34.
Не откладывая в долгий ящик, Андрей собрался уже на следующий день. К десяти часам он стоял перед начальником отдела. Тот всё выспрашивал подробности из его биографии, сверяя ответы с записями в документах. Потом, видимо удовлетворившись ответами, заключил: «Пойдём, я тебя познакомлю с ребятами». Они вышли из кабинета, прошли до конца коридора и вошли в просторное помещение, которое оказалось спортзалом. Как раз, вслед за ними, в спортзал вбежали два десятка разгоряченных пробежкой молодых людей. Один из них подошёл к начальнику и доложил: «Пробежали пятнадцать километров, далее по расписанию: рукопашный бой и огневая подготовка – теория». Кивнув удовлетворенно в ответ, тот посмотрел на Андрея: «Вот и хорошо, у нас появился новый специалист по рукопашному бою, сейчас мы его и посмотрим». Андрей, молча, снял обувь, пиджак, галстук, расстегнул ворот рубашки и вышел на средину зала. Первым вышел носатый молодой человек, одетый в белое кимоно. Он имел черный пояс, первый дан в стиле Шотокан. Андрей не раз встречал его на соревнованиях в этом стиле. Какое-то время они кружили внутри образовавшегося круга, глядя друг другу в глаза. Первым начал носатый изобразив удар ногой сбоку, так называемый маваши-гери, за ним последовала раскрутка и серия ударов руками. Цели не достиг не один из ударов, все они пришлись в блоки Андрея и по воздуху. Андрей ответил лишь коротким ударом правой руки в голову, который прошёлся на расстоянии кулака от носа соперника. Носатый видимо сообразил, что под руки соперника лучше не попадаться, и стал работать только ногами, держа Андрея на расстоянии. Но это продолжалось недолго: на одной из раскруток Андрей сбил соперника с ног подсечкой в приседе. Вскочив на ноги и стряхивая с кимоно невидимую грязь, носатый, сверкая глазами, встал в стойку, но, отстранив его, в круг вышел другой молодой человек. Судя по стойке и прыжкам на месте, Андрей понял – боксёр. Что ж надо включать ноги, они же длиннее рук, и он начал работать ногами. Боксёр был ниже его ростом, легче и двигался по кругу легко и быстро, значительно опережая Андрея в скорости перемещений. Через незначительное время всё лицо Андрея было красное от пропущенных ударов, он же не попал в боксера ни разу. Но вот, на одном из перемещений ему удалось поймать того ударом пятки левой ноги из-под правой, который угодил боксеру в грудь. Боксера поймали товарищи, помогли восстановиться, но в круг больше не пустили. Вместо него вышел командир этого отделения, который недавно докладывал полковнику. Это был среднего роста, сухой человек, примерно ровесник Андрея. Судя по его стойке, Андрей понял, что он борец, как оказалось впоследствии – самбист, мастер спорта. Первым начал Андрей: он сходу провёл прямой правой ногой в грудь соперника. Но тот присел под удар, захватил ногу, далее последовал бросок и болевой приём. Через мгновение Андрей уже стучал ладонью по полу. Когда он поднялся на ноги, к нему подошёл полковник протянул свою руку и произнес: «Уговорил, берём, иди в отдел кадров». В отделе кадров Андрей заполнил несколько анкет, взял направление на прохождение медицинской комиссии и пошёл снова к полковнику, поговорить о будущей работе.
Работа представлялась, в общем-то, непыльной – быть постоянно при отделении полиции, охранять работу и имущество конторы и выполнять поручения оперативных работников, следователя и начальника отделения. Что ж, подходяще, да ещё рядом с домом. В течение недели Андрей прошёл медицинскую комиссию, затем собеседование в оперативном отделе и стал ждать результатов специальной проверки. Всё это время, почти каждый день, он ездил на базу отряда и успел сдружиться со многими из ребят, в частности и с тем носатым каратистом. Всё шло вроде как надо: пришли результаты спецпроверки, он приехал за формой, и тут его огорошили самой свежей новостью: при районных отделениях охраны не будет. Решили создать летучую роту. Ему предложили должность командира взвода. Работать в режиме сутки – трое: сутки – дежурство, потом отсыпной, выходной, потом день учебы по программе СОБРа и снова дежурство, при этом подразумевалось, что в свои отсыпной и выходной дни они будут выполнять поручения оперов и следователей по месту жительства. Такой режим мало кого устраивал, но что делать: всё лучше, чем совсем без работы. Вечером он приехал домой, взял сына и пошёл в спортзал. Один из тренеров, с которыми он занимался, работал начальником отделения по борьбе с организованной преступностью, ему-то Андрей и рассказал обо всём. Выслушав, тот заключил: «Зачем тебе этот гемор, тебе, что двадцать лет. Давай, я завтра же переговорю насчёт тебя у нас в милиции?» Андрей на это только кивнул.
На следующий день к нему прибежали прямо домой: « собирайся, тебя ждет начальник милиции».
В кабинете начальника милиции, когда вошёл Андрей, сидели трое: начальник отдела – полковник милиции; длинный в погонах капитана – замполит отдела и начальник уголовного розыска. Они устроили Андрею перекрестный допрос, что да как, да с чего это вдруг он собрался в полицию, ведь здесь - в отделе, ему будет намного лучше: во-первых, рядом с домом и никуда ездить не надо, во-вторых, его многие знают – привыкать будет легче. «Мы, недавно, ввели в штатное расписание должность инструктора по боевой подготовке, нам нужен как раз, такой как ты. «Правда, зарплата поменьше, чем в полиции, ну ничего: начнёшь с малого, потом, если захочешь, пойдёшь учиться, станешь офицером, а там и до пенсии недалеко»,- такой речью закончил свой монолог замполит. И Андрей согласился. Обрадованный замполит, сразу же потащил его в отдел кадров, где Андрей написал заявление о приёме на работу и взял запрос в налоговую полицию на передачу его приёмных документов. Вечером, он рассказал обо всём пришедшей с работы жене. Нельзя сказать, чтобы она была в восторге от услышанного, просто пожала плечами, мол, будь, что будет, всё равно.
35.
На следующий день, с утра, Андрей съездил в полицию за документами и привёз их в отдел. Просмотрев их содержимое, начальник отдела кадров с удовлетворением хмыкнул и сказал: «Ну, что ж, завтра приходи к восьми, и вот с ним, показал он на молодого человека, сидевшего за столом напротив, поедете получать форму, я уже позвонил на склад, с утра вам всё выдадут». На складе одели их действительно быстро. Изо всего, что получил Андрей, по размеру ему подходила только рубашка, остальное всё выдали по принципу: больше не меньше, обрезать проще, чем пришить. Всех замечательней была шинель: Андрей отстегивал хлястик и заворачивался в неё два раза. Начальник склада их оборвала, когда они стали возмущаться: «А что бы вы хотели? Вы ж первый раз, берите что дают, а то с одними рубашками и уедете». Что ж: дают, как говорят – бери. Руководствуясь этим принципом, Андрей и его новый приятель уложили всё полученное в сумки и поехали домой. В отделе кадров ему приказали уже завтра выходить на работу, при себе иметь спортивную форму.
Утром, начальник отдела кадров ему объяснил, как найти учебный центр управления внутренних дел, сказав, что Андрей направляется туда на стажировку, дал ему направление и с пожеланием: «Ну, счастливо!» похлопал по плечу. В учебном центре его направили в спортзал. Там работали двое: майор – мастер спорта по гиревому спорту и старший лейтенант – мастер спорта по самбо, к ним-то Андрей и подошёл. Они, запросто, пригласили его пить чай и сказали, что осталось одно занятие с группой, а вечером, если хочет, он может принять участие в занятии с частными охранниками, с которыми они занимаются на коммерческой основе. На первом занятии ему было предложено встать в строй вместе со всеми. Проводил его старший лейтенант. Проводилось занятие жестко, поблажек не делалось ни кому, все пыхтели одинаково, невзирая ни на возраст, ни на комплекцию. Пот с мужиков лил ручьем, они уже через полчаса возмущались: «Чего это сегодня с Леней, не с той ноги встал что ли?» Андрей же всё, что приказывали, делал молча, крепко стиснув зубы. После занятия к нему подошёл майор и сказал, что он может ехать домой, официальные занятия на сегодня закончены. Андрей лишь мотнул головой и сказал, что, если можно, то он останется на занятие с охранниками. На что майор лишь удовлетворенно хмыкнул. Ровно в 19.00 группа частных охранников, проходивших обучение в учебном центре, была построена. Андрею предложили провести разминку. Занятие с охранниками строилось совершенно по другому принципу, чем занятие с милиционерами. Андрей ещё подумал по этому поводу: «Вот что значит за деньги». Легкая разминка – 15 минут, далее изучение приёмов из боевого самбо и под конец спарринги. Андрей всю учебную часть занятия провёл в паре с каким-то охранником. На спарринг его вызывали пять раз. Последним спарринг партнёром его был сам Лёня. Майор уже вовсю болел за Андрея, ему уж больно нравилась необычность стиля, в котором тот работал.
