Это, пожалуй, один из самых таинственных документов, найдённых в архивах Тераполиса. Единственное, что на сегодняшний день удалось установить совершенно точно – автора документа: им оказалась некая Эльза Штейнберг. Сейчас ей уже семьдесят три года, однако на момент создания документа ей было около двадцати, и в нижеизложенных событиях она, несомненно, принимала непосредственное участие, хотя предпочитает об этом не говорить. В некоторых кругах существуют предположения, что изложенная в документе история стала в своё время толчком для поднятия так называемого «дела «Призрак в машине»» (о правах искусственного разума, подробнее – «Энциклопедия Тераполиса», т. 6, стр. 361), однако никаких официальных подтверждений этому нам найти не удалось. Очевидно, в своё время дело решили предать забвению…
12 августа 2117-го года, четверг, полдень.
«…На улице сущее пекло. Предпочитаю сидеть дома.
Только что мне пришло извещение, что мой дядя Альберт приказал долго жить и всё его имущество переходит ко мне. Странно! Дядю я почти не знаю, была у него всего один раз, да и то, когда мне было всего четыре года, так что я толком ничего не запомнила. Интересно, почему он именно меня решил сделать своей наследницей? Впрочем, с этим мы ещё разберёмся. Главное, что я припоминаю из рассказов матери – это то, что дядюшка, кажется, живёт на десятом ярусе… Точно! В извещении указан адрес дядюшкиного дома… вернее, теперь уже моего дома. Эльза, ты растёшь над собой! Скакнуть с третьего яруса сразу на десятый, где живут один богачи – это мало кому удавалось…
Так что сегодня я соберу вещи, забегу в нотариальную контору – и завтра отчаливаю в рай земной, то бишь на десятый уровень. Дядюшка при жизни был сущим отшельником и видным учёным, скопившим за свою долгую жизнь чёртову кучу денег. Думаю, мне этого должно хватить…»
13 августа 2117 года, пятница, утро.
«…Всё ещё жарко, но отсидеться дома не получится никак. Меня ждёт наследство…
Нотариус, с которым я вчера разговаривала, заставил меня что-то подписать, после чего сказал, что, в принципе, всё в порядке, но упомянул о какой-то «маленькой неприятности», связаной с дядюшкиным домом. Когда я его спросила, в чём же там всё-таки дело, он промолчал. Странно…
И вот, наконец-то, я на месте. Вот это, я вам скажу, домик! Сущий дворец! Три этажа, колонны, сад с прудом, бассейном и прочими причандалами, кажется, даже гараж с несколькими глайдерами… На бумаге это выглядело шикарно, а вживую, конечно же, гораздо лучше.
Так вот, подхожу я, значит, к воротам и нажимаю на звонок. И тут же, откуда ни возьмись, появляется передо мной эдакий амбал двухметрового роста в чёрном костюме. Откуда он там взялся – я до сих пор не понимаю: кругом открытое пространство, ни одного кустика, одна сплошная зелёная лужайка. А он появился. Из ниоткуда. Ну, ладно: стою я около ворот, а амбал стоит за воротами и смотрит на меня.
-Назовите своё имя! – басит амбал.
Хорошенькое начало, ничего не скажешь… Получается, что вместе с домом и садом мне достался весь штат дядюшкиной прислуги? Включая охрану, которую, кажется, не удосужились известить о моём прибытии…
-Эльза Штейнберг, – говорю я, а амбал смотрит на меня, как на пустое место. Чёрт его знает, что за тип. Стоит на своём месте, как истукан, и не двигается. И, кажется, даже не дышит… И тут до меня доходит: э, да это, кажется, андроид!..
-Я новая хозяйка этого дома! – говорю я ему. – Впусти меня!..
-Новая хозяйка? – переспрашивает амбал, и лицо его вытягивается от удивления. Затем он приподнимает рукав и говорит что-то шёпотом в браслет, надетый на его запястье.
Я продолжаю стоять по эту сторону ворот и начинаю понемногу нервничать. Проходит какое-то время, и из дома навстречу нам с амбалом выходит подтянутая такая черноволосая девушка в строгом деловом костюме. Тоже андроид, отмечаю я про себя.
