Дождь. Можно даже сказать не дождь, а ливень. Кеды промокли уже до нитки, впрочем, как и все остальное. Капюшон кое-как защищал от дождя, но это лучше, чем ничего. За сухость пришлось платить углом обзора - капюшон был низко надвинут, и скрывал очень многое.
Капли были очень крупные, а из-за их частоты было очень плохо видно дорогу. Дождь шел, что называется, стеной.
Несмотря ни на что, под навес или в укрытие мне совсем не хотелось. Настроение было ни к черту, поэтому дождь - самое оно. Плюс оставалось еще полбутылки пива.
В наушниках тихо играла какая-то музыка. Мотив далеко не веселый, но и не похоронный марш. В общем, самое оно для страшной тотальной депрессии.
Я шел, особо не разбирая дороги. Собственно, мне было плевать в тот момент. Стояла глубокая ночь, редкие фонари еле-еле освещали улицу, да еще и дождь значительно ухудшал видимость. Домой же мне не хотелось совсем.
Я забрел в какой-то двор - колодец. Вход в него был лишь один, а сами дома выглядели давно покинутыми. Ржавые скелеты качель и горок торчали тут и там - выглядели они, как кости существ, которые пролежали здесь сотни лет....
Здесь было и несколько лавочек. Они были такими же старыми - полусгнившее дерево, разваливающийся ржавый остов... Но сидеть можно.
Я присел на спинку одной из них, свесив ногу. Дождь лил уже не так сильно.
Вот так сидеть, тянуть пиво и слушать музыку можно долго. Ни о чем не думать, а просто смотреть на все, что вокруг. Фонарь был один: кривой, как будто сгибающийся под тяжестью лет, с торчащими проводами и постоянно мигающей лампочкой. В его свете можно было немного оглядеться: высокая трава, явно никогда не стриженная, разбитый и некрашеный бордюр. Далее шел асфальт. Он был тоже сильно побит временем, из трещин в нем торчали пучки жесткой сухой травы. Дверь в подъезд висела на одной петле, а часть ее и вовсе лежала на полу. В самом подъезде света не было.
Сел плеер. Ну и ладно. Даже наушники вынимать не стану.
Дождь, кстати, тоже кончился. И вообще - наступила какая-то нереальная тишина, изредка прерываемая треском мигающей лампочки.
—Как ты сюда попал? - резкий голос раздался одновременно с шагами, заставив меня вздрогнуть.
—Что? Кто? Я? - от неожиданности я просто не мог говорить внятно.
—Ну да. Оно, конечно, не важно, просто давно сюда никто не захаживал, - тот же голос.
Я повернулся. Это был невысокий, коренастый мужчина в капюшоне, скрывающем все лицо. На нем была джинсовая куртка, явно пережившая очень многое, такие же джинсы (местами в огромных дырах), черная, растянутая кофта и потертые кроссовки. Единственное, что можно было разглядеть под капюшоном - это его густая черная борода.
—Ну и зачем ты сюда пришел? - сказав это, незнакомец присел рядом, доставая из внутреннего кармана бутылку пива.
—Эээ... ну... я просто гулял и...
—Просто гулял?! -тут он разразился громким хохотом. - Да, обычно сюда приходят за чем-либо. Ищут советов, помощи... А он, видите ли, просто гулял, - тут он усмехнулся. На этот раз более сдержано.
Я не знал, что ответить. Я ведь и правда случайно забрел сюда. И сам удивился тому, что раньше здесь не был. Хотя места казались очень знакомыми. Прямо дежа-вю...
Я сделал еще глоток. Как оказалось, он был последним.
—Не выбрасывай. Пусть тут стоит, - сказал мой новый знакомый. Я поставил пустую бутылку рядом с ножкой лавочки. Без слов он протянул мне бутылку. Я сделал глоток и отдал обратно.
Я решил подать голос через пару минут молчания.
—А как вас зовут?
—А кто как, - сказал он и горько усмехнулся. - "Эй, ты!", "скотина", "товарищ", "мразь"... Люди любят вешать ярлыки.
—А имя есть? - спросил я, еще немного помолчав.
—Когда-то было. Если тебе так важно называть меня, то называй... Ну Саней например. Или как тебе удобно будет?
—Да, Саней, пожалуй, пойдет... - неуверенно ответил я.
В голове почему-то стали носится детские воспоминания.
Саня сделал еще глоток и вдруг сказал:
—Не замечал, что любая история, какой бы красивой и замечательной она не была бы, обрекает ее участников на совсем не хороший конец? Возьмем те же сказки. Мало того, что практически нет по-настоящему добрых сказок, так еще и даже после самого конца, как мы все прекрасно понимаем, следует несколько лет (или десятков лет) и все ее герои будут мертвы? НЕТ НИЧЕГО ВЕЧНОГО, - он снова сделал глоток и передал бутылку мне.
Я не нашелся с ответом. Он же продолжил:
—Да, это так. Подсознательно мы это понимаем. Все стареют и умирают. "Со смертью времени и смерть умрет", как говорится.
Я смутно начинал понимать, куда он клонит.
—Так есть ли смысл продлевать и без того долгую предсмертную агонию? Итог всегда один - вечный сон. А то, что "там" что-то есть, лично я очень сомневаюсь. Это означает лишь, что все наши старания ничего нам не дадут.
Он опять горько усмехнулся и сделал большой глоток.
—А почему должна быть отдача именно нам? - вдруг неожиданно для себя спросил я.
—Ну а как еще? Разве мы не для себя живем?
—Кто-то - возможно. Но жить ради себя это в корне неверно. Ведь ты прав - все мы смертны. И за гранью ничего, скорее всего, нет. Но здесь, в этом мире, мы можем оставить частицу себя, воплотив ее в деяниях. Помогать близким. Да и людям, которых ты мало знаешь или не знаешь совсем - что в этом плохого? Живи в сердцах других, и так обретешь бессмертие. Возможно, в этом и есть смысл жизни.
Саня слушал мою пламенную речь и улыбался.
—Возможно, ты и прав, - сказал он и встал. Забрал обе бутылки и молча пошел к подъезду.
Я тоже встал и побрел на выход.
—Теперь-то ты понял, почему ты оказался здесь? - не поворачиваясь, спросил Саня.
—Ну... Нет, - честно ответил я.
"Ну, так подумай" - раздалось у меня в голове. Голос был его. И он исчез. А потом исчез и весь этот странный двор.
Я оказался в своем дворе. Странно, но было стойкое ощущение, что так и должно быть.
Легкая улыбка заиграла на моих губах. "Да, теперь-то мне ясно..." Из-за дома выглянуло солнце. Тьма рассеивалась....
19 ноября 2009 г.