На следующий день, Андрей проводил занятия с милиционерами самостоятельно. Лёня и майор, лишь изредка вмешивались в процесс во время учебной части занятия, чтобы показать, как правильно проводить тот или иной приём. Так незаметно прошло две недели, отведённых Андрею для стажировки. Когда майор вручал ему заполненный стажировочный лист да характеристику, с ноткой грусти сказал: «Мы уж к тебе привыкли, может, останешься? Нет. Ну что ж, удачи в службе». Все выходные Андрей прозанимался формой: пришил погоны и петлицы к кителю и шинели, прикрепил кокарду на фуражку, всё нагладил, начистил ботинки и весь вечер, как дамочка перед смотринами, вертелся перед зеркалом. В понедельник утром, весь с иголочки, пришёл в отдел. Замполит, увидев его, воскликнул: «Ба, вот сразу видно – служивый, аж глаза слепит. Твой рабочий стол поставим у меня в кабинете. Сейчас давай на планёрку, а потом решим и все остальные вопросы». Планёрка проводилась в актовом зале. Андрей выбрал место рядом с убоповцем, который сюда его привёл. После прочтения сводки происшествий за прошедшие выходные дежурным по отделу, замполит представил Андрея личному составу как новоиспеченного инструктора по боевой подготовке, при этом сказал, что в его обязанности будет входить организация в отделе занятий со всем личным составом по рукопашному бою и огневой подготовке. «Спортзал, какой-никакой у нас имеется, так что со всеми вопросами прошу обращаться напрямую».
36.
После планерки Андрей взял ключи и пошёл посмотреть спортзал. Он располагался через стенку от актового зала и представлял собой довольно убогое зрелище. В левом дальнем углу располагался помост из транспортёрной резины, на нём стояли две стойки для штанги и скамейка для жима лежа. На стойках лежал самодельный гриф весом не меньше тридцати килограмм, рядом со скамьей лежали, сложенные стопкой, два заводских по десять килограмм и несколько самодельных блинов к нему неопределенного веса. Сам по себе спортзал был, примерно, десять метров в длину и шесть в ширину с тремя большими окнами по противоположной от двери стене. Почти всё свободное пространство спортзала занимала школьная гимнастическая перекладина, растяжки от которой, как паутина, тянулись во все углы зала. «Конечно не ах,- подумал Андрей, глядя на всё это,- но лучше, чем совсем ничего». В зал влетел замполит: «Пойдём, я расскажу тебе, чем ты будешь заниматься». «У нас, сейчас, идёт большой набор на службу,- продолжал он уже по дороге в кабинет,- расширяем, причём довольно прилично, все службы. Одна только патрульно-постовая служба: было отделение, а будет рота. Сейчас, как ты знаешь, с зарплатой везде плохо, а у нас стабильно – платят, поэтому народ идёт. Так вот, в связи с этим, я выступил в управлении с инициативой, чтобы нам разрешили проводить первоначальную подготовку сотрудников, разумеется под руководством учебного центра УВД, прямо у нас в отделе. Мы этим самым убиваем сразу несколько зайцев: во-первых, расходы на прохождение курсов сведутся к минимуму. Во-вторых, люди всё время под рукой, их можно в любое время задействовать, а это в сложившейся в данный момент оперативной обстановке, немаловажный факт. И в третьих, все предметы у нас преподают практики – люди, которые на этом собаку съели. Так вот, ты возьмёшь на себя организацию и руководство проведением данных курсов. На себя, лично, возьмёшь физкультуру, рукопашный бой и огневую подготовку. С первым и вторым, вроде, не должно быть вопросов, а с огневой, мы с тобой дополнительно поработаем – нагоним». С этими словами, он вытащил из кобуры свой пистолет и положил его перед Андреем, предварительно вытащив из него обойму с патронами, достал из шкафа плакат, на котором были изображены правила разборки и сборки пистолета Макарова с названием и описанием его частей, и, пожелав Андрею удачи, вышел из кабинета. Андрей так увлёкся разборкой и сборкой пистолета, что забыл про обед и не заметил, как за окном стемнело. На больших часах, которые висели в холе, было уже восемнадцать часов, когда к нему в кабинет заглянул высокий худощавый мужчина с погонами старшего лейтенанта милиции. «Я слышал, ты хорошо дерёшься, я, до этого работал инструктором в тюремном спецназе и, если ты не возражаешь, хотел бы тебя посмотреть». Андрей с готовностью встал: «Где, когда, я готов». «Так, закрывай кабинет и пошли в спортзал»,- с этими словами старлей повернулся на пятках и направился к дверям спортзала. Войдя в спортзал, оба сняли кителя и галстуки. У старлея с собой была спортивная сумка. Он достал из нее большой нож с доблеска отшлифованным лезвием, и начал крутить им перед Андреем. Андрей сразу сообразил, что таким образом на него пытаются произвести впечатление, то есть победить до боя. Он смотрел на это представление, молча: красиво, но и только. Старлей, видя, что не производит впечатления такого, на какое рассчитывал, перестал крутить нож, положил его в сумку и, повернувшись к Андрею, встал в боевую стойку, тем самым, предлагая ему побиться. Андрей поднялся со скамейки, на которой сидел, потянулся, разминая тело, потер друг о друга кисти рук и пошёл на старлея. Он не ставил перед собой задачи бить или обороняться, решил просто помахать руками и ногами, а там видно будет. Старлей был хоть и длинный, но лёгкий. От маховых движений Андрея его так и кидало по всему залу. Андрей только начал разогреваться, когда старлей тормознул его: «Здорово, интересно. Надо будет найти время поработать с тобой основательно. А, в общем, мне понравилось – красиво». С этими словами он достал из сумки нож: «А с оружием работаешь? Вот смотри, ну что можно сделать?», и начал крутить ножом перед Андреем. Тот отступил пару шагов, не отрывая глаз от машущего ножом старлея. Нож очень быстро летал вверх-вниз и из стороны в сторону, при этом непрерывно вращаясь между пальцами его правой руки. Но сразу бросалось в глаза, что движения рук старлея были однообразны. За основу были взяты две восьмерки – вертикальная и горизонтальная. А восьмерка состоит из двух кругов, и в каждом круге имеется дыра. Вот в одну из дыр Андрей и направил свой кулак. Удар пришёлся в переносицу старлея. Нож улетел в дальний угол зала. Старлей крякнул и присел, зажав лицо руками. Андрей даже испугался: в первый же день человека покалечил. Он взял старлея под руку, непрерывно прося у него прощения, усадил его на скамейку. Тот достал носовой платок, закрыл им расквашенный нос, взял свою сумку, и, не говоря ни слова, вышел из зала. Андрей же, расстроенный происшедшим, пошёл чистить пистолет замполита. Минут через пятнадцать, замполит вошёл в кабинет со словами: «Тебя нельзя одного оставить. Стоило мне отлучиться, ты тут замполита из охраны чуть не убил. Мужики говорят у него всё лицо в крови, а он у нас таким крутым представлялся, как же, спецназ тренировал». Андрей сначала смутился, так, что и не знал, что и ответить, но потом уловил в голосе замполита довольные нотки и успокоился. Как бы в подтверждение этого, замполит сказал, глядя на Андрея: «Правильно, пусть не лезут». Андрей, как раз закончил чистить пистолет. Замполит проверил, тщательно осмотрев все детали, и коротко бросил ему: «Теперь собирай». Андрей долго возился с ударником, предохранителем и курком: они никак не хотели вставать на свое место. Наконец замполит сжалился над ним, взял пистолет из его рук и показал, что за чем и каким образом вставляется. Андрей внимательно следил за его руками, затем самостоятельно, раз двадцать подряд разобрал и собрал пистолет. Замполит поднялся: «Ну, хватит пистолет «мучать», пошли домой, завтра продолжим».
37.
