Дверь номера оказалась не заперта. Переступив порог, Крапивин остановился, едва не запнувшись о развалившееся на полу тело. Липко лежал на спине, уставив остекленевший взгляд в потолок. Можно было подумать, что он отдал богу душу. Но не тут то было. Чуть заслышав шаги, он пошевелился и заворочал глазами. Взгляд его остановился на Крапивине.
- А, явился, - ухмыльнулся он. – То-то давно не видались. – Он задрал майку и почесал живот.
- Ну и какого чёрта ты здесь развалился? – поинтересовался Крапивин. Он перешагнул через Липко и прошёл в комнату. Тот остался лежать, где лежал. – Так, - заметил Крапивин, обозревая разбросанные по полу вещи и передвинутую со своих мест мебель, - я вижу, ты времени зря не терял…
Из прихожей донеслось кряхтенье. Крапивин поднял валявшийся на полу стул, поставил его посреди комнаты и сел.
- Ну, где ты там? – позвал он.
В проёме двери показалась опухшая голова Липко.
- Да здесь я, здесь, - прохрипел он. Вцепившись в косяк, он словно задумался.
- Я говорю, отлично поработал, - холодно усмехнулся Крапивин. – Одного я только не пойму, ты что, всё это нарочно?
- А что, не нравится? – мрачно осклабился Липко. - А коль не нравится, так и катись. Кто тебя звал? – Передвигаясь по стенке, он добрался до кровати и плюхнулся на неё как-то боком. Потом сел и ухмыльнулся. – Чего смотришь? – Мутные его глазки злобно прищурились. – Пришёл нотации мне читать? Так я в гробу видал и тебя, и твои нотации.
- Да нет, - устало вздохнул Крапивин, - я просто думаю.
- Чего это? – насупился Липко.
- Да вот я думаю, а не набить ли тебе морду. А что, говорят, помогает.
- А это, давай... давай, попробуй. Это мы ещё посмотрим, кто кого... Что думаешь? Думаешь, облаго... облаго... действовал, так уж и всё. Думаешь, руки стану тебе целовать? А вот шиш тебе... тоже мне. Слышал, чего я сказал? Катись, говорю, пока я не встал. – Он и впрямь сделал движение, будто бы собрался подняться. Но не удержался и опрокинулся опять на кровать. Кряхтя и изрыгая проклятья, он кое-как сумел сесть. – Проклятый чистоплюй, морду твою ненавижу. Чем сидеть, дал бы лучше закурить.
- Обойдёшься. - Крапивин смотрел на него с отвращением. - Да, вот не думал, что ты такая мразь, - проговорил он почти с грустью.
- О! – как будто даже обрадовался Липко. – Вот это другое дело! Да, я – мразь, а чего? А, может, мне нравится. Кто тебя просил меня сюда приволакивать? А мне, может, и на лавке было хорошо, заявился... Ненавижу!
– Ну и где ты успел так надраться? Откуда деньги?
- А это уж моё дело, откуда, - хитро подмигнул Липко. – Оттуда... Я вон шмотки-то твои загнал - вот тебе и деньги. Чего кривишься? Думаешь, я без твоих шмоток не обойдусь? Да, плевать.
- Что ж, другого выхода я не вижу, - вставая, сказал Крапивин. Он шагнул к Липко с очевидным намерением задать ему трёпку.
- Эй, эй, ты чего?! – переполошился тот, с ужасом поглядывая на его кулаки. – Чего это ты! Я ж это... я ж пошутил. Да ты... Попробуй тронь – я буду кричать.
- Кричи, – сказал Крапивин. Он вынул из кармана платок и стал туго обматывать им запястье - верно, чтоб при ударе не вывихнуть суставы. Так обычно делают бывшие боксёры. – Только кричи сейчас, потом будет поздно.
