Короткая повесть в четырёх новеллах
"Мне отмщение, и Аз воздам..."
новелла 1, Лана
Вот кто-кто, а моя подружка Лариска точно родилась, чтобы стать счастливой. Повезло ей несказанно - росла она в хорошей семье. Отец её, дядя Саша, был директором консервного завода, мать заведовала продуктовым магазином, старшая сестра Лана постоянно читала умные книжки и ссорилась с Лариской только по делу, когда та не хотела мыть посуду или чистить ковры.
Самое главное, конечно, то, что у неё был добрый папа. Он очень любил своих "девочек", часто покупал им подарки, постоянно говорил комплименты. И всегда при нём в доме был мир и покой.
А ещё повезло ей родиться очень симпатичной и ладно скроенной. Ну, такая фарфоровая статуэтка – хоть сейчас на пуанты ставь. Щиколотки, запястья – тонкие. Рост хороший был и по тем временам. Глаза лучистые, с нежным, влажным блеском, особенного чайного цвета. Мало того, она ещё имела с чарующим тембром голос, природный абсолютный слух и совсем не стеснялась петь на публику.
И ничего нет удивительного в том, что ей плохо давалась математика. Ну, вот зачем она ей? Иногда двойки за контрольные её расстраивали, конечно. Но она была такой доброй и милой, просто не могла долго находиться в грусти. Она утирала слёзки, улыбалась, и уже шла домой из школы, напевая модные песенки дуэтом, на два голоса с кем-то из подружек
Лана читала книжки постоянно: и во время еды и даже когда разговаривала по телефону. Это было невыносимо для Ларисы, которая почему-то не любила читать совсем. Кстати, вполне возможно, именно из-за старшей сестры у неё и было такое отношение к чтению.
И только когда во двор их дома на огромной скорости въезжал мотоцикл, пугая своими резкими и дребезжащими звуками всю округу, Лана отбрасывала книгу, иногда забывая вложить закладку, а частенько и просто варварски заминая угол недочитанной страницы.
Её парень был очень крутым мотоциклистом, подавал серьёзные надежды в достаточно редком виде спорта – мотоболе. Никто не видел его без шлема и перчаток и, тем более, без мотоцикла, с которым, казалось, он сросся и душой и телом навсегда.
Лана выбегала во двор, быстро вскакивала на мотоцикл сзади, крепко обхватывала своего любимого за талию руками и, прильнув к нему всем телом, скрывалась в дали в облаке поднятой пыли и мотоциклетной гари.
Лариса наконец-то оставалась одна. Она тихонько включала проигрыватель, ставила пластинку и начинала петь: сначала тихо, потом всё громче и громче, и, наконец, уже не слушая исполнительницу, сама доводила песню до финальных аккордов.
Если бы это было сейчас, то, скорее всего, она бы побеждала в каких-нибудь "фабриках звёзд", на худой конец, пела бы в караоке-барах. А ещё она могла бы стать фотомоделью.
Но слава Богу, это было давно. И поэтому Лариса, получив свидетельство о восьмилетнем образовании, просто поступила в педучилище на дошкольное отделение.
Её сестра в это время уже училась в Университете, всё так же читала толстенные книги и уезжала со своим мотоциклистом по первому его зову.
Сёстры периодически ссорились из-за очереди мыть посуду или выносить мусор, но в целом, стали меньше обращать внимание друг на друга, просто не замечали присутствия...
Но однажды Лариса всё-таки заметила, что Лана стала меньше читать за едой, да и ела она в последнее время, в основном, только солёные огурчики… К чему бы это? И дружок её вот уже две недели отсутствовал, вроде бы на своих соревнованиях был…
На прямолинейный вопрос Ларисы, сестра заплакала и сказала, что это не "её ума дело" и со слезами убежала к себе в комнату.