Так вот, подходит она к воротам, смотрит вначале на меня, потом на амбала – и происходит между ними такой диалог:
-Что тут у тебя за дело, что тебе понадобилось отрывать меня от работы?
-Вот эта девушка утверждает, что она хозяйка дома, – говорит амбал, кивая на меня. – Её зовут Эльза Штейнберг…
-Штейнберг? – переспрашивает девушка. – Так почему же ты до сих пор её не впустил? Открой немедленно ворота!..
-Но Алиса…
-Открой ворота немедленно!..
Амбал пожимает плечами и нажимает какую-то кнопку, которую мне не видно. Ворота открываются, и амбал куда-то исчезает. Остаётся только девушка.
-Прошу прощения за это недоразумение. – говорит она мне. – Я давно говорила, что его надо отправить в починку. Ещё вчера я говорила ему, что к нам приедет родственница отца Альберта, но у него, похоже, барахлит блок памяти…
Отца? Что ещё за нелепость?
-Позвольте представиться: Алиса, управляющая резиденцией Альберта Штейнберга, ныне покойного. Я и все мои подчинённые рады видеть вас в нашем доме…
Что-то в этой её последней фразе меня резануло, но тогда я не поняла, что именно…»
Всё ещё пятница, около двух часов дня.
«…Итак, я немного разобралась в том хозяйстве, которое оставил мне дядя Альберт. Помимо всего прочего, это ещё и его андроиды, всего их семеро. Чёрт побери, я чувствую себя Белоснежкой…
Вот полный их список:
1. Алиса, управляющая. Руководит всей кибернетической бандой.
2. Джек, главный по документам (забыла, как называется эта должность). Его обязанность, как нетрудно догадаться, состоит в обработке всех документов, которые попадают в дом.
3. Генри, охранник. Проще говоря, тот самый амбал, с которым я столкнулась у входа.
4. Матильда, повар.
5. Сельма, шуршит по хозяйству. Домработница, в общем.
6. Морис, садовник.
7. Марио, ответственный за технику и электросеть.
Вот, собственно, и весь штат прислуги, неожиданно оказавшейся в моём расположении. Немного непривычно, конечно, потому что незадолго до этого в моём распоряжении вообще не было никаких андроидов. Но, думаю, как-нибудь я разберусь. Тем более что андроиды эти весьма самостоятельны, в отличие от многих людей, которых мне доводилось знать…»
14 августа 2117 года, суббота.
«…На улице дождь. Жара спадает.
По-моему, эти андроиды вообще не обращают на меня внимания. Приносят мне поесть, убирают, стирают, занимаются каким-то своими делами… но, кажется, наотрез отказываются понимать, что я – их новая хозяйка. Я пробовала поговорить об этом с Алисой, но она лишь рассмеялась мне в лицо и больше не стала со мной разговаривать.
Припоминаю её слова: «мы рады видеть вас в нашем доме».
В нашем доме…
Да быть того не может!.. Неужели дядюшкины андроиды считают этот дом СВОИМ? Если так, то дела мои плохи…
Надо будет посоветоваться с нотариусом…»
14 августа 2117 года, суббота. Вечер.
«Ходила в нотариальную контору. Нотаирус всячески уклонялся от разговора, но потом всё-таки согласился объяснить мне кое-какие детали. Выяснилось, что «маленькая неприятность», о которой говорилось вначале – это и есть странная уверенность «деток» в том, что они – дядюшкины наследники… Вполне возможно, сказал он, что дядюшка даже составил в их пользу завещание, но не успел его должным образом оформить. Только объявил «деткам» о наследстве – и умер.
