Этот человек с виду мало отличался от всех других земных жителей. По сути, почти ничем. Все у него было как у всех. Родился в обыкновенной семье, с мамой и папой, с братом и сестричкой, ходил в садик, школу, затем поступил в институт, пошел на работу, женился и завел свою семью. Обычная формула. Обыкновенная жизнь. И все же, кое-что в нем было необыкновенным. Было у него чудесное необычное хобби: он коллекционировал боль.
У большинства коллекций начало всегда случайно. Кто-то кому-то подарил на день рождения красивую оригинальную ручку и человек увлекся, кто-то заметил необычную марку на конверте и уже спустя некоторое время обладал целыми альбомами, ну а кто-то, получив миниатюрную модель ретро автомобиля в десять лет, и в сорок носится за новыми машинками. Наш герой не исключение. Точно так, совершенно случайно с самого раннего детства, почти с младенчества стал он создавать эту странную коллекцию.
Первую и самую дорогую боль ему подарила мама: она его просто-напросто бросила. Нет, не навсегда. Просто устала с ним сидеть дома, когда ему было всего несколько месяцев, не нравились ей его постоянные крики, плач, да и не по карману было одному отцу семью содержать. Вот и бросила. Ушла работать. Ради него, конечно же. Чтобы было больше денег на его воспитание, которые они упорно до последней копейки относили в банк, чтобы купить папе автомобиль, маме шубу, ну или однажды, если повезет, квартиру.
Ребенок остался один на один с этой болью и с нянькой, которая по доброте своей душевной тут же дополнила его коллекцию тем, что напрочь игнорировала его. Валялся он днями на одной пеленке, кричал часами, ибо по-другому еще не умел свои мысли доносить. Да и слезами тоже не получалось. Почему-то все злились на него и сразу принимались кормить какой-нибудь гадостью, считая, что все, что он мог хотеть в этой жизни – это есть или пить. Не понимали эти взрослые, что ребенка другой голод тогда мучил. Забыли, что «не хлебом единым жив человек».
Отец добавил свою весомую долю: он им не занимался вообще. Не мужское это дело – с младенцами возиться! Машины, компьютеры, электронные игры – это другое дело. А с детьми пусть бабы нянчатся! Он свое основное дело сделал. Остальное – мамины проблемы. Правда, он иногда вмешивался в эти мамины проблемы, когда мать уж слишком долго не могла успокоить малыша, и орал сразу на всех, считая, что криком глотки можно заглушить крик души. Со временем он понял, что ошибся, и добавил к средствам воспитания еще руки и ремень.
Бабушка и дедушка тоже считали, что он только мамино произведение, и всему виной. А ребенок слушал все эти скандалы и аккуратно пополнял свой альбом. Быть постоянно виноватым в скверном настроении папы, в слезах и истериках мамы, бесконечных мигренях бабушек, в повседневных неприятностях всех, наконец, просто в собственном рождении – десятки приговоров взрослых, по сути, вечно одинаковые и повторяющиеся каждый день порождали в детском сердце сотни комплексов и обид.Все они без исключения записывались на черную коробочку, набирали свою силу и все больше и больше украшали коллекцию.
Когда ему исполнилось четыре года, копилка была уже внушительно полна, а психика сформирована. Все, что у него было – это боль. Все, чем он умел жить, это болью. Только с ней ему было комфортно. Да он и не зал ничего другого, и знать не хотел. Он уже был одержим.
Затем пошла школа, друзья, учителя. Все вносили свой весомый вклад в его необычную коллекцию. Он стал очень корыстным и выбирал только таких друзей, которые могли что-то ему дать, чем-то пополнить его сокровищницу. Хотя жаловаться ему было не на что, родители и близкие от горячей любви к нему неустанно продолжали пополнять ее. Но с другой стороны, какой коллекционер откажется от нового?
Школу он закончил с огромным багажом, а главное с уже выработанными навыками нахождения объектов его интереса почти на каждом шагу.
Настало время ненавистного института и первых разочарований в любви. Здесь он преуспел по максимуму. Копилка просто переполнялась от страданий и драм. Его бросали почти все. От тех же, кто не бросал, а хотел быть с ним, он бежал сам. Зачем ему какие-то чувства, когда он ищет лишь драмы и эмоции? Зачем ему те, кто никак не мог заставить его страдать? Зачем ему некое счастье, если он собирает сплошные несчастья? Зачем ему то, чего он не знает, ведь все неизведанное внушает лишь страх? Зачем ему какая-то любовь, когда он коллекционирует боль?