На следующий день, когда Андрей пришёл в отдел, замполит уже сидел за своим столом и что-то писал. Они поздоровались, и замполит сказал: «У нас сейчас группа милиционеров проходит курс первоначальной подготовки. Сегодня у них по расписанию до обеда огневая, после обеда и до конца рабочего дня – приёмы рукопашного боя. Тебе и карты в руки. Сначала займитесь теорией, согласно закону «О милиции», потом неполная разборка-сборка, заодно и сам повторишь, это, что касается огневой. Физо, тоже начнёшь с теории: применение физической силы сотрудниками милиции согласно закону «О милиции», затем в спортзал. Особо их не жалей, но, конечно, желательно без крови. Вопросы есть – нет, ну и отлично. Сразу после планёрки я тебя представлю, и начнёшь». После окончания планёрки, как только вышли все действующие сотрудники, актовый зал начал заполняться молодыми людьми, одетыми еще кто во что. По их внешнему виду, а также по тетрадям, доставаемым откуда-то из-за пазухи, безошибочно угадывались люди, яростно грызущие гранит милицейской науки. Замполит дождался пока войдет последний из них, затем встал и представил им Андрея как нового руководителя курсов и преподавателя по огневой подготовке и рукопашному бою, и тут же, пожелав удачи, вышел. Андрей почувствовал себя великим Макаренко, когда остался один на один с группой. Он положил перед собой на столе закон «О милиции», но раскрывать не стал, чтобы все видели, что он и так все знает. « И так, вы учитесь уже две недели. Статьи 15, 16 уже выучили назубок. Поэтому мы останавливаться на них не будем, а просто освежим в памяти, заодно и познакомимся поближе». Он же не мог им сказать, что сам выучил их только прошлой ночью. Пока перечислили все пункты этих статей, он опросил одного за другим, всю группу. Потом, выручила неуемная фантазия, начал придумывать всякие случаи, которые могли бы приключиться в жизни, требующие от сотрудника милиции применения физической силы, спец. средств или табельного оружия. В конце, не доводя рассказ до логического окончания, он поднимал кого-то из группы и спрашивал: как бы поступил он в данном случае. Потом всей группой разбирали ответ. Таким образом, занятие превратилось в увлекательную дискуссию. Одновременно, Андрей пустил по рядам учебный пистолет Макарова вместе с плакатом по его разборке и сборке. После вчерашнего занятия с замполитом, он уже запросто показывал как быстрей и удобней его разбирать, и в каком порядке потом все собирается. В общем, занятие прошло на ура, даже не заметили, как подошёл обед. После обеда он собрал всех в спортзале. Первое занятие прошло как по маслу. Андрей чувствовал, что от него ждут доказательств того, что он может чему-то научить. А он, как научили в учебном центре, первое занятие решил провести жестко. Начиная с разминки, он не просто показывал какие-то упражнения, а делал всё вместе со всеми. Через пятнадцать минут с него также как и со всех, на пол падали крупные капли пота, а футболка на спине была мокрая. Всё равно ему было легче, чем остальным, и он прекрасно это понимал и жалел их, но вида не показывал. Основной принцип рукопашки: чем эффективней разминка, тем меньше травм при изучении приёмов - Андрей это помнил. Вместе с приёмами из обязательной программы по боевому самбо, разработанных ещё в 1936 году, он начал с первого занятия учить ребят приёмам современного боя с элементами из конфу, каратэ, дзюдо и стилей русского рукопашного боя. Четыре часа занятий прошло незаметно. По лицам уходящих, Андрей понял, что сделал всё как надо: его признали. После того как все разошлись, в зал вошёл замполит: «Ну, как дела? Много крови пролил?» «Да нет,- успокоил его Андрей, - без травм». «Ну что ж, давай, подведём итоги первого дня. Что скажешь? Трудности есть? – спросил он затем. «С физкультурой нет, а вот с пистолетом еще трудно». «Ничего, нагоним. И постреляем – тир у нас свой, ни у кого просить не надо. Кстати, ты там ещё не был, одевайся, пошли». С этими словами он встал и вышел из зала.
38.
Когда Андрей спустился к дежурке, замполит уже ждал его со свёртком мишеней под мышкой и оттопыренными карманами, набитыми коробками с патронами. Они обошли здание отдела вокруг и спустились в подвал. Подвал под зданием отдела оказался разделен в длину стенкой из бетонных блоков на две равные половины. «Там,- замполит показал на вторую половину, после того как включил свет,- хозяйство старшины, а здесь наше». Андрей осмотрелся. Прямо перед ним стояли два стола с надписью: место раздачи боеприпасов. Влево от входной двери была сложена стенка в полкирпича с четырьмя проёмами для стрельбы с надписью: огневая позиция. Окошечки были пронумерованы. У дальней стены стоял сколоченный из досок щит, на него-то замполит и прикрепил мишени. Щит был весь, снизу доверху, в дырках от пуль. Андрей, глядя на это, подумал: «Да, стреляют здесь круто. Судя по следам на стенах и справа, и слева, не попадали не то что в мишень, а и в щит». Замполит вернулся на позицию, встал к четвертому окошечку, достал из кобуры пистолет, дослал патрон в патронник и изготовился к стрельбе, вытянув вперед правую руку с пистолетом. Андрей, видя это, зажал уши пальцами. Замполит, тщательно прицеливаясь, выпустил, выстрел за выстрелом, всю обойму. Андрей, смотрел на мишень, стараясь разглядеть отверстия от попаданий. Все восемь были в черном поле мишени – это уже здорово. Замполит вытащил из пистолета пустой магазин, положил его на стол и кивнул Андрею: «Пойдём, посмотрим». Подсчитав, выбитые замполитом очки, Андрей сделал вывод: стреляет он на «отлично». Тем более, если учесть, что пистолет Макарова – не оружие для спортивной стрельбы из-за того, что ствол у него слишком короток, что приводит, в результате, к большому разбросу. Замполит снарядил магазин и положил его рядом с пистолетом и обратился к Андрею: «Тебе приходилось когда-нибудь стрелять из пистолета?» «Когда-то стрелял, ещё в армии». «На, попробуй». Андрей взял из его рук пистолет с магазином, вставил магазин в рукоять, дослал патрон в патронник и вытянул руку, изготовившись для стрельбы. «Огонь!»,- скомандовал замполит. Эхо от его команды ещё не успело затихнуть, а Андрей уже закончил стрельбу. «Круто,- только и вымолвил замполит,- если ещё и попал: с меня пиво». Все восемь выстрелов были в мишени, правда, с большим разбросом. Очки считать не стали: бесполезно, копейки: «Ну, вам за пивом»,- с довольной ухмылкой сказал Андрей. «А тебе чистить пистолет»,- парировал замполит. Выстрелив ещё по две обоймы, они поднялись в кабинет. Замполит достал из сейфа принадлежности, масло, ветошь и положил всё на стол перед Андреем: «Действуй, я в магазин пошёл». Ходил он почти час. Когда пришёл, пистолет уже был собран и лежал на его столе. Он поставил перед Андреем бутылку водки: «Давай, за первый твой рабочий день». Они выпили, закусили, и замполит рассказал Андрею о себе. О том, как закончил сначала среднюю школу милиции, потом высшую. Учился направленно – на работу с кадрами: «…так что по специальности и работаю». «Тебе тоже надо учиться. Весной будет набор в учебные заведения МВД, мы направим тебя, если конечно захочешь. У нас, вообще-то, направляют на учебу только со стажем не менее трёх лет, но я думаю, для тебя мы сделаем исключение. Ты, сразу видно, человек серьёзный: по всему видно сработаемся». Андрей поблагодарил и, в свою очередь, попросил разрешить ему, в личное время, заниматься в спортзале с детьми. Замполит только кивнул, мол, замётано, можешь начинать хоть завтра. «Только одно условие: бесплатно, и больше внимания обращай на детей, которые состоят на учёте в детской комнате милиции. А так, дело доброе – кто-то ведь должен их воспитанием заниматься, и для отдела это пойдёт в зачёт как профилактическая работа среди подростков»,- подытожил он.
39.
