«31 удар по нашей власти»
Интервью с очевидцем
Сегодня мне позвонил член Союза писателей России (СССР), известный своими либеральными взглядами, член редколлегии журнала «На русских просторах», гроза петербургских и иных графоманов, критик Геннадий Муриков. Звонок застал меня врасплох:
– Вы помните, какое сегодня число? Не хотите принять участие в митинге в защиту 31 статьи Конституции? Потом написали бы…
– Интересно. Конечно, хотелось бы, но…
Во-первых, гости, во-вторых, честно признаюсь, что я просто боюсь толпы, этой тысячеголовой гидры и очень редко принимаю участие в таких массовых несанкционированных мероприятиях. Быстро пришло соломоново решение:
– А вы пойдёте?
–Я не пропускаю ни один такой митинг.
– Тогда смотрите внимательно, потом я возьму у вас интервью и опубликую на своём форуме.
Итак, мы начинаем.
Т.Л. Я ни разу не была на таком митинге. Вы митинговала где? С какой партией?
Г.М. Начиная с 2008 года, я всегда участвую в Марше несогласных. Помню, 1-го мая 2009 года, когда в праздничных колоннах в честь международного дня трудящихся собралось особенно много участников. Но колонну оппозиции тут же завернули на Загородный проспект и разрешили провести митинг у памятника Грибоедову. В это время ещё дружили Э. Лимонов и Г. Каспаров. Выступали оба. Некоторые члены Союза писателей там тоже присутствовали. Под конец ансамбль «Телевизор» грянул своими патриотическими песнями.
Т.Л. Ну, 1-ое Мая – это разрешенные шествия всех народных сил от профсоюзов до «Наших». А вот митинги в защиту 31 статьи, как-то не разрешают. То ли организаторы не подают заявки, ссылаясь именно на наличие статьи, то ли… Так что же было сегодня?
Г.М. Я уже не первый раз участвую в мероприятиях «31». Сегодня, по крайней мере, в Петербурге это было наиболее значительное, массовое выступление. Традиционно митинг проходит у станции метро Гостиный двор.
Т.Л. А это там, где обычно продают патриотическую прессу: газеты «Завтра», «Спецназ», «День литературы», «Новый Петербург»?
Г.М. Это место всегда было отдушиной от «тоталитарной демократии». Я сам продавал там свои сочинения ещё в начале 90-х годов, – и никто не вмешивался. Тогда ещё демократия, казалось, существовала. Но теперь…
Т.Л. Расскажите поподробнее, что же там было сегодня?
Г.М. Митинг начался ровно в 18-00. Я вышел из метро без десяти шесть. Народ уже собрался. Было около тысячи человек, люди самых разных возрастов. Я обошёл вокруг собравшихся посмотреть, есть ли знакомые. Народ всё прибывал и прибывал. Милиции было на удивление мало. Некоторые, видимо, случайные прохожие, почему-то обращались ко мне с вопросом, что здесь происходит. Одному американцу я ответил: «Thet is the meeting for the human right!», после чего он с восторгом поднял указательный палец вверх. Но через несколько минут другой «митигнгующий» вдруг спросил меня: «А сколько им за это платят?». Я ответил: «А сколько и кому платят за многотысячные демонстрации и митинги единороссов? И из какого бюджета, главное?». Мужчина пожал плечами.
Т.Л. Ну, прелюдия, похоже, проходила спокойно. А выступления-то были? Кто выступал? С какими призывами? Кто был из лидеров?
Г.М. В толпе ожидали приезда Эдуарда Лимонова. Но его не было, да и вообще не видно было известных лидеров «Другой России». Можно сказать, что это была самостоятельная инициативная акция петербуржцев. Минут пятнадцать небольшой отряд милиции делал вид, что ничего не происходит противозаконного. Но в толпе было, как мне показалось, много переодетых работников спецслужб. Я услышал, как спортивного вида мужчина лет 35-40, одетый в обычную футболку и джинсы, говорил соседу о сценарии, по которому будут развиваться события: «Сначала милиция в матюгальник три раза сообщит, что собрание (не митинг!) не разрешено и три раза попросит присутствующих разойтись. Присутствующие заранее «отфильтрованы» тремя кольцами оцепления. Потом ОМОН первую внутреннюю секцию заберёт сразу, вторую – по возможности, а третью просто разгонят без особого насилия». Точно так всё и произошло.
Т.М. Но вы не ответили на мой вопрос. Кто выступал? С какими лозунгами?
