Рука разбивает тарелку о штатив.
Громкий мужской голос: Мотор!
Крупный план – решительный взгляд из-под густых бровей.
В единственной комнате нищей хаты ссорятся муж с женой. Он в старомодной полицейской фуражке, майке и штанах мешком, она в кожаных бриджах и дизайнерском свитере.
Жена: Твой раздолбанный мотор мокнет под лестницей!
Муж: А кто его туда засунул?!
Жена: Ты же сам и засунул, когда напился в тот раз!
Из угла за ссорой наблюдает девчонка-тинейджер в ночнушке с запутанными каштановыми волосами, падающими на лицо. Для неё это невыносимо.
Вид хибары снаружи. Ночь, дождь. Пляшущие тени в окне и неразборчивые крики. Выстрел. Из двери выбегает девчонка, которую, кстати, зовут Розмари.
Она несётся по улице мимо таких же убогих жилищ. В окне одного из них мелькает Калека. Он толстоват, маленькие глазки блестят въедливостью, довершает это всё сильная хромота – потому-то его и зовут Калекой.
Розмари останавливается на спортивной площадке. Теперь она даёт себе поплакать, закрыв лицо руками.
Калека, подошедший к забору, видит её фигурку, сгорбившуюся на скамейке. Приближается, садится рядом.
Калека: Розмари.
Она только теперь его замечает.
Розмари: Ой, я так испугалась, я не знала, что ты рядом.
Калека: А я, как видишь, рядом. Опять от отчима сбежала?
Розмари: Он там валяется....
Калека: ....Мертвецки пьяный, как обычно.
Розмари: На этот раз – просто....
Калека: Что?
Розмари: Там лежал его пистолет. Он сам виноват, зачем было оставлять на видном месте, зачем было начинать скандал?
Калека: Так ты что, всё-таки убила его?
Розмари снова закрывает лицо руками и ревёт.
Розмари: Ты можешь мне пообещать?
Калека: Я буду нем, как могила.
Розмари: Нет. Обещай мне, что будешь внимательно следить. И если ты заметишь, что я превращаюсь в монстра, - останови меня. Во что бы то ни стало. Не дай мне повторить такое.
Калека: Я обещаю.
Он тянется обнять и поцеловать, но Розмари вскакивает со скамейки.
Голос режиссёра: Стоп.
С одним щелчком света становится заметно меньше, съёмочная группа мгновенно разбредается, шушукаясь и хихикая под зонтиками. К Маргарите, исполняющей роль Розмари, подходит Рэм. Для режиссёра он слишком строен и хорошо подстрижен, но никакого лоска во внешности этого брюнета в чёрном свитере не проглядывает. Он часто серьёзен, поэтому может казаться старше своих тридцати с чем-то, но в данный момент он с детской радостью обнимает Маргариту.
Маргарита: Товарищ режиссёр, я вас люблю!
Рэм: Да я сам себя люблю!
Маргарита: Так хорошо, когда настоящий дождь идёт, он действительно помогает всё понять и прочувствовать! Не зря мы его ждали.
Рядом с обнимающейся парочкой останавливается серебряная спортивная машина.
Рэм: Рома!
И правда выходит Рома – мощный детина со смешным лицом, светло-русым ёршиком и вечно в тельняшке.
Рома: Ну вот, только я лёг, и сразу дождь пошёл, а вы без меня тут не справитесь, пришлось пожертвовать сном.
Рэм: Кто поверит, что сценаристы спят по ночам?
Рома: Что ж мы, по-твоему, вампиры?
Рэм: Разве только режиссёры кровушкой питаются?
Маргарита, обхватившая себя за плечи, начинает подпрыгивать.
Маргарита: А свежезамороженные артистки вас не интересуют?
;
Амбар. Рома, Рэм и Маргарита сидят в кабинке-ракушке от колеса обозрения и пьют чай – Маргарита из крышки от термоса, Рэм из кружки с фотографией Голливудских холмов, а Рома держит термос. Маргарита снимает парик и оказывается блондинкой, к тому же не тинейджером. Ей от двадцати до тридцати в зависимости от освещения и самочувствия.
Рэм: Могли бы посидеть у тебя в машине.
Рома: Мокрые???? Да я сам туда не сяду в таком виде! Вот Шарлотте я бы разрешил....
Рэм: Шарлотта ещё не прилетела.
Рома прикасается губами к термосу и вскрикивает, обжегшись.
Рома: Что, правда?
Маргарита: Уху.
Рома: Чёрт, я только ради неё из постели выпрыгнул!
Рэм: Надеясь запрыгнуть в другую постель....
Маргарита: А если это чистая первая любовь?
Рома: Вот именно. Я, может быть, Шарлотту впервые увидел в том возрасте, когда вся любовь во Вселенной была чистой и самоотверженной! Подожди, а как же вы без неё снимаете убийство?
Рэм: Реплики читает Катька....
Рома: Катька вместо Шарлотты? Гримёрша????
Маргарита: Художник по гриму.
Рома: Какая разница?
Рэм: Вот именно, разницы никакой - что Катька, что Шарлотта, после монтажа особенно. Всё равно надо тумана напустить в сцене убийства. Чтобы зритель сразу не догадался....
;
Две нимфы специальными машинами напускают туман под окна серого каменного дома, украшенного куцыми кустами растения, родственного вереску. К окну подходит Розмари в сером платье, медленно оглядывает окрестности. Поднимает окровавленный нож и плотоядно на него смотрит.
Коридорчик перед дверью кухни, где стекло неровно закрашено белой краской. Три девочки с хвостиками в одинаковых серых платьях самого неопределённого покроя.
Старшая шёпотом: Только никому не говорите. Тех двоих вовсе не забрали родители, их нашли мёртвыми – одну позавчера, другую сегодня! С обеими она ругалась. А теперь на кухню напросилась - любит сырое мясо резать. Посмотрите, только тихо!
В этот момент тень, мелькавшая на кухне, приближается к двери, становится чётче. Она замахивается ножом, втыкает во что-то и нажимает на него, чтобы отделить кусок. Троица в панике отползает.
На кухне. Розмари замечает брызги крови на своём платье и подходит к окну, чтобы снять со стены фартук. Из окна высовывается Калека.
Калека: Розмари.
Розмари: Говори тише. Эти сироты всё время подслушивают.
Калека: Я видел твою мать, её перевели из тюрьмы в больницу. У неё там врач. Она скоро выйдет и заберёт тебя. И ты тоже будешь сниматься в кино. Только надо понравиться одному человеку. Ты умеешь нравиться.
;
Маргариту достаёт из кювета мужественный красавец Пётр, явно с вниманием относящийся к своей внешности.
Маргарита: Я ничего особенного для этого не делаю!
Он её ставит на ножки посреди просёлочной дорожки. Рядом валяются велики.
Пётр: Просто отпускаете руль!
Маргарита: Он такой тяжёлый! Не для вас, конечно....
Она пользуется мгновением, чтобы сжать ногтями его бицепс.
Пётр: Я тренируюсь. Мужчина обязан быть сильным.
Маргарита: Вы так легко меня подняли.
Пётр: Это было лучшее, что мне доводилось вытаскивать из кювета, и далеко не самое тяжёлое. Приятный опыт, хоть и необычный.
Маргарита: У меня тоже такого раньше не было. Романтическая встреча посреди чистого поля.
;
Возле столика, заваленного гримом и косметикой, на высоком складном стуле сидит Маргарита в каштановом парике с косичками. Её возраст невозможно определить ни по фигуре, ни по лицу, на которое в данный (далеко не долгожданный) момент накладывает грим энергичная дама средних лет в футболке и платке. Из Маргариты получается тинейджер пятидесятых. Платье как будто с младшей сестры.
Гримёрша: А чего? У всех бывает первый раз, никто пока не помер. Нет, конечно, падали в обморок с перепугу, это было, потом кровь из носа шла....
Какая-то тётка с сантиметром бесцеремонно задирает юбку Маргариты и измеряет её ногу до колена.
Маргарита: Э!
Гримёрша шипит на неё, так как в это время обводит ей губы.
Гримёрша: Чего ещё? А, вот, многих тошнит тоже, даже рвёт чуть ли не на партнёра. Тебя не тошнит?
Маргарита: Меня уже утром вырвало.
Гримёрша: Тогда всё в порядке. Дать мятную конфетку?
Она берёт со столика конфеты, трясёт ими, но Маргарита жестом отказывается. Усмехается.
Маргарита: Мне же с ним не целоваться.
Гримёрша: А неизвестно ещё. Иногда взбредёт режиссёру посреди сценария....
Ещё одна тётка снимает парик с головы Маргариты, показывает кому-то, скрывающемуся за кадром.
Тётка: Номер шесть!
Нахлобучивает парик обратно. Исчезает. Маргарита поправляет косы.
Гримёрша: Но ты знаешь, если какие изменения – положись на Василь Ваныча. Хорошо, что у тебя сразу такой опытный партнёр. Ты учись у него!
Гримёрша бросает взгляд на стоящего неподалёку толстого старика с коржиком. У Маргариты двигаются только глаза.
Маргарита: Такое чувство, что он не первой трезвости.
Гримёрша: Сопьёшься тут. Ну, беги, счастливая наша!
Маргарита спрыгивает со стула, подходит к закрытым дверям, толкает створку, открываются обе – за ними стоит Василь Ваныч с похабнейшей ухмылкой и вытирает рот платком.
Маргарита оглядывается назад, в темноту, и как будто просит помощи.
;
Этот кадр повторяется на большом экране. Розмари слегка подталкивает к открытой двери Шарлотта, играющая её мать Джинджер. Розмари делает робкий шаг, два, потом замечает, что мать отошла, тянет к ней руку, но та отвечает жестом «всё нормально», хотя больше похоже, что она отгораживается, ведь поднятые руки – как стена.
Два человека, наблюдавшие за этим из окошка кинобудки, отворачиваются. Рэм останавливает плёнку. Второй это Рома в тельняшке.
Рэм: Пока не озвучили – до сих пор ищем голос Джинджер. Шарлотта, как ты сам понимаешь, по-русски не говорит.
Рома: За такие деньги могла бы научиться. Другие европейские звёзды ради хорошей роли фортепьяно осваивают, а там клавиш больше, чем букв в алфавите!
Рэм: Да, но играть можно и после окончания съёмок, а с кем Шарлотта будет говорить по-русски?!
Рома: Хотя бы с нами. Дзынь – Москва на проводе!
Рэм: Аха! Она перестанет с нами разговаривать, как только получит деньги.
;
В холле дорогого отеля – фотосессия. Шарлотта и Маргарита снимаются в платьях от кутюр. На первом плане модная ведущая перед камерой.
