Один день из жизни принципиального человека, а ныне пенсионера, г-на Буравчика.
Мой прадед говорил: "Я имею желание купить дом,
но не имею возможности.
Я имею возможность купить козу,
но не имею желания".
Так давайте же выпьем за то,
чтобы наши желания совпадали с нашими возможностями!
"Кавказская пленница" ©
Этот день ранней осенью выдался на славу. Солнышко светило вовсю, воздух был чист и звенел, как струна в скрипке кляйзмера, соединяясь с отдалённым скрипом подходившей электрички к станции «Брайтон Бич». С океана дул ласковый ветерок и волны катились к берегу не по-осеннему, лениво и медленно, слизывая камушки с кромки береговой линии.
После испепеляющей летней жары, осень приносила смиренную благодать.
Народ чинно, неспеша разгуливал по бордвоку. Куда спешить? Им не было дела до роящихся улей небоскрёбного Манхеттена. Это всё там, в Америке, а на Брайтоне Бич
течёт своя жизнь. Страсти кипели только возле деревяных столов и скамеек с игроками в домино и шахматами. Доминошники сидели взъерошенные и забивали козла, как в прошлой жизни у себя в Одессе. Они носили по привычке майки и не первой свежести спортивные штаны с вздутыми коленками. Сашка «Чебурек» выл от восторга и стучал костяшками так громко, что Фима Гринберг начал его остужать своими коментариями о порче народного имущества, ну скажем, он просто завидовал.
Напротив играли в шахматы, клуб шахматистов состоял из «бывших» интеллигентов.
Они были более благовоспитанны и не орали каждый раз, когда кто-то из игравших делал правильный ход. Но, тем не менее, когда Григорий Давыдович Штуль поставил мат Израилю Львовичу Цукеру , повторяющему во время игры всё время одну и ту же фразу: «Нервы должны быть в порядке», все инженеры, окружавшие игроков в один голос выдохнули непечатные слова с упоминанием матери.
В этот момент из 6-ой Брайтон стрит на бордвок вышел Арон Соломонович Буравчик.
Он всегда утром делал променад перед тем, как пойти в магазин за продуктами и газетами.
Нельзя сказать, что он был человеком в «пикейном жилете», но о политике он рассуждал с большой охотой. Особенно, когда встречал своего старого знакомого по Одессе Гришу Штуля. Хотя оба они жили в Америке много лет, но мучавшая их ностальгия о прошлой жизни и события на бывшей и нынешней родинах не давали им покоя. Они спорили и соглашались, хотя больше спорили, но всегда приходили к тому, что правильно сделали, уехав из Одессы. Буравчик чинно подошёл к скамье с шахматистами. Изя сидел и его голова обвисала меж ладоней, прихватывающих затылок. Он думал. Думал о том, где пропустил и сделал неправильный ход. Вокруг него скопилась толпа и все давали свои советы по правильной игре в шахматы. Один Гриша сидел удовлетворённый и мычал какую-то мелодию себе под нос, кажется это был старый гимн Советского Союза. Никто не обращал на него внимания. Но ему и не нужно было чьё-то внимание. Он был победитель и этим всё сказанно.
Гриша- сказал Буравчик- ты уже купил сегодняшние газеты?
Нет ещё, ответил он.
Ну, так что ты сидишь? Идём, а то их опять разберут.
Они покупали разные газеты, а потом менялись ими. Так выходило дешевле на несколько центов. Зато потом, можно было обсудить все события и даже заметить газетные опечатки.
Для Буравчика Гриша уже был не просто знакомым, с которым раскланиваешься при встречах, как это было давно в Одессе. Григорий Давыдович Штуль, бывший завскладом одного из одесских трестов столовых, стал для Арона Соломоновича Буравчика, бывшего инженера проектно-конструкторского бюро мореходного хозяйства, своим вторым Я. Не совсем хорошим, вечно спорящим Я, но всё же близким, со всеми негативными и позитивными сторонами. Как инь и янь у китайцев.
Буравчик часто говорил Грише, что тот похож на чемодан без ручки. Тяжело нести, но жалко выбросить. На что Гриша отвечал ему: Если ты находишься в нервном настроении, то пересчитай 100 тысяч долларов купюрами и тебе сразу полегчает.
