Выход – там же, где вход!
(Народная мудрость)
1.
В черной майке и наспех подшитых серых брюках с карманами на боках я стояла на крыльце общаги. Голубой ларсеновский рюкзак цепко держал сутулые плечи, на пузе и под грудью нежно обхватывал филейные места. Анфас с обеих сторон уточнял силуэт прикрепленной к рюкзаку розовой пенки. Рюкзак перемещался с помощью меня, а я с помощью поддержки высших покровителей туристов.
- Доченька, опять в поход, куда? – Пожилая вахтерша завтракала пирожками.
- Петяярви, на неделю - не хотелось распространяться, выручил богатый озерами район Ленобласти.
С Максом договорились встретиться на Выборгском шоссе, куда поедет наш шофер. Оливковая Лада-Калина с Хитчем внутри подобрала меня на выезде из города.
Мой спутник был по-дорожному небрежно одет, верзила с пшеничной косой и квадратным подбородком сгреб в охапку мои вещи и, затолкав их в багажник, флегматично обронил:
- Добралась нормуль?
Опустил ноги на оставленный в салоне рюкзак, намного превосходящий мой в размерах. «Здесь еда, русская водка в подарок иностранным гостям. В багажнике тщательнее проверка, а в твоем рюкзаке ничего запрещенного».
Изучая в пути карты, он открыл бутылку привезенного из Киева домашнего кваса. «Хочешь?» - предложил он. Я задумчиво тянула кисло-сладкую жидкость.
Монотонная дорога и унылый пейзаж из цепочки машин дачников перед нами усыпляли. Над горизонтом кучковалась серая мгла. Было душно, кондиционер в салоне не работал. Уткнувшись носом в колени, я дремала до поста Брусничное. Казалось, до границы еще далеко…
- Ваши документы?
Макс тянул руку, собираясь меня разбудить. Наши паспорта перекочевали в руку таможенника, который не спеша рассматривал их, после чего молча вернул. Представлялось, документы в бордовой обложке еще понадобятся. Впереди несколько проверок, каждый раз надо выходить из машины.
- Так всегда происходит? – Спросила я.
Шофер Илья Борисыч привычно объяснил:
- Долгая процедура, минимум час. Езжу в шоппинг-туры каждые выходные, привык.
На финской стороне прошло быстрее, мельком осмотрели багажник, спокойно пропустили в ряду машин с лодками, тентами и велосипедами. Лето, все на отдых!
Увидев знак «Welcome to Finland», обрадовано схватила Макса за рукав гавайской рубашки. Тщетно - он спал, утомленный затяжным прохождением границы. Прижавшись носом к стеклу, я наблюдала, как елочки, бурые скалы и туманные пролески, сливаясь, образуют сплошную полосу…
2.
- Ребята, аэропорт. – Водитель протирал салфеткой вспотевший лоб. – Удачи!
Вантовские каменные мишки, улыбаясь, приветствовали нас.
Подхватив рюкзаки и дорожную сумку Макса, мы покинули домик на колесах и тотчас почувствовали, вещи словно набрали вес. Согнувшись под рюкзаком, я предложила отдохнуть. До отлета был час, мы фотографировались у терминала и допивали квас. Жара вынудила достать хлопчатобумажную майку, я переоделась в еловом парке. Макс оценивающе рассмотрел мою складку на животе.
- Лень качать пресс, - смутилась я.
- А походы, спорт, путешествия?
Сидячая работа в офисе не оставляет надежды на улучшение качественных показателей фигуры, тренажерный зал вызывает оскомину. Если честно, я лентяйка.
Любитель накачанных прессов хохотнул, откинув длинные волосы. Привязанная скотчем к его рюкзаку старая гитара вызывала живой интерес у проходивших пассажиров.
Девушка у стойки обменяла на авиабилеты распечатку с сайта, подтверждающую бронь.
Гуляя по финскому терминалу, мы дурачились в ожидании объявления на посадку. Катались на горизонтальных эскалаторах, строили рожицы в объектив камеры, переодевались а-ля цирковая труппа на гастролях. Прозвучавшее приглашение на регистрацию застало нас в разгаре фотосессии. Наспех переложили тяжелое в рюкзак Макса, который сдали в багаж.
