(сексуальное воспитание)
Мой краткий словарь:
Пэн – мужской половой член
Видак – кассетный видеомагнитофон
Минет – оральный секс
После развода с отцом-пьяницей моя добрая, милая мамочка завербовалась куда-то на Север, а меня отвезла подальше от Новосибирска к своим родителям. Ничего плохого про своих деда с бабкой я сказать не хочу. Любили и жалели, и журили – всё с добрым сердцем… но кто надолго оставался без родной и любимой мамочки у своих бабушек и дедушек, тот меня поймёт и не удивится, как безумно я радовалась, когда моя мама, наконец-то, приехала и сказала:
- Собирайся, доченька, теперь мы снова будем вместе!
Я прыгала от радости «до потолка», орала как сумасшедшая и всех целовала без разбору. Мне казалось, что именно теперь, в мои 15 лет, я заживу, наконец-то, нормальной счастливой жизнью, без этих вечных пилюль и микстур, которыми травились каждый день мои «старики» (от чего в комнате стоял невыносимый больничный запах), без их вечный стенаний, проклятий и жалоб на здоровье, без их занудливых нравоучений и бесконечных воспоминаний… наконец-то я, как все нормальные дети, буду жить с мамой и папой.
Мама рассказала, что вышла замуж за очень хорошего человека. Он работает большим начальником и получает много денег. А ещё, он очень любит мою маму, а значит, будет любить и меня. Ура!
Через два дня мы с мамой уже выходили из вагона в родном Новосибирске. И встречал нас тот самый дядя Паша, которого с такой любовью описывала мне мамочка. Действительно, он оказался очень приятным и внимательным мужчиной, внешне, на мой взгляд, чем-то напоминал любимого популярного артиста Николая Ерёменко (из к/ф «Пираты ХХ века») и от этого был ещё роднее. Мы быстро подружились. В школе я так и говорила: мои мама и папочка. Мне было несомненно лестно иметь такого папика: красивого, сильного и важного. Когда же мне приходилось бывать с дядей Пашей в кругу его приятелей, он говорил: «Знакомьтесь, моя дочка Танюха.» И, в ответ, все сразу бросались находить в нас сходства, и ведь находили: «А Танюшка твоя – красавица, вся в тебя, Павел Макарович!» Всем было весело. Мне – тоже. Всё было хорошо.
Я уже забыла о своём тоскливом детстве: сначала с пьяницей – отцом, потом с больными стариками… жизнь набирала обороты, пролетело три года, и вот я стала комсомолкой! В далёкие восьмидесятые – это было важным событием в жизни каждого старшеклассника. А тут ещё в классе меня единогласно выбрали комсоргом, так сказать, доверили именно мне отстаивать интересы класса на всех общешкольный форумах!..
Надо сказать, я успевала везде: училась хорошо, занималась гимнастикой, плавала в бассейне, хорошо рисовала, пела в хоре. Мальчишки не давали мне проходу, но я не остановила свой взгляд ни на одном из них… уж больно смешными они казались по сравнению с моим Павлом Макарычем. К своим четырнадцати годам я уже понимала, что мой отчим, который был, кстати, на пять лет моложе моей мамы, очень даже хорош, во всех отношениях… мне нравился и его рост (178), и спортивный торс (по утрам он «тягал» гирю, иногда любил поиграть в волейбол), и безукоризненная причёска (от личного парикмахера), и серые глаза, и такая светлая улыбка, и даже манера частенько прицокивать языком, когда я подолгу вертелась у зеркала. В общем, отчим мне казался идеалом мужчины, что ли… и он, конечно же, это уже давно понимал. Ну что может утаить лицо наивного подростка?.. даже не смотря на то, что это уже был целый комсорг класса!
Шло время, в нашей семье всё было тип-топ... в общем-то, как во многих обычных семьях. Учёба моя близилась к завершению, вместе мы думали на досуге о моём будущем вузе.
Как-то вечером у нас дома был праздничный ужин. Во-первых, мы втроём отмечали моё новое комсомольское назначение и успехи в школе, а во-вторых, мы приветствовали мамину новую должность, которую ей выхлопотал дядя Паша. Правда, теперь мамочка должна была ездить в командировки, но зато у неё значительно повысилась зарплата. Проблем не было, мы с отчимом заверили маму, что сами справимся «на хозяйстве», я ведь уже была не маленькая в своих целых 17 лет!