Сегодня Гриша был в ударе. Он выиграл шахматную партию у самого
Изи Цукера. Изя был известен своими беспроигрышными ходами.
В Одессе Израиль Львович Цукер преподавал математику в городском государственном образовательном учреждении начального профессионального образования районного масштаба.
Был членом шахматного клуба и даже, приехав в Америку, некоторое время преподавал детям уроки шахматного мастерства. Хотя дети и были китайцами, но они исправно платили $10 в час и их родители считали, что дети обучаются русской школе игры,
повидимому престижной для них.
Это была настоящая победа! Поэтому Гриша был благосклонен к Арону и не задевал его колкими мелочами, как обычно.
Они вышли на цетральный бульвар Брайтон Бич и между приближающимися скрипами тормозов электрички могли таки поговорить о наболевшем.
Наболвшего было много. Вчера, в субботу они не успели обсудить политику американского конгресса по отношению к выдвинутому предложению одного из сенаторов о социальной помощи для пенсионеров.
Но для этой темы им не хватит одного дня. Придёться подождать следующих выходных.
Хотя, какая разница? Выходные или нет, они не работали и могли начать обсуждать эту тему хоть сейчас. Но г-н Буравчик имел свой принцип, который Гриша окрестил «Правило Буравчика». Это означало, что только в субботу они будут говорить об американской политике.Ни днём раньше,ни днём позже. Ну что ж, так тому и быть. Мы подождём.
Вдвоём мужчины подошли к большому гастроному и зашли внутрь. Народу была тьма тьмущая. Обычно, на выходные приехали закупаться все, кто не жил на Брайтоне, но употреблял эти продукты питания по старой памяти. Даже несколько чернолицых стояло в очередь за колбасой. Они тоже понимали, что свежесть продуктов и цена никак не сравнится ни с одним магазином по другую сторону Брайтона, не говоря уж о Манхеттене.
В магазине верховодила двоюродная сестра хозяина Зоя. Зоя была необъятных размеров, но шустрая и ловкая. Она успевала делать несколько дел сразу и замечать всё, что творилось вокруг в магазине. Заметив Арона, она крикнула во весь свой могучий голос, что его любимая селёдка сегодня особенно хороша. Зоя благосклонно относилась к Буравчику. Он был её соседом по лестничной клетке в Одессе на Госпитальной улице.
Давно, там, в той жизни, он иногда помогал её детям решать школьные задачки.
Буравчик начал продвигаться к рыбному отделу, а Гриша пошёл выбирать творог в молочный отдел.
«Товарищи, разрешите пройти американцу без очереди», услышал Арон зычный голос Зои, когда огромный негр пытался пробраться сквозь людской забор в рыбный отдел.
Ну и ну, подумал Арон, они тоже кушают селёдку? «Вера, прозвучал набатом голос Зои, обращённой через весь зал к продавщице в рыбном отделе- дай человеку чёрной икры,ну той, что вчера Сёма завёз, помнишь? Называется падла-фиш икра». Чёрный американец, придвинулся к прилавку и начал что-то говорить на английском, но никто его конечно же не слушал. Сейчас вся очередь стала разбирать почему и зачем ему чёрная икра и что это за зверь такой «падла-фиш». Арон не выдержал и сказал ,что это вовсе не падла, а «падл-фиш- Paddlefish-». Что имеется такая рыба и она даёт действительно неплохую икру. Очередь умолкла и всё потекло своим чередом.
Когда очередь Буравчика подошла, он купил обожаемую жирную тушку селёдки и ещё дал заказ на 100 гр. красной икры на развес . Говорят, что она из Канады. Все мы знаем, что канадские продукты на Брайтоне ценятся выше остальных, как экологически чистые.
В кассе Арон расплатился за селёдку и красную икру фуд стэмпами. На что одна мадам из очереди слегка фыркнула.
Из чистого принципа ( а мы знаем, что г-н Буравчик имел свои особые правила поведения), он оглянулся и гордо ответил мадам: Это моя диета.
