(Продолжение. Начало на http://www.proza.ru/avtor/rozashornikova)
- 1 -
Солнце яркими брызгами разноцветного фейерверка рассыпалось по утрен-
ней комнате. Упругие жаркие лучи пронзали своим неудержимым светом все
уголки, извещая все вокруг, что наступило новое утро! Такое яркое, такое те-
плое, такое живое! «Просыпайтесь, люди!» – словно говорили они, нежно
щекоча закрытые сонные веки, – «Посмотрите, какая красота вокруг! Разве
можно спать? С добрым утром!»
Ляля зажмурилась от нестерпимо яркого солнечного света, лившегося из
окна. А хорошо, все-таки, что они сделали спальню с окном на восток. Зато
теперь их будит солнышко. И на душе становится веселее!
Ляля села на кровати и сладко потянулась. Хорошо!
Она не спеша поднялась с кровати и подошла к трюмо. Почему-то теперь
она часто смотрела на себя в зеркало. Раньше – нет. Пробегала мимо, так, на
ходу поправив прическу. Или, когда губы подкрасить надо было. А теперь…
Ляля расчесала длинные волосы и привычными движениями закрутила их
на макушке в тяжелый пучок, прихватив шпильками.
Провела пальцем около глаза, разглаживая морщинки. Морщинки… И
куда ж от них деться-то? Свои ведь! Каждый день, каждая минуточка жизни в
этих складочках. Разве можно вырезать эти минуточки из себя?
Ляля даже передернулась, представляя скальпель в руках пластического хи-
рурга, о которых так часто говорят по телевизору. Б-р-р-р…
Но в следующую минуту она уже выбегала во двор, погружая ступни в
утреннюю прохладу молодой травы.
Лето…
Сороковое лето в ее жизни. Это много или мало? Ляля, зажмурив глаза,
подняла лицо вверх, подставив его прямо под жаркие лучи солнца. Ух, как при-
пекает! Всплыли в памяти стишки из какой-то детской книжки.
…Утро, вынув из кармана
Ленту синего тумана,
Белых облаков пригоршню
И росинок пять горошин…
Ляля легко закружилась, раскинув в стороны руки. Какая разница? Мно-
го? Мало? Ей хорошо, и все тут! А, значит, и всем, кто рядом с ней, тоже долж-
но быть хорошо! Все очень просто! Делиться надо радостью! Дробить ее на
много-много маленьких и больших радостей, чтобы как можно большим людям
досталось! Вот такая простая философия!
Ляля помахала рукой березкам на вершине холма. Старую березу несколько
лет назад сломала молния. Совсем сухая уже была. Ну, что поделать? Это –
жизнь, как говорят. Сейчас вот молодая поросль пошла. Прямо целая березовая
роща. Шелестят своими листочками, рассказывают о чем-то.
А в детстве они с сестрой часто бегали с хутора на этот холм. С него все
видно! Сначала полюбуются на эту красоту, а потом садятся около старой боль-
шой березы и начинают откровенничать. Да, не было у них тайн друг от друга.
Все вместе делали. Все друг про друга знали, как про саму себя.
А потом Лиля решила в город уехать. Ляле тогда показалось, что ее напо-
полам разрезали. Ей даже дышать стало трудно. Вроде, воздуха тоже стало в
два раза меньше.
И даже, когда замуж вышла, семейные заботы не смогли заполнить эту
пустоту. Как оказалось, это – совсем другое. Тоже очень родное и близкое,
но другое. И ничего нельзя было с этим поделать.
- 2 -
Ляля вернулась в дом. Анатолий еще затемно ушел по своим лесничим
делам. Дети спали. Каникулы!
Ляля прошла на кухню.
Теперь их дом и не узнать! У Анатолия руки – золотые! И вода горячая,
и отопление, и канализация. Газ пока из баллонов. Но, говорят, скоро и природ-
ный проведут. Чем не городские условия? Только лучше в сто раз! Воздух-то
какой? Ни с одним городом не сравнишь!
