и трагических судеб детей руководителей партии и государства.
Владимир Микоян
Владимир, второй по возрасту из пятерых сыновей Анастаса Ивановича Микояна, под Сталинград перелетел вместе со Степаном, своим старшим братом. Степан только что вышел из госпиталя, с ним проблем в отправлении на фронт не было - уже обстрелянный боец, обожженный. А вот Володю решили не пускать: ну какой из парня истребитель, если год назад впервые в небо поднялся! Но он упорно настаивал, писал на имя Василия - начальника инспекции ВВС - рапорты. Вот один из них:
"Прошу Вашего разрешения об отправке меня с 114-м истребительным авиационным полком для участия в боевых операциях. К работе в полку считаю себя подготовленным.
Старший лейтенант Микоян В.".
В запасном полку летчики выполняли учебный пилотаж, за которым наблюдал начальник инспекции ВВС В. Сталин. Вот что рассказывали однополчане:
«Володя Микоян выполнил блестящий пилотаж, явно нарушив при этом не только задание Василия, но и целый ряд инструкций, да наставлений, регламентирующих летную работу, ее безопасность. И тогда начальник инспекции спросил инструктора Морозова:
- Твой ученик случайно не температурит? - затем объявил лейтенанту Микояну пять суток домашнего ареста и укатил с аэродрома.
Как летчик, он, конечно, не мог скрыть увлечения стихией того полета. Но только что погиб Тимур Фрунзе, раненный, лежал в госпитале Степан. Не случайно подготовку Володи на "яке" Василий Сталин поручил одному из лучших инструкторов Качи. Не случайно и посадил на домашний арест...»
Антастас Иванович Микоян вспоминал, как рвался его сын на фронт. Перед отлетом 434-го истребительного авиаполка Володя нервничал и как-то с возмущением бросил: "Все из-за этой фамилии - Микоян!" На что отец возразил: "А чем она тебе мешает?". Володя популярно объяснил, мол, был бы Ивановым - хоть завтра на фронт, а так нашли отговорку: достаточно в полку одного Микояна - Степана.
- И тогда я ему сказал, - Анастас Иванович передавал грустную историю проводов сына на фронт. - Ты не прав, Володя. Фамилия твоя не должна быть помехой в этом деле. Скажи своему начальству от моего имени, что ты военный летчик и должен быть там, где твои товарищи...»
18 сентября сорок второго года командир батареи лейтенант Артем Сергеев, оправившись после ранений, прилетел в Москву в краткосрочный отпуск. В тот же день он позвонил Ашхен Лазаревне Микоян, матери своих друзей.
- Мне тяжело сегодня, Артем. Я что-то сильно волнуюсь за мальчиков, - тревожно ответила Ашхен Лазаревна и вдруг попросила: - Позвони, пожалуйста, в инспекцию, узнай, как Степа и Володя? Мне ведь неудобно, скажут: сыновья воюют, а мать мешает...
Ничего не сказали в инспекции о боевых делах братьев лейтенанту Сергееву. А вскоре, получив направление, он убыл в Сталинград.
Через месяц в газете "Правда" Артем прочитал сообщение о награждении летчика-истребителя Владимира Анастасовича Микояна орденом Красного Знамени.
"Дорогой Вовка! Поздравляю и страшно рад за тебя, - писал Артем на домашний адрес Володи, в надежде, что письмо со случайной оказией перешлют в полк. - Вчера сидел на бюро, и на глаза попался Указ о награждении отличившихся в боях с немецко-фашистскими захватчиками. Стал читать. Гляжу - много знакомых фамилий. И вдруг как по голове стукнуло! Сорвался с заседания - и к Сергею. Когда сказал ему, Серега чуть со стула на стол не прыгнул, а Лешка Кандауров весь просиял. Еще раз от всей души поздравляю тебя и желаю успеха. Уверен, что это первая, но далеко не последняя награда. Крепко жму руку. Артем".
Володя не получил письма школьного товарища. 18 сентября сорок второго года, в день, когда Артем разговаривал с Ашхен Лазаревной, старший лейтенант Микоян Владимир уходил в свой последний бой...
Володя Микоян погиб в одном из первых же боёв. Почти одновременно с ним в полк к Клещеву прибыло звено девчат из соединения Марины Расковой - Клавдия Блинова, Ольга Шахова, Антонина Лебедева, Клавдия Нечаева. Сначала сбили Нечаеву, потом погиб любимец полка Николай Парфенов. 18 сентября из третьего боевого вылета на прикрытие наших войск в районе станции Котлубань не вернулся и Владимир Микоян.
Вечером того дня командир 434-го истребительного авиаполка Иван Клещев писал боевое донесение: "Прикрывающая группа наших истребителей, которую вел капитан Долгушин, видела, как старший лейтенант Микоян после второй атаки зажег еще самолет противника - Хе-111, который горящим стал падать в трех-четырех километрах южнее деревни Котлубань. Затем прикрывающая группа была атакована истребителями противника.
После окончания воздушного боя все наши самолеты вернулись на свой аэродром, за исключением старшего лейтенанта Микояна Владимира".
Не поднялась рука Героя Советского Союза, 23-х летнего Ивана Клещева написать, что летчик Микоян погиб...