Выйдя из магазина Арон и Гриша пошли к киоску союзпечать, хотя он так не назывался, но это не имеет значения. Купив все нужные газеты, они узнали, что « Известия» не подвезли, газета будет попозже. « Как это так?» чуть было не вспылил спокойный Гриша.
Но Арон его отдёрнул и вовремя увёл от киоска.
Вокруг шумело людское море, гремели электрички и хорошая погода указывала на то, что базарный день на Брайтоне удался. На дороге машины были припаркованы в три ряда.
Из полицейской машины вывалилась женщина-офицер огромных размеров и пошла к машинам лепить билетики за парковку. Полицию обучают русскому языку на специальных курсах, что бы они могли общаться с публикой в этом районе.
Русский мат пролетел над головой, к Лексусу подбежал здоровьячок с полными сумками и начал сдирать с ветрового стекла штрафной билет. Полицейская женщина искривила губы в улыбке и не прерываясь ни на минуту, продолжала своё дело.
Прогуливаясь по улице и разговаривая о том о сём, Арон и Гриша опять свернули к бордвоку.
Сашка «Чебурек» уже собирал костяшки, что бы пойти домой. Игра в домино прошла удачно и нужно было собраться с силами на завтрашний турнир.
«Арончик- крикнул Сашка, у которого уши были большими и плоскими, за что и был прозван ещё в Одессе «Чебуреком»- иди сюда, я тебе скажу пару слов.»
Арон прощал Сашке его фамильярность- Сашка имел только несколько классов образования. Он просто жалел его. Тот остался без родителей в раннем возрасте и был воспитан всем одесским двором и своей несчастной тётей-матерью одиночкой, сестрой отца, Леей. У Леи был сын , почти ровестник Саши и вместе они проводили дни своего детства во дворе.
Оба голодные и неухоженные, они напоминали брошенных котят, которые все во дворе подкармливали чем бог подаст.
Среди всех одесситов на Брайтоне, Арон слыл разумным, честным и принципиальным человеком. К нему обращались за советом, с ним делились тайнами и рассказывали о сокровенном. Все знали, что он это всё сохранит и никому не насплетничает, ничего лишнего не скажет. Сашка «Чебурек» ему ставил в укор его честность и иногда говорил: «Намажь свою честность на хлеб» , ты бы лучше деньги делал. Да, Арон Буравчик был честным человеком, но деньги делать в капиталистическом мире он так и не научился. Он много лет проработал инженером в большой корпорации, получал неплохую зарплату. Накопил малость на старость. Сейчас у него была небольшая пенсия и немного экстра от государства.
Когда его жена Соня умерла в расцвете лет, он дал слово, что больше никогда не женится. Хотя сватались к нему много всяких разных женщин. Были и красивые, и богатые, но его сердце потускнело и потухло после Сонечки и никак не хотело опять разгораться ярким огнём. Его единственный сын Яша жил в Торонто, они изредка виделись и чаще разговаривали по телефону. Внучка Инночка была его любовью. Но её присылали к Арону только на месяц, в разгар лета, что бы Яша с женой Ирой смогли поехать куда-то отдохнуть.
«Арон, тут один гешефт подвернулся»- сказал Сашка.
«Саша, можешь не продолжать.» Сказал Арон.
«Ты знаешь, как я отношусь ко всем вашим делам»
« Я принципиальный человек и у меня есть Правило»
Тут не выдержал молчащий Гриша Штуль.
«Арончик, ты везде ставишь своё правило впереди всего. Ну почему ты такой упрямый?
Не можешь выслушать человека?»
« Хорошо, я готов послушать, но, знайте, что я не одобряю ни одного предложения, исходящего от Сашки!»
Сашка приосанился, одним движением поправил штаны и погладил небольшой животик.
« Арон Соломонович, хочешь жить, умей крутиться»- сказал шалопай Сашка, я хочу вас пригласить в группу пайщиков, которая собирается построить большой дом для престарелых на Брайтоне.»
«Стоимость взноса 50 тысяч долларов, а потом мы посмотри во что всё обойдётся и установым месячный платёж.»
« С каких это пор ты стал заниматься строительством?»- спросил Гриша.
« С тех пор, как я открыл в себе талант внушения»-гордо ответил Сашка.