Ведущая: Она легко нашла общий язык со съёмочной группой и особенно с начинающей актрисой Маргаритой Талановой, исполняющей роль дочери. Как утверждают коллеги, звезда первой величины совершенно доступна и проста в общении.
Лампы гаснут. Фотограф с тремя фотоаппаратами проходит за спиной ведущей. Она направляется к уходящей Шарлотте, путь ей преграждает телохранитель.
Телохранитель: Никаких интервью.
Ведущая: Но нам нужны все, кто работает над фильмом!
Шарлотта давно испарилась, уходит и её телохранитель. За спиной ведущей оказывается Маргарита. Она в маленькой короне.
Маргарита: Я могу сказать пару слов.
Ведущая: Вы хорошо знаете Шарлотту?
Маргарита: Не очень, но я могу рассказать о себе.
Ведущая, посмеиваясь, переглядывается с оператором, закатывает глаза. Он мгновенно выключает камеру. Уходят.
Маргарита: Так как же?
Ведущая: Ты никому не интересна.
Маргарита с недоумением и обидой смотрит вслед. Подошедший фотограф тоже смотрит, с осуждением качает головой.
Маргарита: А вот я бы очень хотела поговорить с актрисой Маргаритой Талановой.
;
Розмари ревёт в углу комнаты.
Розмари: Неправда! Потому что на самом деле никто тебя не любит! А я – так просто ненавижу! Как ты могла меня оставить наедине с этим.... с этим.... оооо!
Она вновь отдаётся рыданиям. Мать садится в кресло-качалку.
Джинджер: Фэ панода черри руд ай стилл. Эда джи!
Изображение на небольшом экране останавливается, перематывается чуть-чуть назад. В этом тесном помещении происходит озвучка. Нестарая актриса, стоящая перед экраном, поправляет микрофон. На экране Джинджер опять садится в качалку. Актриса прислушивается.
Голос Джинджер: Фэ панода черри руд ай стилл. Эда джи!
Актриса: Все проходят через трудности. Это жизнь!
Она говорит точно тем же тоном, и голос её намного старше лица.
Рэм сидит в маленькой комнатке, набитой техникой и смотрит телек.
Голос Розмари: Я больше никогда не назову тебя матерью!
В телевизоре крупный план Джинджер. Дубляж идеальный.
Джинджер: Всё равно я слишком молода, чтобы иметь такую взрослую дочь.
Рэм крутится в кресле к открывающейся двери, в которой появляется актриса, озвучивавшая Джинджер. Рэм c восхищением показывает о’k.
;
Зал аплодирует.
На сцене стоит избушка и картонные берёзы. Весёлые зверюшки бегут паровозиком, останавливаются. Медведь топает ногой.
Медведь: Как же мы закончим сказку без зайки?
Волк топает ногой и разводит руками.
Волк: Где наша зайка?
Зайка сидит в избушке, снимает мордочку на резинке и оказывается Маргаритой. Она промокает лицо салфеткой, пока за окошком топают лапами лиса и рысь.
Лиса: Где наша зайка?
Рысь: Где наша зайка?
Маргарита надевает мордочку и выскакивает на сцену. Начинается сказочная музыка, зайка выдаёт сложную танцевальную композицию, начиная с нескольких задорных гранд батманов и заканчивая эффектнейшим фуэте.
Зал в восторге, многие встают.
;
Маргарита в костюме зайца вбегает в гримёрную, прислоняется к стене. Дверь медленно поворачивается на пружинах и захлопывается.
Бушует зрительский зал, поднимается занавес, зверюшки, держась за руки, выбегают из глубины сцены.
Маргарита снимает мордочку на резинке и пытается отдышаться.
Устрашающие крупные планы зверят на сцене в каком-то жутком свете.
Маргарита, по прежнему в ушках, садится перед зеркалом. Она снимает грим и горько плачет.
В зале, среди толпы, валящей к выходам, совсем маленький ребёнок дёргает отца.
Ребёнок: Папа, хочу к зайчику гости!
Папа: Ну, ты что, поздно уже, зайчик устал, хочет спать.
В гримёрку вваливается лиса Эвелина с букетищем красных роз и пучком морковки.
Эвелина: Видала, что подарили? Розы и морковь! Розы лисичке, морковку зайчику. Молодые поклонники такие романтичные!
Маргарита: Морковь рифмуется с любовью.
Эвелина становится коленкой на стул рядом с Маргаритой, показывая ей дары, и только сейчас замечает слёзы, слёзы, слёзы.
Эвелина: Э! Ты чего, ревёшь, что ли?
Маргарита: Да какая тебе разница, поставь лучше свой букет.
Эвелина: Да нужен он мне? Раз такое дело, давай поделим по-братски – мне морковку, тебе цветы.
Маргарита: Лучше наоборот.
Эвелина: Да я готова поменяться!
Маргарита: Сварю овощной суп. Завтра мои приезжают, а кормить их решительно нечем. Решительно возмусь за этот свежий морковь и сделаю из него человека.
Маргарита действительно цапает одну морковку в пучке.
Эвелина: Слушай, я тебе как-то намекала насчёт подработки.... Сегодня заказывали клоунов, ну и я напросилась, а теперь страшновато одной ехать. Ты же знаешь, если меня не контролировать, я могу выпить.
Маргарита: Мало того, что я сама выгляжу, как безвкусный анекдот, так теперь ещё пьяный детский праздник. Кажется, мы живём в сборнике «Юмор и кроссворды», и сейчас какой-нибудь контуженный читает нас в электричке по дороге на свою вульгарную дачу!
Эвелина наливает в стакан воды из старого чайника, бросает туда шипучую таблетку из цилиндрической упаковки.
Эвелина: Я говорила, что у тебя дар предвиденья?
Маргарита: Ты что, притащила живого садовода в масштабе 1:1?
Эвелина: Лучше! Нас приглашают на дачу!
Маргарита: Оо....
Эвелина: Это же не подразумевает никаких услуг! Публика приличная, деньги 100%, в час ночи будешь дома.
Маргарита: Я недостаточно прояснила мои отношения с электричками?
Эвелина двигает к Маргарите стакан с пузырьками.
Эвелина: Поедем на машине. Ты поведёшь.
Маргарита: Я? Хе....
;
В машине, битком набитой клоунами, за рулём Маргарита. Эвелина сидит рядом и вертится то на дорогу, то на неумелую водительницу.
Маргарита: Ты знаешь, сколько раз в жизни я сидела за рулём?
Эвелина: Тем более тренируйся. А если честно, ты уже сейчас водишь лучше, чем пьяные клоуны!
Маргарита: Спасибо....
;
Первый этаж элитной дачи весь отдан детскому празднику. Болтаются гирлянды из шаров, столы завалены авторскими сладостями, обёртки и подарки валяются тут и там, с криками бегают маленькие снобы около десяти лет, вооружённые пластмассовыми автоматами. Чёрная повариха в колпаке вносит двухэтажный торт, к которому подскакивают два пацана.
Один малолетний мажор: Это наш клоун?
Другой малолетний мажор: Вот наши клоуны.
Он показывает жирным пальцем на входящих с улицы артистов.
Торт уже стоит на низком столе. Первый малолетний мажор хватает верхнюю часть и запускает в Эвелину. Точное попадание. Все дети хохочут. Маргарита прячется за спину клоуна.
;
Ночная улица дачного посёлка. Идёт густой фантастический снег. Маргарита и классический эллин Андрей со смехом топают на лыжах по асфальту, едва прикрытому снегом.
Маргарита: А если бы монстры захотели свежей зайчатины?
Андрей: Страшная вещь эти детские праздники! Единственное хорошо, что они рано заканчиваются, и взрослые могут тоже развлечься.
Маргарита: Это так здорово! Пару часов назад я только и думала, как бы поскорее снять грим и завалиться спать, а тут, оказывается, совсем рядом ёлки, натуральный свежий воздух! Такой сюрприз!
Андрей: Настоящий сюрприз - первый снегопад, и сразу сказочный.
Маргарита: Вот-вот, я как раз искала это слово! Он просто сказочный! И небо сказочное, одновременно облака и звёзды видно. С ума сойти можно! Я столько лет не каталась ночью на лыжах!
Андрей: Сколько лет?
Маргарита: Фу, какой неприличный вопрос! Это ещё в садике было, я тогда не умела кататься и меня выводили во двор по ночам. Там была горка большая и маленькая, я потом, уже в школе, была единственной, кто не сломал там лыжи и не упал ни разу! А в детстве, ночью, я так боялась, что кто-нибудь в окно меня увидит, узнает, что я не умею.... Глупость.
Андрей: Почему глупость? По-моему, правильно.
Она улыбается ему.
Он улыбается ей.
На фоне падающего снега начинается старомодная романтическая джазовая музыка, и снежинки внезапно завихряются в небе.
;
Музыка приобретает полноту, снежинки выдуваются из огромной серебряной трубы, на которой сидит серебряный ангел и управляет потоком. Ниже, на сцене, залитой льдом, разъезжаются два ряда фигуристок, открывая стеклянную платформу с серебряными пиками, посреди которой стоит Розмари. На ней что-то белое и пушистое.
Пианист проходится по всем клавишам рояля до самой высокой ноты.
Крупный план – неимоверные ресницы поднимаются, Розмари начинает петь нечто, похожее на It’s Oh, So Quiet. Её голос негромок, но объёмен и полон чувства.
Серебряные фигуристки возвращаются в вальсе с такими же серебряными партнёрами – с ног до головы, включая лицо и руки.
На платформе, так же вальсируя, появляются белые медведи. Четыре штуки. Двое из них берут за руки Розмари, и все вместе качаются из стороны в сторону.
На небо опускаются звёзды и планеты.
Барабанщик начинает бешеный ритм припева.
Теперь песня звучит в полный голос! Розмари на яркой ноте сбрасывает шубу и остаётся в серебряном костюме.
Выскакивают ещё два медведя и перепрыгивают через тех, крайних.
Фигуристки исполняют вращение.
Тромбонисты встают и поворачиваются влево-вправо.
Медведи, пляшущие вокруг Розмари, поднимают её на верхней ноте.
Фигуристы кружат партнёрш в воздухе.
Крайние медведи берутся под локоть и скачут по кругу.
Медведи в центре танцуют синхронно с Розмари.
Встаёт трубач, одна его фраза.
Фигуристы выстраиваются слева, фигуристки справа, и когда Розмари поёт последнюю строчку, их ряды смыкаются, а когда платформа открывается вновь, на ней никого – только клубы белого дыма.
Народ, собравшийся на съёмочной площадке, аплодирует.
Счастливый Рэм хватает всех, кто попадётся, за что попадётся.
Рэм: Было? Вы чувствуете? Было? У меня было, а у вас было? Было?