Само собой, что нотариальная контора, оказавшись в затруднительном положении, вызвала единственного дядюшкиного родственника, проживающего на Земле – то есть меня. Строго формально, конечно, «детки» наследниками не являются. Но, поскольку воля умирающего – закон, они имеют полное право выставить меня на улицу, если я им чем-либо помешаю…
Спрашивала на этот счёт соседей. Они говорят, что дядюшка сам собрал всех этих андроидов (за что заслужил в районе прозвище «Папа Карло») и, кажется, в последние годы жизни он только в их обществе чувствовал себя спокойно. Само собой, гостей у него почти не бывало. Если кто-то из его родственников или старых знакомых решал вдруг зайти к старому кибернетику, Генри тут же вышвыривал его с треском – разумеется, посоветовавшись с дядюшкой. Со временем кто-то из дядюшкиных родных умер, кто-то осел в околоземных колониях, а иные сели в тюрьму. Осталась только я одна. Осталась затем, чтобы после смерти дядюшки стать наследницей вместо «деток», поселиться в их доме под их надзором и постараться вырулить всю эту историю в законное русло.
Интересно, «детки» о чём-то догадываются или нет? А если догадываются, то что они обо мне думают?..
Честно говоря, от этой мысли становится страшновато. Вспоминаются разные истории, которые травили в нашей компании – о том, как андроиды, возомнившие себя хозяевами положения, спорили с людьми, калечили их и даже убивали… Такое бывало редко, но всё же бывало, и, возможно не стоит… Ч-чёрт, о чём это я думаю? Лезет в голову всякая чепуха… Ладно, это всё не о «детках». Дядюшка был человек мирный, и я не думаю, чтобы он стал вкладывать в головы своих андроидов нечто такое… Будем на это надеяться…
Даже не знаю, как мне быть дальше… Нотраиус советует мне разыскать дядюшкино завещание. Если его нет – я могу быть спокойна. Если же есть… Впрочем, и в этом случае можно будет что-нибудь придумать. В любом случае, не стоит терять надежды, сказал он. А я всё равно волнуюсь…
Впрочем, вполне возможно, что всё это – всего лишь моё воображение. «Детки» покамест относятся ко мне неплохо, не проявляя никакой враждебности, и будем надеяться, что так будет ещё некоторое время. Но, если они всё-таки что-то сообразят своими электронными мозгами и решат, что я у них чересчур уж загостилась, мне придётся действовать. И как можно скорее…»
15 августа 2117 года, воскресенье. Утро.
«Джека нет на месте.
Обычно он всегда сидит за своим компьютером и работает, а сегодня его там не оказалось. Вообще за своё недолгое пребывание в этом доме я успела заметить, что из всех дядюшкиных «деток» он самый двинутый. Вот вчера, например, он предоставил мне отчёт по оплате счетов за электричество и воду, так он их так обсчитал, что получилось, будто это не мы, а нам должны за услуги. А когда я попросила его пересчитать, он, кажется обиделся. ОБИДЕЛСЯ!!! Это андроид! Нет, тут определённо что-то не то…
Взялась расспросить о нём остальных андроидов, но это ни к чему не привело: Морис, Матильда, Марио и Сельма работали, и им было не до меня. Генри вообще не склонен к разговорам, кроме того, он безвылазно торчит около ворот, да ещё и в маскировке… Что же до Алисы, то она лишь надменно хмыкнула и сказала, что «этого бездельника» давно надо бы отладить, а то у него плата за плату заезжает от напряжённой работы.
Ладно, думаю, что он скоро вернётся…»
Этот же день, около полудня.
«…Джек наконец-то отыскался. Я сама нашла его – когда решила прогуляться по комнатам дядюшкиного дома. А этих комнат, надо сказать, там очень много – признаться, у меня сложилось впечатление, что некоторыми из них дядюшка при жизни так и не воспользовался, так как мебель там была затянута чехлами, а окна плотно зашторены. Зато обнаружила гигантскую библиотеку! В старинном вкусе помещеньице – стеллажи красного дерева, бронзовая лампа на столе, всякие там коврики и фигурки, а книг столько, что, наверное, за всю жизнь не осилить! И всё это содержалось в идеальном порядке – даже при мне сюда зашла Сельма и принялась смахивать пыль со стеллажей. Видимо, дядюшка здесь очень часто бывал… впрочем, я отвлекаюсь. Я собиралась рассказать про Джека.
