Это, пожалуй, один из самых странных документов, какие удалось разыскать в архивах Тераполиса. Документ этот датирован 2102-м годом, однако никак не подписан и вообще, содержит сведения столь необычные, что многие специалисты усомнились в реальной основе нижеизложенных событий. Тем более, что до сих пор не удалось установить существование хоть кого-нибудь из фигурирующих в документе личностей. Возможно, многие из них уже давно умерли или скрываются от закона в околоземных колониях, т.к. действия их, описанные в настоящем документе, являются незаконными и могли быть осуждены в ходе знаменитого процесса «Призрак в машине» (май-июль 2118-го года, законопроект о правах искусственного разума, подробнее – Энциклопедия Тераполиса, т. 12, стр. 243). Так или иначе, просим не воспринимать нижеизложенную историю как попытку восстановить реальные события. Это – не более, чем гипотеза. А возможно, и просто выдумка досужего ума…
25 апреля 2102 года. Утро.
«…Не знаю, сколько времени я провалялся в коме. Однако постепенно начинаю приходить в себя… Что же со мной всё-таки случилось, а? Помню только одно – как в глайдере моём что-то громко заурчало, будто там клокотало какое-то адское зелье, а затем он задрожал и стал стремительно падать вниз… Помню ещё удар об землю, а потом… потом я уже ничего не помню. Странно… рухнуть с восьмого яруса вниз – после такого меня должны были по частям собирать, а тут… Сколько же всё-таки прошло времени, а? Надо же, и боли совсем не чувствую… Надо будет потом напомнить папаше, чтобы подал в суд на производителей этого глайдера. Выпускают всякое барахло, а люди потом шеи себе ломают… Стоп! А может быть, меня парализовало?
От этой мысли я как-то разом очнулся. Открыв глаза, я увидел перед собой какой-то белый потолок и свешивающиеся с него многочисленные кабели. Больница? Нет, что-то непохоже… Одолеваемый беспокойством, я попробовал пошевелить рукой. Рука показалась мне какой-то неподъёмно-тяжёлой, но я всё-таки смог поднять её и согнуть в локте. При этом раздалось эдакое характерное «вжик-вжик», будто заработал какой-то механизм.
Механизм?.. Всё понятно. Значит, при падении мне начисто оторвало руку, и дяди-врачи быстренько приделали мне искусственную. Ладно, проживём как-нибудь. Главное, что я цел и невредим, а в остальном…
-…Ну, привет! Наконец-то ты очнулся! – разладся голос откуда-то из пространства, и надо мной склонилось узкое женское лицо в квадратных очках. Это была моя тётя Мадлен, знаменитейший кибермедик Мадлен Ле-Флер.– А то мы уже начали волноваться, что с тобой. Боялись даже, что операция прошла неудачно…
Тётя Мадлен? А она-то что здесь делает? Пришла меня проведать? А всегда отговаривалась, будто у ней полно работы…
-…Сам понимаешь, что таких операций мы раньше не проводили, да и не думали, что подвернётся такой случай… – сказала она. – Ты давай, вставай скорее, взгляни, как мы тебя обработали. Есть тут у меня один лаборант, так ему было страшно интересно, как ты отреагируешь, увидев себя в зеркале.
В зеркале? Что она такое несёт?.. Я стал подниматься на ноги… и только тут мне в глаза бросился какой-то металлический отблеск, который давали мои ноги. Здорово же меня треснуло, даже ноги оторвало…
-Главное, не падай в обморок. – заметила тётя Мадлен, и взгляд у неё сделался какой-то хитрый. – Это временная мера, не более того…
-Временная мера?.. – глупо переспросил я… и увидел своё отражение в зеркале.
Собственно, вначале я даже толком и не понял, что это появилось у меня перед глазами. Стоит себе зеркало, в нём отражение какого-то андроида – несколько устаревшая модель, из металла и пластика. Вместо глаз – что-то вроде видеокамер. Голова как голова, в целом похожая на человеческую, только без ушей и волос. В общем, обыкновеннейший андроид. Когда я был маленьким, папаша купил такого и поставил в качестве швейцара…
Стоп! Неужели… Мысль, пришедшая мне в голову, сначала показалась дикой, но… Чтобы проверить её, я поднял руку – и андроид в точности повторил моё движение. Я пошевелил пальцами, подвигал головой, переступил с ноги на ногу – проклятый андроид копировал меня во всём, безошибочно, синхронно…
Нет!..