И началась у Андрея веселая жизнь: спортзал – актовый зал, который по старинке называли ленкомнатой, да тир. И так по двенадцать – шестнадцать часов в день, включая выходные. Он перестроил спортзал: там стало, как будто, больше места. Перекладину, занимавшую чуть не весь зал, убрал вообще, маты и железо сложил в противоположные углы, посредине повесил грушу, напротив, на стенку – большое зеркало. Набрал группу ребят: к нему пришли и те, кто занимался у него раньше и ребята, которые жили недалеко от отдела. Желающих было на много больше, чем спортзал мог вместить. И всё равно, он ни кому не отказывал. Из своего опыта он знал, что через две, три тренировки, они начнут отсеиваться, многие просто не выдержат предложенных нагрузок и просто перестанут ходить, поэтому, как бы ни было тесно в начале, он допускал всех желающих. Вместе с ребятами на тренировки стали ходить и некоторые милиционеры. Зима прошла незаметно. Весной в отделе начали отбор желающих поступать в учебные заведения МВД. Написал рапорт и Андрей. Были среди начальства такие, которые выступали против того, чтобы посылать его учиться, мол, пусть сначала стаж заработает, себя покажет, но замполит, как и обещал, выступил в его поддержку, и, таким образом, первый отборочный конкурс он прошёл. Решено было направить его в Московский юридический институт МВД. Сразу же после того, как прошёл по конкурсу, в свободное от основной работы время, он засел за учебники. Набрал у знакомых, у ребят из секции, одних историй так не одну стопку. Историю он любил, а юридическое образование, для него с детства вообще было недосягаемой мечтой. Недосягаемой, потому, что поступить в юридический институт без блата и без денег, в то время, было просто не реально. А тут такая возможность: грех не воспользоваться. Июль подошёл незаметно – пора вступительных экзаменов. От отдела, на поступление в Московский юридический институт МВД направили десять человек. Андрей, добровольно, взял на себя роль старшего группы. Они с усердием выясняли у тех, кто уже там учился, в какой гостинице лучше, а главное дешевле, остановиться, что брать с собой. Ответ на этот вопрос был один: берите больше денег – Москва деньги любит, да спирта с нашего винного завода, чтоб там, на водку не тратиться, а главное голову: уж если в ней ничего нет, что хочешь, бери, ничего не поможет. Собрались, поехали. Десять человек, в форме милиции, с большущими тяжеленными сумками, набитыми едой, учебниками да одеждой на смену – картинка из юморески не иначе. Что не говори, а в Москве им предстояло прожить ровно месяц. Первое построение, напутствие старого генерала, потом дрожь в коленках перед каждым экзаменом и вот, наконец, результат: он поступил, из их группы не поступило только трое, они уже уехали домой, а новоиспеченные студенты вовсю расслаблялись на установочной сессии: лекции, пляжи, по вечерам – бары, даже домой уезжать не хотелось, но пришлось. По дороге домой планировали: вот приедем, сразу же начнём контрольными заниматься, литературу искать.
40.
Где там, по приезду, всех их, с головой затянула рутина повседневных дел и забот, на работе, дома. Андрею, пользуясь перерывом в занятиях, надо было сделать хотя бы небольшой косметический ремонт и в спортзале, и в тире. И он с усердием взялся за эту работу, тем более что другой, на данный момент, просто не было. Так прошло лето. Осенью начались занятия с новой группой новоиспеченных милиционеров, с детьми в секции, плюс занятия со всем личным составом отдела по боевым приёмам борьбы и огневой подготовке. Андрей опять был загружен, как говорят, на полную катушку. Времени на учебу, да и на всё прочее совсем не оставалось. Не смотря ни на что, такая жизнь ему нравилась.
Поздней осенью произошло событие, которое кардинально изменило его взгляды на работу милиции, да и вообще на жизнь. Как-то, уже довольно поздним вечером, он занимался в спортзале, в гордом одиночестве. Вдруг топот по коридору и в спортзал ввалился запыхавшийся помощник дежурного и, задыхаясь, выпалил: «Опера – Володьку тяжело ранили в перестрелке с бандитами. Его напарник убил одного, остальные разбежались. Начальник приказал вооружить всех, кто есть в отделе. Вызвали СОБР., они скоро будут. Будут прочёсывать город, искать убежавших». Андрей быстро оделся и спустился в дежурную часть. По коридору первого этажа уже сновали люди в пятнистой униформе, вооружённые автоматами – это и были бойцы СОБРа. Когда Андрей подошёл к дежурке, то попал на глаза заместителю начальника отдела, который здесь и командовал. Он сунул Андрею в руки укороченный автомат и приказал, показав на стоявшего с ним рядом собровца: «Поедешь с ними, покажешь город». И обращаясь к собровцу: «В общем, вы работаете, бары и ресторан, ну а мы проедем по «блатхатам». Вопросы есть, нет, тогда вперёд». Андрей в первый раз наблюдал, как работают собровцы. Железная дисциплина, порядок, в любой ситуации, каждый чётко знал своё место. Беспрекословное подчинение приказам командира – то же самое, что и в спецназе. Все роли были распределены заранее: один – открывал двери; второй командовал: «Милиция. Всем оставаться на местах», остальные обходили посетителей, осматривая подозрительных и проверяя у них документы. «Вот это работа»,- подумал Андрей, глядя на происходящее широко раскрытыми глазами, стараясь впитать и запомнить как можно больше. Так, одно за другим они объехали все питейные заведения города. Результат был впечатляющий: шестеро задержанных, изъято три единицы огнестрельного оружия и пакетик вещества, похожего на наркотик. Так, что когда подъехали к отделу, их уазик – «буханка» был набит до отказа. Когда командир группы докладывал начальнику отдела о результатах рейда, к ним подбежал дежурный и обратился к начальнику: «Только что позвонили из больницы, Володе сделали операцию, он потерял много крови, срочно требуется кровь четвертой группы». «У меня четвертая,- вскрикнул Андрей и уже к начальнику,- разрешите товарищ полковник». Тот в ответ коротко бросил: «Конечно, бери мою машину и в больницу. От туда позвонишь». Когда Андрей приехал в больницу, в коридоре у входа в реанимацию толпилось человек двадцать оперов и следователей с отдела. К нему сразу подбежали несколько человек: у тебя и вправду четвертая? В ответ он ничего не говорил, а только кивал головой. Из отделения реанимации вышел врач: «Кто с четвертой группой?» «Я»,- ответил Андрей и подошёл к нему. Тот только мельком глянул на него: «И всё? Раздевайтесь»,- бросил он Андрею и шагнул назад к двери отделения, готовый за нею скрыться. Андрей снял верхнюю одежду и обувь и пошёл за врачом. «Ранение тяжелое, повреждена печень. Он потерял много крови. Надо, хотя бы, литра полтора, а больше никого нет. Не возражаешь, если мы возьмем у тебя немного больше, чем собирались, ну скажем грамм семьсот?»- выпалил врач Андрею по дороге в операционный блок. «Берите сколько надо,- ответил Андрей,- не жалко, лишь бы помогло». Через некоторое время он вышел в коридор, слегка покачиваясь. Голова немного кружилась, как будто выпил. Его сразу окружили ожидавшие в коридоре: «Ну, как он? Ты его видел?» Андрей только мотал головой: «Нет, не видел. Не знаю». Когда он оделся, к нему подошел опер, который был в тот момент с Володькой и убил мужика, который в него стрелял. «Ну что, нашли, кого-нибудь?»- спросил он про рейд по барам и ресторанам. «Результаты есть, есть задержанные, но те или не те – не знаю»,- ответил Андрей, спускаясь за ним по лестнице в приёмный покой. В дальней комнате приёмного покоя на носилках лежал убитый бандюга. Рубашка на его теле была расстёгнута. Кожа была красно-бурого цвета от запекшейся крови. Чётко видны были входные отверстия от пуль: две попали в грудь, одна в живот. Пока Андрей осматривал убитого, ему рассказали, как всё произошло. «Работали мы с Володькой по квартирным кражам. Пошли проверить одну блатхату, по информации там скупали краденное. Володя шёл чуть впереди меня. Не далеко от местной пивной точки, видим, кучка мужиков тилипается, вроде как подраться бы. Вдруг у одного в руке пистолет и сразу выстрел. Ну, Володька как шёл первый, сразу свой выхватил и к нему: «Брось оружие, стрелять буду». А этот, даже не повернулся в его сторону, направил пистолет и выстрелил два раза. Расстояние то было не больше пяти метров. Обе пули Володьке в живот, через печень и навылет. Он сразу упал, как будто споткнулся, а я в этого. Вызвал дежурную машину, обоих погрузили и в больницу. Володьку сразу в операционную, сказали, что серьёзно повреждена печень, но вроде как шансы есть». Когда они поднялись назад к операционному блоку, Володька уже умер, они это поняли по слезам на лицах людей, дежуривших в коридоре. Они, молча, спустились к выходу из больницы, там стоял отделовский автобус. «Всё, поехали в отдел»,- скомандовал кто-то, вопросительно глянувшему водителю. В отделе уже все знали о том, что Володька умер – все ходили по отделу как пришибленные. Собровцы, уже отработали по своим каналам задержанных и уехали к себе на базу. Теперь за них взялись опера с угрозыска. Не смотря на то, что время было уже почти утро, никто не расходился. Андрей сдал автомат в оружейную комнату, ушёл к себе в спортзал и сидел там один, опустив голову на ладони. Эта ночь вывернула всю душу на - изнанку. Разом поменялись все критерии, с которыми он подходил к работе милиции, да и к жизни вообще. Володю он знал недавно, они, примерно в одно время пришли в отдел, он чуть пораньше. Андрей знал, что он ещё не