Три старика хвостом пристроились к Владыке, свои задумки предлагали. Просили, спустить их со стены, а там уж сами разберутся, как со своими связь наладить. План прост, у крепостных стен, каждый двор был наделен землёй. Осенью в погреб или траншею закладывали урожай, там он надежней сохранялся. При надобности наведывались за овощами. Они надеялись забраться в один из погребов, выждать время, когда появятся свои, и между ними затесаться.
-Связь позарез нужна, пользу хотим народу принести. Риску никакого, мы все равно на краюшке стоим, - молили старики.
Главный наблюдатель учил их знакам и сигналам, счастливцы – старики, поддерживая друг друга, вспоминали забытые азы. Снабдив их всем необходимым, определили день и время. На кухне, зная о планах стариков, не экономили с едой, перед дорогой им предложили гречку с мясом. Не успели ложку поднести ко рту, как пред ними выросла Столетка:
-Сбежать хотели, клячи? Я хоть и старше вас, но прытью большей обладаю. Перед дорогой, морите голодом себя, не набивайте брюхо, оно вас подведет. Слова мои Прожоре бесполезны, за то, поплатится башкою.
К старику Егору, прилипла телом и страстно зашептала:
-Сокол мой, перед дорогой, сватов пришли, уж больно сердцу полюбился, всегда косила взгляды на тебя. Да быстрее, что бы когда-то брошенная девка, не оказалась впереди. Обманщица она, мужу не призналась, что дочку от тебя зачала, а ты хотел на этом подыграть.
Старик слова на веру принял, пытаясь освободиться от цепких рук, ей в ухо прокричал:
-Старая поганка, придумала такое, да я, Егор, красавцем слыл, а тебя наши мужики за язык и простоту лица сторонкой обходили. Избранник твой, подслеповатым был, мечтал, чтоб в старости его водила, он по нужде наживку проглотил!
Столетка разжала руки и, помолчав немного, возразила:
-Враки! За ясный ум и прямоту, в меня влюбился Савва, и внешностью была других не хуже.
Дед Егор, с досады трижды сплюнул:
-Застряла в горле каша, не стану объедаться, снесу остатки внуку. Старая вещунья, вроде бы тронулась умом, сам видел, утром ловила на себе невидимых букашек и в лапоть отправляла, а ляпнет языком, случится все, как предсказала.
Второй последовал примеру, а третий все до крошки съел, добавку попросил.
В полночь ветер усилилась, старики удачно спустились со стены, и в дальнем погребе засели. Набрали всячину в мешки и стали случай выжидать. С утра по погребам прошлись чужие, подвоз до верха нагрузили. После обедни появились знакомые до боли лица, между ними и затесались старики.
Остроглазая охрана, быстро обнаружила излишки. Вопрос, где и когда на поле прошмыгнули, не застал врасплох. Воспользовавшись доносами плененных баб, они назвали место и время смены караула.
-Через посты крадемся ночью, ходку успеваем сделать, нынче от ветра сильного промерзли кости, мешки тяжёлые валили, пришлось заночевать.
Охрана обыскала погреб, нашла мешки с засаленным тряпьем, заметив серые засохшие лепешки, один из них, жалея старость, решил их отпустить. Другой, потребовал порядок, привел на караульный пост. Утром караульный, проходя мимо забора, заметил свеженькие кучи, а в них гречишные крупинки. Возрадовался, можно поживиться, заставить старика гречиху сдать. Задал вопрос:
-Прошу до мелочей всё перечислить, чем вы питались прошлым днём?
-Да, чем придется, постный суп, да сухари с сушеною травой, - ответили они.
После невнятного ответа, он подскочил к тому, кто ночью бегал по нужде, вцепился в бородёнку и вытащил его наружу. Ткнув пальцем в кучки, заорал:
-Гречиху приказали сдать, доставить родичей ко мне! Этих проводите, да заприметьте, где живут, допрос устрою спозаранку.
Виновного заперли в сарае, а стариков с охраной повели в старые кварталы. Для них путь долгим оказался, от волнения и немощности устали старики, и запросили передых. Успели перекинуться словами:
-Влипли! Накаркала старуха, а может быть предупредить хотела. Припомни, кого ты забрюхател и сбежал?
-По молодости было, я не сбежал, её родители нас разлучили. Голубковых дочка, в цене мы не сошлись. Отец давал за ней почтовых голубей, я требовал всё дело разом. Вместо согласия, увез в соседние пределы, и дочь пристроил к мужику. Упрашивал её вернуться, пригрозил открыться, что не пустою в дом вошла. Решил насильно увести, как вор подкрался, услышал через открытое окошко:
-Я старше тебя вдвое, жизнь повидал и сразу понял, в беду попала девка. Сознательно женился. Бывшего жениха раньше тебя приметил, встрече препятствовать не буду. Ты люба, ребенок от любимой не помеха, но не хочу, чтоб лежа рядом и отдаваясь мне, тайно вспоминала объятия другого. Он за окошком уши растопырил, в дом пригласи, пусть заночует. Выбор за тобой.