Я перевёл взгляд на тётю Мадлен – стоит, ухмыляется… Оглянувшись вокруг, я увидел, наконец, где именно нахожусь: кажется, это была кибермедицинская лаборатория, с кучей всякой научной аппаратуры, жутковатого вида столами, на которых валялись обломки металлических рук и ног, огромные стеклянные капсулы, заполненные какой-то розоватой жижей, уже виденные мною провода-кабели с непонятными, но устрашающего вида инструментами на концах… Лаборатория тёти Мадлен, осенило меня. Значит, после аварии я каким-то образом оказался здесь, и тётя вместе со своими лаборантами… Неужели она сделала это? Как же это так?.. Меня бросило в холодный пот… вернее, бросило бы, если бы я ещё мог потеть.
-Что… вы… со мной… сделали? – спрашиваю я её – и чувствую, как меня начинает разбирать злость. Тётя, взглянув на меня, побледнела и отшатнулась назад.
-Ларри, Берт, на помощь! – крикнула она.
Тотчас за моей спиной выросли, как из-под земли, две мощные фигуры и схватили меня за руки. Тётя Мадлен облегчённо вздохнула и, утерев лоб платочком, сообщила:
-Полегче с нервами, дружок. Теперь ты можешь кулаком прошибить бетонную стену, так что придётся тебе на какое-то время забыть о рукоприкладстве. Ты рискуешь кого-нибудь искалечить…
-Искалечить… – хмуро повторил я, скосив взгляд на верзил за моей спиной. Это были андроиды-охранники, притом вполне человекообразные. Когда я сравнил их с собственным отражением в зеркале, на душе у меня стало ещё гаже. – Ладно… Я постараюсь держать себя в руках, хотя это не так просто… Вы мне только скажите – что вы со мной сделали?..
Тётя Мадлен как-то странно улыбнулась.
-Мы тебя спасли, дурачок. – сказала она эдаким снисходительным голосом; точно разъясняла несмышлёнышу, что ходить надо на горшок, а не в кроватку. – Когда тебя выудили из обломков глайдера, твоё тело было изувечено. У тебя было повреждение центральной нервной системы, сотрясение мозга, множественнные переломы конечностей… эх, да что там говорить!.. В таком состоянии люди просто не живут. Врачи разводили руками, утверждая, что, если даже тебя и удастся спасти, то существовать ты будешь исключительно вегетативно, не отходя от капельницы. Короче говоря, твоё будущее было предрешено… но, из уважения к твоим родителям, я решилась на один отчаянный шаг…
Я хотел у неё кое-что спросить, но промолчал.
-Это был мой давний проект – пересадка человеческой памяти на электронный носитель, – продолжала тётя Мадлен. – Теоретически он был уже готов, существовали все необходимые расчёты, оставалось только найти человека, который согласился бы на такой эксперимент…и, признаюсь, я уже начинала думать, что нам не удастся найти такого…
-Как тут подвернулся я, – тут же сорвалось у меня. – Да отпустите вы меня наконец! Я ничего никому не сделаю!..
-Не без ложной скромности скажу, что эксперимент прошёл весьма удачно. – гордо заявила тётя Мадлен. – Правда, мне так и не удалось получить надлежащее разрешение, но я думаю, со временем нам удастся разрешить этот вопрос, если… хм, если всё пройдёт гладко… Можете отпустить его, – бросила она своим андроидам. Истуканы дружно кивнули и, разжав свои пальцы, скрылись в каких-то нишах.
-Да уж, спасли, нечего сказать. – пробормотал я.
-Не надо ёрничать, дружок. Всё могло быть гораздо хуже…
-Могло, могло… Вот только где…
-Что, мой мальчик?
-Я хотел спросить, где моё тело?..
-Вот, – сказала тётя Мадлен, широким жестом указывая на большую стеклянную капсулу. – Смотри и наслаждайся, если хочешь…
Я посмотрел – и мне стало дурно. В капсуле помещалось, подключённое к прорве всяких проводков и трубочек, моё тело – правда, настолько изуродованное, что я и сам еле узнал его.
