Народ толпился перед церковью с утра пораньше. Привезли чудотворную икону святой и каждый верующий города, кто смог, пришел сегодня сюда.
- Ну когда же двери откроют?
- Сколько еще времени осталось?
- Ну долго еще нужно ждать? – слышались реплики.
Толпа гудела, рассыпалась и снова приближалась к дверям, словной рой пчел у заколоченного улья. Кто переминался с ноги на ногу, кто в спешке повязывал платок на голову, кто докуривал последнюю сигарету.
Наконец, двери открылись и толпа хлынула внутрь бесшумным потоком, крестясь и причитывая молитвы.
Служба была тихая, спокойная, немного печальная и необыкновенно красивая.
И вот, долгожданная чудотворная икона была внесена.
К ней выстроилась очередь и каждый нетерпеливо ждал своего чудесного момента, чтоб попросить святую исполнить их самые заветные желания. Кто просил славу, кто почет, кто богатство, кто власть, кто здоровья для себя, детей и внуков, кто хорошего жениха, кто верного мужа, а кто и развода любовника...
Вдруг тишину церкви поразил строгий шепот:
- Немедленно выйдите! Не оскверняйте храм божий. Вы что, не знаете, что женщины без платка не допускаются?
Вокруг послышалось неодобрительное осуждающее шушуканье. Лишь одна сердобольная старушка протянула высохшей и бледной как смерть, с поблекшими от слез глазами, немного пошатнувшейся женщине старый заштопаный платок.
- Надень милая, иди с богом, проси свое чудо.
Еле слышно сказав спасибо и более не проронив ни звука, женщина покорно стала ждать своей очереди.
Святая долго слушала жалобы, мольбы, просьбы, причитания, праздные и чаще всего лживые обещания, выдуманные награды и даже нелепый шантаж, тупое недовольство, упрямое возмущение и несмелые угрозы за непроизошедшие долгожданные чудеса.
И только сейчас, в тот момент, когда подошла та странная женщина, святая почувствовала знакомый приближающийся сгусток энергии. Уже не в первый раз она ловила этот далекий образ, и вот наконец, услышала неровный, немного охрипший голос. Женщина не просила ни о чем. Она лишь умоляла простить ее за все: за те унизительные моменты жизни, за те недостойные поступки, за те качества души, которые навлекли на нее такое множество бед и целую гору болезней. Взгляд ее был устремлен прямо на образ, руки были соединены в покорном смирении.
Казалось, на миг глаза их встретились и святая ласково улыбнулась.
Небольшая испарина отделилась от затекшего от бесконечных поцелуев стекла и вошла незримым потоком в просившую.
х х х
Через месяц, женщина услышала первые слова в жизни ее шестилетнего сына. Пока еще с трудом, но он начал передвигаться с ней за руку по квартире.