Так вот, Джек… Собственно, после этой библиотеки я на него и наткнулась. Там рядом, по другую сторону коридора, обнаружился огромнейший зал с колоннами и высокими, просто какиим-то дворцовыми, окнами. Не знаю, довелось ли дядюшке побывать тут хотя бы раз, но андроиды держали эту бальную залу в полнейшем порядке. Здесь же стоял огромный белый рояль, а за этим роялем я увидела Джека!..
Признаюсь, картинка была довольно-таки странная. Мой «главный по бумажкам» сидел за роялем и с задумчивым видом долбил пальцами по клавишам, точно подбирал на слух какую-то мелодию. При этом вид у него был настолько человеческий, что я чуть не рассмеялась.
-Джек? – осторожно окликнула я его. Он отвлёкся, наконец-то, от своей музыки и медленно повернул голову ко мне.
-Это вы, госпожа Штейнберг? – спрашивает он меня, и физиономия у него в этот момент какая-то отсутствующая. – Я вас не заметил…
-Ты чего здесь сидишь? – спрашиваю я его. – У тебя там работа стоит…
-Я уже всё сделал. – отвечает он мне. – На сегодня моя работа кончилась, и я решил немного отдохнуть…
-Гм… – выдавила я из себя. Спорить с этим было трудно.
-Я пытаюсь сочинить мелодию, – продолжал Джек, поглядывая на клавищи рояля. – Отец говорил, что у меня есть к этому способности, и учил играть на рояле, но я хочу сочинить что-нибудь сам. Прошу вас, не мешайте мне…
Он вернулся к своему прежнему занятию, а я ещё минут пять стояла в остолбенении, не в силах сказать ни слова. Вот это да!.. Всякое на моей памяти бывало, но чтобы андроид вот так запросто, походя, мог сказать человеку «не мешайте мне…», такого я что-то не припомню. Хотя в своё время я слышала историю об андроиде, который умудрялся препираться со своим хозяином по поводу того, что тот не слишком аккуратно водил свой глайдер… но это, кажется, была всего лишь байка. А впрочем, может и нет…
К счастью, Алиса, явившаяся в «бальную залу», избавила меня от дальнейшего разговора с Джеком: завидев её, он тотчас встал, вытянулся по струнке и, выслушав Алисино приказание, без лишнего звука вышел из зала прочь.
Впрочем, думается мне, что проблемы мои этим далеко не исчерпались. Надо будет разыскать завещание. И ещё сказать Марио, чтобы обследовал Джека по полной программе. Только восстания машин мне здесь не доставало…»
Всё тот же день, вечер (поздний).
«…Выясняла у Алисы (а что такое? Больше всё равно не у кого…) насчёт «музыкального образования» Джека. Ну, что я могу сказать… Честно говоря, я рассчитывала, что она опровергнет Джеково признание, но всё случилось как раз наоборот: Алиса внимательно выслушала меня, а потом обстоятельно разъяснила мне, что удивляться тут нечему и что дядюшка Альберт и вправду обучал этого электронного балбеса музыке. Собственно, он не только его, он всех чему-нибудь обучил: оказывается, Матильда в свободное время делает голографические фигурки, Марио рисует, Сельма сочиняет стихи, а Генри – вот уж действительно не скажешь! – выращивает цветы в теплице на заднем дворе. Сама же Алиса, как выяснилось, в свободное от основной работы время танцует – в том самом зале, в котором я застукала Джека. Между прочим, он же ей и аккомпанирует… Похоже, что после этого мне в этом доме удивляться больше нечему. Андроид, сочиняющий стихи!.. Впрочем, если судить по словам моих соседей, дядюшка ещё и не на такое был способен. Так что сдаётся мне, что его «детки» ещё преподнесут мне немало сюрпризов…
Что же касается Джекова заявления насчёт «не мешайте…», то я водила его к Марио на обследование. Никаких результатов: наш электронный техник (ничего себе словечко получилось, да?) изучил его мозг вдоль и поперёк и заявил, что у Джека никаких отклонений не наблюдается и я могу быть за него спокойна. Не знаю даже, что и думать… Спросить напрямую про «не мешайте» я не решилась, так что, по большому счёту, я осталась с тем же, с чем и была.
