(Продолжение. Начало на http://www.proza.ru/avtor/rozashornikova)
- 1 -
«Как нехорошо с Лилькой опять получилось!» – сокрушалась Ляля,
возвращаясь домой. Она не могла понять, почему Лиля так противится всему
тому, что так дорого им. Ей самой, отцу, матери, бабе Тасе, бабе Тоне, царство
ей небесное. Она много раз размышляла об этом, но не находила ответов на свои
вопросы. Волей-неволей со временем начала противопоставлять Лилю всем им,
противопоставлять их семье. А это было, по твердому убеждению Ляли, абсо-
лютно неправильно! У каждого может быть свое мнение, у каждого члена семьи –
своя жизнь, но вместе они – СЕМЬЯ! Каждый должен чувствовать поддержку
семьи, но и семья должна чувствовать каждого! Не должно быть противопостав-
ления. Не должно, но с Лилей выходило именно так.
Сколько раз Ляля пыталась разобраться в этом, прощала сестре обидные
слова в ее адрес и даже в адрес родителей. Она с искренней радостью и нетер-
пением ждала каждый раз ее приезда. И каждый раз их встреча заканчивалась
скандалом, а иногда и прямыми упреками и оскорблениями.
Ребенок заворочался в одеяле и начал тихонько попискивать.
– Проснулся мой миленький! – Ляля на ходу приподняла уголок кружевной
пеленочки, прикрывающей личико малыша. – Кушать хочет мой сынуленька, –
ласково проворковала она, прицокивая языком.
Малыш перевел еще не очень осмысленный взгляд на родной звук, который,
видимо, в его сознании олицетворял и маму, и еду одновременно, и широко
улыбнулся во весь свой беззубый рот, причмокивая, словно говоря, что он уже
и не прочь бы подкрепиться.
– Идем, идем, мой родной, – Ляля ускорила шаг. – Сейчас все у тебя
будет! И все-таки, чем же мы ей так не нравимся, а, Павлушенька?
Тревожные мысли о сестре не покидали ее.
- 2 -
Ляля плотно прикрыла за собой дверь, чтобы не впустить морозный воздух,
положила малыша на стол и начала раздеваться.
– Не торопитесь, Лилька уехала уже! – бросила она в сторону бабы Таси,
которая помогала одеться маленькой Тонечке.
– Как это уехала? – она повернулась к Ляле. – Ведь только вчера приехала.
И не виделись еще! Опять поругались что ли?
– Да ну ее, баб Тась! Строит из себя городскую кралю. Как будто мы здесь
скотина какая-то!
– Ты-то чего разгорячилась? Не знаешь сестрицу свою? Никак с самого
первого дня вместе! Отойдет, не впервой!
– Она-то отойдет! С нее – как с гуся вода! А мне каково? А матери
с отцом?
– Да, им конечно, не сладко! Ну, что Тонечка, давай раздеваться, раз такое
дело, – баба Тася начала расстегивать пальтишко на маленькой девочке, кото-
рая послушно повернулась к ней.
– Настенька, а ты чего не раздеваешься? – не оборачиваясь, обратилась
она ко второй внучке. – Сегодня уж не пойдем никуда.
– Тетя Лиля – хорошая! – Вдруг неожиданно громко заявила девочка,
не двигаясь с места.
– Никто и не говорит, что она плохая, – баба Тася посмотрела на нее.
– Вы всегда ругаетесь, когда она приезжает! Вы все ее не любите, а она –
хорошая! Вот! – Упрямо повторила Настя, стягивая с головы шапку.
- 3 -
– Привет, девчонки! – в комнату с шумом ввалился отец семейства.
Дом сразу будто стал шире и выше, словно раздулся, как волшебный воздуш-
ный шарик и наполнился до краев теплом, радостью, смехом, любовью, всем
тем, без чего жизнь становится просто бессмысленной.
– Папка, папка пришел! – защебетали Настя и Тонечка и бросились
к отцу. Он, громко хохоча, начал подбрасывать их по очереди к самому потол-
ку, чем вызвал неудержимый и отчаянный визг обеих.
– Толя, осторожней, не урони! – протягивала к ним руки баба Тася, но
подойти ближе не решалась.
Ляля, держа на руках маленького Павлушку, спокойно стояла в другом
конце комнаты, не мешая отцу и дочерям насладиться долгожданной минутой
встречи.