Предъявив мой рюкзак как ручную кладь, наблюдали, как перебирают его содержимое. Брикеты киселя с русскоязычным описанием вызвали у сотрудников недоумение. К счастью, в подпитке витаминами не отказали. Сумбурно сложенный рюкзак был возвращен с пожеланиями приятного полета. На взлетно-посадочной полосе выжидала стальная белая птица.
3.
Представив, что через пятнадцать минут буду высоко, я сглотнула слюну.
- Мне не нравится твой цвет лица, - съязвил Макс.
Взяв меня за руку, он улыбнулся стюардессам:
- It’s her first flight (1).
Скандинавские авиалинии в прикрепленном к спинке кресла буклете гарантировали незабываемый полет. Главное, чтобы не последний, подумалось мне при виде закрывающихся в салон дверей. Набрав скорость, мы неожиданно взлетели. Заверещав, я вцепилась в подлокотник кресла. Сопровождаемое пощипыванием в желудке соображение, что нервничать поздно, уступило восторженному любованию высотой. Макс деликатно фыркнул и удалился.
Финские поселения, островки и озерца уменьшались, пока мы не поднялись до уровня облаков. Любуясь сменой пейзажей – низкие кучевые, повыше перистые залежи воды плавно перетекали одни в другие – я наблюдала, как морской котик-олень-Снусмумрик-Пеппи Длинный чулок-матрешка в стиле гжель, облака вплотную подплывают к иллюминатору.
Едва самолет набрал приличную высоту и окно запотело, из туалета вернулся Макс.
- Как ты переносишь полеты?
- В прошлый раз блевал, - лаконично отозвался тот. Постеснялась спросить, как было на этот раз.
Под нами простирался Северный полюс, потрясающие снежные равнины приглашали прокатиться на оленях, наружное стекло покрылось кристаллами льда. Макс клевал носом, меня захватил обзор. До боли в барабанных перепонках заложило уши. Через полчаса пошли на снижение, показалась отражающая закат водная гладь, выглянул маленький фьорд.
Норвегия встретила в преддверии дождя затянутым небом. Было всего двадцать градусов, пришлось надеть свитера. Сидевшая сбоку семья индусов коллективно поежилась. Мы встретились с ними взглядом и улыбнулись.
4.
Вечерело здесь раньше, с нежностью вспомнились питерские белые ночи. За окном уже моросило. Суета в аэропорту утомляла усталых путешественников, решили выбираться на трассу. Я думала, в поиске места для ночлега, оказалось – чтобы голосовать.
- Давай! – Провокационно произнес Макс, скинув рюкзак.
Было непривычно стоять в сгущающихся сумерках на полупустой дороге незнакомой страны и идиотски улыбаться проезжающим машинам. После получаса бесплодных попыток Хитч предложил сменить место, но в этот момент белое авто притормозило впереди. «Спроси по-английски, довезут ли они нас до…(Макс разворачивал карту)». Машина услужливо подала назад и остановилась напротив. Из нее показались две обаятельные девушки в полицейской форме и предложили «подбросить нас до аэропорта». «Но мы не…», начала было я, когда Макс украдкой пнул меня: «скажи, что мы заблудились и ищем автовокзал». Полицейские смотрели на нас с убийственным вниманием.
- We are lost. – Только и смогла выдавить я.
- We’ll take you to the airport to check your documents at out department.
- Чего они хотят? – спросил Макс.
Объяснила. Хитч сник, шепнул на ухо: «ни слова об автостопе!". Я кивнула.
Под удивленные возгласы белый полицейский автомобиль подвез примелькавшихся путешественников к входу в аэропорт. Девушки сопроводили в участок, где забрали наши паспорта. Пока ожидали в крошечном боксе, я прикидывала, что скажу маме, когда Интерпол доставит обратно в Россию. Наконец полисмен позвал нас в соседнюю комнату, где с бесстрастным лицом объявил:
- You are not allowed to hitchhike at a highway here. What’s your destination?
- Oslo.
- Why not to buy a bus ticket? Have you got enough money?
- Yes.
- Can you prove it?
- Certainly, - мои губы уже тряслись от перенапряжения. Я протянула полисмену карточку Visa, на которой не было денег. Он кивнул. Мы были отпущены на свободу.
- Что он спрашивал? – Нервничал Макс, когда мы вышли.