был женат, жил с родителями и младшим братом, у которого уже была семья, он тоже работал в уголовном розыске. Он - то его туда и привёл совсем недавно. Поэтому, его было просто по-человечески, жаль. Уставший головной мозг Андрея сверлили совершенно другие мысли: что же это такое делается? В какой стране мы живём? Что такое стало вдруг с людьми? Что ждёт нас и наших детей в будущем? Да и будет ли оно вообще это будущее после того, что творится теперь? Перед глазами, одно за другим, проплывало на днях увиденное: машина, ярко расписанная надписями на немецком языке, опять гуманитарную помощь привезли. К этой машине, со стороны водителя длинная цепочка местных мужиков. Водитель, каждому в руки, раздаёт по сигарете. А позади водителя, на лежаке, сидит девушка и, смеясь, снимает всё это на видеокамеру. «И что же это за жизнь такая настала, когда каждая пьяная драка заканчивается либо поножовщиной, либо перестрелкой? Безнадзорного оружия на руках развелось - не меряно. А правила по его применению существуют только для милиции. Вывод напрашивался сам собой: кто-то должен навести порядок, и кто его наведёт, если не тот, кому это надо? Как работает СОБР. Любо – дорого посмотреть. Вот бы нам так! А почему бы и нет? Надо попробовать, а там видно будет – вдруг что-то получится». До утра он так и не уснул, весь остаток ночи проворочался под тёплым боком жены. В голове роился целый улей мыслей, которые Андрей, как ни старался, никак не мог построить в определённом порядке. Легко сказать, ведь, сколько всего нужно, чтобы вот так работать? В первую очередь надо подвести под всё это дело законодательную базу, то есть создать основополагающие бумаги, потом надо подобрать людей, предварительно рассчитав их количество, необходимое для работы в городе. Отобрать людей самых лучших, самых способных, но так, чтобы это было не в тягость им и отделу, ведь всех их надо будет одеть и обуть, обучить и вооружить. Утром, сразу после планерки, Андрей пошёл в местное отделение борьбы с организованной преступностью. Там работали два человека: начальник отделения, это был тренер по каратэ, которого он хорошо знал, второй – опер, работал недавно, с ним он только познакомился. Их уговаривать долго не пришлось, они были только «за». Обстановка в городе складывалась сложная: квартирные кражи, грабежи, вымогательства перестали быть присущи только для больших городов и в сводках происшествий за прошедшие сутки, по отделу, фигурировали чуть не каждый день. И им было бы гораздо сподручней, если бы силовая группа была при отделе. Со своей стороны они пообещали всяческое содействие в работе с УБОП и командованием СОБРа. С этим и пошли к начальнику отдела. Тот, молча, выслушал и пообещал обсудить это с замами и дать ответ к концу дня.
Вечером он сам зашёл к Андрею в спортзал: «Что ж, твоя идея – тебе и карты в руки, дерзай».
41.
Весь следующий день Андрей посвятил подбору людей в группу. Было решено, что заниматься и работать члены группы будут без отрыва от основной деятельности, а вознаграждением за работу им будут благодарность и память потомков и это всё, что можно гарантировать. Поэтому, отобраны в неё, должны быть действительно энтузиасты, готовые работать день и ночь за редкое «спасибо». Десять человек Андрей набрал довольно скоро. Основной упор в подборе кадров делался на занятия спортом. Организованные группировки, в основном, состояли из спортсменов: качков, самбистов, боксеров, и чтобы им противостоять, надо было быть и тем, и другим, и третьим. Когда документы о создании группы были подписаны начальником отдела, Андрей поехал с ними в управление по борьбе с организованной преступностью. Там он познакомился с командиром СОБРа. Это был добродушный и в то же время очень сильный человек. Сила чувствовалась во всём: в движениях, спокойном и ровном голосе, в общем, настоящий полковник. Андрея ему представили как командира свежесозданной группы быстрого реагирования при райотделе. На его просьбу поучить и постажировать людей, полковник ответил: «Что ж, дело нужное, в любое время добро пожаловать. Только тяжело будет. Мы ведь живем, как Суворов завещал: «Тяжело в ученье – легко в бою», три дня учимся – один работаем». «А отдыхаете когда?»- выпалил Андрей. На это командир с усмешкой ответил: «Отдохнём на кладбище. А чтобы отсрочить отдых как можно на дольше, надо шевелиться, надо работать. Кстати, весной мы сдаём на краповые береты, присоединяйтесь!». Домой Андрей уехал полный впечатлений от новых знакомств, нагруженный под завязку учебными пособиями и литературой. В отделе его ждала ещё одна новость. Начальник договорился со спонсорами профинансировать покупку формы и спецсредств для группы, Андрею нужно было только найти, где всё это можно купить? Выручил всё тот же полковник. Он дал Андрею адрес и рекламные буклеты Ленинградского научно-исследовательского института МВД РФ. Там производили и разрабатывали новые виды формы и спецсредств для милиции. Съездить туда и истратить деньги спонсоров – дело копеечное. Жалко было одного – денег мало. Там такого ему показали: формы любой, на любое время года, бронежилеты от двадцати килограмм до двухсот грамм, в общем, у Андрея глаза разбежались. Но средств хватило лишь на легкие костюмы «тень», обувь, он взял легкие полуберцы, куртки зимние – «снег», маски. Всего взял двенадцать комплектов: десять для группы и два для начальника, как было заказано. Но одеть и обуть группу, это всего лишь полдела. Прежде, чем выйти на работу, надо научиться работать, и Андрей договорился о двухнедельной стажировке группы в СОБРе.
Бойцы СОБРа их встретили довольно холодно: «А, очередные выскочки, посмотрим». В то время как для людей из группы это воспринималось не как испытание, а как приключение, призванное разрядить серые рабочие будни. СОБР. жил по своему распорядку. Из четырех взводов один, сутки дежурил, второй отсыпался, третий, работал с оперативниками УБОП, четвертый, с утра до вечера занимался по отдельной программе, начиная с боевых приемов борьбы и физподготовки, далее тактика проведения спецопераций и изучение различных систем вооружения, включая огневую подготовку. Андрей с командиром СОБРа составили план стажировки группы, согласно которому день они занимались с учебным взводом, а потом переходили в распоряжение дежурного. На занятиях было очень интересно. Они, не редко, превращались в дискуссию, в спор о том, как работать эффективнее. К людям из группы бойцы сначала относились, насторожено, а по ходу занятий все смешивались так, что к концу дня группа и учебный взвод представляли из себя единую команду, готовую к выполнению любых задач. А первый выход на работу с СОБРом – это незабываемо. Вечером, опера отрабатывали полученную за день информацию. Сначала накрыли большой бар в центре города. Там даже пикнуть никто не успел, как все посетители и персонал были построены по стенкам, те же, кто пытался сопротивляться, лежали на полу с широко раскинутыми руками и ногами. Итог: четверо задержанных, изъяты: пистолет иностранного производства и четыре чека – наркотики. Всех задержанных отвезли в местный отдел милиции и, оформив все подобающие бумаги, поехали дальше. Спальный район города. Здесь в одной из девятиэтажек была квартира скупщиков краденного, по информации, не брезговали они и наркотой, и оружием. По дороге проверили две легковые машины с бритой молодежью, ничего не найдя, отпустили. По лестнице на восьмой этаж влетели на одном дыхании. К двери подошёл боец с кувалдой. Два сильных удара по замку и дверь распахивается. Когда влетели в квартиру, прямо посреди прихожей сидела большая немецкая овчарка и расширенными глазами смотрела на них. От такой наглости у неё, видимо, в «зобу дыхание спёрло», она только судорожно хватала раскрытым ртом воздух, но, ни гавкнуть, ни рычать не могла. В квартире находились только бабушка с внучкой. Вперёд вырвался опер: « Это квартира тридцать два? Как тридцать шесть? Тьфу ты, нам этажом ниже»,- бросил он, разворачиваясь на каблуках. Все повернулись и побежали за ним, а обалдевшая бабушка так и осталась стоять с раскрытым ртом. Кувалда больше не понадобилась – дверь как-то сама упала. Когда Андрей вошёл и огляделся, в квартире присутствовали четыре мужчины, которые уютно расположились на полу «ёлочкой»: голова заднего лежала между ног переднего, и одна женщина, которой позволили сидеть. Их здесь явно не ждали. Квартира напоминала склад «барахла»: чего тут только не было. «Ну, здесь работы надолго»,- заключил опер, и принялся вызывать управление по рации. Оперативная группа прибыла минут через тридцать, за это время СОБРовцы успели произвести беглый осмотр квартиры, нашли обрез и порошок, сложили всё это на стол в большой комнате, передали прибывшей опергруппе, так сказать: с рук на руки, и спустились к машине. После приезда в казарму, долго не могли успокоиться. Впечатлений у всех было, что называется «выше крыши». Адреналина в крови было столько, что она до сих пор бурлила как лава в вулкане, угомонились только под утро. И так до конца командировки: весь день занятия, вечером, ночью – работа. К концу срока командировки и они, и к ним привыкли на столько, что из группы – никому не хотелось уезжать, а бойцы СОБРа уже считали их за своих и были бы непротив, если бы они остались. Недоверия не осталось и следа. Теперь группа быстрого реагирования при ГОВД, представляла собой монолитную боевую единицу. Ну и как результат, было повторено приглашение на сдачу нормативов на краповые береты.