Все кивают. Рэма утаскивает в уголок непричёсанный оператор средних лет с выдающимся носом.
Оператор: У нас салат. Вся плёнка в клочья.
Рэм бледнеет и вот-вот грохнется в обморок.
Рэм: Это шутка?
Оператор хохочет.
Оператор: Конечно, шутка!
Рэм пытается улыбнуться, отходит за танк, достаёт бутылочку лекарства.
;
Гостиная Рэма. Медсестра складывает что-то в чемоданчик. Рэм лежит на диване грустный, рядом старый врач что-то пишет на тумбочке.
Рэм: Вот так это и было.
Врач: Что же вы сразу после болезни?
Рэм: Ну так хотелось это сделать! Аж коленки тряслись! И пот прошибал!
Врач: Ну, коленки у вас тряслись от давления, а пот из-за температуры.
Рэм: Да я знаю, знаю, а ваш этот.... препарат быстро действует? У меня ночной монтаж, крепкий график.
Врач укоризненно смотрит на Рэма.
Врач: У вас ночной отдых и крепкий сон! Как вы думаете, все эти пляшущие медведи, и те сейчас восстанавливают силы, а не лезут за руль!
;
Холл коттеджа с останками празднества. Заходит Маргарита с Андреем, обнимающим её одной рукой.
Маргарита: О, а где заяц и клоуны?
Андрей: Ваши клоуны десятые сны видят. Не стоит их будить.
Маргарита: Нда. Меня специально взяли, чтобы я их домой отвезла, а придётся везти свою собственную персону.
Андрей: А вы оставайтесь, места полно. Есть одно тёпленькое....
Он гладит свободной рукой её живот. Маргарита как будто этого не замечает.
Маргарита: Нет, завтра рано утром родственники приезжают, надо ехать. Хотя водитель не вызывает у меня доверия.
;
Ночной двор дома Маргариты. Вид сверху – смешная машинка дёргается туда-сюда, пытаясь припарковаться, и в конце-концов врезается в другую машину.
Голос Маргариты: Ой.
;
Тикают часы. Маргарита сидит на постели. На столике рядом, кроме кучи лекарств и лейки, стоит бальзам, две банки крема и лежит тюбик. Маргарита наносит один крем на зону Т, другой – на щёки, из тюбика – вокруг глаз, а бальзам – на губы. Заводит будильник. Два часа ночи. Красная стрелочка на пяти.
Тикают часы. Комната ярко освещена фонарями за окном. Маргарита лежит зажмурившись.
Крупный план – качается старомодный фонарь.
Из тьмы выныривает устрашающая маска плюшевого медвежонка – и снова погружается во тьму.
Часы тикают громче. Маргарита в полусне закрывается локтем.
В темноте освещается жуткая маска лисички-сестрички с клыками.
Фонарь, качнувшись, издаёт визг.
Маргарита подскакивает на кровати. Озирается, берёт будильник. Вытряхивает в рот таблетку, запивает из лейки.
Фонари за окном гаснут. Самое начало рассвета. Будильник тихо пищит. Маргарита спит - зажмурившись, уткнувшись в подушку. Наезд на её ухо, точнее, на затычку в нём.
;
Маргарита кружится на платформе среди искусственных снежинок под весёлую джазовую музыку.
На ступеньки стеклянного подиума падают большие и маленькие ключики на леске.
;
Без звука. Невыспавшаяся Маргарита с чёрными кругами под глазами заходит на кухню. Там хозяйничают две старухи – её мать и бабка. Они выставляют на стол всякие заготовки из больших сумок. Мать что-то говорит Маргарите. Она вытаскивает затычки из ушей, и звук появляется.
Мать: Ну, не встретила, так не встретила, что уж теперь-то....
Маргарита: Но я собиралась, правда! Я поставила будильник и всю ночь просыпалась, чтобы не прокараулить время….
Мать: Тогда зачем ставить будильник?
Маргарита: Ну как же! Иначе я просплю!
Баба: Ты ж и так проспала. Носочки возьми.
Баба трясёт в воздухе детскими носками гигантского размера.
Маргарита: Убери.
Баба: Ты глянь, какие красавицы! Тёпленечкие!
Маргарита взвывает и уходит в ванную. Там она закапывает капли от красноты, намыливает под глазами, смывает – без толку. На зеркале мылом написано «ещё ничего».
Маргарита: Чёрт!
В ванную заглядывает мать.
Мать: Ты меня звала?
Маргарита: На кой чёрт мне тебя звать? У меня посмотри что!
Мать достаёт из кармана очки и сквозь них разглядывает лицо дочери, наморщив нос, лоб и всё остальное, что можно наморщить.
Мать: Загадай желание и скажи, из какого глаза ресница выпала.
Маргарита: Какие, к чёрту, желания? Загадаю, чтобы ресницы перестали выпадать! Посмотри, у меня тушь с вечера не смылась.
Мать ещё раз приглядывается.
Мать: Это не тушь. Это давление.
Мать снимает очки и уходит. Маргарита поворачивается к зеркалу.
Маргарита: Интересно, с чего бы.
;
В комнате. Баба, нацепив очки, сидит в кресле, водит пальцем по программе.
Баба: «Медицинские новости» не смотришь?
Ванная. Маргарита, услышав глупый вопрос, закрывает глаза.
Маргарита: Нет!
Комната. Баба нажимает кнопку.
Громкий профессорский голос из телевизора: Не менее любопытным, чем преждевременное старение, для нас остаётся феномен так называемой консервации.
Маргарита не закрывает двери, поэтому во время умывания слышны звон посуды, шипение овощей, закипание чайника, телевизор, скрип кресла под Бабой, глядящей передачу.
Приглушённый профессорский голос: Вот, например, вы видите лицо, так сказать, Константина. Пережив, в некотором роде, опыт клинической смерти после пожара, Константин перестал меняться внешне и в течение десяти лет сохраняет вид молодого, так сказать, человека.
Маргарита намыливает зоту Т голубым гелем из дозатора, а всё остальное – белым гелем из тюбика. Наклоняет над ладонью пластиковую бутылку, но она оказывается почти пуста.
В комнате. Баба пьёт минералку из стакана.
Громкий профессорский голос: Разумеется, институт геронтологии не мог пройти мимо этого так называемого пациента.
Маргарита смывает пену водой из-под крана. Взбалтывает синий двухфазный тоник, намачивает ватный кружок, прикасается им к лицу.
Приглушённый профессорский голос: Ведь если нам удастся в некотором роде продлить молодость, мы сумеем увеличить срок службы человеческого организма до двухсот лет! Однако при детальном обследовании, так сказать, Константина выяснилось, что его биологический возраст больше хронологического на пять лет. То есть в данном случае можно говорить о том, что внешняя молодость некоторым образом компенсируется за счёт мобилизации внутренних резервов и скрытого ускоренного старения.
Маргарита наносит дневной крем, внимательно глядя в зеркало на своё свежее белое лицо. Потом берёт бутылку и решительным шагом направляется в комнату.
Громкий голос ведущего: Что же мы можем предпринять?
Маргарита стоит в дверях и смотрит, как Баба допивает минералку, ставит стакан на стол и крякает.
Громкий профессорский голос: Для начала – не ругаться по пустякам, потому что залог, так сказать, здоровья это медленный сердечный ритм и низкая температура так называемого тела.
Баба кивает этим словам, назидательно глядя на Маргариту.
;
Кухня. Маргарита захлопывает дверь. Мать не отрывает взгляда от овощей, которые непрерывно мешает.
Маргарита: Баба выпила мою минералку!
Мать: Тебе что, жалко?
Маргарита: А чем я должна умываться?
Мать: Это только буржуи умываются минералкой.
Маргарита: Хотя бы разрешения спросить она могла?
Мать: Родная баба должна спрашивать!
Маргарита: Конечно! Во-первых, она взяла чужое, а во-вторых, она у меня в гостях!
Мать: Она, если помнишь, квартиру продала, чтобы хватило на эту развалюху. И мы по твоей милости живём у чужих людей!
Маргарита: Бабина сестра – чужие люди?
Мать: Ну не можем мы там жить всё время! Потерпи неделю-другую, а потом мы уедем, и работай, сколько хочешь. Я разве мешаю? Мы ради этого всё продали - живи одна и занимайся делом. Только сейчас Бабу не трогай.
Маргарита: Я её трогаю? Или вещи её? Даже в детстве ни разу я чужого не взяла, так за что же вы моё право собственности топчете? Я что – ребёнок, у которого легко все права отобрать? Я просто требую уважения! И если я репетирую в ванной, значит, не надо ломиться!
Маргарита открывает кухонную дверь.
Мать: Ради дела мы потерпим. Но ты эгоистка.
Маргарита резко оборачивается.
Маргарита: Я????!!!!
;
Маргарита стоит перед зеркалом – удалось уединиться в ванной. Взглядывает в текст роли, кивает чему-то, возвращает взгляд отражению.
Маргарита: О, да! Я уже видеть не могу это лицо!
В зеркале видно, как открывается дверь. Маргарита оборачивается. В тёмном проёме торчат трусы необъятных размеров – Баба держит их перед собой, демонстрируя жёлтое пятно.
Баба: Плавочки простирнуть....
;
Комната, где молчит телек. Маргарита стоит у дверного проёма. Сквозь открытую дверь ванной видна задняя часть Бабы, погрязшей в ванне. Шум стирки. К Маргарите подходит виновато сгорбившаяся мать.
Мать: Я понимаю, тебе необходим творческий рост....
;
В ванной отеля пятидесятых годов. Джинджер стоит возле зеркала, Розмари сидит на краю ванны.
Джинджер: Ты не должна расти.
Джинджер вытряхивает из упаковки ещё одну таблетку – в руке Розмари их уже чуть не с десяток, разного цвета и размера.
Розмари: Кто это сказал?
Джинджер: Кассовые сборы. Зритель хочет тебя видеть девочкой, никому не нужна ещё одна женщина с роковым прошлым и туманным будущим. Когда я потеряла юность, я потеряла всё.
Джинджер смотрит на своё отражение в зеркале, и видит чёрно-белую молоденькую девушку с губками бантиком и обведёнными глазами.
Голос Розмари: Вот сама бы и ела эти таблетки!
Джинджер: А откуда я, по-твоему о них знаю? О, в наше время все дети на студии были обязаны оставаться детьми до окончания контракта.
Розмари с горечью смотрит на кучку таблеток.
Розмари: И я буду ребёнком так долго, как тебе потребуется.
Джинджер окончательно превратилась в себя молодую.
Джинджер в юности: Нам, Розмари, нам! Разве мы обе не устали от этой нищеты? Разве нам обеим не нужна красивая одежда, рестораны, развлечения? Только доведи до конца эти съёмки, и всё будет!