И вот, мама, как-то утром тепло простившись с нами, укатила по своей работе на целых два дня. Я привычно собиралась в школу, но дядя Паша очень загадочно предложил мне в этот день «нагло прогулять» уроки. Он обещал удивительное путешествие далеко за город к своим старым знакомым, как раз вчера прилетевшим всего на три дня из Англии. Они обещали показать и подарить много всего такого заграничного. Времени на раздумье не было, и я согласилась. Короче, мы с дядей Пашей загуляли (конечно, не в буквальном смысле). Мой любимый отчим долго рулил на своей «копейке» пока мы ни подъехали к большому 2-х этажному дому (как теперь говорят – особняку), утопавшему в зелени где-то за Академгородком.
Хозяева радушно угощали нас чаем под привезенный нами шоколадный торт, показывали "вещественные осколки загнивающего английского капитализма"; а потом куда-то скоропостижно удалились, разрешив нам посмотреть их новенький видак! Для меня это было такой диковинкой, что я прилипла к нему, забыв обо всём на свете. Да-а, так бы я прогуливала школу всегда... всего столько интересного! Поставив очередную кассету, дядя Паша сказал, что отлучится ненадолго и спустился вниз куда-то во двор. Я заворожено нажала кнопку «плей» и раскрыла рот… с экрана на меня глядели итальянские фашисты во главе с самим главарём Бенито Муссолини. Ещё пару кадров… и, что я вижу: все эти фашисты, танцевавшие с красивыми дамами, стали(!).. раздеваться, с экрана раздавалось быстрое итальянское лопотание и громкий, возбуждённый смех( я огляделась – никого... смотрю дальше)
Очень красивые девушки в одних кокетливых чулочках с бантиками(!) активно ласкали (О,.. Боги!) мужские гениталии этих самых фашистов, которые сейчас больше походили на самодовольных хрюшек (ха-ха). Особенно был хорош сам Б. Муссолини… девушка схватила его пэн прямо в рот и начала лихорадочно елозить по надутой, красной мужской плоти. Мне стало не по себе, я закрыла глаза, но теребившие душу стоны заставили меня снова впялиться в экран. Интересно, что бы сказал дядя Паша, и где же он пропал?.. Я продолжала наблюдать за виртуозными движениями шаловливых девиц, делающих с пэнами такие выкрутасы, что у меня закипело всё внутри, я даже почувствовала, как налились мои соски и застучало в висках. А когда танцующий на экране пэн мгновенно вырвался из алых ласкающих губ красотки и взорвался белой пеной пульсирующей спермы, которая окутала лицо девушки и капала ей прямо на обнажённую грудь… я почувствовала пот на спине и тепло между ног. Это было что-то! Наконец-то вернулся дядя Паша. Он вник в ситуацию и спокойно сказал: « И такие уроки нужны нам в жизни, малышка…»
Я была просто в ауте. Не ругал меня, не замалчивал ханжески, а вот так просто расставил все точки над «i» Я искренне отшутилась: «У нас как раз сегодня по расписанию «Этика и психология семейной жизни», можно сказать, что я его не пропускала… там обычно наша училка плела, заикаясь, что-то всё вокруг да около… а здесь конкретный материал.»
- Эх, - сорвалось в сердцах у моего подстрекателя на прогулы: - понимала бы так же всё твоя мама… уж, больно «правильное» у неё воспитание.. понимаешь – это скучно. А впрочем, не слушай меня, крошка, твоя мама – замечательная женщина, а я старый развратный козёл, - Он сказал это так мило, что мне даже как-то стало жаль его.
Потом подоспели хозяева дома, мы пообедали, погуляли по парку и счастливые отправились домой. Погода была по-настоящему весенней, бурлящей и пьянящей своими неповторимыми запахами. Всю дорогу я с удивлением и удовольствием жевала, невиданные доселе английские жевачки, а мой ненаглядный отчим внушал мне страсти про то, что опасно доверяться мальчикам, особенно с ними наедине. Я видела, как дрожали его руки и нервно метались желваки на лице… надо было его срочно успокоить.
И я сказала:
- Дядя Паша, будьте спокойны, мне не до мальчишек. Во-первых, я хочу стать врачом, а в мед. такой конкурс, что придётся поднапрячься и основательно, а во-вторых, я рассчитываю только на принципиальные чувства в любви. И пока не встречу парня, хоть немного похожего на моего любимого дядю Пашечку, никаких «делов» ни с кем иметь не собираюсь, так что все эти страсти-мордасти не про меня, скажу я Вам,- закончив фразу, мне захотельсь уткнуться в его плечо… и я вцепилась в локоть его руки, лежащей на коробке передач. Он стиснул мою коленку и снова взялся за руль. Мы – уже ехали по городу.