Сам на рыбалку собрался. Подумал, мужик меня повыше честью, раз
он уходит, то и мне следует покинуть дом. Сидим, рыбачим и молчим. Луна по озеру дорожку проложила, красота! Слышу, кто-то кустами шевелит, сердечко ёкнуло, ко мне идет! Я руки растопырил, что бы её к себе прижать. Обнял, она, как взвизгнет и от меня к нему, да с кулаками:
-Зачем, ты, место поменял?
Смеясь, ответил:
-Проверить захотелось.
Толкнула в воду муженька, сама за ним вдогонку. По дорожке лунной, любовь моя уплыла навсегда. Утром собрал я снасти, ведерко с рыбой прихватил, нарвал ромашек и зашагал навстречу. Подхожу к дому, а пыль клубами по дороге. Мать догадалась, что я за Голубихою собрался, бегом к её отцу и в крик:
-Твой зять убьет единственного сына, он её выкрасть захотел!
Раньше меня она прознала, чем промышлял соперник мой, если медведь-шатун или другой зверь-людоед в округе объявлялся, к нему с поклоном люди приходили. Всегда один шёл на него!
Старик забылся и не заметил, сзади пристроился охранник и с любопытством произнес:
-А, дальше что?
-Перед собой отца увидел и мужиков, что жили по соседству, все были не в себе, включая лошадей. Представь себе, на шее снасти, в одной руке держу ведерко, в другой букет, а на крыльце при всем наряде, гостей встречают молодые.
Хозяин всех отправил в баньку, соседи с угощением пришли. Умен мужик, умом и взял, события заранее предвидел. Гости расселись за столом, он объявил:
-Недавно, мы справляли рождение семьи, застолье грустным было, нынче, желанное для нас!
Охранник молодой помог подняться старику, жизнь старая проняла, и он потребовал продолжить сказ.
-Дальше, у каждого своя дорога. Я выбрал в жены красоту, родил детей, разбогател делами, всем выводком решил заехать. Ливень развез дороги, и мы у них застряли на неделю. Нас приняли, как брата и сестру, детей своими посчитали. Странное дело оказалось, дочь моя, так на того была похожа, как ни старался, с собой сходства не сыскал. Спокойствие в их доме поразило, и понимание без крика.
Помог хозяину с починкой крыши, забор поправил, и вход бани перестроил. От когтей медвежьих, плохо заживали раны, видел, губы закусив от боли, с трудом мужик работал топором. Жены, освободившись от трудов, на ночь забирались на повети, на сене проводили ночи. Есть слабость у меня, подслушивать люблю. Любопытно стало, о чем ведут они беседы, над кем заливисто смеются. Подкрался, только умастился, хозяйская собачка, за руку хвать. От неожиданности ойкнул! Голубиха смехом залилась:
-Ко мне без разрешения, чужой не смеет подойти. Муж, ради шутки,
говорит, Заноза, ты разрешаешь женушку погладить?
Тот тихий вечер в душе зарубочку оставил. Хозяин к нам поднялся, светильник на крючок повесил, налил по кружке молока, подал творожные листянки, и тихо песню затянул. Услышав песню, прибежали дети, за забором раздался звук рожка, свирелька песню подхватила, позвала на лужайку нас. Костер зажгли, со всех сторон к нам потянулся люд. По жизни было множество костров и спевок, но, тот костер особым был, он мне нутро от хлама чистил. Когда с хозяином прощался, признался:
-С хвальбой приехал, знал, что нужда прижала из-за ран, а вышло по иному, вы мне богатство показали, оно в сравнении с монетами нейдет!
Старики опять запросили передых. Один другому на ухо шепнул:
-Столеткины слова я раскусил, нам Голубиху надо разыскать, должна быть здесь.
-Из-за нужды, в края родные потянулись, с тех пор не попадались на пути.
Впереди замаячили детишки, чудя, случайно зацепили стариков, те от усталости едва держались на ногах, хватило малого толчка, чтоб завалить обоих. Охранник, за ухо поймал мальчишку, и надавал пинка. Тот в рев пустился и заголосил:
-Бабка задаст вам, за то, что долго пропадали, отпустите, скажу, что вы домой идете, - и он понесся к старой развалюхе.
Старики от удивления открыли рты, как все подстроено с умом! О том, что со стены свои пробрались, весть молнией округу облетела, думали, гадали, как выручить своих? Перед осадой, Голубиха решила внукам показать родимые места, проститься захотела с заброшенным родительским жильем, заложницей осады оказалась, она и навязалась в жены.
