Стилет

Точно ложится в ладонь, ведь отлита была по её слепку, есть подозрения, что точность рукояти дактилоскопично уникальна. И это любовь, потому что бесконечно близка к идеалу, оставаясь бесконечно далека по-прежнему. Но что за лезвие, тонкое уже тогда, когда не легло ещё под молоток — на наковальню?! Не зрение ласкало сталь — сами руки; природным знанием вдохновения и мастерским вдохновением знания. Свыше упал луч, отразившись точным портретом солнца — на стене. Глядеть одинаково больно и в небо, и в зеркало. Это та же любовь: бесконечно близко, оставаясь бесконечно далеко. Нет лукавства, ибо нет заклятий на зеркале. Лишь одно слово, гравированное столь тонко, что прочтёшь, лишь затуманив горячим дыханием охлаждённый во льду клинок. Слово это...