Отчим немного успокоился, даже улыбнулся мне:
- Вот и хорошо, малышка моя, ты умница, я горжусь тобой. Будь такой всегда, - Какой?- принципиальной и целеустремлённой, чтобы нам с твоей мамой никогда не краснеть за тебя, - и немного помолчав, добавил:- Танюшка, я очень люблю твою маму, но есть вещи, которых она не понимает… да ...а может поэтому и пил твой родной отец, может поэтому у них и не сложилось…
Я перестала жевать и затаила дыхание, а отчим продолжал:
- Мне бы очень хотелось, детка, чтобы у тебя, в твоей будущей СЕМЕЙНОЙ жизни всё сложилось хорошо, так, как хотела бы ты и твой будущий избранник. А для этого, как ты правильно понимаешь, одного желания мало. Надо бы ещё кое-чему и поучиться. Ты со мной согласна?..
Я впала в ступор, потом выдавила из себя:
- Дядя Паша, я Вас очень люблю, но… спать с Вами не буду!
Наступило гробовое молчание, только слышно было, как шептались с дорогой шины и усердно рокотал мотор. Отчим тяжело вздохнул и успокоил меня:
- Запомни, малышка, и заруби себе на носу: я – тебя – никогда – не обижу, поняла, ни-ког-да. Я просто хочу, чтобы ты всегда была счастливой женщиной. Не будет проблем у тебя, значит будем рады и мы с твоей мамой, а что ещё надо, чтобы спокойно встретить старость (он криво усмехнулся… конечно, до старости ему было ещё ой, как далеко, но толику мудрости в его словах я уловила, и успокоилась)
Дома мы продолжили этот пикантный разговор. Медленно и обстоятельно дядя Паша посвящал меня во все слабости мужчин, о которых должна бы знать каждая женщина. Мне было приятно, что со мной разговаривают, как со взрослой, без глупого заискивания и кривляния. Спать я легла ближе к полуночи, клятвенно заверив моего дорогого «сэн-сэя», что мама ни о чём не узнает, т.к. мы оба понимали: мама – ничего не поймёт! Я засыпала и радовалась: всё-таки как мне повезло с отчимом.
В школе всё обошлось, я отдала учителю записку, написанную дядей Пашей о причине моего отсутствия, на уроках меня не вызывали. Вечером вернулась из поездки мама, усталая и голодная. Я накормила её своей нехитрой стряпнёй из картошки, капусты и тушёнки. Потом мы попили чаю и, как всегда по вечерам, уселись у телевизора поболтать. В этот вечер отчим задерживался и нам никто не мешал секретничать. К счастью, мама особо не вникала, как мы тут… без неё… а всё больше делилась своими впечатлениями от поездки. Немного погодя, набрав побольше воздуха , я выпалила ей прямо в лоб:
- Мама, я ведь уже не маленькая, скажи, пожалуйста, как ты относишься к оральному сексу?
- Что? К чему?
- К минету, мама.
…Это надо было видеть: ошарашенная мама словно остолбенела, потом посмотрела мне прямо в глаза:
- Скажа мне, кто ввёл тебе в уши эту гадость? Ты соображаешь вообще, что говоришь? Назови мне имя этого прохвоста, и я сотру его в порошок!
Да… (вспомнился мне уговор с отчимом: мама - не поймёт!) Я спокойно опустила глаза и переспросила:
- Мамочка, а когда ты мне всё-таки расскажешь всю правду о сексе?
- Никакого секса нет! Запомни это… есть только похотливые кобели, которые спят и видят, как унизить женщину, как подмять её под себя и потом размазать, как половую тряпку…- мама так разошлась, что мне ничего не оставалось, как вспомнить про невыученный урок и уйти в свою комнату. К счастью, вскоре пришёл отчим и они с мамой закрылись на кухне. Я пыталась подслушать их разговор и выяснила, что обо мне мама со своим мужем говорить не хочет (и Слава Богу!) Через две недели мы снова проводили маму в командировку и остались с отчимом наедине.
Вечером нам предстоял следующий важный урок! С дядей Пашей куда приятнее было беседовать на Эту тему. Он не кричал с пеной у рта, как мама, а говорил спокойно, обдуманно и понятно, проявляя полное уважение к моей персоне, так что мне хотелось говорить и говорить с ним о разных там удовольствиях, без которых-то и жизнь – не жизнь. Самым главным дядя Паша считал в этих делах умение женщины обходиться с пэном: не бояться его, как врага, а любить - как друга, потому что именно он и только он – пэн – возбудившись и кончив, способен доставить мужчине истинное физическое удовольствие… женщинам этого не понять, но принять и активно поддерживать можно.