Волосы были сожжены начисто, лицо сплошь покрыто шрамами – уже несколько присохшими ( что значит, долго я провалялся…). Руки и ноги представляли собой настолько ужасное зрелище, что я просто не мог на них смотреть, а туловище… Короче, я не буду описывать всё, что увидел в этой капсуле: всё это было достаточно мерзко. Да и ощущение, по правде сказать, было странное: смотреть со стороны на своё собственное тело…
-Как ты можешь понять, твоё пребывание в теле андроида – это, скорее всего, временная мера, пока мы не сможем вернуть это в нормальное состояние. – заметила тётя Малден, заложив руки за спину. – Если нам это удастся, то мы пересадим тебя обратно, и всё пойдёт как прежде, до аварии. Если же нет… впрочем, будем надеяться на лучшее.
-На лучшее… – пробормотал я, глядя на шрамы на собственном лице. – А обо мне вы не подумали? Меня ведь теперь мать родная не узнает…
-Да, и вот ещё что! – воскликнула вдруг тётя Мадлен, схватив меня за руку. – То, что мы проделали, не было санкционировано в высших кругах и потому не вполне легально. Строго говоря, пока что об этом знаем только ты и я… Если наверху кто-нибудь дознается, что я пересадила человеческую память в тело андроида без высшей санкции– у всей моей научной группы будут большие неприятности… Так что я тебя прошу: пока твоя судьба не решится окончательно, пока не будет ясно, вернёшься ли ты в своё тело или останешься андроидом – никому ни слова о случившемся!
-Даже родителям?..
-Особенно родителям! – глаза тёти Мадлен вспыхнули гневом. – По официальной версии, ты лежишь в больнице. И… скажем так, все мы знаем, в какие круги вхож твой папаша. Если он узнает правду, то информация может просочиться в самые верхи, и тогда уж… Нет, на какое-то время, дорогой мой, тебе придётся забыть о семье, друзьях, девочках, ночных клубах и прочих радостях жизни. Знаю, что трудно, но отвыкать от этого придётся. Тем более что андроида в ночной клуб всё равно никто не пустит… Впрочем, у твоего нового тела тоже есть свои преимущества, – добавила она, будто извиняясь. – Оно не знает усталости, ему не надо есть и пить и вообще… К тому же вспомни, что я тебе говорила про кулак и бетонную стену, прибавь к этому произвольную фокусировку зрения и электронный мозг, в котором ещё много места для разных программ… Это несколько усовершенствованная модель андроида-полицейского образца 96-го года, можешь потом почитать руководство, у меня есть… Я выделю двух лаборантов, которые будут следить за твоим механизмом… Конечно, – добавила она, окинув взглядом мою новую фигуру, – мы могли бы сделать точную твою копию, такую же, как твоё тело или даже лучше, и тогда бы нам вообще не пришлось ничего мудрить… но у нас просто не было на это времени… да и материалов, в общем-то, тоже…
Я не нашёлся, что на это возразить, поэтому промолчал…»
26 апреля 2102 года. Вечер. За окном дождь.
«Адский денёк! Всё утро штудировал руководство по управлению своим новым телом – сплошные термины, ни черта ни понял, но тётя Мадлен обещала помочь разобраться. Медленно привыкаю к своему новому отражению в зеркале и вообще, пытаюсь свыкнуться со своим новым положением. Пока не получается, но это пройдёт. К тому же это не на всю жизнь, можно и потерпеть… Во всяком случае, я на это надеюсь.