- Проверял, насколько мы состоятельны. Его успокоила совершенно пустая карта, не успела кинуть на нее деньги перед отъездом.
«Ты сумасшедшая?» взвился мой спутник, я урезонила его: «Наличка понадобится чаще. А у тебя нет никакой карты». Хитч надулся и молчал до развилки.
Там нас подобрала вторая полицейская машина, но мы были умнее. В ответ на предложение «проехаться до аэропорта» Макс на скудном английском пояснил, что мы там были дважды, и этого достаточно. Упорно продвигая версию о getting lost, просили помочь разобраться в дорожной карте. Полицейские шаблонно спросили, достаточно ли у нас денег на покупку билета. Демонстрация пустой карты действовала безотказно, но не развеяла недоумение стражей порядка. Разыграв счастливое наитие, я воскликнула:
- Here it is! – И, ткнув в воображаемое место на карте, пинком объяснила Максу, что пора завязывать беседу. Полицейские снова проверили наши паспорта и уехали, убедившись, что мы сошли с хайвея.
Для моих нервов было слишком.
Я разоралась, что стопа здесь не получится и потребовала ночевку. К чести Макса, он нашел классное место в норвежском лесу недалеко от аэропорта. Угрюмо стряхивая с капюшона набегавшие дождевые капли, он кое-как разложил палатку. Оба хотели есть, но так устали и промокли, что молча нырнули в синий шатер, расстелили пенки и синхронно расправили спальные мешки.
Перед тем, как застегнуться в спальник, Хитч спросил, «будем ли мы и завтра искать отмазки, чтобы никуда не двигаться с мертвой точки». Я мрачно засопела, притворяясь заснувшей. Еще услышав его «Спишь?», действительно провалилась в сон.
5.
Романтическое начало путешествия сменилось прозаическими бытовыми подробностями. Мы проснулись под оглушительный рев самолетов и поняли, что находимся еще на территории аэропорта. Это означало, что у нас все шансы снова попасться в руки полиции. Тем более, что я не перевела Максу главную часть разговора со вчерашними людьми в погонах: «If we catch you here again we’ll bring you back to Russia (2)».
Все-таки я берегла его нервы.
Главный штурман проснулся раньше и изучал транспортные развязки поблизости. Хитч попросил разогреть на горелке немного воды для супа и чая. Изучив иллюстрацию, я стала навинчивать горелку на газовый баллон, но не получалось. Когда желудок Хитча заурчал, он оторвался от карт и уставился в инструкцию.
- А где провод?
«Какой провод?» - «Он должен соединять горелку и баллон» - «Да-а-а?» - «Нормально, мы остались без жратвы за границей».
Общая меланхолия сгустилась над нами и, едва собрали палатку и прочее барахло в рюкзаки, я нехотя выскочила на трассу. Макс с сарказмом смотрел, как я подпрыгивала в детском дождевике с клубничками на карманах, стараясь заинтересовать водителей. Никто не останавливался.
Через полтора часа пожилой норвежец подобрал нас и мы полдороги развлекали его рассказами о жизни в России, стараясь не встречаться с Максом взглядами. Водитель не замечал нашего противостояния, он ворошил молодость, когда сам странствовал таким образом. «Будет что вспомнить!», восклицал он, и мы показывали большие пальцы (в этом случае – совершенно бескорыстно). Высадив нас у въезда в Осло, дяденька поехал дальше.
На автобусной остановке местные аборигены разъяснили, что шофер автобуса не принимает евро – ни наличкой, ни по карте, нужны норвежские кроны. Конечно, мы забыли их разменять в аэропорту. Банкоматов или почты поблизости не было. В циничном расположении духа поплелись пешком в город.
В первый день пешего исследования новых земель мы натерли жуткие мозоли. Мой водянистый волдырь на правой ноге соперничал с Максовскими плюшками по обе стороны левой ступни. Обувь была неудобной. Зато мы не единственные топали по норвежской столице с гигантскими рюкзаками: навстречу выдвигались товарищи по безумному отдыху в аналогичной экипировке. В центре города Макса хлопнул по плечу земляк-украинец: «Шо вi, робятки, тут делаете?», крякнув, предложил хлебнуть из заплечной фляги горилки «за Родину», я бы не против, но Макс отказался. Мне переставала нравиться его сдержанность!