Розмари с ненавистью смотрит на таблетки, берёт стакан из рук состарившейся матери. Катятся безмолвные слёзы. Подскакивает режиссёр.
Рэм: Прекрасно, замечательно, но я хочу, чтобы у неё дрожала рука. Человек осознаёт, что надо делать, как не надо, и всё равно делает. Это нелёгкий шаг. Это эмоции. Это нельзя переиграть.
;
Гримёрная. Маргарита с абсолютно бесстрастным лицом вытряхивает в руку две таблетки из банки. Ставит. Вытряхивает третью. Эвелина выныривает из-за занавески, вальяжно набрасывает шубу. Маргарита надевает тонкую куртку на синтепоне.
Эвелина: Принимаешь решение только ты, никто не давит.
Маргарита: Не знаю.... Это же гастроли, а не туристическая поездка.
Маргарита и Эвелина выходят через служебный вход во дворик.
Эвелина: Слушай, я своего записала, и никто не спросил – есть у нас такой актёр или нету. Принимающая сторона не в курсе, ну а наши трепаться не будут. Возьмёшь своего загадочного Петра, если он действительно существует....
Из дорогой, но скучной семейной машины выходит Пётр собственной персоной, Маргарита сияет ему навстречу.
Маргарита: Пётр. Эвелина. Очень приятно. Рад познакомиться. Нам пора.
Несколько недоумевающий Пётр открывает дверь.
Эвелина: Подвезёте одинокую девушку?
Она кладёт руку на дверцу и поглаживает её. Маргарита прыгает в машину и резко захлопывает дверь.
Маргарита: Нам не по пути, и мы очень торопимся.
Пётр с Маргаритой едут в машине.
Пётр: Ну зачем ты? Могли бы подвезти.
Маргарита: Её есть, кому подвезти. Что ты волнуешься.
Пётр: Просто не привык, у нас так не делается.
Маргарита: А у вас бывает такое, что пригласят людей на день рожденья в кафе, а потом заставляют платить?
Пётр: Что, правда?
Маргарита: Или представь картину – идёт дождь, ты без зонтика стоишь и смотришь, как эта тварь машет из окна отъезжающего джипа.
Пётр: Ну она вообще!
Маргарита: Москва!
Пётр: А не похожа на местную.
Маргарита: Я разве говорю, что она местная? Москвичи хитрые, расхватали более-менее нормальные гримёрки, а нас по географическому признаку объединили, засунули в эту кладовку. И сидим мы там, как Вася Рогов и Антон Городецкий в ожидании славы! Я тебе говорила, что они в Петрограде в одной гримёрке сидели?
Пётр: Говорила.
Маргарита: Ужас. Ведь тоже – какие разные персонажи, а приходится существовать в одном пространстве. Делить его как-то. Разделять. Вот тебе два артиста – Федорцов и Хабенский. Рядом стоят в алфавите, может, потому их и вместе.... но разве актёр виноват? Разве он выбирал, на какую букву ему начинаться? Так вот, случайно, объединяют тебя с людьми – и надо жить, надо крепче держаться.... Ещё, знаешь, узлы для крепости намачивать рекомендуют, так вот мы их и мочим слезами, и просоленные они, как морские, и теперь уж точно не развяжешь, и как-то сама себя убеждаешь, что это не случайность, что мы сами связались, потому что хотели.... И ещё это очень удобно в шторм. Знаешь, Пётр, ты на меня плохо влияешь. Я с тобой занудой становлюсь. Я с тобой сама себе не нравлюсь.
;
Маргарита и Эвелина лежат в купальниках возле роскошного бассейна у отеля. Рядом журналы, радио и спящий тип.
Маргарита: Вот поэтому мне пришлось выбрать Андрея.
Андрей в крошечных трусиках приносит коктейли.
Эвелина: А Петенька тебе больше не нужен?
Маргарита грозит ей пальцем.
Андрей: Что за Петенька?
Маргарита: А, ну его. Включи радио и ложись.
Андрей включает ярко-жёлтый приёмник. Заканчивается песня Эдвина Коллинза A Girl Like You. Маргарита берёт золотистый тюбик, Андрей ложится на живот, и она долго-долго мажет кремом его роскошное накачанное тело. Эвелина старается смотреть в журнал.
Голос диджея Миши: Вот ещё в Интернете вычитал – инвалиды подали в суд на группу «Тату», углядев насмешку над физическими недостатками в песне «Люди-инвалиды».
Голос диджея Маши: Вообще-то, песня о душевных недостатках.
Голос Миши: О недостатках душевности!
Голос Маши: Точно! Я бы предложила группе «Тату» засудить безруких с формулировкой «Мы не видим ваших рук»!
Голос Миши: Аха, тогда слепые скажут: «Мы не видим ваших клипов, заплатите миллион!».
Голос Маши: Поэтому из всех инвалидов я предпочитаю глухонемых!
Голос Миши: Но ведь они не слушают нашу передачу!
Голос Маши: Если бы слушали, давно подали бы в суд!
Эвелина, не выдержав, вскакивает, бьёт журналом спящего.
Эвелина: Пошли!
;
Гостиничный номер. Эвелина, то и дело оглядываясь, роется в сумке. Достаёт мобилу. Тыкает в кнопки.
Крупный план дисплея – две трубочки и надпись «Пётр».
Дверь открывается, Эвелина прячет руки за спину и улыбается.
В сумку падает мобила.
;
Приземляется самолёт.
;
Улица почти безлюдна, небо серо. Маргарита выходит из магазина электроники с фирменным мешком, достаёт из него яркую упаковку, мешок аккуратно сворачивает, кладёт в карман, упаковку разрывает и выбрасывает в урну, а новые радионаушники тут же надевает. Звуки улицы сменяют помехи в эфире. Маргарита достаёт из кармана мешок и выкидывает. Она крутит настройку, мелькают обрывки песен, и наконец четыре пика.
Тёплый мужской голос: Четыре часа на радио «Эфир».
Заставка, хор: Эфиир!
Маргарита идёт вдоль по улице.
Тёплый мужской голос: Погода и не думает исправляться, но нам с вами до этого дела нет, потому что настроение выше крыши, всё удаётся, всё получается, а значит, планку можно поднять ещё немножко и совершить нечто такое, о чём вы давно мечтали, но как-то.... сами понимаете, как это бывает.
Маргарита проходит по мосту, отворачиваясь от скамейки Короля Лира, да его там всё равно сегодня нет.
Заставка, хор: Хорошие новости на радио «Эфииир»!
Тёплый мужской голос: Финляндия известна как родина Мики Хаккинена, Кими Ряйккёнена и Хейкки Ковалайнена, а вчера в Хельсинки появилась ещё одна живая достопримечательность. Это жирафик-альбинос, судя по всему, девочка. Рождение уже третьего детёныша говорит о хорошем самочувствии африканских животных во враждебном северном климате. Объявлен конкурс на лучшее имя новорождённой. Оно будет написано на клетке, но по традиции зоопарка настоящее имя широкая публика не узнает.
Выглядывает солнышко. Маргарита подставляет ему лицо, улыбается. Она идёт по улице, полной магазинов с яркими витринами. Неудавшиеся модели раздают рекламные шары радио «Эфир». Маргарита берёт шар.
Заставка, хор: Хорошие новости на радио «Эфииир»!
Тёплый мужской голос: Известный дизайнер Мирабелла Озерова изобрела новую бомбу для ванны. Она выпускается в форме большого плоского сердца, в которое вставлены плавающие свечки, сочетающиеся по аромату с самой бомбой. Маракуйя и грейпфрут, какао и бурбонская ваниль уже ждут вас в магазинах «Пузыри».
Маргарита останавливается под вывеской «Пузыри».
Хор: Желания сбываются!
;
В магазине «Пузыри» возвышаются розовые пирамиды мыла, зелёные башни твёрдого шампуня, земляничные поляны ароматических свечей. Рядом с Маргаритой стоит продавщица в коротком платье врастопырку, из-под которого торчат слои кружев.
Продавщица: В продажу ещё не поступало. Но у нас есть очень вкусные романтические наборы. Вот тут.
Продавщица подводит Маргариту к полке в форме сердца, заставленной разноцветными кубиками.
Девичий голос поблизости: Ой, ты знаешь, я бы просто всё скупила.
Продавщица показывает Маргарите один из кубиков.
Продавщица: Вот это пена для ванны, тут, видите, написано «Юля», а к ней можно взять бомбу «Данила» или «Кирилл», есть ещё «Боря» с блёстками, посмотрите.
Продавщица перебирает кубики, Маргарита держит каждый не более секунды, потом откладывает.
Девичий голос поблизости: А вообще, какого чёрта я должна этим заниматься, правильно? Он-то никогда мне сюрпризов не делает!
Продавщица: Как зовут вашу вторую половинку? Я найду.
Девичий голос поблизости: Ах, если бы!
Маргарита: У вас есть Джеральд?
;
Розмари едет в автобусе пятидесятых годов. С ней рядом совсем молоденькая блондинка – улучшенная копия Мэрилин Монро. Розмари ей показывает фотографию в красивой рамочке.
Розмари: Джеральд Уит.
Копия Мэрилин: Но он же великий актёр!
Розмари: Что не мешает ему быть моим отцом.
Копия Мэрилин: А вдруг твоя мать это придумала?
Розмари: Сама подумай, зачем?
Копия Мэрилин: Ну, допустим, твой отец какой-нибудь игрок или проходимец, а то и похуже. Ты в детстве наглядишься на этакое чудо и снизишь критерии выбора мужчины, да потом выйдешь замуж за такого же питекантропа. А если у тебя перед глазами Джеральд Уит, ты уже не просто одна из многих, ты – дитя звёздной любви, ты достойна самого лучшего! Вот поэтому матери лгут.
Розмари: Мне в голову не приходило. Ты такая умная....
Копия Мэрилин: Ничего, доберусь до Голливуда – поглупею.
Автобус проезжает мимо указателя Hollywood 50.
;
На складе костюмов ругаются Маргарита и её тридцатилетний коллега Витаутас, басовитый, бритый налысо, с ярким макияжем, в облегающем платье. Пышный чёрный парик – на нераскрашенной голове от манекена.
Маргарита: Да, я глупая, я ничего не понимаю, и мне лучше уйти.
Маргарита подходит к двери, но Витаутас загораживает ей дорогу.
Витаутас: Нет, ты меня выслушаешь!
Маргарита: Да я тебя вижу второй раз в жизни, зачем мне твои откровения? Спустился бы в кафе, там твои друзья осели....
Витаутас: Какие они мне друзья? Они друзья вот этой вот – госпожи Клеопатры!
Он хватает голову манекена и тычет в неё пальцем.