Лаборанты – совершенные ослы. Они постоянно вертятся вокруг меня, чего-то подкручивают и перепаивают, чем доводят меня до сумасшествия. Согласитесь, неприятное ощущение – сидишь ты вот так в кресле, читаешь руководство, а два парня в халатах что-то паяют в твоём животе и всё время, стервецы, норовят добраться до позвоночника. Как подумаю об этом – так тоскливо становится…
Эх, тётя, тётя… А и правда – чего я так носился в этом глайдере? Гнался за мной кто-то, что ли?.. Ну подумаешь, летел бы чуть медленнее, зато сейчас был бы в своём теле. Всё-таки осознание собственных ошибок приходит иногда слишком поздно… Чёрт, сказал совсем как мой папаша. Наверное, это электронный мозг виноват – подбрасывает мне эти прилизанные фразочки, а ты отдувайся…
Стоп, о чём это я?.. Ах, да! Чуть не забыл самое главное! Уж не знаю, кто им всем разболтал – может быть, и сама тётушка – но сегодня днём в тётушкину лабораторию ввалилось чуть ли не всё семейство Ле-Флеров в полном составе. То есть не только мамаша с папашей, но и все эти бабки, дедки, тётки, дядьки, двоюродные, троюродные и сколько-то-там-ещё-юродные братья и сёстры, деверя, золовки, свояки и прочие персонажи, закомые мне, в основном, по грандиозным семейным ужинам на Рождество. Даже прабабка Флоранс, которой было в обед сто лет и которую многие считали умершей – и та притащилась сюда «поплакать над моим разбитым телом».
Честно говоря, картинка была не для слабонервных. Я стоял чуть поодаль и наблюдал, как Ле-Флеры обступили капсулу с моим телом и дружно начали вздыхать: ах, да как же это, такой молодой… Тётя Мадлен успокаивала их в том духе, что, мол, ещё не всё потеряно: меня ещё можно вылечить, если хорошо постараться. Папаша в ответ на это «официально заявил» (есть у него такое любимое выражение), что изыщет все средства на спасение моего бренного тела, подымет влиятельных людей и вообще поставит на уши весь Тераполис, лишь бы тёте Мадлен удалось меня вылечить. Забавно, особенно если вспомнить, как пару недель назад он не дал мне денег на новый антиграв для глайдера…
А на меня никто даже внимания не обратил. Всё это время я простоял в углу, листая «руководство по управлению собой» – и за целый час один лишь двоюродный братец Жак взглянул в мою сторону, пробормотав себе под нос: «Подустарели у них здесь андроиды…»
И никому из моих родственников даже в голову не пришло, что этот устаревший андроид – и есть настоящий Анри Ле-Флер, наследник «Ле-Флер Компани» и завсегдатай ночных клубов Тераполиса. Да, я прекрасно понимаю, что так и должно быть. Но всё равно стало как-то страшновато…»
27 апреля 2102 года. На время не смотрел – то ли день, то ли ранний вечер. Всё ещё дождь.
«…Тоска жуткая. Целый день слонялся по лаборатории из угла в угол, наблюдая за тем, как работает тётя Мадлен. Пробовал читать руководство – бросил, скука невероятная. Правда, теперь у меня появилось новое развлечение – осваивать функции этого электронного тела, в которое меня засадила добрая тётушка. Первым делом испытал тётушкины слова насчёт бетонной стены, ахнув кулаком по дверному косяку. Результат – и в косяке, и на правой руке вмятина, но совершенно не больно!!! Явились лаборанты, поворчали, но всё-таки заделали мне вмятину на руке…
Сегодня выяснил, что, оказывается, я сам, без вспомогательных средств, могу подключаться к любой компьютерной системе. Интересно, надо будет использовать при случае…
Визиты не прекращаются целый день. Ходят, ходят и ходят, причём как знакомые, так и совершенно неизвестные мне личности. Приходили даже какие-то репортёры с камерами, но тётушка их быстро выставила. Мне сначала было интересно за ними наблюдать, а потом наскучило. Даже раздражает немного. Нет, я глубоко ценю своих родственников и друзей, но что ж это такое, в самом-то деле: лежит твоё тело в капсуле, а на него все ходят и глазеют, как на мумию в музее естествознания… А ведь я не могу с ними даже словечком перемолвиться! С ума можно сойти. Кстати, андроид може сойти с ума или нет? Надо будет спросить у тётушки…
А в целом делать сегодня было особенно нечего. Остаток дня я провёл, подключившись к компьютеру одного из тётушкиных лаборантов: просматривал его почту и играл в его игры. Надеюсь, меня не засекут…»
28 апреля 2102 года. Вечер. Дождь перестал (ура!!!).
