***

Алекс как раз осматривал мост через прицел снайперской винтовки. Ну что может случиться на этом обычном, длиною в 15 метров автомобильном мосту? Да, ровным счетом, ничего. Кортеж будет двигаться по его, Алекса, участку всего 3 секунды. За это время никто не успеет добежать и ничто не успеет долететь до машины, которая повезет Главного. Точнее, одной из машин. Никто не знает, в какую именно он сядет, даже сам Главный. Но, несмотря на явное отсутствие каких-либо предпосылок к возможным сложностям на участках, команда стрелять на поражение была дана еще при инструктаже. Ещё при выходе на места. Значит, всё очень серьезно, иначе, никто не станет расшвыриваться чужими жизнями направо и налево. Впрочем, на мосту никого не должно быть. Как и по всему маршруту. Ну, а если кто угодил в неурочный час, значит стрелять на поражение. Сразу. Без промедления. Вот дело Алекса. Остальное – не его забота.
Не спеша, снизу вверх, основание, береговая часть, вниз, опора, вторая, опять вверх, задерживаясь привычно на секунду, даже меньше. Прицел полз, осматривая мост слева направо, натренированный глаз готов был отмечать каждую деталь, каждую мелочь, способную указать на присутствие человека или механизма, на вероятную опасность. Но, ничего… как и сотни раз до этого, ничего. И никого. Всё-таки странная работа, каждый раз выдают оружие, каждый раз инструктируют до полусмерти, каждую неделю – тир, зачеты, общая боевая техника, и в лесу, и на реке. Кортеж всё равно всегда по городу передвигается, к чему тогда всё остальное? Так много подготовки постоянно, а для чего? Ни разу ничего не случилось, ни разу не было никого лишнего, вот и сейчас в очередной раз мост почти полностью проверен. Всё, как и десять минут назад, тихо, спокойно и… ноги человека!
«Вот черт! Чужой!» - выругался мысленно Алекс. Привычка не орать попусту в эфир не раз спасала его там, на войне, и удачно была перенесена на работу. Быстро перевел прицел на голову человека, потом на грудь, руки, снова на голову. Для уничтожения дается десять секунд, если чужой не двигается, в движении – по обстановке. Чужой, точнее чужая, девушка лет девятнадцати-двадцати сидела, смотря куда-то в сторону залива, опершись левой рукой сзади о бетонный блок крепления, и курила.
«Четыре секунды… три…» - программка уничтожения, заложенная в голове Алекса, переставляла секунды с невозмутимым спокойствием, и на цифре «ноль» палец автоматически должен был нажать спусковой крючок. И всё. Работа сделана. Но сейчас, за три секунды до ликвидации, Алекс вдруг понял – что-то не так. Две секунды. Одна секунда. Ноль. Выстрел! Должен был быть выстрел, но не случилось ничего. Снайперская винтовка не дрогнула, не огрызнулась огнем из пламегасителя, не зажужжала, набирая обороты в канале ствола, пуля, не хлопнул сдавленно глушитель, и, наконец, как апофеоз этой череде не случившихся событий – никто не упал и не умер. Снайпер по-прежнему лежал в той позе, в которой провел четыре часа до этого и смотрел в прицел.
Подсознанием понимая то, что свои обязанности он не выполнил, задание провалил и смерть – это лучшее, что его ждет, Алекс, прославляя создателей оптических прицелов, рассматривал девушку и думал: «В принципе, Главный поедет через полчаса, связь исправна, проверять меня не станут. Снять её можно и сейчас, и через минуту, и позже. Фигурант, судя по всему, никуда не торопится. И самое важное - ведь почему-то я не смог положить её в нужное время».  Алекс привык доверять интуиции и всяким спонтанным чувствам и знакам. Это приносило свои дивиденды и очень неплохие порой. Вот и получалось, что обязанности он еще выполняет, задание в действии и смерть – нечто условное, маячащее даже не на, а за горизонтом!
Девушка тем временем бросила окурок в воду, повернулась и вытащила из-за блока рюкзак с нашитой картинкой - изображением кошачьей головы с огромными зелеными глазами. Покопавшись в нем, вынула оттуда пачку каких-то плотных бумажных листов, перетянутых резинкой. Судя по всему – фотографий. Вытащила одну, поймав момент, когда ветер успокоится, чиркнула зажигалкой и подожгла снимок. Потом дождалась, пока пламя съест почти весь лист и, оставив кусочек величиной с подушечку пальца невредимым, бросила его вниз, в тьму канала. Так же она поступила еще с пятью или шестью фотографиями.