Исследовав достопримечательности центра, посетив ратушу и запечатлев набережную, мы посчитали исполненным долг туриста. Цены на паром не радовали, автобусы тоже были дорогими.
Присев на каменную скамью рядом с курящим парнем, мы развернули карту. Он отстраненно наблюдал за нашим спором, слушая в наушниках хэви-метал.
- Сразу на Швецию? Почему Кинчепинг?
- В Данию не успеем! При всем желании…
Когда аргументы иссякли, меломан произнес на отличном русском: «Что паритесь, ребята!». Оказалось, Ваня живет в Норвегии десять лет, сам из Новгорода, приехал на заработки, бизнес лопнул, теперь работает на молочной ферме. Макс спросил, как дешевле выбраться из города, чтобы не соприкасаться с полицией, тот посоветовал электричку.
Заручившись поддержкой троллей, чудом нашли обменный пункт и приобрели норвежские кроны – смешные, с дырочками. Повесила одну на цепочку, Макс усмехнулся. В кассе вокзала приобрели билеты на электричку. Через полчаса уже ехали в город-не-помню-как-называется. Главное, не было проблем с полицией Осло, а за городом было неважно, кто голосует на дороге. На месте нас снова окропил дождь, но вскоре подобрали молодые люди, торопящиеся на выставку ретроавтомобилей.
Горящий взгляд Макса намекнул на изменение маршрута.
6.
Baby, you can drive my car!
(The Beatles)
Шведский городок Вастерас приветствовал пять тысяч уникальных ретромоделей различных стран, цветов и размеров с начала двадцатого века. Пестрый карнавал разрисованных железяк с торчащими из кабин и салонов кричащими павианами вызывал ощущение циркового представления.
Небольшой город, казалось, состоял из семей автолюбителей и отдельных маньяков, приехавших запечатлеть это буйство. Горожане сидели на принесенных складных стульях, приехавшие расправляли шезлонги. Устроившись на склоне маленькой долины, как порядочные бюргеры, мы восседали, позже возлегали на пенках, подложив под голову рюкзаки. Думалось, мы были единственные из России.
Макс заразился ретроавтоманией. Ликуя: «Ого, три цилиндра!», он возбужденно подбегал к очередной консервной банке и фотографировал ее со всех сторон. Едва ковылявшие на жуткой смеси керосина и святого духа проржавевшие модели вызывали отдельный восторг у таких же помешанных, как Хитч.
Когда вся эта пестрая чехарда из машин начала утомлять, я заклевала носом. Проснувшись к вечеру, увидела скисшего Хитча, чей упадок духа объяснялся сдохшими батарейками для фотоаппарата. Поблизости не было хозяйственных магазинов. Я утешила его, из пяти тысяч моделей удалось отснять половину. Штурман расправил перья, и мы выдвинулись на шоссе.
7.
Две добрые души подвезли нас до Стокгольма. Испанец Дик и сотрудница музея королевской семьи Анника расспрашивали нас о путешествии. Мы пили Кока-Колу, которой ребята угостили нас, отказавшись от посещения придорожного кафе. Наши спасители путешествовали с Эдди – добродушным лабрадором, облизавшим мне руки до локтей, едва сели в машину. Положив слюнявую морду на плечо Макса, пес флегматично наблюдал за дорогой.
Макс, которого укачало в дороге, странно наклонился вперед и сканировал трассу помутневшим взглядом. Попросив остановить после особенно резкого поворота, он четверть часа отсутствовал в придорожных кустах. Вернулся побледневший, но бодрый. Конструкция «Макс снизу – Эдди сверху» восстановилась и всю дорогу сохраняла устойчивость.
Подарив бесплатные билеты в музей, сославшись на дела в пригороде и ткнув в центр карты «Это Гамла Стан, старая часть Стокгольма», ребята уехали. Пес оставил на прощание слюнявое пятно на рубашке Хитча, который брезгливо оттирал его носовым платком.
Не долго думая, мы отправились в музей королевской семьи. Разглядывая мраморные скульптуры, короны из настоящего золота и уродцев в пробирках, мы умудрились потеряться. Не дозвонившись и всерьез испугавшись, я в растерянности опустилась на скамью и спрашивала у выходящих из музея – видели ли они парня с длинными светлыми волосами? Сочувственно улыбаясь, посетители качали головами.