42.
В городе ещё никто не знал, что при отделе создана подобная группа. Что в области есть СОБР. – знали многие. Многие успели попробовать на себе их работу: их боялись. Этим грех было не воспользоваться. Работы для группы было много. В ту пору маленький городок был превращён преступными группировками в спальный район. Они «шухерили» где-то в соседних городах и областях, а сюда приезжали отлёживаться – отдыхать, тратить заработанные «праведным» трудом деньги. В силу этого в городе как грибы после дождя, открывались всё новые бары, рестораны, игорные заведения, процветали проституция и наркомания. В общем, город принадлежал товарищам «в законе». Такое положение вещей не могло устраивать ни местную милицию, ни начальство «сверху».
Местом сбора группы сделали спортзал отдела. В дальнем углу зала Андрей поставил шкаф, в котором развесили форму. Отработали схему сбора. К заранее условленному времени все приходили в отдел, вооружались, в основном автоматами АКСУ плюс табельное – пистолеты Макарова и спецсредства – наручники да черёмуха – вот и всё вооружение группы. Потом шли в спортзал, где переодевались в форму, кое-кто одевал бронежилеты. Андрей, да и некоторые СОБРовцы, успевшие ранее повоевать, относились к бронежилетам с пренебрежением: было очень много случаев, когда именно бронежилет становился причиной гибели бойцов. Без бронежилета, в случае прямого попадания, пуля прошла бы «на вылет» и боец был бы ранен, но остался бы жить. А в бронежилете – пуля пробивает его переднюю стенку, затем тело, а пробить вторую часть бронежилета у неё не хватает энергии и она рикошетит: снова через тело, рикошетит от передней пластины и так, пока её энергия вообще не иссякнет. В результате, все внутренности бойца как в мясорубке побывали и исход один. Пока переодевались, Андрей объяснял общую задачу операции и ставил персональную задачу каждому. К опять же заранее обусловленному времени к подъезду подъезжал отделовский автобус с сидящими там операми. Группа грузилась, и они ехали на работу.
Самые весомые результативные выезды оказывались после рейдов по местам, где «крутые» расслаблялись – это бары, рестораны, сауны. Да и с рейдов по квартирам, где занимались скупкой краденного, другими тёмными делишками, с пустыми руками не возвращались. Среди «добычи» было оружие, наркота, «левые» товары. И всякого народа задерживали, особенно по началу, много. Методы работы были те же, что и у СОБРовцев, поэтому в городе были уверены, что это они приезжают. Примерно раз в месяц, случались и выезды в другие города, так сказать, по обмену опытом. Эта работа привносила в жизнь Андрея какую-то пикантную изюминку и, не смотря на то, что делалась она им и ребятами, членами группы, забесплатно и исключительно в своё личное время, так сказать, на голом энтузиазме, они подходили к ней со всей ответственностью. На тренировках, зачастую, пол в спортзале был мокрым от пота и крови.
43.
И тренировки на секции рукопашного боя, которые он по-прежнему проводил с детьми три раза в неделю, Андрей так же проводил в жестком стиле. Он всё повторял ребятам, которые у него занимались: «На улице никто не даст вам поблажки на то, что вы слабы физически или за то, что у вас приятный голос. Здесь на тренировке всё должно быть как на улице потому, что здесь всё можно ещё исправить». И ребята старались. Кто не выдерживал, просто переставали ходить, но желающих всегда было больше, чем мог вместить маленький спортзал. Для того чтобы поток желающих заниматься не иссякал, он всячески старался ребят заинтересовать. По его инициативе, под эгидой ассоциации каратэ Шотокан, в городе стали проводить ежегодные соревнования по фул-контакту среди школ рукопашного боя различных стилей. Своим ребятам он повторял: « Вы должны уметь драться с любым, невзирая на то, кто сейчас перед вами: боксёр, каратист, самбист или просто шпана». И ребята старались не подвести своего тренера. В конце концов, их просто перестали приглашать на соревнования: что толку вас приглашать, если за ранее известно, что вы всех побьёте?
Так для Андрея спортзал стал «вторым домом». Дома он теперь появлялся редко, да и ненадолго. Выходные посвящал учебе: брал задания и ехал в библиотеку, где просиживал весь день, пока его не выгоняли перед самым закрытием. По прошествии некоторого времени, он сам не мог понять, как жил без всего, что теперь его окружало, до сих пор. Все его думы без остаточка, были заняты работой, спортзалом, учебой. Он так жил, и казалось, ничему и никому другому в этой жизни просто нет места. Так казалось до тех пор, пока на пороге спортзала не возникла фигура симпатичной долговязой девчонки. Она появилась неожиданно. Был перерыв между занятиями, и он просто сидел и отдыхал. «Простите, я Андрея могу увидеть?» «Я вас слушаю. Что вы хотите?». Она, покраснев от смущения, подошла к нему, закрыв за собой дверь спортзала. «Мне сказали, что вы лечите болезни позвоночника. Не могли бы вы посмотреть меня?». Андрей ответил, что посмотрит обязательно и поможет всем, чем сможет, только в том случае, если она придёт в спортзал после восьми вечера, к тому времени он должен освободиться. К нему уже приходили с подобными просьбами, поэтому он ни сколько не удивился, хотя с чего всё началось и откуда всем стало известно о его увлечении китайской медициной, ему было не понятно.