Так выяснилось, что Лана беременна, а мотоциклист совсем не собирается разрушать свои далеко идущие планы на карьеру спортсмена. Он просто оставил её наедине с проблемой нежелательной беременности, пообещав вскоре позвонить при удобном случае, чтобы узнать, как она справляется, и что там думают её предки.
Родители не стали привлекать его к ответственности или угрожать ему. Просто помогли своей любимой дочке сделать только её собственный выбор, чтобы потом ни о чём уже не пожалела в жизни. Ведь это должно было быть только её решением. И Лана его приняла: избавилась от этой нежелательной беременности.
Какое-то время в доме все говорили тихо, почти шёпотом. Лариса теперь сама мыла посуду и чистила ковры. Даже петь она перестала, чтобы Лана полностью успокоилась и, наконец, начала жить заново, всё реже вспоминаяла эту чёрную полосу её жизни…
И вот, когда она чаще стала встречаться с однокурсниками на университетских вечерах, когда боль в её раненой душе почти утихла, появился он, мотоциклист.
Правда, был он тогда без мотоцикла, исхудавший и почерневший лицом, неожиданно выскочил ей наперерез почти возле её дома и, сходу упав на колени, протянул к ней забинтованные культи обеих рук…
- Прости. Прости… Ланочка!
Она отпрянула в ужасе. Её потрясло, что на руках не было его обычных кожаных перчаток мотоболиста, а сквозь толстые бинты просачивались кровянистые выделения.
Она подняла его с колен и спросила негромко, вытирая со щёк слёзы и ему и себе: «Да что же это такое?»
Оказалось, что именно в тот день, когда Лана пошла на аборт, он отправился со своими друзьями на рыбалку, прихватив с собой динамит, чтобы глушить рыбу.
Но кисти его рук тогда так и не всплыли на поверхность пруда вместе с оглушённой рыбой.
Друзьям было уже не до рыбалки, они теперь быстро скрывались с места преступления, посадив, истекающего кровью беднягу, в мотоцикл с коляской.
Лана простила его. Она, вдруг, увидела во всём этом особый знак свыше. Ведь они в один день испытали страшную, нечеловеческую боль, оба истекали кровью за осознанно погубленную, ещё не рождённую, жизнь…
новелла 2, Лариса
Лана простила его. Она, вдруг, увидела в этом особый знак свыше. Ведь они в один день испытали страшную, нечеловеческую боль, оба истекали кровью за осознанно погубленную, ещё не рождённую, жизнь…
Прошло какое-то время, и они стали жить вместе. Любовь Ланы, самая чистая и преданная, модифицировалась теперь в чувство жалости, смешанное с подозрительностью и недовольством, одновременно. А он так и жил своей мечтой о мотоболе, мотоцикле, скоростях, виражах, поглядывая с тоской и ненавистью на свои «обрубки».
Отец Ланы, используя все свои связи и очень важный в то время партийный блат, помог ему вскоре получить заграничные биопротезы. Изготовленные из новых синтетических материалов, с вживлённой механикой, они сразу же стали его новыми руками. А кожаные перчатки мотоболиста отлично скрывали все дефекты и давали ощущение полёта, когда он снова оседлал своего железного коня.
Вернувшись к тренировкам, он навёрстывал упущенное время с друзьями, принимал поздравления с победой над судьбой, не отказывался от спиртного и весёлых вечеринок до утра с глупенькими, но такими очаровательными девочками, фанатками мотоциклов и мотоболистов. Жизнь давала ему ещё один шанс, и он не собирался его упускать!
Знал бы дядя Саша, к чему это всё приведёт, разве стал бы он тогда оплачивать эти дорогие немецкие протезы. Наверное, стал бы… ради любимой дочки Ланы.
Лариса в то время уже заканчивала педучилище, знакомилась с парнями, иногда пела в художественной самодеятельности. Она была такой же весёлой и приветливой, всегда в хорошем расположении духа, да и красотка была, какая!