Маргарита: Всё равно ты и Клеопатра – одно лицо.
Витаутас: Нет лица! У неё нет лица! У неё нет личности – только то, что я для неё придумываю! Но зато у этой куклы много друзей, даже поклонников, у неё берут автографы и обижаются, если я пишу своё настоящее имя! Клеопатру цитируют, Клеопатру пародируют!
Маргарита: Тебе должно быть приятно....
Витаутас: Приятно? Мне не было приятно с тех пор, как жена ушла, потому что никто не хочет вечером зайти ко мне на чашку кофе, а утром проснуться с тёткой, которая перед зеркалом клеит ресницы!
Маргарита: Я пойду, наверно....
Витаутас с размаху ставит голову на стол и начинает рыться в коробке под кучей платьев, второй рукой держа Маргариту за подол.
Витаутас: Подожди! Я тебе покажу.... Сейчас-сейчас....
Он достаёт большую куклу-ребёнка с открывающимся ртом. Маргарита улыбается.
Маргарита: Вася!
Витаутас чревовещает тоненьким голоском: Узнала? С этим придурком мы провели вместе четыре года. Один из нас мог бы стать алкоголиком – догадайся, кто! Но каждый вечер ждали дети, и ждали нас непременно вдвоём. Мы не могли обходиться друг без друга, он ведь был моим смехом, сам по себе я не мог даже улыбнуться.... Зато на представлении мы были по-настоящему счастливы.
Маргарита: А почему расстались?
Витаутас тонким голосом: Не смогли поделить популярность. В один прекрасный день мы обнаружили, что на афише только одно лицо. Догадайся, чьё....
Витаутас кладёт Васю на стул.
Маргарита: И появилась Клеопатра.
Витаутас снимает грим.
Витаутас: Я искал у неё спасения. А теперь видишь – она забрала себе моё лицо, такая тяжёлая маска, тянет тональный крем, накладные ресницы, помада суперустойчивая, стирается ацетоном, губы не заживают никогда, мне больно говорить, но всё равно никто не целует, от стресса волосы выпадали, я стал бриться налысо, чтобы Клеопатре было удобнее надевать парик, и теперь моё тело не более, чем манекен, который мне очень весело раскрашивать, но разве ты знаешь, что такое аллергия на косметику!
Маргарита: А по-твоему, нет.
Витаутас: И не понять тебе никогда всего ужаса, всего неудобства в этом узком белье, в этом тесном платье! Да что ты знаешь об этом!
Витаутас стаскивает с себя платье, начинает снимать колготки – оказывается, что под ними ничего нет. Тут уж Маргарита выскакивает за дверь.
;
Маргарита сидит на кухне за столом. Её мать опять что-то готовит.
Маргарита: Изнанка профессии. Что тебе ещё рассказать. Представляешь, как интересно, режиссёра зовут Рэм, а сценариста – Рома. Профессиональные братья. И один скоро убьёт другого, только не помню, который.
Мать: Я должна тебе кое-что рассказать о твоём.... в общем, об отце.
Маргарита: Ты опять меня не слушаешь? Я, кажется, говорю о своём фильме, только не пойму, с кем! Твои уши явно далеко отсюда.
Мать: Ты не хочешь меня послушать?
Маргарита: Ни малейшего желания!
;
Звучит Seaside Randevu. В павильоне на зелёной плюшевой полянке молодёжь конца пятидесятых играет в бадминтон. Только Розмари и Джеральд одеты не по-спортивному, хотя тоже во всё белое. У Розмари кружевной непрозрачный зонтик от солнца. Смеются, он затаскивает её за бумажный розовый куст с огромными красными цветами.
Джеральд: Ты просто боишься.
Розмари: Чего?
Джеральд: Того, что случится, если мы останемся наедине.
Они сближают губы и закрываются от камеры зонтиком.
По ту сторону зонтика они улыбаются нос к носу.
Розмари шёпотом: Вы мой идеал мужчины. Любая девушка мечтает только о таком отце для своего ребёнка.
Джеральд при помощи мимики изображает, как он польщён.
;
Стойка в холле гостиницы пятидесятых.
Розмари: Номер шесть.
Администратор открывает стеклянную дверку, за которой висят ключи.
Администратор: Вашего ключа нет.
Розмари: Ах, да, я забыла....
Розмари подходит к двери номера, расположенного в самом конце коридора, роется в сумке. Внезапно с чёрной лестницы появляется Калека весь в чёрном, Розмари даже слегка пугается.
Розмари: Это ты? Откуда?
Калека: Я обещал за тобой приглядывать.
Розмари: Я тебя освобождаю от этой обязанности.
Калека: Я видел вас с этим стариком.
Розмари: Он тебе не старик! Он мой отец.
Калека: Неправда.
Розмари: Может и неправда. Чёрт, я, кажись, ключи потеряла! Во всяком случае, это тебя не касается. Зачем ты приехал.
Розмари ищет по карманам.
Калека: Сегодня последний день. Завтра религия примет меня в своё лоно, а сегодня – думаю, ты мне кое-что должна.
Розмари от изумления даже перестаёт искать ключи.
Розмари: Я – тебе? Интересно, что же?
Калека: Сама знаешь. Я видел, как ты его домогалась, но он сейчас со своей женой, а у тебя под рукой есть я, используй меня как запасной аэродром! Тебе ведь всё равно!
Розмари: Мне всё равно? За кого ты меня принимаешь?! Вали отсюда, урод!
Розмари награждает Калеку таким убийственным взглядом, что любой бы испугался, но тут Калека достаёт ключи и машет ими в воздухе.
Калека: А что, если я кое-что знаю? А что, если я кое-что расскажу? Не делай глупостей, крошка Розмари, открой мне дверь сама.
Он протягивает ей ключи.
С лестницы спускается горничная, Розмари бросается к ней.
Розмари: Извините, вы меня можете проводить к администратору?
Схватив горничную под локоть, Розмари спускается по лестнице. Дрожит рука, вцепившаяся в рукав униформы. Розмари умоляюще смотрит на горничную большими потемневшими глазами.
В зале это смотрят Рома и Рэм.
Рома: Обрати внимание – сила и слабость, мне нравится этот образ.
;
Ювелирный магазин для среднего класса, поэтому покупателей довольно много. Пётр и Маргарита стоят у витрины с вертящимся деревом, богато украшенном жемчугами разнообразных оттенков.
Пётр: Он создан для тебя.
Маргарита: Не надо.
Пётр: Ну я хочу тебе сделать приятное.
Маргарита: Подари что-нибудь другое. Все эти мёртвые моллюски....
Пётр: Зато какая красота! Посмотри! А моллюсков даже нельзя назвать животными.
Маргарита: Только потому, что они ни на кого не похожи?
Пётр: Просто они примитивные. Покажите семнадцатый размер.
Последняя фраза обращена к продавщице, которая достаёт с витрины чёрный бархатный лоток, сверкающий кольцами и серьгами.
Маргарита: Жемчужные моллюски? Да они само совершенство! У них, как у черепах, не бывает старости, благодаря им учёные вывели новую породу вечно молодых мышей! Теперь можно повернуть время вспять, вернуться в юность и навсегда в ней застрять! Мы только пытаемся дотянуться до уровня моллюсков! Это прекрасные бессмертные животные, и только твоя дремучесть....
Пётр отрывает Маргариту от крутящегося жемчужного дерева и надевает ей на средний палец кольцо с большим красным камнем. Маргарита сразу забывает о моллюсках, вертит руку и так и этак, пуская зайчиков себе на ресницы.
Пётр: Подарю огонь граната
И украшу серебром.
Ты мой бог, хотя когда-то
Ты была моим ребром.
Маргарита: Какая пошлятина!
Пётр: Кому пошлятина, а кому экспромт.
Продавщица не отводит глаз от Петра. Отходит к другой продавщице.
Продавщица: Тоже мне, охота за сокровищами.
;
Зелёный лужок, вдали горы, рядом лес. Голубое небо с белыми пушистыми облаками. Маленький зайчик во всю прыть бежит через луг. Маргарита в наряде жокея и чёрном плаще скачет на вороном жеребце. Чуть поотстали режиссёр на гнедой и на каурой – непричёсанный оператор средних лет с выдающимся носом. Они явно ведут погоню, потому что Маргарита оборачивается и машет рукой, призывая увеличить скорость.
Рэм: Смотри, он в лес сиганул!
Оператор: Теперь не поймаем.
Рэм: Ха-ха! Я без добычи не останусь!
Маргарита влетает в густой лес. Ветки бьют по лицу, по ногам. Лошадь зажмуривается при каждом ударе ветки. Маргарита тоже.
Маргарита: Готовься к смерти!
Копыта стучат по деревянному мостику через ручей.
На лице Маргариты написан небывалый азарт. Даже страшно.
Режиссёр и оператор продираются сквозь чащу к мостку. Впереди среди ветвей мелькает чёрный плащ.
Рэм: Стреляй на поражение!
Маргарита: Ахаа!
Она подъезжает к стоящей кобыле в яблоках с Ромой в седле. Запыхавшийся Рома вытягивает руку, умоляя, не убивать его.
Рома: Мы больше не в силах скакать, пожалей животное!
Маргарита: Ты пожалей!
Рома: Я не предлагаю никого убивать, мы снимем зверюшек, снимем выстрелы, потом всё смонтируем....
Маргарита: А зритель не заметит склейку!
Рома: Но мне нужна сцена охоты! Понимаешь, чтобы показать, какая она хищница!
Маргарита: Покажи, как она играет в казино!
Рома: Надо убедить зрителя, что она способна на убийство, что ей нравится убивать!
Подъезжают режиссёр и оператор.
Оператор: Я не буду снимать такие сцены! Я уйду и заберу всю операторскую группу!
Рэм смотрит на него, как на предателя. На Рому смотрит примирительно.
Рэм: Ты хочешь, чтобы на фильм наложили ограничения?
Рома: У нас любому ребёнку доступны фильмы и похуже. Какие ограничения?
Рэм: Ну, а самому тебе приятно будет смотреть, как здоровущие вооружённые двуногие гоняют бедного маленького зайчишку?
Рома: Это художественный образ!
Маргарита: Антихудожественный.
Оператор: Ни один художественный образ не стоит слезы ребёнка.
Рома: Но как же я построю полноцветный образ Розмари?!
;
Розмари фотографируется на фоне фотообоев с саванной. Она выглядит так, как в 60-х представляли покорителей Африки, - песочного оттенка мини-шорты, майка цвета хаки с треугольниками сетки, огромная причёска а ля львиная грива и гигантские накладные ресницы. Фотограф подаёт Розмари ружьё.
Фотограф: А теперь возьмите аксессуар. Тайрон, Тайрон!