« Какого такого внушения?» -не понял Арон
« Я заметил, что, когда я разговариваю с людьми и смотрю им в самый центр лба, я могу им внушить всё, что пожелаю.»- важно изрёк Сашка
«Когда же ты обнаружил у себя такой удивительный талант?, изрёк Буравчик
« Сегодня, когда выйграл партию в домино. Вы бы видели лицо Фимы Гринберга.
Я думал его схватит удар, но, когда я поднял свой тяжёлый взгляд и уставился в центр его лба, Фима смяк и сказал, что завтра опять хочет играть со мной»
« Так откуда же ты взял идею о строительстве дома? Я ничего не понимаю»
« Как же, тут проходил один чувак, ты видел его здесь часто на бордвоке, у него шапка ушанка и летом, и зимой сидит на макушке, так вот, когда он увидел мой взгляд, он сразу сказал, что я должен построить дом для пожилых людей, именно здесь. Он почуял мою силу!»
« Хорошо, дай подумать. Завтра я с тобой поговорю» сказал Буравчик и подмигнул Грише.
«Ну что скажешь?»- Сказал Арон, когда они отошли на растояние
«У Чебурека крыша съезжает от ничегонеделанья. Целый день торчит на бордвоке и ловит людей с кем бы сыграть в домино» сказал разумный Гриша.
Тут откуда не возьмись появился какой-то экземпляр в пальто. Завидя двух мужчин он стал кричать: «Надо? Надо?»
Что было надо и кому надо они не поняли, но подошли поближе и тогда мужик распахнул фалды своего пальто, внутренние стороны с обоих сторон которого, были увешаны часами всевозможных марок.
Это были швейцарские часы китайской работы. Отдавал почти за даром. Только 10 долларов. Мужчины еле-еле успели от него увернуться. В этот момент им ещё не нужны были такие престижные часы.
Арон и Гриша подошли к входной двери своего здания, там, прямо на мраморной площадке у входа на стуле восседал, покрытый пледом и больной подагрой Миша Крушельницкий. Теперь это был уже не тот Миша, о котором говорила в своё время вся Одесса. Миша был грозой Одессы в хорошем смысле слова. Его знали все от Малдаванки до Пересыпи. Миша был директором гастронома №1 и ловеласом от бога. Под Мишу ложились все, кто мог и хотел получить привезенные из самой Греции маслины или полученные из Италии лимоны. А какие были у Миши сельди! Настоящие дунайки с серебряной шкуркой в больших круглых жестяных коробках. Таких вы уже больше не увидите ни там, и ни здесь.
Его жена Ирма была дамой дородной и хваткой. Она смотрела сквозь пальцы на похождения муженька и за это каталась, как сыр в масле в мехах и бриллиантах. Всегда курила дефицитный Мальборо и вела машину Победа. Ирма тоже не была праведницей и погибла случайно, когда в один день посетила своего «друга» на Болгарской улице, а дом взорвался из-за утечки газа. В тот злополучный день там погибло ещё двое: старушка и маленький ребёнок, за которым эта старушка присматривала. Остальные жители были на работе.
Миша очень переживал смерть своей супруги. Тем более, что они уже готовились к отъезду, но никто ещё из их окружения об этом не знал.
По приезде в Нью Йорк он открыл свой небольшой магазин и торговал вполне успешно пока болезнь не свалила его. Теперь, пенсионер Миша сидел на улице и наблюдал за протекающей вокруг него жизнью. Миша увжал Арона Буравчика и иногда они вдвоём толковали за жизнь и вспоминали старых знакомых, оставшихся там или ушедших из жизни уже здесь.
«Как дела, Миша?»-спросили подошедшие мужчины
«Дела, как в Польше, тот пан у кого больше- съехидничал Миша. От меня ушёл молдованин Аурел, мой хоум атэндант,который два года смотрел за мной. Теперь мне должны прислать нового, но говорят, что не обязательно русскоговорящего. Я даже не знаю, как я смогу теперь находиться рядом с человеком, с которым не смогу переговорить пару слов. Беда прямо.»