Конечно, не удивительно, что она очень нравилась многим симпатичным ребятам, но ещё больше плохим парням, которые желали, просто жаждали этой красоты и доброты испить, иногда, выпить до дна, просто иссушить…
Получив направление на работу, в детское дошкольное учреждения, она зашла в районную поликлинику для оформления санитарной книжки. Там и случилась эта роковая встреча с ним, дамским угодником, женским доктором, любителем острых ощущений, ценителем женской красоты, губителем слабых девичьих душ и сердец.
История старшей сестры повторилась, вернее, та её часть, когда полностью опустошённая изнутри и с большим грузом беременности уже на поздних сроках, она сидела перед заметно постаревшим отцом и, глядя ему прямо в глаза, спрашивала: «Папа, почему всё так? Папа, помоги…»
Он не понимал, почему его любимые девочки, такие умные и красивые, попадали в лапы совсем не тем мужчинам. Почему они были так несчастны в личной жизни? Что же он делал не так? Он был слишком добрым и порядочным, наверное. Вот они и думали, что других мужчин на свете не бывает. Но на этот раз он возьмёт "за шкирку" проходимца! Он призовёт его к ответственности прямо сейчас…
Острая боль под лопаткой отдавала в левую руку... Скорая увозила его с инфарктом, оставив Ларису одну в пустой комнате, с такой же опустошённой душой и разбитым сердцем.
Мать никогда не могла помочь своим советом сёстрам, она была не женой и матерью, а скорее, третьей дочерью и средней сестрой… Она паниковала, начинала кричать и биться в истерике. Лариса никогда не ждала от неё помощи.
Она сама приняла решение - рожать ребёнка, но когда она сообщила об этом "своему" доктору, тот, обеспокоенный некоторым резким поворотом событий и тем, что отец Ларисы в больнице, сказал, что надо ещё немного подождать с ребёнком. Он женится на ней сразу же, как только разведётся со своей предыдущей, и тогда у них обязательно будет счастливая семейная жизнь.
Он был тогда так любезен, мягок и убедителен, что Лариса сдалась без боя. Искусственные роды, которые он сам же и организовал, забрали у неё последние душевные и физические силы. Через какое-то время он, испугавшись каких-то действий отца Ларисы, сдержал всё-таки данное им слово, и они расписались.
За короткой период, почти один за другим, родились два их сына, а потом и дочка. Но всё это время Ларису не покидало какое-то ощущение временности, зыбкости и непрочности их семьи. И трое детей так и не стали гарантом стабильности и счастья в ней.
Отец Ларисы вскоре умер, а с его смертью ещё больше отдалились от неё мать и сестра. Материальное благосостояние, которое всегда отец как-то почти незаметно поддерживал для всех, рассеялось, развеялось и осталось только в её детских воспоминаниях.
Лариса с тремя детьми на руках мужественно сражалась за правду жизни, с этой самой "долбаной жизнью", с гулящим бугаём мужем, с инфантильной матерью и нерадивой, безвольной, полностью опустившей руки к тому времени, сестрой.
Она не сломалась, не стала пить, а стала петь теперь ещё громче, чтобы не слушать очередной бред своего доктора «ниже пояса», как она его теперь частенько называла.
Откуда в этой хрупкой статуэтке, в этой милой красотке, взялись такие сверх жизненные силы, для постоянной и непримиримой борьбы с самой этой жизнью?
Она, наконец, ушла от мужа, взяв с собой только своих детей. Они долго жили на съёмных квартирах до тех самых пор, пока она сама смогла заработать деньги и купить свой, пусть и небольшой, домик.
И вот теперь, когда дети уже подросли, повзрослели, стали искать своё место в жизни, она столкнулась с новым испытанием судьбы…
новелла 3, Любовь
И вот теперь, когда дети уже почти выросли, повзрослели, стали искать своё место в жизни, она столкнулась с новым испытанием судьбы…
Это была любовь, пронзившая её так, как молния пронзает одинокое дерево на возвышенности. Любовь, которая должна была вознаградить её за все годы страданий, непонимания, унижения.