К Розмари подходит модель-блондин в золотых трусиках, встаёт на четвереньки, она ставит на него ногу и поднимает ружьё.
;
По радио звучит Seaside Randevu. Розмари едет в автобусе шестидесятых годов. Очень красивое красное платье. Полный макияж. И совершенно неподходящая большая сумка. Розмари достаёт оттуда восхитительные красные туфли на головокружительных каблуках и надевает их на босые ноги. Босоножки, стоявшие под сидением, кладёт в сумку.
Автобус останавливается на пыльной дороге посреди луга. Выходит одна Розмари.
Она ковыляет на каблуках по густой высокой траве, по пути выуживая из сумки кольца и бусы под жемчуг.
На живописном берегу реки стоят фургончики киностудии, всякая техническая дребедень и у пирса ворота с красным бархатным занавесом. Люди собрались как раз за этими воротами.
Розмари догоняет уродина в больших очках. Идёт рядом.
Уродина: Розмари, какое платье! Это же моя мечта!
Не останавливаясь, Розмари вынимает складное зеркальце, помаду, подкрашивает середину губ и широко улыбается самой себе.
Розмари: Сегодня особенный день.
Они уже подходят к красному занавесу, когда он открывается, и выходит мрачная брюнетка с папкой.
Брюнетка: Сегодня убили Джеральда Уита.
Брюнетка отодвигает занавес полностью. За ним молчаливая толпа, кто-то держит на вешалке незабываемый белый пиджак Уита, на досках темнеет пятно, оставленное телом, а сам пирс уходит вдаль.
Розмари смотрит на пятно, на внезапно повернувшиеся лица.
Занавес резко закрывается.
;
Квартира Андрея. Маргарита и Андрей собирают паззл на полу.
Маргарита: И чтобы разгадать, этот фильм придётся собирать по кусочкам, причём весьма полезно поставить себя на место отрицательного героя. Тогда Шарлотта сказала, что не хотела бы встретиться с режиссёром на узкой красной дорожке.
Маргарита смеётся, смех переходит в кашель.
Андрей: Не кашляй на меня!
Маргарита продолжает кашлять сквозь смех.
Андрей: Я серьёзно! Заразишь ещё, а здоровье у меня одно. Вот что, иди-ка ты домой, лекарства у тебя какие-нибудь есть?
Маргарита, не глядя на Андрея, встаёт с пола и уходит. Андрей сгребает паззл в коробку.
В прихожей одетая Маргарита с грохотом опирает дверь.
Крик Андрея из комнаты: Полощи горло!
Маргарита назло громко кашляет.
;
Каминная комната в квартире Петра. Тихо поют мультперсонажи в телевизоре с помехами. Маргарита сидит в кровати, под боком у неё куча пухлых белых подушек, рядом на полу сложены стопками книжки, на которых стоят пустая розетка и кружка. Маргарита, хихикая, роется в толстых томах.
Допивает чай, стучит ложкой по кружке. Приходит Пётр с апельсином.
Пётр: Эпл син?
Маргарита, усмехаясь ловит свободной рукой подброшенный фрукт.
Маргарита кивает и показывает ему учебник в обложке под гранит.
Маргарита: Смотри, что я нашла! Гранит знаний в гранитной обложке! А называется, знаешь как?
Пётр не разделяет восторга Маргариты.
Пётр: Юридическая защита прав субъектов земельных правоотношений.
Маргарита: Ты знаешь!?
Пётр: Я это преподаю.
Маргарита: Так ты этим занимаешься! И все смешные книжки....
Пётр: Мои. А ты думала – для растопки?
Маргарита: Не скажу!
Пётр забирает посуду.
Пётр: Ещё?
Маргарита: Аха. И антенну поправь.
Пётр поворачивает антенну, помехи исчезают.
Пётр: Сделать погромче?
Маргарита: Уху.
Пётр делает. Теперь ясно слышно: «Друг в беде не бросит, лишнего не спросит – вот, что значит настоящий, верный друг!».
Пётр вопрошающе смотрит на Маргариту. Она кивает. Он уходит.
Кухня. Пётр ставит посуду в раковину, достаёт из шкафчика банку малинового варенья, ставит её на стол рядом с пустой, выключает кипящий чайник, бросает в помойку пустую банку.
;
Темнота.
Чёткий мужской голос без выражения: Я тебе не мать, только ты почему-то об этом постоянно забываешь. Ты ужасно привередлива и требуешь заботы больше, чем новорождённый младенец.
В темноте едва виднеются ряды кресел, за ними – яркая звезда небольшой лампы, освещающей пульт звукооператора, где лежит сценарий. Рома его и читает. А рядом стоит Рэм, заглядывает сверху.
Рэм: Но ты же видишь, в каком я состоянии.
Рома: Ты всегда возвращаешься в мой дом именно в таком состоянии.
Рэм: Что ты говоришь?
Рома: Когда ты на гребне волны, окружена поклонниками, прекрасна и легкомысленна....
Рэм: Вот это всё надо вычеркнуть. Зрителю и так уже ясно, что мать и дочь поменялись ролями. Ситуация распространённая, узнаваемая, не надо ничего объяснять.
Рома делает пометки в сценарии.
Рома: Хорошо, эх, вычёркиваю. Но только ради зрителя! Если зрителю хоть на мгновение покажется, что его держат за идиота, он просто уйдёт, а я не из тех, кто в пустых залах видит подтверждение своей гениальности.
Рэм: Нуу, пошло-поехало! Времени и так мало, а ты, я вижу, настрополился читать мне лекцию о коммерческом кино.
Рома: Какая коммерция? Я о любви говорю! Я тебе как раз собирался сказать, что вся моя вера в человечество держится только на вере в моего зрителя! И ты меня исправляй, если чувствуешь слабые места, - я не обижусь. Я постараюсь не обижаться.
Рэм: Я буду беспощаден. Только ты сначала найди своего зрителя, а потом уж люби его, как родного. Может, он тебе ещё не понравится. (громко) Дайте нам следующий отрывок.
Экран загорается. Там Розмари входит с авоськой в свою квартиру. Откуда-то слышен свист.
Розмари: Это у нас газом воняет?
Она заходит на просторную кухню, обставленную по последнему слову техники шестидесятых. Чайник свистит изо всех сил. Джинджер неподвижно лежит в кресле на колёсиках. Розмари бросается выключать плиту, открывает окно, катит к нему кресло. Джинджер открывает глаза.
Розмари: Чайник давно закипел.
Джинджер: Как прекратить этот звук?
Розмари: Ты, наверно, задула пламя и не выключила газ. Ты до сих пор на кухне всё путаешь. Ты всё время всё забываешь.
;
Подъезд памятника архитектуры с евроремонтом. Андрей заглядывает в пустой почтовый ящик и закрывает дверцу. С улицы заходит Маргарита в расстроенных чувствах.
Маргарита: О, ты здесь! Представляешь, такая полоса неудач! Слышал выражение «расстроена, как гитара»? Это как раз про меня.
Она бросается ему на шею, он с улыбкой обнимает её.
Андрей: Нуу! Не пищи мне в ухо!
Маргарита: Пожалей меня! Так всё плохо, так плохо! Просто ужас!
Андрей берёт её за плечи. Говорит спокойно и с расстановкой.
Андрей: Я тебе хочу что-то сказать, надеюсь это тебе поможет. Запомни один простой закон – мужчины любят счастливых.
Маргарита ошеломлённо смотрит на Андрея.
Маргарита: А если проблемы валятся одна за другой?
Андрей: Прими антидепрессант, улыбнись, одень красивое платье....
Маргарита: На-день! Надо говорить «надень»!
Маргарита отходит на шаг, но между ними теперь целая пропасть.
Андрей: Зануды никому не нравятся.
Маргарита: Ты жалкий полуграмотный недоумок! И ты настолько боишься ответственности, что не можешь даже выслушать меня? Как ты, такой трусливый, можешь причислять себя к сильному полу!
Андрей: А я ни на что не претендую. Не хочу быть героем, каменной стеной, надёжным плечом – что там ещё придумывают в дешёвых романах? Я нормальный современный метросексуал. Мне удобно быть слабым. Я, если хочешь знать, даже зарабатываю меньше тебя, всё оплачивают женщины, их ведь много – точно таких, как ты, и ещё получше, а я страшно хорош собой, так что не думай, что я когда-нибудь останусь без денег или без любви.
Маргарита: Какой любви!
Андрей: Такой, какой больше никогда у тебя не будет, потому что я с тобой расстаюсь.
Маргарита: Вот жалость!
Бесшумно открываются двери лифта, но Андрей не торопится.
Андрей: Причём виновата ты сама, надо понимать, что это дом радости, и приходят сюда только с хорошим настроением, а ты вечно от меня чего-то требовала! Я сама любовь, я дарю самое ценное – и не надо ожидать большего, жадничать не надо....
Маргарита запихивает Андрея в лифт и нажимает верхнюю кнопку.
Пока дверь закрывается, она плюёт на него.
Маргарита: Больше никогда.
;
Маргарита в красном платье от кутюр красится перед зеркалом в ванной. За её спиной отражается дверной проём, в котором маячит из стороны в сторону истеричный Пётр.
Пётр: Ты всё-таки туда идёшь!
Маргарита: Аха.
Пётр: Ты же сама говорила, эта публика тебе противна!
Маргарита: Аха. Там будут нужные люди.
Пётр: Я думал, я для тебя «нужные люди».
Маргарита: Аха. Там будет молодой режиссёр Торчковский.
Пётр: Там будет твой бывший! Звонила подруга из театра, как её там....
Маргарита: Эвелина? Она мне не подруга.
Пётр: Так вот эта неподруга просила тебя остановить!
Маргарита: Ты меня, вроде, неплохо знаешь, скажи, можно меня остановить?
Пётр: Ты для него так разукрасилась.
Маргарита поворачивается к Петру.
Маргарита: Аха. Пусть видит, что я в прекрасной форме, что мне без него не так уж и скучно, что я счастлива с человеком, который принимает меня такой, какая я есть!
Устыжённый Пётр легко обнимает Маргариту.
Пётр: Прости, прости.
Маргарита: Платье помнёшь.
Пётр отходит.
Пётр: Я подлый ревнивый феодал и эгоистичный собственник.
Маргарита: Аха.
Пётр: Возьми меня с собой.
Маргарита: Никак не могу, Петечка, для начинающей актрисы удобнее быть одной.
Пётр: Чтобы режиссёры не теряли надежды.
Маргарита: Дурачок! Если у человека нет семьи, у него ещё всё впереди, из него ещё что-то получится. А если я тебя притащу, кто поверит, что у нас с тобой просто некие отношения? Посмотри сам.
Маргарита ставит Петра у зеркала, они в этом овале – как на фотографии.