Через полчаса ожидания, решив обойти здание вокруг, я нашла Макса у служебного входа.
- Что ты здесь делаешь? – Накинулась я на друга.
Хитча подвело знание языков. Не понимая шведского, он запутался в указателях. Забрав рюкзаки из багажного отделения и решив, что выход здесь, уселся неподалеку, забыв включить мобильник!
В сердцах я указала на надпись Utgang. «Что это?» - « “Выход” по-шведски». Забрав фотоаппарат, в знак протеста я устроила на месте часовую фотосессию.
Направившись мимо парка развлечений Грёна-Лунд к набережной, возле старой башни мы поднялись на обзорную площадку и смотрели, как держат курс на восток паромы, мелкие парусники и лодчонки. Парочки разного возраста вокруг нас фотографировались на фоне города. Макс и я держались отстраненно, что смущало окружающих. Когда влюбленные просили запечатлеть их вместе и предлагали в ответ сфотографировать нас, Макс сердито рявкал:
- Don’t need it, thanks!
Нас изучали со сдержанным любопытством. Я поясняла:
- He’s got sun attack!
Понимающие кивки все же отражали недоверие. Или так казалось моей разгоряченной голове – от земли уже шло полуденное марево, в Европе стояла жара.
К обеду Макс оттаял и предложил заглянуть в Макдональдс.
- С нашими финансами?
Отсчитывая по нескольку евро, мы тратили их в фаст-фудах. Американская забегаловка позволяла перекусить и взять кипяток для чая, чтобы заварить кашу или суп. Охлаждаясь напоследок напитками со льдом, мы шагали дальше.
Стокгольм нас поразил!
В каждом переулке в объектив просились потрясающие кадры. Противостояние вычурности богемных кварталов и пуританства спальных районов уже не удивляло, как первые несколько часов. Знаменитые узкие улочки, самая маленькая всего восемьдесят сантиметров в ширину, готические соборы, роскошные отели, закружившись в вальсе, образы шведской столицы пошатнули уверенность в реальности происходящего.
Гитара с надписью «Rus. Не мусорить!» заставила проходящую группу туристов завопить: «Наши!», напомнив советские времена.
По очереди владея фотиком, мы щелкали затвором объектива: пыхтящий на берегу паромчик (я), уединившийся в сквере с газетой «Метро» пожилой швед (Макс), доверчивые черные кролики на лужайке студенческого городка (я), витрина музыкального магазина со знаменитыми гитарами Фендер (Макс), спортивные потные шведы, привычно набирающие километры на велосипедах в жестокий зной (я), идущая по мосту раскованная группа туристов (Макс), фиолетовая купюра в пятьдесят шведских крон с королевским профилем и мандолиной на обороте (оба), я - статуи на берегу перед Королевским дворцом, Макс – ожерелье фонтанов перед небоскребами.
Необходимость отправляться к парому напомнила об ограниченности сроков авантюрного путешествия. С грустью наблюдая с моста интригующе суетящийся город, который было жаль покидать, мы захотели поцеловаться, и… не сделали этого.
Макс сделал вид, что потерял равновесие и переступил с ноги на ногу, я притворилась, что куда-то засунула карту.
8.
Вечерело.
Старый город принимал новые вливания туристов, становилась привычной иноземная речь на незнакомых языках. Путь к линии паромов лежал вдоль пугающей размерами и чернотой городской стены. Служившая раньше укреплением, а ныне развлечением туристов, Сити Холл не давала шансов на ее покорение. Подъемник забрасывал посетителей на обзорную площадку, мы не поддались искушению: теперь было сложнее уезжать. Не желая признаться в привязанности к городу, Саламандра и Хитч почти бежали к терминалу водного транспорта, жадно впитывая глазами яркие пятна летних развлечений: визжащие детскими и женскими голосами аттракционы, лавки сувениров на набережных, рекламные буклеты в экскурсионных кассах, наглеющие лебеди и чайки, сопровождающие вас после покупки съестного.
Город не хотел отпускать нас, сердце рвалось подыграть, притвориться своими, мимикрировать.
- А может? – Робко начала я, но подтянула лямки рюкзака под решительным взглядом Хитча.