Г.М. Мне показалось, что это было стихийное собрание, не было заорганизованности, ни официальных плакатов партии Лимонова с призывами и лозунгами. Сначала из рядов «первого круга» молодой человек даже без мегафона выкрикивал следующее: «Давайте место перед Гостиным двором назовём ПЛОЩАДЬЮ СВОБОДЫ. Здесь ещё в 17 году выступали борцы за народную демократию. Их разогнали. Это место полито кровью». В толпе начали раздаваться крики: «Свободу собраний и митингов», «Россия без Путина».
Т.М. А как насчёт Матвиенко, Медведева, Охта-Центра?
Г.М. Как ни странно, но ни антимедведевских, ни антиматвиенковских лозунгов не только не прозвучало, не было даже самодельных плакатов о них. Собравшиеся были настроены весьма миролюбиво. Ни призывов к свержению власти, ни антисемитских, ни античеченских лозунгов. Только у одного мужчины на майке была надпись: «Ходорковского – на историческую родину», да пожилая женщина ходила по толпе с портретом Сталина, который висел у неё на груди как иконка. А вот Путину досталось по 31 число, его не забыли. Кстати, всюду по городу расклеены были плакатики: Девушка с боксерской перчаткой, на которой написано 31, а внизу подпись: «Дадим властям по 31 число».
Т.М. Ну, и как же, дали?
Г.М. Я уже говорил, что всё было миролюбиво, спокойно. Но минут 15 седьмого старший лейтенант милиции, обратите внимание молодой милиционер, обычно на таких митингах милиция блещет звёздами, уж никак не меньше майора, а тут старлей, в свой матюгальник сообщил, то, что я уже знал: собрание не разрешено, прошу всех разойтись. И повторил точно три раза! Поначалу к нему прислушались. Но никто не сдвинулся с места. Разве запрещено людям собираться? Ведь это и есть 31 статья Конституции. Внезапно, я даже не заметил как, со стороны Перинной линии вынырнул автобус с омоновцами. Они в бронежилетах группами по несколько человек вклинились в толпу, стремясь к самому центру, где стояли крепкие ребята. Стариков они не трогали, а вот ребята из центра захватывли, но они оказали сопротивление. Одного мужчину богатырского вида, который сопротивлялся, сразу шесть омоновцев в бронежилетах несли на руках. Шесть человек одного! Их заталкивали в автобус. Кстати, на митинге ходила девчушка лет тринадцати с барабаном, и всё время била в барабан. Её подхватили два омоновца под руки и тоже отнесли в автобус. Автобус заполнили, он отъехал. Но тут же появился второй автобус, и ОМОН продолжил операцию разгона. Пока в автобус заталкивали людей, вдруг неожиданно открылся на крыше верхний вентиляционный люк. На крышу через него выскочило несколько задержанных, продолжая выкрикивать лозунги «Россия без Путина», «Свободу собраний». Кому-то удалось спрыгнуть и попытаться убежать. Второй люк открылся тоже, и на крыше появились омоновцы, заталкивающие беглецов обратно. Там был такой эпизод, трагикомический. Из люка появляется голова и плечи задержанного, а омоновец бросился плашмя на люк всем телом и животом его заталкивает назад. Толпа в восторге кричит: «Слава героям!». Как говорится в театре , аплодисменты, переходящие в овацию.
Т.Л. И долго всё это действо продолжалось?
Г.М. Да нет, минут сорок. Третий автобус не приехал. Когда митинг был обезглавлен и центральную группировку увезли, народ потихоньку стал расходиться под воздействием омоновцев и скрытых агентов спецслужб.
Т.М. Вы не пострадали?
Г.М. Да нет, так задели меня слегка локтем в бок.
Т.М. А всё-таки ваша оценка? Вы не думаете, что это просто была провокация, этакая инсценировка для создания видимости существования оппозиции или репетиция будущих «генеральных сражений», дескать: спецслужбы не дремлют на посту?
Г.М. Думаю, что не без этого. По «Эху Москвы» как раз накануне слушал передачу, где говорилось, что будто бы знак 31 – это символ единства и левых и правых. Это неправда. В Петербурге «Яблоко» проводило свой митинг на час позже, на Дворцовой, но я туда не пошёл. А вот то, что администрация пытается использовать народную стихию для провокации, – это несомненно. Не получи ОМОН приказ ещё минут тридцать, народ спокойно бы разошёлся с сознанием выполненного долга по защите Конституции. И, я думаю, не было бы никаких инцидентов. Но ОМОН выполняет приказ. А вот кто отдаёт этот приказ, вот в чём вопрос.
Т.Л. Итак, вы выполнив свой долг, спокойно ушли? А что же дальше?
Г.М. Как что? 31 августа не за горами