Пётр: И что тебе не нравится?
Маргарита: Ты всё время такой серьёзный, можно подумать, я за тобой замужем.
Пётр: А ты согласна?
Звонок в дверь. Маргарита выбегает открыть.
На пороге шумная, жестикулирующая Эвелина, одетая и раскрашенная по провинциальным представлениям «бахато».
Эвелина: Ой, Маргариточка, мы же уже опаздываем, я тебе сто раз звонила на мобилу....
Маргарита быстро набрасывает куртку, совсем не идущую к наряду.
Маргарита: Батарейки сели, не могу найти, чем зарядить.
Из ванной выходит Пётр. Эвелина замирает и надевает развратную ухмылочку.
Пётр: Возьмёшь мой телефон?
Маргарита качает головой и морщит нос. Обувается.
Эвелина: Здравствуйте, Пёётр! И ты оставляешь такого мужчину вечером одного?!
Маргарита: Он в полной безопасности – ты же будешь со мной.
Эвелина не находится, что ответить, и просто выходит.
Пётр: Ты скоро?
Маргарита: Аха.
Она посылает ему воздушный поцелуй.
;
На экране в маленьком зальчике крутят рабочие материалы.
Розмари: Самое ужасное, что ты даже не замечаешь, как издеваешься над людьми, которые ничего плохого тебе не сделали! У тебя больше никого нет, а ты – что ты делаешь? Предаёшь, предаёшь, предаёшь!
Джинджер: Это не моя вина, это моя беда.
Плёнка заканчивается, включается свет.
В зале несколько человек, в первом ряду Рома и Рэм. Режиссёр поворачивается к какой-то бальзаковской даме.
Рэм: Совершенно неубедительно, будем переозвучивать.
Все встают.
Блондинчик: Кто-нибудь идёт на открытие кинотеатра?
Народ выходит, Рома и Рэм последние.
Рома: Такое чувство, что она сама не верит в свои слова.
Рэм: В смысле – персонаж сам себя обманывает?
;
Кафе кинотеатра. Маргарита и Эвелина сидят у стойки.
Маргарита: Мне всё равно.
Эвелина: Просто обернись и посмотри!
Маргарита: Если тебе это интересно, смотри сама.
Эвелина: Я уже посмотрела. Ну? Один взгляд.
Маргарита оборачивается.
У выхода стоит Андрей, ослепительный как никогда, к тому же с какой-то уродиной в дорогом, но безвкусном наряде. Он улыбается в сторону Маргариты.
Маргарита быстро присасывается к своему коктейлю. Довольная Эвелина машет Андрею.
Маргарита: Ну вот, теперь он будет думать, что я на него смотрела!
Эвелина: А разве ты не смотрела?
Маргарита: Кто меня заставил! А он теперь подумает....
Эвелина: А тебе, значит, не всё равно, что он думает?
Между ними возникает Андрей.
;
Пётр сидит на кухне. Перед ним дымящийся стакан. Пётр опускает чайный пакетик в воду.
;
Кинотеатр. На лестницу выходят неприступная Маргарита и Андрей явно на охоте. Маргарита останавливается у большого зеркала поправить волосы.
Андрей: Ты просто боишься.
Маргарита: Чего? (в смысле – что?)
Андрей: Того, что случится, если мы останемся наедине.
Маргарита: Мы же, вроде, решили быть друзьями?
Андрей: Тем более! Заскочишь по-дружески на полчасика.
У кассы Эвелина звонит по мобиле. На заднем плане на лестнице воркуют Маргарита и Андрей.
;
Пётр сидит на кухне. Перед ним стакан с чайным пакетиком. Телефонный звонок.
;
Кинотеатр. Эвелина взбешённо суёт телефон в ридикюль, громко захлопывает его, провожая взглядом Маргариту и Андрея, выходящих на улицу.
;
Пётр сидит на кухне. Стакан с пакетиком стал совсем чёрным.
;
Кинотеатр. В двух шагах от разочарованной Эвелины Рэм даёт интервью даме с диктофоном.
Рэм: Это будет фильм о людях, которые, в общем, не требуют многого, просто они никак не могут понять друг друга, от этого постоянно разочаровываются и в конце концов не получают даже малого.
Интервьюер: Там будут эротические сцены?
;
Незнакомая квартира. Андрей с многообещающей ухмылкой подводит Маргариту к двери, открывает. В огромной постели - две брюнетки в кружевном белье.
;
Пётр сидит на кухне. Отстранённо пьёт чёрный, как ночь, чай с пакетиком. Звонок в дверь. Не слышит. Звонят. Пётр неуверенно подходит к двери, открывает, и с порога вваливается Маргарита, падает ему на шею. Пётр обнимает её, не до конца веря.
;
Тёмный кинозал. На экране крупный план хлопушки.
Одна тень зрителя поворачивается к другой тени.
Первая тень: Неужели хэппи энд?
Вторая тень: Аха, как же!
;
Гостиничный номер. Экспрессивная музыка. Калека в одеянии священника, размахивая горящей газетой, наступает на Розмари. Она не знает, куда деваться, и заранее проигрывает.
Калека: Все подумают, что ты опять наглоталась снотворного и незаметно устроила пожар. А меня никто не знает, ты же делала вид, что меня нет. Но я всё равно остаюсь твоим самым верным другом. И я спасу тебя.
Розмари: Спаси меня!
Калека: Я сожгу твоего демона.
Розмари: Нет!
Калека: Ты сама просила остановить тебя.
Розмари: Если я стану такой, как мать!
Калека: Ты стала ещё хуже, но огонь тебя очистит, грязная, грязная, ты звезда, ты на обложках, ты играешь, ты доступна для всех. Грех! Грех!
Розмари: Нет на мне греха!
Калека: Ты убила своего отчима.
Розмари: Неправда, его застрелила моя мать!
Калека: Мать взяла на себя твою вину. А пока она лечилась, кто убивал девочек в приюте? У кого весь фартук был заляпан кровью?
Розмари: Я работала на кухне! Я мясо резала!
Калека: А кто утопил Джеральда Уита, когда он отказал тебе?
Розмари: Это не я, это не я!
Она уже готова бесповоротно поверить в свою виновность.
Калека: Тогда почему на пирсе были твои следы?
Музыка замирает. Розмари прозревает. Она уже не жертва, ведь она точно не палач.
Розмари: Потому что ты украл мои туфли. У тебя были ключи от моего номера, ты всё время воровал мою обувь, мерзкий фетишист!
;
Экспрессивное лицо Розмари застывает на экране телевизора в той самой маленькой комнатке, набитой техникой, где, кажется, сто лет назад Рэм смотрел отснятое. На этот раз в его вертящемся кресле сидит, точнее, крутится отъетый дяденька-продюсер в очень, очень дорогом костюме. А сам режиссёр стоит у стенки с непонятным выражением лица. Пауза. Скрип стула.
Продюсер: Ну? И причём здесь фашисты?
Рэм: Она сказала фетишист. Вы не знаете этого слова?
Продюсер: Я-то знаю, а вот знает ли парочка пэтэушников на заднем ряду? Они, видите ли, купили билеты, пришли на твоё кино, а ты им про фашистов! Не уважаешь ты своего зрителя, не уважаешь.
Рэм: Своего зрителя я уважаю.
Продюсер: А вот грубить я тебе не советую. И потом – что за американщина? Ты где живёшь? А твой сценарист, как я знаю, из Чернобыля.
Рэм: Из Чернигова.
Продюсер: Но не из Чикаго!
Рэм: А в Чикаго, значит, не люди живут.
Продюсер встаёт.
Продюсер: Ну, вот что. Сценарист этот пусть пишет про свой Чернобыль. А ты мне сам переделаешь сценарий.
Рэм: Я не писатель.
Продюсер: Сценарии сейчас пишут даже безрукие. Грамоту знаешь?
;
Рэм сидит в полупустой белой комнате. Его стол с ноутбуком ровно посередине, и мебели больше нет. После долгого раздумья Рэм начинает печатать.
Крупный план – буква за буквой появляется имя Розмари. Оно повторяется миллион раз, из него состоит лицо возникшего в воздухе призрака Розмари, а одежда соткана из больших букв.
Компьютерная Розмари: Я умоляю тебя, не соглашайся! Эту работу может выполнить любая бездарь, а тебе стоит тратить силы только на то, чего никто не умеет, кроме тебя!
Рэм печатает имя Джинджер. Перед столом появляется её буквенный призрак. Рэм печатает с профессиональной скоростью.
Компьютерная Джинджер: За вдохновение больше не платят, а мне очень нужны деньги.
Компьютерная Розмари: Новая пластическая операция? Ты и так похожа на одну из своих кукол. Только здоровье подрываешь.
Компьютерная Джинджер: Уже.
В паузе слышится страх Розмари. Рэм поднимает взгляд на Джинджер.
Компьютерная Розмари: Серьёзно?
Компьютерная Джинджер: Настолько серьёзно, что я, кажется, становлюсь разборчивой. Ведь этот фильм может стать последним.
Компьютерная Розмари: Что за детское нытьё, заработаешь на халтуре, отдохнёшь в швейцарской клинике и со свежими силами....
Компьютерная Джинджер: Испорчу следующий фильм. Потому что актёры легко привыкают к плохому – ты же знаешь, талант и лень, лень и талант.... Я уже не вернусь к своей высокой планке.
Компьютерная Розмари: Но ты хотя бы вернёшься.
Рэм взвывает и жмёт на кнопку Backspace. Призрак Розмари смотрит, как одна за одной исчезают буквы, составляющие её одежду, словно распускается свитер.
;
В доме у Петра. Маргарита с расчёской заходит в комнату, где Пётр читает газету у камина.
Маргарита: Ничего не получается.
Пётр: Ты про кино?
Маргарита: Я про волосы! Я уже всё перепробовала, и каждый новый салон это новое огорчение, а чем больше я огорчаюсь, тем больше они выпадают!
Пётр: Так перестань краситься.
Маргарита проводит расчёской по волосам.
Маргарита: Ха. Я тогда не буду на себя похожа.
Пётр: Зато ты вернёшься к своей сущности.
Маргарита: Моя сущность – актриса Маргарита Таланова, блондинка и красавица. И я люблю себя такой, какой сделала сама. Некоторым людям, чтобы стать собой, приходится делать операции, а мне достаточно красящего крема и проявителя. Это совсем не высокая цена за удовольствие быть собой. Хочешь, я и тебя покрашу?
Пётр: Ещё не хватало! Когда ты наконец поймёшь? Я надеялся, что теперь ты будешь со мной, бросишь свои закидоны и станешь простой, искренней, домашней....
Маргарита открывает шкаф, достаёт вместительную сумку.