« А что случилось с Аурелом, почему он ушёл? Уехал назад в Кишинёв?»-спросил Арон
« Нет, выиграл в лотерею 20 миллиона долларов. Он всегда покупал лотерейные билеты, а недавно, когда меня нужно было доставить в госпиталь, он зашёл там в магазинчик и купил один билет, вот этот билет и был выигрышным.»- грустно сказал Миша и уставился немигающим взглядом в пространство.
« Ну что ж, это такая судьба», сказал Гриша « Ты не преживай, и на твоей улице будет праздник»
« Да, я уже в самом центре веселья, только клоуны ещё не подъехали»
Мужчины зашли в дом и подошли к лифту. Они молчали. Им было грустно, жаль было Мишу и его такую непростую судьбу.
Когда старый лифт, скрипя подошёл и двери с шумом открылись, оттуда выпорхнула не стареющая семидесятилетняя Жанночка.
« Привет, ребята»- сказала она и тут же вытянула сигаретту из пачки, что бы не дай бог не пропустить лишний момент без курева. Она шмалила без остановки. Только в лифте она не позволяла себе курить. Потому, что можно было заплатить большой штраф, если кто-то бы заметил курящего в лифте.
Арон вышел на третьем этаже и успел только сказать Грише-« Приходи после обеда,обсудим новости».
Гриша поехал дальше, на четвёртый этаж, где его ждала жена Манечка. Она была женщиной с золотым сердцем. Безропотно выдерживала нахала и хохмача Гришу уже который год. Она очень уважала Буравчика и всегда ставила его в пример мужу. Поэтому никогда не препятствовала крепкой мужской дружбе между Ароном и Гришей. Наоборот, как могла поддерживала её, понимая, что это их держит наплаву.
У Арона в квартире было чисто и тихо. Он не держал животных и был аккуратным в своём окружении. У него имелся телевизор с сателитной антенной, который он не любил смотреть. Вы можете спросить- почему так? И его многие таки спрашивали.
На что он отвечал, что местные русскоязычные каналы нет смысла смотреть, они поздно переводят двухнедельные новости и это уже не интересно. Российские каналы отличались тем, что показывали переделанные на русский лад американские боевики или мыльные оперы, это было не ново. Современная эстрада у Арона в лучшем случае вызывала недоумение, а в худшем рвотный рефлекс. О пoлитических событиях он узнавал из американских источников, так как говорил неплохо по-английски. Правда, предачу «Время» смотрел и это было почти всё, за исключением ещё каких-то научно- исследовательских програм или политических выступлений руководителей страны. Особенно любил слушать Жириновского. Со многим из его выступлений Буравчик соглашался, только посмеивался над его выходками.
Зато у Арона было радио. Радио вещало по-русски в живую. Это было то, что он любил, ну и, конечно, газеты. Это была его настоящая любовь.
Ещё Арон Буравчик любил готовить пищу, это было его хобби. Сам процесс готовки превращался в искусство.
Будучи ребёнком , он наблюдал как готовили пищу мама, соседи и родственники. На кухне проходила часть его жизни. В Одессе готовили хорошую, правильную пищу. Там не было бульонных кубиков или вкусовых улучшителей, добавок и вообще всего искуственного.
К пище относились серьёзно и с достоинством. Обсуждали рецепты, ингредиенты, купленные на Привозе продукты и новинки, привезенные моряками из плавания.
Когда Буравчик подрос и уже не было времени сидеть с мамой на кухне, да и самой мамы вскоре нестало,его друг Валя Чубак, старший помощник капитана на одной из советских флотилий, привёз ему в подарок глянцевый журнал. Нет, это не был Плейбой или ещё что то в этом роде, упаси боже! Валя хорошо знал пристрастия Арона к пище. Он привёз ему американский журнал, посвящённый гурманам. Там были рецепты приготовления блюд, сопровождавшиеся такими картинками, что слюна начинала собираться во рту и голод сжимался в животе до состояния свинцового шара. Арон любил сидеть вечерами и со словарём переводить рецепты с английского на русский. Но иногда он не мог найти нужного перевода на какое-то неизвестное кулинарное слово и он вольно подменял его на какое-нибудь хорошо ему известное. Потом Арон покупал на базаре все составные этого рецепта и готовил блюдо. Если Валя не ушёл ещё в плавание, то он приходил к Арону, что бы отведать эту пищу богов.
