Каждый день мегаполис сжимает нас в питоньих кольцах стресса, оглушает попсовыми радиостанциями, душит бензиновыми облаками, ослепляет мельканием рекламы, и каждую ночь измученным горожанам снятся аквамариновые озера, прохладные ивы, белые солнечные зонтики, мягкие илистые берега.
Всем нужен отдых, а хорошо отдохнуть можно только на природе, так что если у вас есть дача, можете считать себя счастливым человеком. Впрочем, счастье может быть замутнено предынфарктным состоянием вашего загородного имения.
Что греха таить, есть у российского обывателя плюшкинская привычка сволакивать в дачный домик всевозможный хлам вроде сломанного радиоприемника, непарной лыжи, потерянного шедевра Леонардо, дырявого ведра или глуховатой бабушки!
Конечно, такое собрание редкостей через сто лет будет иметь успех на аукционе, а через тысячу – займет достойное место в музее. Вот только бабушка вряд ли доживет до этих времен и не сможет порадоваться вместе со всеми. Старого человека радовать надо здесь и сейчас, а посему берите инициативу в свои руки, а руки – в ноги, и бегом к магазину строительных материалов. Будем наводить русскую усадьбу.
Ее расцвет пришелся на екатерининскую эпоху, когда придворные старались перещеголять друг друга в роскошестве дворцов, парков, фонтанов, скульптурных групп. Сегодня примером такой усадьбы могло бы послужить Архангельское, если бы половина строений не была забинтована и огорожена «во избежание обвала, sorry», да кабы милиционеры с дубинками не отгоняли детишек от лужаек и стоящих на них скульптур, большинство которых, впрочем, все равно заколочено в ящики, напоминающие дачные туалеты.
Кстати, сами гигиенические кабинки только с виду похожи на цивилизованные биотуалеты – внутри туриста ждет «приятная» неожиданность в виде роя мух и большой круглой дырки с колышущейся жижей.
Оригинальной находкой стала идея отпугивания посетителей от плана усадьбы при помощи красной ленты, повешенной на таком расстоянии, чтобы люди с плохим зрением остались в счастливом неведении о расположении местных достопримечательностей. Правильно. А вдруг среди нас шпионы! Лучше уж изучать историю предмета по книжкам. А история на месте не стояла.
В конце девятнадцатого века мир приблизился к своему современному состоянию. Дамы уже не надрывались, таская на себе огромные кринолины и монументальные прически, господа потихоньку осваивали утреннюю зарядку, а русская усадьба из помпезного памятника хозяйскому тщеславию превратилась в излюбленное место отдыха с чадами и домочадцами.
Семьи имели обыкновение собираться вечерами на веранде, окружив медный самовар, и чаевничать допоздна, нацеживая чудесного текучего золота сперва в бутон фарфоровой чашки, а из нее – на блюдце, чтобы стыл быстрее.
Уютно пахли свежие, с пылу с жару, сушки, собранные в гирлянды, плюшево задевали щеку крылья огромных медленных бабочек, черных и ночных. Как ночь-полночь – детей с запозданием отправляли спать, а сами выходили в сад, преисполненный сверчками, где в сырых аллеях пахло грибами, шиповником и отчего-то гибискусом. В воздухе слышались полустертые ноты – из дальнего дома, где в комнатах стоял извечный сиреневый дух и жила одиноко будто бы бывшая оперная прима, ныне потускневшая; а маленьких туда не пускали, приходилось ждать, пока вырастешь.
Воссоздать подобную атмосферу возможно и сейчас. Не поленитесь раздобыть несколько альбомов по искусству Серебряного Века, но изучайте их без прицельной зоркости плагиатора и уделяйте внимание не только интерьерам. Ваша задача – пропитаться духом того времени прежде, чем хвататься за малярный валик.
Хотелось бы, конечно, назвать несколько подмосковных усадеб, способных вдохновить дизайнера-любителя, но особого прилива творческой энергии не чувствуется даже в Абрамцеве – родных пенатах художников-передвижников.
Помимо колоссальных буйно-розовых пионов, единственное, что здесь радует глаз, это узнаваемый уголок парка с белыми мостиками, перекинутыми через речушку, в которой отражаются облака и деревья. Когда водную гладь пробирает рябь, отражение словно превращается в картину, писанную смелыми мазками. Сидишь себе на перилах и неспешно сливаешься с пейзажем.
Вот тут-то обычно и появляется «долгожданный» наряд милиции, рыщущий по чужим сумкам в поисках выпивки насущной. Пытаясь исправить смазанное впечатление, плетешься под конвоем (!) к зданию усадьбы и обнаруживаешь там музей в самом пыльном смысле этого слова. Искусством здесь и не пахнет – зато попахивает подозрительной реконструкцией.
Часть дома оккупирована строителями, часть – администрацией, а оставшиеся квадратные метры уже основательно переделаны и почти лишены мебели. Немногочисленные предметы быта посажены за стекло или огорожены веревками. Сверх того к экспонатам приставлена целая рота ворчливых пенсионерок, которые хватают за руки детей, желающих тактильно ознакомиться с наследием прошлого.
В соседних строениях то же самое. А на улице, в стеклянном гробу, запертая на ключ стоит изразцовая скамейка, вероятно, созданная для того, чтобы на ней сидели. Углубясь в заросли, можно увидеть избушку на курьих ножках, в которой вопреки задумке, дети не играют – на заборе висячий замок, дверь, ведущая в домик, заколочена. Пробраться внутрь можно только по-воровски, через балкончик, что удалось мне без труда, но оставило преступный след в душе.
Так не ищите же вы злата вдохновения, просеивая музейную пыль! Русская усадьба – субстанция дышащая, живая. Посему красьте стены в светлейшие тона розового и желтого, а картины на них вешайте только радостные, как весенние пейзажи в трелях акварели! Не поддавайтесь искушению приобрести копии известных произведений. Левитановский «Март» нужно иметь или в подлиннике или вовсе не иметь.
В наши дни существуют художники, чьи работы украсят любую коллекцию. Некоторые из них недавно выставлялись в Центральном доме художника. Всегда приятно видеть Гурзуф глазами Юрия Константинова – нежный цветной сон. А сочные подвижные полотна Валерия Кокурина прекрасно впишутся в кустодиевский интерьер, кишащий пышными розанами и вышитыми думочками.
Располагать картины следует не по одной, а группами, беспорядочно смешивая пастельные наброски с карандашными этюдами и фотографиями начала прошлого века. Если подходящих в вашем семейном альбоме нет, а портреты чужих детей кажутся неуместными, поищите в журналах изображения старинных вокзалов, памятников, магазинов. Помните, что все картинки должны различаться по размеру, а рамки – по форме и оттенку.
Помимо живописи усадьба любит все виды декоративно-прикладного искусства. Красота не должна быть ограничена рамками, она является неотъемлемой частью быта, растворяя в себе человека. Мебель щедро украшается орнаментом или стилизованными изображениями солнца, птиц, мифологических животных.
При наличии достаточных средств можно сложить на даче изразцовый камин или его имитацию в духе Врубеля – со сказочными персонажами вроде Змея-Горыныча. К керамическому разноцветию очень идут подзабытые лоскутные одеяла. Скатерти, полотенца и занавески вышиваются традиционными петухами и свастиками. По преданию это отпугивает нечистую силу, а сочетание красных ниток с белым полотном несет добрую энергию.
Таким образом, создав на даче атмосферу старинной усадьбы, вы обретете то место, где можно отдохнуть душой и телом, набраться сил и витаминов, заново открыть простые удовольствия бытия. Бабушке должно понравиться.