Она только что кончила. Прямо на диване. Яростно массируя свой клитор, вводя два пальчика во влагалище, другой рукой теребя сосок, ставшим твердым и красным. Его голос возбуждал ее, при первых словах ее лоно начинало вожделеть, и наполнялось соками. Соков было столько, что простынь под ней слегка увлажнилась. Она довела себя до оргазма под его голос, немного с хрипотцой, грудной, низкий, такой желанный, такой возбуждающий. И вот она лежит на диване, ее грудь все еще поднимается в учащенном дыхании, сквозь пересохшие губы слышен тихий стон. Последняя волна содрогнула ее тело, и она расслабилась с улыбкой блаженства на лице.
Телефон упал рядом с ее ладонью и оттуда слышалось ласковое: Отдыхай, сладкая моя, ты заслужила. Потом раздались гудки. Она закрыла глаза и унеслась в мир снов. Было слышно тихое посапывание и тиканье часов в комнате. Большая стрелка уже сделала один оборот по циферблату, в комнате же, казалось, ничто не может потревожить воцарившуюся картину. Но как обманчива тишина. Сквозь сон она услышала тихий стук в дверь. Все еще сонная, она пошла открывать. Глянув в глазок, ее сонливость моментально улетучилась. Но… Этого не может быть… Как такое возможно?
Она открыла дверь, забыв, что не накинула на себя абсолютно ничего и полностью обнаженная, распахнув огромные серо-зеленые глаза, смотрела на него.
-Очаровательно, вот именно так и встречай всегда меня.
-Но как…! Ты же должен быть на работе!?
-Когда я услышал твой последний, сладостный всхлип, я понял, что не могу больше работать, и сбежал к тебе.
Ее ресницы испуганно затрепетали.
-Шучу, просто неожиданно поменяли смены, но мне нравится твоя реакция, - он говорил, а в глазах плясали смешинки. Она поняла, что он просто дразнит ее. Ах, так, дразнимся значит?! И она подошла к нему вплотную, посмотрела в глаза, облизнула язычком пересохшие губы. Пальчиками провела от его шеи медленно до самого паха. Тыльной стороной ладони начала поглаживать образовывающийся бугорок. Другой рукой при этом, справляясь с пуговками на рубашке. Ее губы дразнящее прикасались к его губам, язычок, играючи, то вламывался в его рот, то порхал по контуру губ.
Его член уже почти не помещался в брюках, казалось еще немного и тонкая ткань не выдержит и порвется. Она расстегнула замок и выпустила этого горячего жеребца на волю, опустилась на колени и язычком принялась водить по ярко-красной головке, круговыми движениями, слегка касаясь. Ее язычок изгибался, как змеиный, то огибая всю головку, то обвивая ее, то немного щекоча. Он не выдержал и, притянув ее за голову, ворвался в ее прелестный ротик, со стоном направляя ее, задавая ритм руками.
Она некоторое время послушно следовала заданному ритму, но, неожиданно, выпустив изо рта пульсирующий орган, встала и повернулась к нему спиной. Стала тереться ягодицами об его член.
-Черт, сладкая моя Ромашка, я готов побывать во всех твоих дырочках и немедленно! – прорычал он, и с силой, но бережно наклонил ее, проверяя руками ее щелочку. Она истекала влагой. - Ха, я знал, что твое желание не менее моего, торжествующе произнес он и, раздвигая головкой губки, стал медленно вводить свое орудие в ее влажное лоно.
Она резко подалась ему навстречу и буквально насадилась на его ствол. Он начал безумное внедрение в ее пещерку, с каждым разом пробиваясь все глубже, все сильнее погружаясь внутрь. Она извивалась в его руках, но он крепко держал ее за бедра впечатываясь в ее зад. Большой палец уже вовсю массировал ее третье отверстие между двумя прелестными полушариями, подготавливая его к вторжению. Когда она готова была принять его там, он, осторожно действуя, протолкнул член в ее зад. Она судорожно охнула, но не отпрянула, а наоборот прижалась сильнее к нему. Он начал двигаться сильнее, разрабатывая этот узкий туннель. Ее ягодицы с шлепком стукались о его бедра, толчки становились все интенсивнее.
-Еще, сильнее, еще, да, да, да, - практически кричала она.
Раздалось громкое «ДА» и хриплый стон вырвался из его груди, он последний раз припечатал ее к своему телу и застыл, содрогаемый извержением семени. В его руках в это время она подрагивала от оргазма.
Пока выравнивалось дыхание, он прижимал ее к себе, не давая ей упасть. И когда, наконец, он смог говорить, он прошептал ей на ушко: «Может, мы все-таки уйдем из коридора в комнату».
Она улыбнулась и кивнула в согласии, не в силах произнести ни слова.