Много лет спустя, приехав Америку, Арон стал подбирать себе библиотечку с интересными поварскими книжками. Благо здесь их было великое множество. Но будучи опытным поваром , он не покупал абы что, а зараннее зная, какие повара были на уровне мировых стандартов, он знакомился с их работой и пополнял свою коллекцию их книгами.
Очень любил смотреть передачу с Джулией Чайлд, которая была Гранд Дамой поварского исскуства Америки. Она всегда приглашала к себе на передачу известных французских поваров. Арон наблюдал за их руками и тоже учился немного их мастерству. Ему нужны были эти навыки не для профессии, ему это нужно было для души.
Хорошо было жить в Нью Йорке. Когда Арон стал прилично зарабатывать, они с Сонечкой могли позволить себе сходить в какой-то известный ресторан в Манхеттене и отведать пищу, о которой писали в газетах и журналах. Потом, Арон повторял такой обед дома и приглашал друзей. Арон верил, что только добрый настрой и хорошие продукты, вложенные в приготовление пищи, могут произвести еду , которую можно съесть с удовольствием. Теперь, у него не осталось той прошлой, большой любви к пище, хотя иногда он себя баловал небольшими угощениями.
«А селёдка действительно хороша», подумал Арон, когда съел кусочек своей покупки.
На обед у него на столе стояла отварная картошечка, бутерброд с красной икорочкой и кусочек жареной рыбки, оставшейся от вчерашнего обеда, ну и конечно небольшая стопочка водки. Готовить на одного человека было сложно. В магазинах продавалось всё в приличных размерах. Приходилось покупать на несколько раз и держать порции в морозилке. Это не то, что любил лелать Арон, но у него небыло другого выхода.
Водку Буравчик покупал хорошую, он не жалел денег на настоящую русскую водку.
Бутылочка всегда лежала в морозилке и он угощал ею зашедших на огонёк знакомых и друзей. И только, когда к нему приезжал сын с семьёй, Арон Буравчик чувствовал себя богом на кухне. Всё горело под руками специалиста, невестка нахваливала пищу и всегда записывала рецепты.
После обеда, убрав и помыв посуду, Арон лёг отдыхать. Пол часа или час поспав, он встал и попил чаю. Потом он ждал прихода Гриши со своим набором газет. Гриша пришёл и они сели их читать.
Когда все газеты были прочитаны, началась сессия вопросов и ответов, споров и решений проблем. Выводились заявления и меморандумы, решалась большая политика.
В этот день пришли новости из бывших стран союза- о банкротстве в одном из государств.
Тему обсудили основательно. Поспорили о правильности выхода из затруднительного положения, об обциях правителей и помощи от дружественных стран.
Затем попили чайку с печеньем и выпили немного ликьёра.
« Ну что,Гриша, пойдём погуляем?» Было уже поздно и вечером становилось достаточно прохладно.На завтра обещали похолодание. Они тепло оделись и пошли подышать воздухом на бордвок. Там было много народу, все гуляли и смотрели на большой диск серебряной луны, почти висевшей над головой. Погуляв вдоволь, Буравчик сказал Грише-Пойдём домой? На что Гриша ответил-
Назад в квартиру, а не домой. Мой дом был там, а здесь квартира.»
Арону этот ответ не понравился, мы знаем, что он был человек принципиальный и имел Правило.
« Гриша, там и здесь-это две большие разницы. Иди лучше к Манечке, она тебя ждёт. И не забудь подготовиться к завтрашнему турниру по шахматам. У тебя открылись большие возможности опять победить Изю Цукера. У тебя есть желание это сделать, я вижу.
А потом мы с тобой продолжим решать проблему с выходом из создавшейся ситуации в Евросоюзе. Завтра приходи ко мне на обед, я готовлю утку под апельсиновым соусом и мы начнём новую тему, важную и большую- это отношение НАТО и России.»
На том и порешили. Две фигуры свернули с бордвока и медленно стали удаляться, пока не погрузились в темноту улицы.
February 7,2010