«Что же в ней такого? Что же остановило меня? Почему?» - задавался вопросами Алекс, не сводя прицел с потенциально опасного, но крайне интересного и притягательного человека. «Внешность? Да ничего подобного. Обычная внешность, очень недурна собой, но явно не модель! Еще и молодая очень. Но, бесспорно, она очень хорошенькая и стройная, это нельзя не отметить! Кстати, «Ч» минус семнадцать минут. Надо успеть за семнадцать минут».
Девушка закинула нога на ногу, небрежно бросила остатки фотографий в рюкзак. Достала из заднего кармана джинсов сотовый телефон, откинула крышку «слайдера» и, мечтательно пощурившись в солнечном свете, вдруг широко улыбнулась и начала нажимать клавиши. Судя по количеству нажатий – она писала сообщение. Дописала, развернулась, легла на спину на бетонный блок, слегка выгнувшись, и держа телефон в вытянутой левой руке вертикально над собой, правой вытащила из пачки сигарету, снова закурила, и, затянувшись, закрыла глаза.
«Какая очаровательная улыбка! И как притягивает к себе эта девушка…» - успел подумать Алекс, но, сразу же, как будто стряхнув наваждение, продолжил рассуждать дальше. «Рюкзак? Его на момент «зачистки» не было.  Одежда? Обувь? Украшения? Что-то еще? Одежда, как одежда. Светло-голубые, почти белые джинсы, с достаточно глубоким вырезом вязаная легкая кофточка бежевого цвета. Голова открытая, волосы каштановые, собраны сзади в хвост. Всё в порядке с одеждой. И с прической тоже. Хотя тот факт, что она вообще здесь оказалась; в это время, в этом месте уже должен настораживать ровно настолько, чтобы выпустить пулю ей в лоб и перестать забивать голову всякими ненужными мыслями. Но ведь не настораживает. Просто она сюда пришла сидеть на мосту, курить и жечь фотоснимки. Так многие поступают в её возрасте. А зацепило что-то другое.  Обувь. Черные кеды с желтой горизонтальной полосой чуть выше уровня подошвы. Вот оно! Это не фабричная раскраска. Там полоска не была бы такой широкой и яркой. Это портило бы вид обуви. Очень сильно портило бы! Полосу сделали специально для того, чтобы привлечь внимание. Если не осознанно, то подсознательно. Привлечь внимание – не дать выстрелить сразу. Дать время. Для чего? Диверсия? Исключено – участок простреливается, да к тому же она постоянно в оптике, любое движение фиксируется. Снять можно в любой момент. Значит не в участке дело. Но, если не участок, тогда тот, кто за него отвечает. То есть я!»
Свет в глазах померк, и непроглядная тьма свалилась на Алекса, окунув его в холодную воду и сделав воздух вокруг липким и остро пахнущим кровью. Но небытие достаточно быстро закончилось. Запах нашатырного спирта вернул Алекса к действительности. Зрение восстановилось, две картинки соединились воедино, слух вроде тоже в порядке. Только ужасно болит голова.
«Добрый вечер, господин снайпер!» - сказал доктор и, убедившись, что всё в относительном порядке, отошёл к парапету крыши. Просто доктор. Никто не знал, как его зовут, откуда он и где живет. Никто никогда не видел его за пределами базы. И еще эта отнюдь не забавная привычка говорить «Добрый вечер!» в любое время суток.
«На, читай, охотник!» - старший группы протянул Алексу сотовый телефон, в разделе смс которого светилось одно активное: «Крыша 5 эт. Западнее вышки 150, 3 метра влево шахта».
- Что это?
- Твоё местоположение. Девчонка тебя срисовала, данные скинула, тебя даже условно «мочкануть» успели, пока ты её разглядывал!
- Я…, не совсем, чтобы…
- Отстань ты с оправданиями. Ты уволен, Алекс. Скажи «спасибо», что ты живой и почти здоровый остался. Это сейчас редкость, если лажаешь. Сам должен понимать. Документы, где обычно. Рад был с тобой работать. Свидимся еще, даст бог!
И старший ушёл, уведя с собой доктора и забрав винтовку. Она теперь ему ни к чему. Что же… очень жаль. Но, видимо, это должно было случиться. Всё когда-нибудь случается.
Алекс спустился по лестнице с крыши вниз, во двор. Расстегнув лёгкую куртку, не спеша, вышел через арку на проспект. Весна, почти лето. Неожиданно впереди, метрах в десяти, мелькнул уже знакомый рюкзак с кошачьей головой.
Она остановилась, медленно развернулась и, улыбнувшись, осталась ждать, пока Алекс подойдет…