«…Никогда бы не подумал, что благодаря этой аварии я стану такой знаменитостью!.. Во всяком случае, папаша делает всё возможное, чтобы это случилось: после визита в тётушкину лабораторию у него появилась идея-фикс – собрать как можно больше денег на моё лечение. Что он дальше собирается делать – не знаю, но сегодня утром, болтаясь от нечего делать по Сети, я наткнулся на объявление «Фонда Ле-Флер» о «сборе средств на лечение Анри Ле-Флера, находящегося сейчас в кибермедицинской клинике в тяжёлом состоянии». Здесь же маячила моя физиономия (весёлая такая, шрамами ещё не изуродованная!..) и номер счёта, по которому эти средства можно переслать. С ума можно сойти! Папаша – один из самых богатых людей в Тераполисе, на один свой месячный доход он может скупить все кибермедицинские клиники в этом чёртовом городе, со всем их оборудованием, врачами и больными впридачу, так нет же – организовал какой-то сбор средств! Впечатление такое, что для него вся эта история – всего лишь очередной способ лишний раз засветиться в прессе…
Сегодня был ещё один гость, весьма неожиданный: явилась моя невеста Амелия. Вот тебе на! Это получается, что она ради меня прервала свой отпуск в Бразилии?.. А ведь она так хотела туда попасть!.. Ну и ну… А дальше всё пошло как обычно: она простояла у капсулы с моим телом минут двадцать, охала и ахала, обливась слезами на тётушкином плече, тётушка заверяла её, что всё будет нормально, а я не смог к ней даже приблизиться! Ну в самом деле, как бы это выглядело со стороны, если бы я подошёл к ней в своём нынешнем облике и заговорил!.. Амелия ушла, а я ещё около часа сидел в задумчивости. М-да, всё-таки положение моё крайне паршивое.
Кстати, о моём теле. Кажется, тётушка и вправду добилась каких-то успехов – во всяком случае, руки и ноги мои понемногу обретают свой прежний вид, а раны потихоньку заживают. Тётушка ободряет меня, говорит, что дело может пойти на поправку. Если это случится, то меня пересадят обратно в моё тело не позже, чем через два месяца. От этого сообщения я несколько повеселел. Остаток дня провёл в Сети, шарил по чужим компьютерам. Некрасиво, конечно, но жутко интересно. Никогда бы не подумал, что эти лаборанты хранят на рабочих компьютерах!.. Иногда такое попадается, что просто… впрочем, я увлекаюсь. На сегодня записи кончаю…»
29 апреля 2102 года, вечер. Солнечно.
«…Папаша работает вовсю. Впрочем, его коса уже напоролась на первый камень – сегодня в Сети наткнулся на длиннющий пасквиль в его адрес под заголовком «Подайте милостыню толстосуму!». Из всей этой гневной статьи мне запомнилась одна-единственная фраза: «…Неужели в наше просвещённое время ещё находятся люди, подобные Морису Ле-Флеру, которые, сидя на своих миллионах, жалеют истратить их на спасение собственного сына, предпочитая забираться в карманы простых граждан…» Ну, что мне на это сказать? Чувства смешанные… Вообще-то папаша никому в карман не залазил, всё добровольно, но больше мне тут добавить нечего. Тем более, что, по большому счёту, они правы.
Закончил читать руководство. Теперь я знаю обо всём, что может моё тело, кроме одного – как этим правильно пользоваться. Тётушка советует мне пользоваться моментом и загружать в свою память как можно больше полезных сведений, раз уж выпала такая возможность. Только предупреждает, чтобы я не увлекался, а то в мою старую головушку всё не поместится. Из этого следует, что она надеется на моё выздоровление… либо просто меня подбадривает. В любом случае, я последовал её совету и для начала загрузил в свою память полный курс владения приёмами кунг-фу. Ощущения своеобразные, но зато я теперь, как вернусь в своё тело, смогу не просто навешать какому-нибудь фофану с три короба, а сделать это грамотно. Думаю, не изучить ли несколько языков – колеблюсь между немецким и итальянским.
Да, кстати: один из тётушкиных лаборантов узнал, что я роюсь в его почте, и пригрозил мне отключением, если я немедленно не перестану. Нет совершенства в этом мире…»
29 или 30 апреля 2102 года. Ночь.