Но за приходом этой девушки чувствовалось нечто большее, но что? Оставшиеся в этот день занятия он провёл как в тумане. Мысли сами по себе постоянно возвращались к приходу незнакомки. И вот, как только он попрощался с последними ребятами в дверь спортзала, предварительно постучав, заглянула она. «Можно? Может я не ко времени, вы уж извините». Вдруг треснувшим голосом Андрей сказал: «Ничего, ничего проходите. Рассказывайте, что вас беспокоит?». «Понимаете,- мило смущаясь, начала она,- у меня сильный сколиоз в поясничном отделе, такой сильный, что у меня неоднократно отнимались ноги. Я долго лечилась и в больницах и у бабок – всё перепробовала, и всё тщетно. Все принимаемые меры приносят лишь временное облегчение, проходит определённое время и всё начинается сначала. Вы моя последняя надежда». От этих слов Андрей смутился: «Я ведь тоже не Бог. Чем смогу – помогу. Раздевайтесь, давайте посмотрим». Густо покраснев, она сняла пиджак и блузку и повернулась к нему спиной. Андрей попросил снять ещё бюстгальтер и расстегнуть молнию на джинсах и подошёл к ней. Всё время, пока она освобождалась от одежды, он, видя её смущение, старался не молчать и засыпал её вопросами от банального «как вас зовут?» до «где вы живёте?» и «чем занимаетесь?», а так и не удосужился спросить: откуда она про него-то узнала? Глядя на её худощавую фигуру, Андрей решил, что ей девятнадцать-двадцать лет, сложена неплохо, вот позвоночник действительно кривой, причём в двух местах: в грудном отделе (правое плечо было значительно выше левого) и в поясничном. Поясничный отдел, вообще, был как бы сложен пополам. Андрей понял – травма и, чтобы убедиться в правильности сделанного вывода задал Лене (так её звали) наводящий вопрос. Она подтвердила его догадку: в семилетнем возрасте, она попала в аварию, когда возвращались с отцом от бабушки. Тогда она пролежала в больнице больше полугода. Врачи вообще говорили, что ходить она скорей всего не будет, но она пошла, а через год, примерно, даже бегала. Андрей покрутил её перед собой, заставил снять джинсы и пройтись. «А ничего,- отметил он про себя, глядя на девушку,- если бы не эта кривизна, её можно было бы назвать и стройной и красивой». «Что ж,- сказал он вслух,- случай тяжёлый, но чем смогу – помогу. Три раза в неделю надо будет приходить сюда, вы сможете?» она мило улыбнулась: «Надо, значит надо, конечно смогу». Они условились встретиться уже на следующий день. Лена пришла строго в намеченное время, вошла, предварительно постучав в дверь спортзала и сходу села Андрею на колени. Раньше такое смелое поведение девушки отшатнуло бы Андрея, сейчас же ему было приятно. Одно смущало: вдруг, кто войдёт, ведь рабочий день ещё не закончился. Он мягко отстранил её и закрыл изнутри дверь. Когда он вернулся к ней, она стояла уже в одних трусиках. «Я готова»,- сообщила она ему, улыбнувшись и отпустив на глаза шторы из длинных пушистых ресниц. Язык у Андрея вдруг распух и высох, поэтому, вместо ответа он только кивнул головой и взял её за плечи. Что было дальше, он помнил с трудом. Лена мягко вывернулась из его рук, повернулась к нему лицом и обвила своими руками его шею. В следующее мгновение их губы слились в продолжительном страстном поцелуе. Когда Андрей пришёл в себя, за окном было уже темно. Он сидел на гимнастической скамейке совершенно голый. Лена полулежала на ней. Её голова уютно примостилась у него на коленях. Глаза её были закрыты. Пушистые длинные волосы свисали до пола и приятно щекотали Андрею ноги. Андрей осторожно дотронулся до её лица, как бы желая убедиться: не сон ли это? Она открыла глаза и улыбнулась. Андрей что-то хотел сказать, но у него ничего не получилось: все слова, куда-то вдруг пропали. Так они ещё несколько минут просто молчали и улыбались друг другу. Первой в себя пришла Лена, она поднялась и начала одеваться: «Извини, мне пора». Андрей просто сидел и смотрел на неё: «продлись, продлись очарованье», потом тоже встал и начал одеваться. Когда он только надевал рубашку, она уже стояла перед дверью в плаще, распахни клетку и всё – улетит. «Когда мы снова увидимся?»,- спросил Андрей, открывая перед ней дверь. «Завтра я не могу – в институте занятия допоздна. Может послезавтра?»,- сказала она, целуя его в щёку. «Хорошо, я буду ждать»,- сказал он уже ей вдогонку. С этого дня они стали встречаться регулярно. Со временем к ней привыкли и в отделе: стали пропускать в спортзал без расспросов, и ребята из секции перестали спрашивать: «Вы ещё остаётесь? Она там уже ждёт». Про её позвоночник Андрей не забыл: верхний сколиоз он выправил довольно скоро, а низ. К тому времени во всей её опорно-двигательной системе произошли такие изменения, что он решил его лучше не трогать вовсе.
Первыми ложку дёгтя в эту бочку мёда бросили опера с областного УБОП, когда привезли и показали Андрею пачку фотографий, на которых были сняты члены одной крупной преступной группировки. Да, да, среди толстых бритых рож, на многих снимках, была и его Лена. Он сразу узнал её и почувствовал, как кровь отхлынула куда-то в преисподнюю. Похолодевшими руками он перебирал оставшиеся снимки, уже ничего не соображая. В голове молотом стучала мысль: «Неужели это она? Как она могла?». В последнее время, по заданию из области, Андрей и его группа вели непосредственную охоту за этой бандой. В городе, на данный момент, они держали верх среди подобных себе группировок. Не брезговали ни чем. В их арсенале было всё от краж до вымогательства. Обходились без «мокрухи», но избивали и калечили людей с исключительной жестокостью. И вот, в последнее время, большинство выездов его группы оказывались холостыми. Он стал перетряхивать в уме все их разговоры с Леной. Его настораживали её расспросы о работе, но он никогда на них не отвечал, уводя разговор на другие темы. Ей не составляло особого труда просто вычислить дни, в которые он с группой может работать, раз встречались они через день. Вот и сегодня вечером она должна придти. Впервые Андрей и ждал встречи и боялся её. Она пришла как обычно. Подошла, чмокнула в щёку. «Привет. Как дела?»,- начала она, делая вид, будто не заметила, что он мрачнее тучи. «Пока всё нормально»,- ответил он ей. Затем воцарилось долгое молчание. Андрей не знал, как начать разговор и главное с чего. Рассказать анекдот или спросить обо всём напрямую – в лоб. Да боялся, но боялся не вопроса, а ответа. «Послушай,- начал он,- мы с тобой уже порядочно знакомы, а я о тебе совсем ничего не знаю. Расскажи мне о себе». «Что тебе рассказать, ты уж и так наверно справки навёл. Ты же все-таки в милиции работаешь». «Расскажи хотя бы о том, как ты меня нашла?»,- попросил он как можно спокойней. «Как нашла? Люди добрые подсказали. Хорошо, это должно было когда-нибудь случиться. Я прошу тебя, выслушай, не делай поспешных выводов. К моим друзьям зачастило маски-шоу (так у «крутых» называли набеги СОБР-овцев). Прошёл слух, будто при отделе милиции создана специальная группа и руководит ею человек из спортзала, и меня просто попросили узнать: правда ли, что в городе теперь свой спецназ, а заодно и за тобой присмотреть». «Ну и как, всё выяснила?» «Да подожди. Про группу им кто-то отсюда, из отдела сказал. Что ты думаешь, у вас тут все честные? В милиции продажных ещё больше, чем проституток летом на набережной. Я только один раз им сказала: когда ты работаешь. Больше меня про тебя и не спрашивали. Тебя многие знают. Один, Миша, говорил, что в детстве вы вместе мяч гоняли. Ты же жил на станции, а он туда к бабушке приезжал. Андрюш, я очень прошу, не гони меня. Мне без тебя будет очень плохо». Сказав это, она уставилась на него глазами полными слёз. «Прости, ну, пожалуйста!». «Казнить нельзя помиловать»,- вспомнил Андрей ребус из услышанной в детстве сказки. Так, где же поставить запятую? Простить, но как? За то время, что они встречались, она стала частью его самого. Прогнать её теперь, означало, сделать себе харакири. Нет, прогнать её Андрей уже не мог. «Что ж, надо признать этот удар достиг своей цели, один: ноль, следующий ход мой»,- подумал он про себя, а Лену спросил: «Ну и как же мы будем жить дальше?» «Как скажешь,- смиренно ответила она,- так и будет». Этот ответ решил всё. Андрей встал, подошёл к Лене, взял её за плечи и привлёк к себе: «Ладно, переживём».
44.
На какое-то время всё поулеглось. В жизни Андрея наметилась даже некая стабильность, хотя спокойной её вряд ли можно было назвать. Работа, спортзал, дом, семья, Лена: его всё время где-то не хватало. Своеобразной отдушиной ему служили сессии в институте: первая сорок пять дней, последующие – шестьдесят. Два месяца в Москве. Недаром же говорят, что смена обстановки и есть наилучший отдых. Единственное, что портило настроение так это наступившее вдруг безденежье. В отделе перестали платить зарплату. Единственное, что успокаивало – бедствовали не только они, а вся страна. А в Москве была совершенно другая жизнь. Шахтёры из Ростова стучали касками на мосту перед домом правительства, пенсионеры приторговывали всякой всячиной у магазинов и выходов из метро, а так называемые «новые русские» оставляли тысячи долларов в казино и прочих злачных элитных заведениях. Сам собою вставал вопрос: на что жить эти два месяца? Один бы он как-нибудь перебился, но их было трое из одного отдела и с первого курса вместе. Разрешилось всё как-то само собой. В одной из газет Андрею попалось на глаза объявление, в котором было написано, что недалеко от Москвы – в Зеленограде при общежитии института электронной техники существует гостиница с очень умеренными ценами, он съездил туда, познакомился с заведующей, персоналом и ему там очень понравилось. Он и раньше, когда жил в Москве, не раз бывал в этом городе и он всегда им восхищался. Зеленоград был построен как спальный район Москвы в лесу, в сорока километрах от неё, около маленькой деревеньки Крюково. Но строители не отвоёвывали, как повелось, землю под строительство у леса, а вековые деревья как бы сами раздвигались перед стройными корпусами новостроек, вследствие чего складывалось впечатление, что город вырос вместе с лесом. Просыпаешься летним утром: за окном птицы поют, в соседнем доме петухи кукарекают (и досюда дошла мода на натуральное хозяйство), какое-то время никак не поймешь: в Москве ты или в какой-нибудь деревне. И всё же это была Москва – какой-то час езды с одной пересадкой до центра, по меркам столицы это почти рядом. В один из свободных от занятий дней он привез сюда ребят, им тоже очень понравилось. В этот же день они заехали в один из номеров гостиницы и уже не изменяли ей до самого конца учёбы в институте. Договорились с дирекцией гостиницы, что плату за проживание с них возьмут чисто символическую, а они в свободное от занятий время и подежурят с вахтёрами на проходной, и проведут рейды по местным дискотекам, да и так помогут, мало ли когда чего перенести. Одним словом устроились с комфортом и почти бесплатно.