Она не могла ни притворяться, ни противиться этому чувству. Она понимала, что такая любовь пришла к ней в первый и, возможно, в последний раз в жизни, и она не сопротивлялась: растворилась, поплыла в потоке бушующей страсти и соединилась с этой любовью душой, сердцем, телом, всем, что у неё было...
Говорят же, что женщина может любить по-настоящему, только когда у неё ещё нет детей или, когда её дети уже выросли. Ларисе, вдруг, нестерпимо захотелось счастья с мужчиной, которого она полюбила так сильно, без остатка, всем сердцем.
Бывший муж, этот «доктор зло», который годами вообще не показывался, редко виделся с детьми, а при встрече выливал на неё «ушат грязи», неожиданно стал наводить мосты, как будто почувствовал, что теряет ту невидимую магическую власть над ней, которая, на всякий случай, называется у многих мужчин просто - «отец детей».
Лариса не гнала его, но к себе не подпускала. Она уже принадлежала другому мужчине по праву любви. Она хотела теперь только такой любви и ласки, получая их сполна.
Бывший не мог этого не почувствовать, и это ему совсем не нравилось. Они давно не жили вместе, но его власть над ней не прекращалась все эти годы. Особая власть самца, тирана, наконец, отца её троих детей. Он знал – ещё немного и она навсегда будет принадлежать тому, другому, она станет счастливой без него…
Он пришёл в дом без предупреждения. Ввалился со своей дежурной наглой улыбочкой на лице, почему-то запер двери и сделал звук на телевизоре громче…
У него был жестокий план.
Лариса совсем не ожидала такого поворота событий. Она кричала, выдирала ему волосы, и царапала лицо, но он был сильный как дикий зверь и терзал свою жертву, не обращая внимания на её яростное сопротивление. Силы были неравными. Он растоптал её чувства, он плюнул ей в душу, он просто изнасиловал её тело…
Она лежала теперь в разорванном халате, безмолвная и раздавленная, пахнущая выделениями и кровью мерзкого самца, осознавая, что это конец. Конец всему… любви, счастью, самой жизни...
Когда в дверь постучали, она не смогла произнести ни слова, рыдания сдавили горло и застыли не проходящим комом…
«Проваливай отсюда! Пошёл вон из моей семьи!» - кричал этот отвратительный, теперь совершенно чужой ей мужчина, выгоняя со двора всеми своими дьявольскими силами её последнюю любовь.
Прошло какое-то время, пока она пришла в себя, и почувствовала, что беременна… Она не могла ошибиться, она знала - это был ребёнок от любимого, от любви. Она не могла забеременеть от насилия! Она не хотела его…
Девочка родилась в срок. И хотя возраст роженицы и вызывал у врачей опасение,- «старородящая», она разрешилась легко и радостно.
Дочка была точной копией своего отца, её любимого мужчины, который тогда просто ушёл со двора, не выясняя отношений и не ища с ней встреч. Она дала дочери имя Любовь.
Но кара небесная пришла, настигла. Без всяких видимых причин у девочки уже на первом году жизни начались отклонения. Она, либо лежала сутками, молча, не проявляя признаков жизни, либо исходила истошными криками, не замолкая днями и иногда неделями. Она кричала как раненный зверь и смотрела на Ларису совсем чужими глазами.
Врачи разводили руками – может ещё перерастёт. Бабки говорили о какой-то «младенческой» и шептали на воду.
Любовь так и не заговорила. Она только мычала, кричала, она не признавала Ларису как мать, она жила в своём страшном мире, в который было невозможно достучаться, докричаться, доплакаться…
Размышляя о своей жизни, Лариса, вдруг, подумала, что эта та первая, искусственно рождённая дочь, ставшая когда-то по велению её бывшего мужа «абортарием», вернулась теперь к ней, чтобы напоминать о себе каждую секунду до конца жизни…
И, может быть, дети аутисты и появляются на свет именно для этого, кто знает...