Обстоятельства смерти Владимира стали известны уже после окончания войны, из показаний наших военнопленных.
«Осенью 1942 года, оказавшись в плену, Павел Петроченко с товарищами работал в поле - убирали хлеб. Неожиданно из-за облаков вывалился горящий самолет и устремился на колонну немецкой техники - куда-то тянулись танки, машины противника. Дальше все произошло в считанные секунды: удар самолета по той колонне - и море огня!..
Но Павел Петроченко видел и то, как от удара из кабины краснозвездного "ястребка" выбросило летчика. Первыми к месту его падения подбежали немцы, принялись шарить по карманам, и было слышно, как они кричали: "Микоян сын! Микоян сын!" Петроченко припомнил, что летчик был одет в коричневый кожаный реглан. Эту деталь потом подтвердят Володины братья - Степан и Алексей. Немецкие же солдаты, забрав документы летчика, стали снимать с него и сапоги, и тот реглан, но что-то им не удавалось, и тогда они распорядились закопать русского.
На мой вопрос: - кто еще хоронил летчика? - Петроченко назвал своих товарищей по беде. Среди них были москвичи Громов, Сороковой и полтавчанин Головадченко. Больше он ничего не добавил.
Таков конец жизни одного из пилотов 434-го ис-требительного авиаполка, рядового неба Владимира Микояна». (Станислав Грибанов «Хроника времен Василия Сталина).
Тимур Фрунзе
Степан Микоян с Тимуром вскоре отправились в Багай-Барановку - доучиваться в запасном полку. Летчик Г.В.Гурко рассказывал о тех днях:
"Начну с того, что в начале осени сорок первого года нас, летный состав Багай-Барановки, стали переводить на жительство из палаток в землянки…
Вскоре приводят к нам трех пареньков в кожаных регланах со знаками различия на петлицах младших лейтенантов. Это были Тимур Фрунзе, Степан Микоян и Ярославский. Держались ребята обособленно. Более общительным был Тимур. В наш полк в основном прибывали сержанты. Эту моду - выпускать летчиков сержантами - завел маршал Тимошенко, и пилоты между собой кляли его по всем швам. Знаки различия никто из нас принципиально не носил. И конечно же, тогда всем бросилось в глаза, что трое прибывших - младшие лейтенанты.
Ну а дальше пошло по законам той жизни, которая была в то время: теория, полеты, разные там дежурства, наряды. Из прибывших особенно выделялся Тимур Фрунзе. Он хорошо летал.
Несколько раз к нам, помню, прилетал и Василий Сталин. Пройдет бреющим над аэродромом, взмоет горкой - и на посадку.
Как-то прилетел, а я был дежурным по полетам. Представился ему как положено: Василий был капитан, инспектор ВВС. Он попросил, чтобы я доложил о нем командиру полка. А наш командир полка был майором и сказал мне, чтоб я передал Сталину, что каждый, кто прилетает на аэродром, должен ему представляться, как командиру. На этом дело и кончилось: Василий пошел представляться..."
(Видите, как не сложно было поставить на место Василия тому, что имел гордость и чувство собственного достоинства. Сказал командир полка, что ОН старший на аэродроме – и вся спесь с Василия слетела мигом. Вспомнил требования устава и пошёл представляться, как и положено).
Боевую работу лейтенант Фрунзе начал 10 января 1942 года. Он вылетал на прикрытие своего аэродрома, прикрытие наземных войск на поле боя. Было три встречи с воздушным противником. На девятом боевом вылете Тимура не стало...
Сохранился документ о трагических минутах того последнего боя:
"19 января 1942 года летчики 161-го истребительного авиаполка - ведущий старший лейтенант Шутов и ведомый лейтенант Фрунзе - на самолетах Як-1 в 11 часов 48 минут вылетели с аэродрома Крестцы на прикрытие наших войск в район северо-восточнее Старой Руссы (в район Парфино, где происходили ожесточенные бои за мост и переправу).
Патрулируя над своими войсками, в 12.часов 15 минут Фрунзе и Шутов встретили на высоте 900 метров четыре истребителя противника типа "Me-109" и Me-110. После первой же атаки один истребитель противника был сбит и рухнул на землю в районе деревни Балогижа, в 5-6 километрах северней Старой Руссы.
Во время первой атаки к четверке вражеских истребителей подошли еще три истребителя Ме-110. Имея численное превосходство и большую скорость, врагу удалось расколоть пару советских истребителей. Самолет лейтенанта Фрунзе атаковали три истребителя Me-109 и Ме-110, а самолет ведущего Шутова был атакован другими четырьмя истребителями. В ходе боя Шутов был подбит и произвел вынужденную посадку в расположении своих войск. Летчик остался жив. Тимур же некоторое время продолжал сражение один против всех стервятников, но тоже был сбит..."
Как сообщает донесение, лейтенант Фрунзе погиб от прямого попадания снаряда в голову. При падении его самолет был подожжен и упал в 500 метрах северо-западнее деревни Отвидино (в 8 километрах северо-западнее Старой Руссы).
Вот и вся жизнь... Тимур погиб, не дожив до девятнадцати. Василий был старше его на два года.
Продолжение:http://www.proza.ru/2010/08/04/314