На той, кто заставил его страдать сильнее всего, он и женился. Именно она пополняла его коллекцию почти ежедневно во время их совместной жизни, и по части ее вклада могла поспорить даже с его матерью. Добавляла неприятностей девять часов в день и ненавистная сердцу работа, которую он выбирал особенно тщательно и которую ненавидел большего всего на свете. Было у него еще несколько друзей и коллег, которые постоянно подкидывали ему то одну, то другую свинью, за что он ценил их еще больше и постоянно прощал. Ведь все они приносили ему лишь то, что он сам искал.
К тридцати годам коллекция была впечатляющей. Она достигла просто обширных масштабов. Тысяча и одна боль от мамы, столько же от папы и других любящих родственников, тысяча и одна боль от женщин, тысяча без одной от друзей и коллег.
Одержимый, он уже не мог без нее. Он не гнушался никакой болью, даже самой маленькой. Вся тянул к себе домой: в сердце, в душу, в психику. От простого оскорбления в метро, магазине, столкновения на дорогах до лишения премии или повышения на работе, незаслуженных истерик жены, дружеских подстав и всеобщего наплевательского равнодушия родственников, интерес которых к нему проявлялся только лишь в требованиях денег или подарков. Все было в его коллекции. Все, что можно было только в нее впихнуть. Все, что можно было только найти. И, тем не менее, ему было все мало. И он выходил на охоту за все большей и большей болью.
Вся прелесть коллекции – она никогда не заканчивается, она никогда не сможет заполниться. Коллекция – бесконечна, коллекционеры – обречены. Только мы получаем долгожданный экспонат, радуемся пять минут его приобретению, как тут же гонимся за чем-то новым. По началу это возбуждает, после же становится обычным делом, пока не превращается в обыденную рутинную привычку, без которой мы уже не можем жить. И с каждым разом радость от получения все меньше, жажда нового все больше, одержимость все сильнее. А пустота все глубже и глубже.
Он тысячи раз жаловался на судьбу, на свой несчастный удел, на равнодушие и нелюбовь всех близких, на подлость и ничтожность людей. Он проклинал свою коллекцию, но неустанно продолжал собирать ее. Кто-то ему сочувствовал, кто-то жалел, в душе радуясь его неудачам, ведь его окружение состояло именно из таких людей. Другие в его коллекцию не подходили.
Находились порой и те, правда, совсем мало, которые пытались сказать ему:
- Брось эту коллекцию! Остановись! Перестань искать везде боль! Посмотри сколько счастья вокруг! Выбрось все! И начни собирать счастье!
- Как? – удивлялся он, - Как я могу быть счастливым, когда я обречен? Когда счастья нет!
- Брось ненавистную работу и найди любимую.
- Я проработал на ней 10 лет, столько сил вложил. Да Вы что!
- Уйди от нелюбимой жены и найди ту, которая полюбит тебя по-настоящему!
- Я с ней уже 5 лет прожил. Привык. Да и времени жалко.
- Перестань страдать. Начни новую жизнь. Тебе еще не так много лет.
- Нет уж! Моя жизнь кончена и пусть будет так.
- Выбрось весь этот груз прошлого. Выбрось полностью всю коллекцию!
- А что мне останется?
- Ты начнешь новую коллекцию. Настоящую. Коллекцию счастья.
Он смотрел на них, затем оглядывался на свое добро и отвечал:
- Начать все с нуля? Бросить? Бросить это все? Все, что я так неустанно копил столько лет! Все, на что ушли долгие годы? Все, на что я потратил свое сердце и жизнь? Бросить все? Нет уж! Ни за что!
И он бежал от таких людей. Ведь они посягали на самое святое, что у него было, на единственную вещь, которой он обладал в этом мире - на его коллекцию боли. На все, что он накопил за столько лет. На него самого.
И упорно, жалуясь на свою несчастную судьбу, он продолжал искать повсюду несчастья и собирать страдания.
Он почти ничем не отличался от других земных жителей. Все у него было как у всех. Обыкновенная жизнь, которую нужно как-то прожить. Обычная ненавистная работа, на которую зачем-то нужно ходить. Простые желания, которые роднят нас с животными, и исчезновение которых со временем делает похожими на амеб. Типичные беды и горести, и совсем маленькие радости. Простая обыкновенная жизнь простого обыкновенного человека. И было у него самое простое обыденное, свойственное многим хобби – он коллекционировал боль. И как все одержимые коллекционеры, он не умел расставаться с накопленным добром.