Старик Егор, проходя мимо развалюхи, всегда отвешивал поклоны, вот и сейчас, по привычке низко поклонился. Дверь скрипнула, показалась палка, затем, ступая осторожно, из двери выглянула старушка. Подслеповатый взгляд пытался нащупать названного мужа. От прежней милой Голубихи не осталось и следа. Мелькнула мысль, прошла бы мимо, не приметил, сколько годочков утекло, обоим нынче девяносто. Он опустил глаза, чтоб скрыть не прошеные слезы. Тишину прорезал певучий голосок:
-Милый, ты почему так задержался? Волнения доставил, ступай скорее, дом натоплен.
Старик Егор пытался распрямить грудину, не торопясь забрался на крыльцо и запер за собою дверь. Мальчишки след простыл.
-Показывай пристанище, нам еще родичей того доставить надо, - потребовал охранник.
Напарник растерялся, сник и прошептал:
-Ноги не идут, устал, и в спину шибануло.
Охранник, покраснев от злости, закричал:
-Ты, думаешь, возиться буду? Пристукну при попытке к бегству! Странно себя повел, может, ты с крепости проник на поле? Недавно к нам такой явился, попросил за мизерную плату, ночью подземку показать. Старуху с грудничком оставил. Утром в двадцати шагах от входа нашли лежащих без дыханий. Собак пустили на старуху.
-А, малец? – вдруг кто-то пропищал плаксиво.
Обернулись. Маленькая девочка, одетая невесть во что, смотрела на них слезными глазами.
-Его собакам не отдали?
-Сам помер, за ним никто ведь не пришел.
Малышка вцепилась в руку старика и неожиданно произнесла:
-Пойдем дедуля, одной мне очень страшно было. Надумал похлебать у них, в том доме пусто, как у нас.
-Э-э, нет, сначала покажи, где проживают родичи того, - запротестовал охранник.
-Я могу, на чью родню казать хотите?- спросила девочка.
-Родню Прожоры, - простонал старик.
-Не здесь родню его ищите, два сына и четыре внука, за плату подрядились награбленное добро возить. Ему принять бы сытую еду, а он отрекся от сынов. Ходит по домам и подворовывает без стеснений. На днях у женщины с дитем, стащил последние пригоршни. Пока она ходила за водицей, полусырую кашу слопал.
- Охранник наклонился и, глядя пристально в лицо, спросил:
-Откуда знаешь? Веди к той бабе.
Девочка отпрянула и заревела:
-Она дома все обходила, для малого еду просила.
Старик почувствовал, штаны вдруг помокрели, такое с ним случалось иногда, и он беззвучно зашептал:
-Пропало, труды насмарку полетели.
На зов из землянки вышла женщина, охранник, прикрыв ладонью детский рот, спросил:
-Вчера ходила побираться?
Не понимая, что от неё хотят, она таращилась глазами на охрану и на зажатое дитя, заметив частое моргание глазами, сообразила, малышка просит подтвердить. Скинув платок, женщина вцепилась в волосы руками, пытаясь вырвать клок, дико завопила:
-А, что мне остается делать? Дом заняли, до нитки обобрали, ребенок сохнет на глазах!
Охранник, заткнул пальцами уши и посмотрел на небо. Убегая, девочка услышала слова:
-Проклятый день, как вы мне надоели! Недаром пауков ловил во сне, что с дурней взять, а говорили, соколы умны!
Главному караульному доложили, как было дело, он приказал открыть сарай. Принюхался, живьем запахло. Заглянул внутрь, на соломе,
в странной позе с перекошенным лицом, лежал старик.
-Либо на окраину везите, либо копайте яму, покойников мой взгляд не переносит, вы кашу заварили, вы и ешьте, - приказал он.
Один из охранников попытался возразить:
-Пауков он ловил, причем здесь я, мне девки сняться по ночам, а это к прибыли карманной.
-Будет вам прибыль за ретивость, получите бодрящий вар - согласился Главный караульный.
Испив его, они вернулись к старику и закричали разом:
-Куда ты хочешь, в яму или в дом?
Старик на удивление, выбрал яму. Капнув мерзлую земельку, решили от ямы отказаться, поймав пустой подвоз, закинули полуживого старика и перед развалюхой, скинули на землю.
За домом и землянкой установили слежку, старики встреч не вели, наружу выходили по нужде. Встретились однажды, когда Прожору выносили.
Дозорные в крепости заметили, впрягшись в сани, толпа направилась на погребенье. От неё отделились трое мужиков и зашагали впереди цепочкой. Средний, свалился в снег, первый и третий зашагали дальше. Лежачего мужика подняли и положили в сани. На обратном пути из толпы отделилось двое ребятишек, они, то ускоряли, то замедляли шаг, шедшие за ними дети, точно повторяли след. Так продолжалось до тех пор, пока они не скрылись за холмами
Наблюдатели доложили, связь долгожданная нашлась! Прожору похоронили нынче. За стариками слежка, просят усилить наблюдения за играми детей.