Ты пришел. Ты наконец-то пришел, но это принесло облегчения не более, чем последний дождь, которого ждали, как манну небесную, а он - всего лишь - за пять минут разрушил все иллюзии влажными послесебяшними испарениями, и желание глотнуть свежего спасительного так и повисло в густом, кислом, будто вчерашнее молоко, забытое нерадивой хозяйкой на подоконнике, тумане.
Ты спишь, ты опять спишь... За время этого твоего любимого занятия меня успели изнасиловать, накачать наркотиками, я сделала аборт, простилась с лучшей подругой, выплакала все слезы, но так и не дождалась обещанных теорией вероятности перемен.
Ты был единственным, кто ДОЛЖЕН БЫЛ почувствовать мою не озвученную боль, а стал последним, от взгляда которого мороз из кожи проникает в самую душу, забирая никчемную волю к жизни, перечеркивая жирным и вечным крестом дурацкое слово "вера", пускающее пузыри с самого дна моего меркнущего сознания.
Ты спишь, опустошая самоуверенным храпом чужое обоим нам теперь жилище, и я понимаю, что никогда и ни за что не хотела бы родиться мужчиной.
Еще почти живые вчера, завтра мои глаза станут пеплом, зеленое навсегда уйдет, оставляя за серым право молчать.
Смерть страшна лишь при жизни.