- И закричу. Эй, люди! – чуть ни шёпотом пролепетал Липко, испуганно вращая глазами. – Петрович, ну прости, - захныкал он, поднося руки к голове. – Ну пошутили и будет. Хочешь, я тут всё приберу, хочешь? Даю слово, я больше ни-ни...
Решительный вид Крапивина, его приготовления, нагнали на Липко такой ужас, что он, кажется, даже протрезвел.
- Ладно, - брезгливо усмехнулся Крапивин, - даю тебе отсрочку. Но только отсрочку, понял? А вздумаешь бузить или вякнешь ещё хоть раз... Ну, да ты меня понял. Понял, спрашиваю?
- О чём разговор, Петрович? – пробормотал Липко, облизнув пересохшие губы.
- Вот и славно. И чтобы мне тут тише воды, ниже травы.
- Само собой. Я ж понимаю - не дурак.
И действительно его точно подменили. Без малейших препирательств он навёл в номере порядок, принял душ, а в довершение всего, отправился к дежурной извиняться. Та, впрочем, не захотела его слушать, и приняла извинения, не иначе, как после вмешательства Крапивина. В конце концов, три сотенные бумажки нашли отклик в её душе. Со многими оговорками она также согласилась замять конфликт и воздержаться от решительных действий – имеется в виду её обещание выселить Липко из гостиницы.
Всё было улажено. Липко был препровождён к себе в номер, где, притихший и подавленный, безропотно улёгся в постель. И всё же на душе у Крапивина было не спокойно. Его не обманули ни заискивания, ни слезливая почтительность Липко, ни уж тем более, его обещания вести себя смирно. Он был напуган – это верно - но надолго ли его хватит? А внутренняя озлоблённость – сейчас он её всячески скрывал, но ведь она никуда не делась…
Возвращаясь к себе, Крапивин размышлял:
"А что, в самом деле, не выпроводить ли его отсюда, причём завтра же поутру, пока он не натворил чего-нибудь ещё? Вручить ему билет, дать немного денег, и пускай себе катится, куда пожелает. В конце концов, нянька я ему, что ли? Да, но что же тогда получается? Получается, что я сам вызвался ему помочь и, стало быть, взвалил на себя ответственность, а чуть начались сложности - сразу в кусты. Нечего сказать, хорош благодетель! Что ж, выходит, прав был Липко, и вовсе не сострадание меня вдохновило? Но, если не сострадание то, что? Тщеславие? Желание выставить себя благородным? Но ведь это же нелепица. Да, и перед кем мне выставляться? Уж не перед этим ли жалким, опустившимся пропойцей? Да что за вздор!"
Крапивин поднялся на свой этаж и вдруг остановился, словно услыхав чей-то голос.
«Ну а перед собой? – спрашивал тот. - Да, перед собой? Опять же, чем не способ оправдаться?»
- Мне, оправдываться? – пробормотал он вслух. – Это за что же?
«А будто бы ты не знаешь? Ну же, полно себя дурачить. А вино, женщины? Или, может, и не было этого ничего? А кто там спит у тебя номере? И Елены тоже не было? А Альбина?.. Вот видишь, дружок? Выходит, что нужен тебе Липко. Да ещё как нужен».
Ошеломлённый этим открытием, Крапивин вошёл к себе в номер.
В комнате горел свет, со стола всё было убрано, и от балконной двери тянул ветерок, легонько покачивая штору. Роза спала, спрятавшись с головой под одеяло.
Прикрыв балконную дверь, Крапивин потушил свет и стал раздеваться.
- Уже вернулись? – высунувшись из-под одеяла, спросила Роза.
- Вернулся, - тихо отвечал он. – Да ты спи.
- Ну, и как там ваш земляк?
- Тоже спит.
- А-а-а.
Он расправил свою постель и лёг. Последняя его мысль была о том, что когда он проснётся, то Розы, вероятно, уже не будет. Ну а хорошо это будет или нет – об этом подумать он не успел...
Продолжение: http://proza.ru/2010/07/30/179