Я уже была готова продолжить наш «урок» на практике, и отчим деловито, как бы невзначай в процессе объяснения: что к чему… встал, расстегнул «молнию» на джинсах и вытащил пэн. Мои ноги и руки стали ватными, голова закружилась… хорошо, что я сидела на диване, и этого не было заметно. Через мгновение всё прошло и я продолжала внимательно слушать. Пэн оказался очень забавной игрушкой - нами было уже столько переговорено, что никакие дальнейшие действия дяди Паши меня не смущали. По его указанию (скорее просьбе) я сначала потрогала, а потом погладила намытый, надушенный пэн, он был упругим и тёплым. Выяснив, что я ничего при этом не чувствую, отчим предложил мне показать несколько приёмов, от которых «балдеют» все женщины.
Дурачась, мы раздевали друг друга и швыряли одежду, как что-то лишнее, мешающее свободно дышать и жить… О! Тело у моего неотразимого отчима было настолько роскошным, а отдушка дорогой косметики такой сногсшибательной, что я сразу почувствовала к нему непреодолимое влечение, но он даже не целовал меня… объясняя это тем, что я для него не какая-то банальная любовница, а самая красивая в мире у-че-ни-ца. Мой заботливый учитель положил меня на постель и стал водить, слегка постукивая пэном по животу, бёдрам, соскам… приговаривая при этом, как сильно я могу сводить с ума мужчину. Он подложил мне под голову подушечку и встал надо мной на колени:
- А теперь попрошу сосредоточиться, мы начинаем самый главный урок – минет, - дядя Паша погладил меня рукой по щеке, осторожно пальцами провёл по носу, по губам. Я закрыла глаза, но он запретил мне «спать на уроке» и спросил:
- Татьяна, с тобой всё в порядке? Ты готова сделать меня самым счастливым мужиком на свете?
Я кивнула: -Да.
Затем он подхватил свой пэн… и стал медленно, полушёпотом комментировать весь процесс, упреждая мои действия:
- Кончиком языка коснулась головки… губами… поцеловала… обвела язычком нежно-нежно головку…ещё раз, быстрее… а теперь провела языком вдоль пэна , медленно, лизнула, ещё раз, быстрее… снова головку… губами, не спеши, нежно… втянула губами пэн, не бойся, он тебя любит, поверь девочка… умница, вот так хорошо, очень хорошо. Убираем зубки, прячем их за втянутые щёки. Поласкай ещё, ласкай языком, там внутри… О! Брависсимо!
Тем временем его пэн - как взбесился, я еле смогла удержать его в руках, а потом и вовсе раскинула руки по кровати, потому что уже без меня твёрдый и упрямый - он легко входил и выходил, утопая в моих воспалённых от страсти губах, доставая при этом меня до самого горла. Мои челюсти разнылись от напряжения, а дядя Паша назидательно стонал:
-Расслабься… хватай не кровать, а мои ягодицы,- он поправил мне руки:
-вот так, только не царапайся, молодец. Ох! Хорошо, о-о-о!... Тело его содрогнулось, а пэн стремительно выскочил из губ, и мне на лицо (точно как по видаку) запульсировала сперма. Тёплая, липкая и почему-то сладкая (оказывается, как я узнала позже, дядя Паша специально накануне выпил красного вина и съел целую шоколадку, так как именно от этого сперма и становится сладкой) Как ни странно, но мне не было противно, только немного болели челюсти...
Мой учитель был доволен:
- О, это было великолепно, малышка, ты так виртуозно это делала… ещё немножко научимся прятать зубки, и равных тебе не найти в целом свете, - отчим явно преувеличивал, но мне было безумно приятно всё это слышать. Я молча гладила его успокоившийся пэн и осторожно продолжала слизывать капельки, наливавшиеся на головке, потому что дядя Паша мне объяснил, как они целебны и необходимы для женщины. Когда же его красивое тело вальяжно распласталось по кровати, откинувшись на спину, я пожаловалась, что у меня от минета сводит челюсти и они даже немного болят. На что получила простой и вразумительный ответ:
- Всё приходит с опытом. Свой организм надо тренировать, крошка,. Такова жизнь.
Я лежала возле любимого и родного своего отчима, чувствовала необъяснимый прилив энергии, желание всё любить и ни о чём не хотела думать:
- Какая же всё-таки интересная эта твоя игрушка…
Дядя Паша осторожно прижал меня к себе и поцеловал в лоб, нежно, по-отечески:
- Нет, малышка, мой пэн – это теперь твоя игрушка. А моя игрушка – это ты! Но только не обижайся, полноценного секса у нас никогда не будет, ты моя дочь, и этим всё сказано. Поняла?
Да, я поняла.
Это было тогда, в моей безоблачной, можно сказать, счастливой юности.
Сегодня у меня своя большая семья: любящий муж, дети... спустя много лет, я вспоминаю те первые уроки сексуального воспитания в семье и с благодарностью говорю: - Спасибо тебе, мой дядя Паша!