Наконец шум немного поутих.
– Приветствую! – Анатолий обнял бабу Тасю и направился к жене.
– Здравствуй, любимая! – он нежно поцеловал ее. – Привет, малец! Дома
все в порядке?
Это обращение было уже адресовано младшему сыну, который после
очередного кормления был в хорошем расположении духа и не переставал
улыбаться.
– Ну, вот и отлично! – довольно произнес Анатолий. – Теперь можно
и поужинать!
Он направился умыться с дороги, а женщины принялись накрывать
на стол.
- 4 -
Ужинали в этой семье всегда шумно, весело и с аппетитом.
Анатолий работал лесником в местном лесничестве. Хозяйство большое,
хлопотное. Дел много! То браконьеров ловить, то саженцы высадить, то за-
езжим гостям охоту устроить, да проследить, чтобы все по уму прошло, без
вреда для леса и его обитателей. Работы хватало! Да и мастер он был отменный
по плотницкой части. Мог любую вещь так сделать, что на выставке показать
не стыдно было бы.
Вот и сейчас вся дружная семья сидела за большим добротным деревянным
столом с толстой столешницей из белой березы, покрытой прозрачным лаком.
С обеих сторон стола стояли удобные лавки из такого же дерева. Дети сидели на
маленьких стульчиках с высокими сиденьями и резными спинками. Рядом уже
стоял специальный детский стульчик, приготовленный для младшего сынишки.
Из теплого светло-желтого дерева был сделан даже прибор для специй,
в виде двух тюльпанов, расположившихся на резном листочке. Тут же стояла
и подставка для салфеток.
На столе в большой узорчатой хлебнице лежал душистый хлеб, нарезанный
большими ломтями.
Анатолий ел с аппетитом, откусывая большие куски и смачно жуя. Он,
словно большой и пушистый домашний кот, даже тихонько урчал от удоволь-
ствия, время от времени окидывая взглядом своих любимых. Да, не в этом
ли заключается счастье? Видеть свою семью в радости и благополучии? А это
во многом зависит от него, хозяина семьи!
«Хозяин!» – Анатолий усмехнулся про себя, дочиста вычищая хлебом
тарелку.
–Ты чего? – спросила Ляля. – Наелся или еще добавить?
– Нет, спасибо, родная! Я сыт! Ну, что нового в нашем хозяйстве?
– Да ничего, вроде, и нет, – замялась Ляля.
Не хотелось ей вспоминать про сегодняшнюю встречу с сестрой и Анатолия
расстраивать не хотелось.
– В нашем хозяйстве все спокойно, – словно уверяя себя саму в этом,
повторила она.
– Пап, а тётя Лиля – это наше хозяйство? – Настя как-то не по-детски
прямо посмотрела ему в глаза.
Анатолий несколько замешкался, кинул взгляд на жену, потом перевел его
на старшую дочь. Он знал о сложных отношениях сестер.
– А что случилось, дочка? Почему ты так спрашиваешь?
– Я понимаю, что, если сестры, то – одно хозяйство. Вот, как у нас с Тонь-
кой, например. А у мамы сестра – тетя Лиля. А она относится к нашему хозяй-
ству, или у них свое хозяйство?
– Лялечка, – он обратился к жене, – что, Лиля приезжала?
– Приезжала, – тихо ответила та, счищая ладонью крошки хлеба со
стола.
– Понятно, – Анатолий перевел взгляд на дочь. – Как бы тебе объяснить?
– А чего мне объяснять, – вызывающе посмотрела на отца Настя. – Пока
мы маленькие – одно хозяйство, а когда вырастем, то еще неизвестно... – Она
по-хитрому прищурила один глаз.
У нее это получилось так по-детски непосредственно и смешно, что Ана-
толий и Ляля разразились веселым смехом. Настя сидела с довольным видом,
кажется, забыв о мучавшем ее пару минут назад вопросе.
– Эх, смейтесь, смейтесь... – баба Тася поднялась из-за стола. – А вот мы
с бабой Тоней с самого детства и до последнего ее дня были вместе. Вот так-то,
сестрички... – и она вышла из комнаты.
Смех резко прекратился.
– Да, – Анатолий снова посмотрел на Настю, – оказывается, хозяйство –
это такое непростое дело, дочка!
Та молча слезла со стула и пошла в свою комнату.
(Продолжение следует)