В каком году они переехали к бабе Тасе? Когда Настенька родилась. Шест-
надцать лет назад…
Ляля налила в кастрюлю молока и поставила на плиту. Кашки надо сва-
рить ребяткам.
Ребятки… Она с ними все, как с маленькими. А они уже совсем взрослые!
Ляля достала манную крупу и ложку.
Да, выросли детки. Не успели и оглянуться.
Молоко покрылось тонкой пеночкой и угрожающе зашипело, надувая
по краям пузыри.
Ляля, помешивая его ложкой, аккуратно всыпала крупу. Вспомнила, как
в первый раз варила кашу Настеньке. По специальной книжке. Пятипро-
центную. Отмеряла чуть ли не по крупинкам. А баба Тася стояла рядом и
молча наблюдала за ее мучениями. Мудрая! Знала, что никакие подсказки
не будут приняты. Чего силы зря тратить? Зато через несколько дней Ляля
сама справлялась, засыпая «на глаз» нужное количество. Все с опытом при-
ходит.
Каша получилась ровная, гладкая. Ляля сняла кастрюлю с огня, добавила
большой кусок сливочного масла и накрыла крышкой. Пусть постоит.
Да, разные дети, хоть и в одной семье растут. Вот, Павлик, например, когда
поменьше был, любил кашу «с комочками». А такую еще надо суметь сварить!
Так он без этих комочков и есть-то ее отказывался.
Разные, совсем разные дети! По всему разные. По вкусам, по поведению,
по восприятию жизни. Ну, допустим, Павлик – мальчик. Это – понятно! А вот
Тонечка и Настенька. Разница всего два с небольшим года. А совсем не похожи
друг на друга, хоть и сестры.
«Сестры», – Ляля присела на стул и начала складывать полотенце, кото-
рым только что вытерла ложку. – «Они – просто сестры. А мы с Лилькой
близнецы, и то поладить не можем! Чего уж про них тогда говорить?»
– Мам, привет! – на кухню заглянул Павлик. Через плечо у него было
перекинуто полотенце. – Я на ключ! А потом – к отцу! – крикнул он уже с
порога.
– С добрым утром, сынок! – отозвалась Ляля. – Мужичок растет! – с гор-
достью подумала она и стала накрывать на стол.
- 3 -
– С добрым утром, мамуля! – Тонечка зашла на кухню, заплетая в косу
длинные до пояса волосы. – Опять я проспала. Хотела раньше встать, тебе
помочь.
Она подошла к матери, обняла и поцеловала в щеку.
– Небо красивое! – девочка подошла к окну. – Смотри, какие облака.
Тонкие-тонкие, как перышки. Сегодня надо будет огород полить. И цветы.
– Умница ты у меня, – Ляля с нежностью посмотрела на дочь. – Все-то
ты знаешь, что надо делать.
– Мам, ты не забыла? Нам еще книжки купить надо. Зоя Ивановна целый
список дала, чтобы за лето прочитали.
– Так лето только началось. Успеешь еще! – улыбнулась Ляля, замешивая
тесто для оладушек.
– Ой, мама, мама, дай я сделаю! – Тоня буквально выхватила у нее
деревянную ложку.
–Вот, неугомонная! Все сразу хочешь делать!
– Мамочка, так ведь мне уже целых четырнадцать лет! Это ведь ужас, как
много! Так и жизнь пролетит незаметно!
– Ха-ха-ха! – рассмеялась Ляля. – Старушка ты моя, четырнадцати-
летняя! У тебя жизнь еще вся впереди! Живи и радуйся! Смотри вниматель-
нее вокруг, впитывай красоту эту и не торопи события! Все придет в свое
время!
– А я, мамочка, не тороплю. Только хочу, чтобы без меня ничего не про-
исходило. Мне все интересно! И как огурцы растут, и как пчелка мед собирает,
и книжки читать, и песни петь! «Огней так много золотых…», – запела Тоня
высоким, не по-детски сильным голосом.