Однажды, уже на третьем курсе, по приезду с занятий, Андрей зашёл к директору гостиницы. Это была женщина чуть младше его. Родом она была из Беларуси, закончила МИЭТ, аспирантуру при нём и так и осталась здесь работать. Они разговорились, и она поведала ему, что за прошедший почти год три раза была на приёме у целителя. И так ей понравилось, что она стала приобретать соответствующую литературу и зачитываться ею. У неё были давние проблемы с позвоночником – сколиоз. Стоило чуть настудиться, как начинали беспокоить жуткие боли в спине. На что Андрей сказал, что с некоторых пор он занимается лечением, позвоночник это его амплуа и что он с удовольствием поможет ей. Она с интересом посмотрела на него: «Это правда? И когда ты можешь посмотреть?». На что Андрей с готовностью ответил: «Да хоть сейчас». Светлана, так её звали, молча, поднялась из-за стола и в сопровождении Андрея направилась к лифту. Так же молча, она вошла в комнату, которую занимала вдвоём с дочерью, пропустила вперёд Андрея и с вопросом: «Ну, и что дальше?» захлопнула дверь. Андрей даже смутился от такого прямого вопроса. «Покажи, пожалуйста, где можно помыть руки, и раздевайся пока»,- с этими словами он прошёл в ванную. Когда он вышел, Света стояла посреди комнаты, прикрывая обнажённую грудь блузкой. Он подошёл, взял её за плечи и повернул к себе спиной. Когда прошёлся по позвоночнику пальцами, то обнаружил, кроме сколиоза в грудном отделе, очаги остеохондроза на уровне, так называемых, верхних и нижних железных ворот: в шейном и поясничном отделе позвоночника. Его метод, по сути, был очень простым. Он не гнул и не ломал как современные костоправы, а просто накладывал свою ладонь точкой лао-гун на больное место, затем, собирал свою энергию в нижней дань-тянь в пилюлю и посылал её в руку. И так до тех пор, пока мышцы и соединительная ткань не разогревались до такой степени, что через них свободно прощупывались все выемки на остистых и поперечных отростках позвонков. Затем, приёмами простого массажа кости ставились на подобающее для них место, а излишки соединительной ткани просто разгонялись под кожей. Прошло буквально половина часа, когда Андрей сказал: «Всё, я закончил, одевайся», и прошёл в ванную мыть руки. Когда вернулся в комнату, Светлана стояла посреди комнаты, уже одетая, и, положив руки на бёдра, делала наклоны во все стороны. При этом на её лице было написано полнейшее изумление. «Слушай,- сказала она, наконец,- да ты просто кудесник. Ещё утром я не могла не согнуться, не разогнуться, так болела спина, а сейчас ничего не болит, хоть пляши. И я ровным счётом ничего не чувствовала, просто тепло там, где твоя рука и всё». И немного погодя: «Да тебе цены нет. Ты знаешь, сколько людей с больной спиной мается?» «Знаю, много,- ответил Андрей,- но мне всех не осилить. Да и тяжело это. Со стороны глядя, я вроде ничего не делаю, а на самом деле это работа и довольно тяжёлая». «Никто и не возражает, любой труд должен оплачиваться, ты прав. Сколько ты хочешь?» «Да нет, ничего, что ты? Я никогда не делал это за деньги». «Ну, хорошо, спасибо. А всё-таки зря. В Москве знаешь, сколько сейчас разных лекарей и колдунов развелось, знаешь, какие деньги они зарабатывают? И ты бы мог, в свободное от занятий время. Давай, я буду тебе человека по два по вечерам подгонять? И цены я узнаю, давай?» Андрея немало смутило это предложение, и всё же он согласился: «Давай попробуем, а вдруг получится». С деньгами становилось всё хуже и хуже. Случалось, что дома не было денег даже на хлеб, невзирая на то, что в семье двое работали. Но ему никогда не приходило в голову, что лечением других можно зарабатывать. Так, выкручивался, как мог.
45.
В прошлую сессию – на втором курсе, им первый раз не заплатили командировочные, и жить было не на что. Так он по объявлению в газете, поехал в один из ночных клубов, где проводились бои без правил на коммерческой основе, и записался на один из боёв. Дрался он много: работа обязывала, но тот бой запомнился ему особенно. В клуб он пришёл заблаговременно, переоделся и разминался в сторонке. К нему подошёл молодой человек, представился менеджером клуба и сказал, что драться ему предстоит с девушкой. Она обладатель третьего дана по кио-кусин-кай и он – Андрей, проиграет. Бой будет длиться до первой крови. Как только первая капля её упадёт на маты, рефери остановит схватку, при этом на девушке не должно быть ни царапины. Если всё так и произойдёт, Андрей получит, в качестве вознаграждения, двести пятьдесят долларов, если же по каким либо причинам произойдёт сбой, он не получит ничего. Убедившись в том, что Андрей всё понял, он взял его за локоть и подвёл к кулисам. За кулисами звучал громкий голос конферансье. Он громогласно перечислял мыслимые и не мыслимые титулы Андрея, не переставая напоминать гостям, чтобы они делали свои ставки. Кулисы распахнулись, и Андрей оказался перед ярко освещённым рингом. Менеджер легонько подтолкнул его в спину, и он перелез за канаты. Рефери схватил его за руку и заорал во всё горло: «Вот он наш деревенский бугай, встречайте». Зал взревел. Андрей попытался разглядеть лица сидевших в зале – бесполезно. Направленные на ринг софиты били яркими лучами света прямо в глаза. В это время к рингу подошла его соперница. Он догадался об этом по неистовому реву зала, значит, её здесь хорошо знали, и может быть, даже любили. «Ну, ты попал»,- подумал про себя Андрей и посмотрел в противоположный угол ринга. Он ожидал увидеть там этакую гром-бабу, но там стояла хрупкая девчушка, по габаритам меньше его примерно раза в два. Одета она была в белое кимоно, тонкая талия была перетянута, раз шесть наверно, чёрным поясом с вышитыми на нём японскими иероглифами. Она мельком посмотрела на него, потом повернулась к залу и начала, неистово выпрыгивая, размахивать руками и ногами, при каждой имитации удара, выкрикивая, что, было мочи, резкое «кия». «Ну, крутая,- подумал про себя Андрей,- не зашибить бы как». В этот момент она повернулась к нему лицом и бросилась в атаку. Андрей блокировал её удары на средней дистанции, не смея ударить в ответ. Зал свистел и ревел, как будто был полон сбежавшими клиентами ближайшей псих. больницы. Из-за спины Андрея раздался крик: « Бей тоже, маши в воздух». Андрей понял: это замечание адресовано ему. Он начал бить наотмашь, в воздух, а в голове свербила одна мысль: «Не задеть бы ненароком». Девушка, всё так же, прыгала перед ним, но так ни разу его и не достала. Так прошло минуты четыре, Андрею всё это уже надоело: скорей бы. Он перестал блокировать её удары, сделал вид, что устал и даже выставил лицо вперёд: «Ну, давай же». Это была ошибка всех, тогдашних, спортивных школ каратэ – удары нарабатывались «в касание». Она била Андрея по лицу, но её рука, только достигала цели, и сразу отдергивалась назад. Эффект от удара был такой, что и комара не убьёшь. Наконец Андрей изловчился и ударил своим ртом по выставленному ею локтю. От этого удара у него откололся передний зуб, осколок оцарапал губу, и от уголка рта у него побежала капля крови. Как только она упала на мат, как и обещали, поединок был остановлен. И во время, а то Андрей уже подумывал: «Хрен с ними с деньгами-то». После того как он вышел из душа, к нему подошёл менеджер, похвалил, отсчитал двести пятьдесят баксов и предложил заключить контракт на дальнейшее сотрудничество. Андрей на это сказал, что работает в милиции, а в данный момент находится в учебной командировке. Тот сразу попрощался и отошёл. Андрей вспомнил всё это и подумал, если получится с лечением, то больше не придётся драться за деньги, и то хорошо.