Маргарита: По-твоему, только простые и домашние могут быть искренними? А если я дикое животное?
Взяв с полки заячьи ушки, она на мгновение примеряет их и бросает в сумку. Туда же летит весь костюм зайчика и несколько вещей с вешалками.
Пётр: Но ведь я же дал тебе дом! А ты стала ещё хуже, ты звезда, ты на обложках, ты играешь, ты доступна для всех!
Маргарита: Я где-то уже это слышала. Кто тебе пишет текст?
Она берёт со стола кружку, к ужасу Петра выливает чай на ковёр и суёт кружку в сумку.
;
Подъезд. Маргарита с полной сумкой спускается по лестнице. Пётр торчит со своего этажа.
Пётр: Возвращайся в свой несуществующий розовый пушистый мир!
;
Маргарита с сумкой идёт по огромной квартире, заваленной розовым снегом по колено. Он продолжает падать с потолка. Маргарита доходит до края декорации, где оформитель украшает ёлку белыми розами.
Маргарита: Я не могу понять, это всё ещё наш фильм?
Оформитель: Продюсер решил, что картина пойдёт не в кино, а по телевизору. Люди переключают каналы, надо привлечь их внимание.
Маргарита мрачнеет на глазах.
Маргарита: И вы думаете, розовый снег....
Оформитель: Если мы не удержим зрителя за первые тридцать секунд, мы его потеряем.
;
Маргарита долго-долго стоит на мосту. Смотрит на город, на рельсы. Камера обрывается и стремительно летит вниз. Маргарита отшатывается, как от удара, оглядывается и обнаруживает неподалёку человека, лезущего через перила. Молодой, красивый, во всём чёрном, пар изо рта без перерыва. Маргарита подбегает. Он уже по ту сторону, она кладёт руки поверх его перчаток, смотрит в глаза.
Маргарита: Постойте, дайте мне полминуты.
;
Довольная Маргарита стремительно идёт по коридору студии. Встречает молодую монтажницу.
Монтажница: Что за праздник? Деньги привезли?
Маргарита: Деньги! Красавчика подцепила. Просто не могла ему отказать – дала правильный телефон, обрати внимание, обычно для поклонников у меня в памяти номер гей-клуба. Но этого я им не отдам!
Монтажница: Везёт тебе – знакомства, романы, а я сижу тут, как жертва искусства....
Монтажница ныряет в какую-то дверь. Маргарита поворачивает за угол и натыкается на своего сценариста.
Рома: Маргарита, он меня режет.
Маргарита: Где?
Рома показывает большим пальцем на дверь позади себя.
Рома: Там. Сидит и курит, мне пришлось выйти.
Маргарита: Так пойдём скорее, он же меня зарежет совсем!
Маргарита пинком распахивает дверь. Следом робко входит здоровенный качок Рома. Маргарита проходит мимо недоумевающего режиссёра в клубах дыма, как по лестнице ступает по дивану, по подоконнику, открывает окно.
Рэм: Э! На дворе не лето!
Маргарита: Да, я заметила. Повсеместная осень, плавно перетекающая в творческую зиму. Скоро новый год, детишки.
Рэм: Я очень рад, а ты, видно, уже начала праздновать?
Маргарита: Дай закончить мысль. Когда в фильме всё окончательно застывает, бездарные режиссёры обычно устраивают новый год – наваливают много сахарного снега, навешивают игрушек....
Рэм: Маргарита, закрой окно!
Маргарита: Ты же сам в интервью говорил, что тебе не хватает свежего воздуха.
Маргарита спускается на пол. Рэм сам сердито закрывает окно.
Маргарита: Руки не подадут! Где вы, мужчины, ау?!
Маргарита подходит к компьютеру, чуть ли не носом прислоняется к монитору.
Рэм: Я как раз выкидываю сцену с таинственным незнакомцем.
Рэм незаметно встаёт рядом, Маргарита поворачивается и оказывается в опасной близости.
Маргарита: Что он тебе сделал?
Рэм: Ничего.
Рома: Тогда какого чёрта?!
Рэм: Ничего не делающий персонаж – лишний в моём фильме.
Маргарита отходит к Роме.
Маргарита: Значит, обойдёмся без тебя.
Она хлопает Рому по руке. Рома неуверенно улыбается.
Рэм: Ты сегодня ещё отвратительнее, чем обычно.
Маргарита картинно смотрится в зеркало.
Маргарита: А по-моему, в этом цвете я пупсик.
Рэм: Ты всегда пупсик. Только поэтому я и терплю твои выходки.
Маргарита: Какие выходки? Я просто не хочу, чтобы ты менял сценарий, - всё!
Рэм: Я всего лишь выкидываю скучные сцены.
Маргарита: Откуда ты знаешь, что зрителю скучно, а что – нет?! Мне, например, всё понравилось. К тому же, нелюбимые тобой длинные монологи добавляют фильму около получаса. Я слышала, у тебя и так проблемы с метражом.
Рэм: Да всё нормально.
Маргарита: Я точно знаю, что ты пишешь дополнительные сцены.
Рома: Правда?
Маргарита: Я недаром намекнула на пушистый снежок.
Рэм: Ты видела сцену с розовым снегом.
Маргарита: Я видела тонну розового снега на студии!
Рома: Что за фигня? Откуда в моём сценарии розовый снег?
Рэм: В твоём сценарии нет, а в моём фильме есть.
Маргарита: Здравствуй, зритель, новый год!
Рома: Это же трагическая история!
Рэм: А народу нужен позитив!
Маргарита: Народу или продюсеру?
Рома: Что позитивного в престарелой любительнице галлюциногенов?
Рэм: Подумай сам – старушка наелась таблеток, у неё в квартире выпал розовый снег, тут пойдёт психоделическая анимация в духе «Жёлтой подводной лодки»....
Рэм берёт со стола эскизы комнаты, заваленной снегом, пытается показать Роме, но тот хватает картонки и выкидывает в окно. Рэм виснет на Роме.
Рома: Чтоб она утонула, твоя лодка! Я писал про другое! Я писал про американских актрис!
Рэм: А я снимаю про Машу и Клаву! Мы не в Голливуде! Продюсеру нужно русское кино!
Рома: Твой продюсер пусть катится в Израиль, а сам ты иди знаешь куда?!
Рома хватается за дверную ручку, тут Рэм его разворачивает.
Рэм: Куда?
Рома хватает его за грудки.
Рома: В Махачкалу, грязный армяшка! Это моя страна! Мои предки кровь проливали за эту землю, а ты припёрся непонятно откуда и указываешь мне! Сначала какие-то форматы придумываешь....
Рэм: Ничего я не придумываю! Это стандартная американская запись!
Рома трясёт его, как грушу, не вытряс бы душу (если она имеется).
Рома: А я предпочитаю американских актрис! Я – автор, я сам выбираю героев фильма!
Маргарита отрывает Рому от Рэма.
Маргарита: Ты хочешь его убить?
Рома: Это он хочет меня убить!
Рэм плюхается в кресло на колёсиках и откатывается в угол.
Рэм: По-любому фильма не будет. Хоть ты меня убей.
Маргарита: Я что, зря старалась?
Рэм: Всё в порядке, твоя роль никуда не денется, просто из фильма велено сделать сериал.
Маргарита и сценарист сочувствующе смотрят друг на друга.
Маргарита: Вот для чего дополнительные сцены.
Рэм: Я же должен как-то растянуть эту колбасу, чтобы можно было потом нарезать на 12 частей.
Рома: Грузинам только колбасой торговать.
Рома выходит, не закрыв двери. Рэм кричит вслед.
Рэм: Я коренной москвич!
Маргарита: Москва не Россия.
Она выходит.
Рэм открывает компьютерную программу. На мониторе появляется Джинджер. Она что-то беззвучно говорит. Появляется растущая шкала громкости.
Джинджер: ....Очень может быть. Но пусть лучше меня считают склочной, высокомерной, расчётливой – только не слабой, только не слабой.
Слова не совпадают с движением губ.
Рэм в отчаянии роняет голову на руку.
;
Серый двор. Снег превратился в грязь, и небо, кажется, тоже. Рабочие выносят на помойку золотые ворота с красным бархатным занавесом. Маргарита и Рома сидят на маленьком самолётике, поставленном на бетонную плиту в качестве памятника самому себе.
Маргарита: Слабых, неудачников гораздо больше, просто принято притворяться. Обманываешь зрителя, обманываешь себя – и в этом нет ничего плохого. Плохо, когда неудачи перестают тебя задевать. Вот тогда ты действительно неудачник.
Маргарита надевает радионаушники – звуки улицы сменяет гитарное соло из песни Валерии «Самолёт».
Маргарита: Отдохнёшь и придумаешь новую историю.
Рома: Да у меня, типа, творческий кризис. Перелётная муза собрала чемодан.
Маргарита снимает наушники. Музыки не слышно.
Маргарита: Осень – что ты хочешь?
Рома: Э нет, у всех как раз осенью сезон охоты начинается. Погоня за музой. Кушать хочется, а лето все припасы съело. Время умирать.
Маргарита: Я тоже сегодня стояла на мосту....
В Роме просыпается жаркий интерес, Маргарита смущается, и у обоих серьёзные интонации переходят в смешки.
Рома: Ну-ка, ну-ка?
Маргарита: Да нет, я не думала прыгать. Там был другой прыгун.
Рома: Что ты ему сказала?
Маргарита: Ничего, я думала, у него серьёзная причина....
Рома: А оказалось?
Маргарита: Говорит – из-за любви. А я ему отвечаю: «Вот отсутствие любви это настоящая проблема».
Рома: И что он?
Маргарита: Что. Пожалел меня. Представляешь, он меня пожалел!
Они смеются.
;
Маргарита, стоя на табуретке, привязывает к тяжёлой хрустальной люстре верёвку. Звонит телефон. Она слезает, берёт трубку.
Маргарита: Да? Аа, это вы, мой самоубийственный друг! Вот как? Что сказать – делайте, что хотите, не делайте, чего не хотите, и всё выйдет, как надо. Прощайте, мне пора.
Повесив трубку, Маргарита привязывает к верёвке подарочную коробку и отодвигает табурет. Секунду любуется на своё произведение, потом выходит в коридор. В дверной проём видно, как чьи-то руки помогают ей надеть новую куртку из искуственного меха. Маргарита берёт объёмистую сумку, незнакомец, не поворачиваясь, открывает перед ней дверь. Маргарита выходит. Выходит и он. Не показав лица. Просто хорошо одетый качок с двумя чемоданами. Может быть, это даже Рома. А может, нет.
В опустевшей комнате висит подарок. Поворачивается тем боком, где открытка «Счастливо оставаться». Шум проезжающих под окном автобусов, машин....
T H E E N D