– Парней так много холостых, – присоединилась вторым голосом к
ней Ляля. – А я люблю женатого! – закончили они куплет и обе громко
рассмеялись.
– Мам, а я уже все распланировала. Как школу закончу, как замуж выйду,
как детей рожу. Трех, или четверых можно.
– Не рановато ли? Придет время, все само сложится, – ответила Ляля
с улыбкой, пытаясь перевести разговор в шутливую форму.
– Нет, мамочка. Само собой ничего не сложится, – серьезно ответи-
ла та. – Это, как сочинение писать. Сначала – план. А потом, на каждый
пункт плана по нескольку предложений написать, вот и получается целый
рассказ.
– Сочинение – это одно, а жизнь иногда такие заковыки подставляет, что
никаким планом заранее предугадать невозможно.
– Поэтому и подставляет, что плана нет. Основного направления, – стояла
на своем Тоня. – Вот, если я поставлю себе цель, и буду к ней идти, то обяза-
тельно дойду до нее.
– Пожалуй, в этом ты права, – согласилась Ляля. – Только путей к этой
цели тоже много. А выбирать тебе самой придется, каким идти. Вот в этом-то
весь вопрос и заключается.
– Ты не волнуйся, я уже все выбрала! – успокоила мать Тоня.
Она зажгла комфорку и поставила на огонь небольшую чугунную сково-
родку. Подождав немного, пока та разогреется, ловко, по-хозяйски смазала ее
растительным маслом и ложкой разлила тесто, формируя небольшие оладушки.
– Хозяюшка ты моя, – Ляля обняла за плечи и поцеловала, еще пахнущие
сном, русые волосы на макушке.
– А мне нравится, – не отрываясь от своего дела, ответила Тоня.
- 4 -
– Чего разорались-то? В каникулы и то поспасть не дадут! – проходя мимо
кухни, бросила Настя.
– Ничего мы не разорались. Мы песни поем! – резко ответила сестре
Тоня. – Иди, вон уже завтрак готов. Соня!
– Сами вы сони! – огрызнулась из ванной комнаты Настя. – Во сколько
вы легли, и во сколько я?
– А кто тебя заставляет до утра целоваться? – не унималась Тоня.
– Что? Кто это целуется до утра? – Настя с пеной от зубной пасты на
губах вбежала на кухню.
– Дочка, перестань, – попыталась угомонить Тоню Ляля. – Как ты со стар-
шей сестрой разговариваешь? Иди, иди, умывайся! – повернулась она с Насте.
– Подумаешь, старшая! Как до утра гулять, так старшая. А как посуду по-
мыть, так сразу маленькая, – продолжала бубнить Тоня..
– А что я не мою, что ли? – Настя снова вернулась на кухню и села
за стол.
– Чего сидишь? – подзадоривала ее Тоня. – Чашечку возьми, чаю налей
себе, старшая!
– Как дам сейчас! – замахнулась Настя.
– Не смей! – Ляля машинально подставила под ее руку свою. – Вы же
сестры!
– А ты сначала сама со своей сестрой разберись! Да, ну вас всех!
Семейка… – зло выкрикнула Настя и выбежала из кухни.
Ляля опустилась на стул и беспомощно сложила руки на коленях. В одно
мгновенье куда-то улетучилась вся радость утреннего солнечного настроения.
Слезы не давали дышать.
– Мамочка, успокойся! – Тоня гладила ее вздрагивающие плечи. – Про-
сти, мы не будем больше.
– Почему так бывает, Тонечка? – не открывая глаз, всхлипывая прогово-
рила Ляля. – Почему больно делают те, кто ближе всех? Откуда берется такая
ненависть? Ведь разве мы с папой вас этому учили? Или бабушка Надя с дедом
Андреем хотели, чтобы мы с Лилей ссорились?
– Нет, конечно, – успокаивала ее Тоня.
– И я знаю, что – нет. Так почему так получается?
– Это – жизнь, мама! – многозначительно и совсем по-взрослому
ответила Тоня.
(Продолжение следует)