новелла 4, "Бабий век"
Лариса навсегда ушла из педагогики в торговлю. Чтобы хоть как-то держаться на плаву и самой растить детей в такое трудное для страны время, она торговала на рынке в молочном киоске, имея пусть и небольшой, но зато постоянный, доход и приличное пропитание.
Время шло, раны на сердце Ларисы постепенно затягивались и рубцевались, делая "этот уязвимый орган" более жёстким и менее восприимчивым к боли.
Старшие дети, повзрослев, покинули дом матери: сыновья в поисках хорошей профессии и приличного заработка, дочь - в надежде создать свою собственную семью, в которой, как Лариса надеялась, будут и любовь и достаток и дети...
Младшая дочка, Любовь, обитала теперь в специализированном интернате для детей инвалидов.
Лариса, конечно, не хотела для неё такой судьбы, но жизнь частенько диктует свои правила выживания.
Удивительно, но внешность Ларисы, изменившись с годами и многочисленными родами, сделала её ещё более привлекательной для мужчин. Теперь она стала яркой блондинкой с пышным бюстом и красиво очерченным ртом. Влажный блеск в её глазах чайного цвета постепенно потускнел и угас, но взамен во взгляде появилась какая-то особенная бархатистая, нежная поволока...
Ну и, конечно, её точёные ножки по-прежнему придавали стройность её фигуре и позволяли даже в таком зрелом возрасте носить шорты и короткие юбочки.
Вокруг Ларисы кружили стаями молодые бравые парни, которые годились бы по возрасту ей в сыновья. Они не давали ей никаких обещаний и не имели никаких обязательств, кроме, пожалуй, одной - любить и дарить человеческое тепло.
Сама Лариса давно уже не теряла голову от любви, и первый муж и отец последней дочери, который совсем не интересовался её жизнью, научили быть сильной и держать все свои чувства под контролем, да и осталось ли в её душе место для этих чувств...
Не стоит судить женщину только по внешности или поведению, нужно обязательно знать её главные мотивы...
Лариса хорошо понимала, что её "бабий век" короток. Старший сын не заставил себя долго упрашивать и вскоре сделал её "молодой бабушкой", правда приходящей, потому как жил он с тёщей, которая и устанавливала порядки в своём собственном доме.
Лариса навещала внучку по воскресеньям, по пути забегая ненадолго и к своей пожилой матери, которая, надо отметить, неплохо держалась для своих лет.
Второй сынок пока не определился с выбором, какое-то время "валял дурака", меняя работу и женщин по-сезонно.
"В папашу своего пошёл",- бывало сетовала Лариса, но всё-таки подкидывала сыну деньжат и подыскивала для него очередную новую работу.
А вот с дочкой Ларисе было сложнее всего. Ведь она так не хотела для неё повторения своей женской судьбы.
Татьяна унаследовала от своего отца не только яркую внешность, но и твёрдый характер, самоуверенность, непокорность и норов.
Казалось, эта юная особа пришла в этот мир, чтобы мстить мужчинам за все женские обиды и слёзы. За несчастную тётку Лану, за свою бедную маму, просто за всех, когда-то брошенных, преданных и оставленных девчонок...
Она меняла мужчин "как перчатки", разбивая безжалостно их сердца, приобретая свой личный "драгоценный" опыт сердцеедки и циничной стервы, такой популярный теперь в молодых женских умах.
Лариса с нескрываемым удивлением отмечала для себя, как быстро и целеустремлённо двигалась её дочь вверх по лестнице, сложенной из "влиятельных мужских трупов", умело торгуя внешностью, пересаживаясь из такси в автомобили "Премиум-класса", переезжая из дорогих квартир в богатые виллы новых русских.
Остановить этот процесс Лариса не смогла, да и, наверное, уже не хотела...
На планете "рулил" двадцать первый век...