Не думаю, что остальные дядюшкины «детки» скажут мне на этот счёт больше, чем Марио. Возможно, стоит проконсультироваться с кем-нибудь на стороне…»
Всё то же воскресенье (с ума сойти можно! Никогда ещё не писала столько ерунды за один день!),ОЧЕНЬ поздний вечер.
«…Воспользовавшись отсутствием Джека, залезла в компьютер. Чёрт с ней, с безопасностью, мне срочно нужно было узнать, существует ли завещание в пользу андроидов или нет. Эти андроиды слишком независимы, чтобы не обращать на них внимания…
Результат меня, мягко говоря, огорчил: завещание обнаружилось. Ярлык к этому файлу висел на самом видном месте, на рабочем столе. И, чем дольше я его читала, тем мрачнее становилось у меня на душе:
«…Я, Альберт Штейнберг, находясь в здравом уме и трезвой памяти, завещаю всё своё имущество, движимое и недвижимое, включая мой дом на десятом городском уровне, а также все мои счета и активы в банках, единственным моим детям – созданным мной андроидам, которых всего числом семь: Алисе, Джеку, Генри, Матильде, Сельме, Морису и Марио. За свою жизнь они показали себя ответственными и усердными и доказали, что смогут наилучшим образом следить за домом, когда меня не станет. Также я надеюсь, что если в мой дом прибудет кто-то из моих родственников, то они окажут им самый сердечный приём. Однако всякие посягательства на моё имущество со стороны моих родственников прошу считать незаконными и пресекать на корню. Движимые лишь корыстными целями, они не заслуживают того, чтобы быть наследниками Альберта Штейнберга.
Писано 2 августа 2117 года, на вилле А. Штейнберга»
И стоит дядюшкина размашистая подпись…
Я почувствовала, как на лбу у меня выступает холодный пот. Это что же получается? Значит, не андроиды, а я – незаконная наследница? В голове всё это не укладывается совершенно.
Завтра надо будет наведаться к нотариусу и всё разузнать…»
16 августа 2117 года, понедельник, полдень.
«…Это утро я провела с тяжёлым чувством. Спала я сегодня мерзко, снилась какая-то нечисть – как будто дядюшкины «детки» вышвыривают меня из дома, приговаривая: «Ты не имеешь права жить в нашем доме! Убирайся к себе на третий уровень и не смей больше показываться нам на глаза!» А когда я им что-то начала доказывать, появился Джек, уселся за рояль и принялся наигрывать «похоронный марш»… Проснулась в холодном поту – и вздохнула с облегчением: вокруг всё тихо, в углу стоит Сельма и аккуратно сметает пыть с подоконника. Всё тихо. Пока тихо…
Пыталась навестить дядюшкиного нотариуса, но всё напрасно: контора была закрыта. Секретарша, с которой я разговаривала (тоже, кстати, андроид!), сказала мне, что «шеф заболел и будет отсутствовать ещё, по меньшей мере, неделю». А, кроме него, мне обратиться не к кому…
Что же мне делать с этим завещанием? Подписи нотариуса там вроде бы нет, но по закону, последнее распоряжение умершего – свято. Значит, «детки» имеют полное право выставить меня за двери при первом же удобном случае. Но существует ли закон, по которому андроиды могут наследовать имущество? Или хотя бы такой закон, по которому они не могут его получить?.. Надо будет навести справки…
Между прочим, Джек, встретившись со мной в коридоре, как-то подозрительно на меня поглядел. Неужели он догадался, что я лазила в его компьютер? Или это просто моя фантазия?»
Всё ещё понедельник, поздний вечер.
«…Ходила в юридическую контору за справкой (не в дядюшкину, естественно, а в другую). Собственно, как я и предполагала. Закона, по которому андроид может быть наследником, не существует. Это радует. Но ведь не существует и закона, по которому богатая дама может сделать наследницей любимую кошечку, а такие преценденты случались, и не раз! Не говоря уже о том, что андроид является даже более подходящим наследником, чем кошечка, так как, в отличие от неё, может грамотно распоряжаться имуществом… Так что судьба моя покамест подвешена на ниточке, и ниточку эту держат семеро андроидов. А уж оборвётся она или нет – зависит от того, как долго эти андроиды будут гостеприимны…
Весь остаток дня я не выходила из своей комнаты. Раз или два ко мне заходила Сельма, чтобы занести мне еду, но аппетита не было никакого. Пришлось мне, однако через силу сжевать пару булочек, потому что эта железная идиотка стояла и смотрела на меня, как на великое чудо, пока я не прикоснулась к ужину. Чёрт возьми, неужели они уже что-то подозревают?..