Вход на паромы Силья Лайн, Викинг и Мариэлла был заполнен путешественниками со всего мира: чернокожие, медноволосые, белоснежные; с узкими, навыкате или миндалевидными глазами; в кудрявой шапке волос, лысые, русоволосые, с дредами или африканскими косичками; в длиннополой парандже, в складках сари или в деловом костюме; украшенные диадемой, увешанные нитками ракушек, с гигантским крестом или буддийской символикой на груди; с чемоданом, тюками и баулами, дорожной сумкой или портмоне и дамским ридикюлем в руках; одни или с семьями, организованными группами и творческими тусовками – нервничающая суетливо размахивающая мобильными многоголосая человеческая толпа напоминала Ноев ковчег.
Отъезжающие хранили на челе тайну отправления, деловая ли это поездка или романтическое путешествие, свадебная поездка или туристический вояж. Хотелось собрать дружный хоровод и дать каждому леденец на палочке – ребята, не ссорьтесь!
Устав от непривычного шума, обрадовалась инициативе Макса отправиться в кассу. Заказав билеты и уточнив время отплытия, мы уселись неподалеку на рюкзаках.
- Прощай, Сток!
Монетки в одну крону, булькнув, опустились в мутную гавань.
Через пару часов шумная Мариэлла, разводя лопастями водные толщи, устремилась в финскую акваторию.
9.
На пароме ностальгия по увиденному великолепию беспокоила меньше – отвлекали перебегающие с этажа на этаж пассажиры.
К Максу привязался гомосексуалист, приняв длинные волосы за проявление нетрадиционной ориентации. Статный парень в красных шортах демонстрировал окружающим черные резинки чулков под аппетитными ягодицами. Распевая что-то из Фредди Меркьюри, предлагал Максу прогуляться с ним на палубу. Вокруг понимающе улыбались туристы. Бедняга-Хитч отказывался, бросая мученический взгляд в мою сторону.
Лисьей походкой подкатив к Максу и усевшись к нему на колени, я укусила его за мочку уха. Гомик поморщился, пробормотал извинение и, поводя бедрами, не спеша скрылся с подошедшим комичным товарищем в алой помаде.
- Офигели совсем! – Возмущался Макс. Было смешно, хотя и несколько обидно, что приятель не оценил мою заслугу в этой истории.
Стемнело, желание уюта побудило взять гитару. Традиционный репертуар бардовских песен собрал вокруг нас кружок почитателей русского языка. Киргиз на заработках в Финляндии, работающий в Швеции эстонец, московские школьники, возвращающиеся с соревнований в Гетеборге – слушатели подзадоривали не ложиться спать.
Перестав захаживать в дьюти-фри, народ удалялся в каюты.
- Что-нибудь из попсы? – Клянчила детвора.
К немалому удивлению, Макс полночи великолепно играл на гитаре эстрадные песни. Я прикорнула к его плечу и, хотя подростки хихикали, глядя, как уютно я устроилась, мне было очень хорошо. Вечер был на редкость романтичным.
Вода за бортом успокоилась. Мелькающие по обе стороны островки напоминали, что мы не в открытом море. Чайки уже не визжали крикливо, как базарные бабки, а тихо парили над кормой.
Проплывающий мимо паром напомнил в темноте многоэтажный светящийся окнами дом.
10.
Каким-то чудом мы немного выспались и к утру чувствовали себя посвежевшими. В девять нас приветствовал порт Финляндии. Высадившись гурьбой и обменявшись телефонами, прибывшие растворились на берегу.
Над новостройками возвышался кафедральный собор.
- Привет! – Подмигнул мне Хитч.
- Привет, - улыбнулась я.
Город ждал отпечатков наших ног, мы хотели заснять утренние виды столицы.
Зеленые разделенные на дольки трамваи и морские котики у фонтана, канализационные люки с надписью Гельсингфорс, неторопливые финские граждане, бутики с искушающими скидками, блошиные рынки Кирпутори, реклама клубники, собаки-поводыри слепых – не терпелось все запечатлеть.
«Подожди!» сказал Макс и поцеловал меня.
Это было так неожиданно, что я проснулась.
- Не хотел беспокоить, - наяву сказал Хитч.
Я ехала в трамвае головой на его рюкзаке, который он держал на коленях.
«А жаль», подумала я.
Продолжение: Часть 3 http://www.proza.ru/2010/07/29/80