Мне всё сложнее и сложнее с ними общаться. Да, они по-прежнему безупречно вежливы, они всегда здороваются со мной в коридоре и извиняются, если случайно задевают меня, они безукоризненно выполняют свою работу и ни на что не жалуются… Другая бы на моём месте давно успокоилась и не портила бы себе нервы. Я честно пыталась сделать так же. Но – не получается! Мне всё вспоминается выражение лица Джека, когда он сказал «не мешайте мне…». Мне явственно представляется, что может скрываться в этих электронных головах, какие мысли, догадки и замыслы. А скрываться там может всё что угодно, потому что от андроида, способного обучиться музыке и сказать человеку «не мешайте…», ожидать можно всего. Во всяком случае, мне так кажется…»
17 августа, вторник.
«…Весь день провела, штудируя юридическую и техническую литературу, коей в дядюшкиной библиотеке обнаружилось просто море. Заходили андроиды, интересовались, чем я занимаюсь, и предлагали свою помощь. Я им ничего не ответила. Ещё не хватало – самой рассказывать «деткам», что я ищу способ, как бы мне от них отделаться!.. Читала я, читала – и, наконец, вычитала!
Рецепт был описан в дядюшкиной монографии по кибернетике. Любопытно!.. Оказывается, существование индивидуальности у андроида определяется особой программой, которая загружается при программировании электронного мозга. После этого андроид начинает осознавать себя как личность и может иметь собственные интересы и привязанности, почти как человек. Если же у него эту программу удалить, он снова сделается обычной машиной, совершенно пригодной для работы, но всё-таки просто машиной.
Когда я прочла это, на душе у меня полегчало.
Затем я разыскала дядюшкины записи касательно андроидов. Совершенная техническая муть, я почти ничего не поняла, но главное я для себя из этих записей всё-таки вынесла: все «детки» подключены к главному компьютеру – тому самому, на котором сидит Джек. И там, в этом компьютере, есть ключ к их личностным программам. И, если мне как-нибудь пробраться к этому компьютеру, пока Джека не будет, и удалить эти программы, то…
Как же легко, как хорошо мне стало в этот миг! Мне тут же показалось, что мучения, одолевавшие меня последние дни, наконец-то кончились, и с этого момента всё пойдёт как нельзя лучше. Конечно, куда как проще – удалить их личностные программы, а вслед за ними – и завещание: ведь нотариус, судя по всему, тоже не воспринимает его всерьёз, если вызвал меня как наследницу. А потом, я думаю, несложно будет составить задним числом завещание на моё имя…
Этой ночью я впервые спала спокойно»
18 августа, день.
«…Сегодня я вплотную приступила к исполнению своего плана. Джека я спровадила к Марио на плановый осмотр, а сама осталась в его кабинете. Выходя за двери, он как-то странно на меня посмотрел, но я не обратила на это внимания. Погоди-ка, голубчик, скоро вы все поймёте, кто такая Эльза Штейнберг!..
Когда он вышел, я пулей метнулась за его компьютер. Найти личностные программы «деток» по оставленным дядюшкой ссылкам не составило особого труда – они все хранились в одной папке.
Вот они, все мои «детки», как на ладони. Все их личные особенности, которые им напрограммировал дядюшка. Вот Джек с его склонностью к музыке. Вот строгая Алиса, в свободное время танцующая в бальной зале. Ничего, дорогуша, скоро у тебя не будет свободного времени. А вот эта папочка – Сельма, тихая горничная Сельма, возомнившая себя поэтессой… Недрогнувшей рукой я выделяю все семь папочек и щёлкаю кнопкой.
Передо мной возникает окошечко. Обычное такое окошечко, «защита от дурака»: «Вы уверены, что хотите удалить эти объекты?»
Вы уверены?..
Этот казённый, в общем-то, вопрос поставил меня в тупик. Вот сейчас мне стоит щёлкнуть кнопочкой – и все «детки», обитающие в доме, станут обычными андроидами. Всё то, что вложил в них дядюшка, перестанет существовать ныне, и присно, и во веки веков. Зачем он в них это вложил – теперь уже одному Богу известно, и ему же известно, понадобятся ли когда-нибудь эти их способности мне. Может, и не понадобятся вовсе, а на душе легче станет.
Всего одно нажатие кнопки. Всего одно…
Но что будет, если я всё же сделаю это? Ведь эти андроиды – в сущности, неплохие ребята! В конце концов, вся их подозрительность по отношению ко мне – выдуманная, причём мною же самой, ведь им было сказано, чтобы они встречали родственников как можно лучше… И вспомнилось мне, уже в который раз, задумчивое, почти человеческое лицо Джека, когда он сидел за роялем и наигрывал мелодию. Что он тогда сказал? «Я хочу сочинить мелодию сам»?.. Ведь это уже не просто заученное действие, это личность, чёрт возьми, индивидуальность, он мыслит, он действует сам!!! Много ли ещё таких андроидов в нашем городе – а может быть, даже и во всём мире? Понятия не имею. Может быть, десятки, сотни… а может быть, их всего семеро, и эти семеро живут и работают в дядюшкином доме, и они хорошо делают свою работу, лучше многих людей… Наконец, что я знаю об их личности? О чём они думают, когда у них кончается работа? Я с ними почти не разговаривала, но думаю, что они есть, эти мысли. Их просто не может не быть, коль скоро существует программа индивидуальности. Они неповторимы, эти программы, они уникальны! И вот это я должна перечеркнуть одним нажатием клавиши?..
-Ну что же, – подумала я, глядя на мерцающий экран. – Придётся мне лишиться наследства…
Недрогнувшей рукой я нажала отмену. Затем встала из-за стола и быстрым шагом, стараясь не оглядываться, вышла из кабинета…»
22 августа, утро.
«…Сегодня я окончательно распрощалась с дядюшкиным наследством. Не могу больше злоупотреблять гостеприимством «деток».
Нотариусу, который только вышел на работу после болезни, я заявила, что отказываюсь от претензий на наследство, хотя закон давал мне хороший шанс оспорить эксцентричное дядюшкино завещание. Нотариус удивился, но не стал со мной спорить и лишь покачал головой…
Теперь, когда я отказалась от претензий, единственными наследниками Альберта Штейнберга становятся «детки». Осталось только поставить подпись под завещанием, чтобы закрепить их в этом статусе окончательно…
Андроиды проводили меня со всей теплотой и сказали, что, если я когда-нибудь ещё захочу навестить их дом, они будут очень рады. Но я не думаю, что когда-либо воспользуюсь их приглашением. Теперь этот дом вызывает у меня неприятные воспоминания. Воспоминания о том, как я чуть не убила этих семерых в погоне за наследством. Не самая лучшая страница в моей биографии, что и говорить…
Буду, как и прежде, жить в своей квартирке на третьем уровне, а где-то там, в «раю земном», всё так же будут жить «детки» Альберта Штейнберга; Алиса будет руководить, Джек – проверять документы, Сельма – смахивать пыль с книжных полок, Марио – чинить домашнюю технику и вправлять мозги своим братьям и сёстрам, а Генри в своём закутке будет следить, чтобы никто, жаждущий быстрых денег, не проник в этот хрупкий дядюшкин мирок, тот мирок, который он так любил и который хотел сохранить даже после своей смерти…
А ещё я думаю о своих родственниках. О том, что они могут возвратиться на Землю когда угодно. Пока вроде никто из них не изъявлял желания, но всякое ведь бывает… И если они, вернувшись домой, узнают о «детках» и дядюшкином наследстве, то вполне могут предъявить на него свои права. Они ведь не знают всех подробностей, как я, и вполне могут попытаться выжить «деток» из дому.
Когда я об этом думаю, мне становится страшно…»