«…Всё рухнуло!.. Причем в самом прямом смысле этого слова…
Была уже глубокая ночь; я, как всегда, сидел на своём посту (то есть за компьютером, подыскивая программы для загрузки в память и сражаясь с искушением ещё раз заглянуть в чью-нибудь почту), тётушка в дальнем конце лаборатории трудилась над моим телом – ей в этот день пришлось остаться на ночь, доделать что-то срочное. В другом конце помещения два лаборанта уныло паяли какие-то детали… и вдруг из коридора валом повалил дым!..
…Я до сих пор не понимаю, что там могло гореть. Но видимо, всё-таки могло, потому что вскоре огонь перекинулся и на наше помещение. Сигнализация взвыла как сумасшедшая, из проводов посыпались искры; дыма было уже столько, что я решительно ничего не мог за ним разглядеть. И, кажется, он было жутко вонючий, потому что лаборанты, выскочившие из клубов этого дыма, закрывали лица полами халатов. Тётушки не было видно.
-Бегите наружу! – раздался, наконец, её голос из глубины помещения. – Я попробую отсоединить тело Анри и вытащить его на воздух!.. А вы вытаскивайте этого дурака, пока он не кинулся меня спасать!..
Я хотел крикнуть что-то в ответ, но из невидимых ниш (чёрт побери! я провёл в этой лаборатории пять суток – и так и не сподобился узнать, куда они ведут!) выскочили уже знакомые мне андроиды-охранники, схватили меня под локотки и поволокли задымленными коридорами на улицу. В лаборатории творилось чёрт знает что, люди и андроиды вперемешку валом валили наружу, система пожаротушения, в которую, как говорила тётушка, вложили бешеные деньги, давно скисла, но я не обращал на это внимания. Мысли мои тогда были только о тётушке. И о моём теле. Не знаю даже, о чём больше…
… Я думал об этом и тогда, когда меня выволокли на улицу и крепко-накрепко удерживали, чтобы я не кинулся обратно. И тогда, когда к зданию клиники с воем подлетели глайдеры пожарной команды и на пылающее здание хлынули потоки пожаротушительной смеси. Я с ужасом глядел на пожар и ждал, не выйдет ли тётушка. Ведь должна же она выбраться, в конце концов! Не может быть, чтобы не выбралась!..
…Наконец, рухнула обгоревшая крыша здания. Пожарные сворачивали своё хозяйство, вокруг пожарища толпилась куча зевак и те из находившихся в здании, кто успел спастись от огня. Кто-то шумно предлагал подать в суд на строителей, сэкономивших на безопасности и поставивших на стены горючий материал… Вскоре и они начали расходиться.
А тётушка так и не вышла…»
30 апреля 2102 года. День. Мрачный день, хоть и солнечно…
«…Тётя Мадлен наконец-то отыскалась. Её тело извлекли из-под развалин клиники к утру и вскоре похоронили в фамильном склепе Ле-Флеров. В этом же склепе было похоронено и моё тело – теперь оно уже точно не подлежит восстановлению… На похоронах присутствовало всё семейство Ле-Флеров… кроме меня. Я узнал обо всём из Сети, подключившись к ближайшему компьютеру – конечно же, пресса там тоже была!.. Где-то проскользнула информация, что «Ле-Флер Компани» уже собирается подать в суд на строительную фирму, строившую здание клиники… Впрочем, меня это уже не волнует. Моё будущее рухнуло.
Тётя Мадлен была единственной, кто знал о проведённой операции. Она ничего не говорила своим лаборантам (они думали, что работают с обычным андроидом) и даже не занесла ничего в память компьютера (опять же, из соображений безопасности: тётушка очень боялась преждевременного разоблачения!..). Так что эта тайна умерла вместе с ней. А вместе с этой тайной умер и я. Меня похоронили в фамильном склепе, аннулировали мою кредитку и стёрли из городской базы данных всю информацию обо мне. Конечно же, при желании я могу пойти куда надо и всё рассказать, но кто же поверит андроиду!..
Не знаю, что делать дальше. Но, будем надеяться, меня озарит…»
1 мая 2102 года, вечер. Снова зарядил дождь (очень кстати!)
«…Выяснилось, что всех андроидов, спасённых из тётушкиной клиники, будут распределять по другим организациям. Нас всех согнали в одно помещение, похожее на склад (кстати, андроидов оказалось не так уж и мало: наверное, штук двадцать, если не больше!) и приказали ждать распределения.
Вот тут-то меня охватила сущая паника. Это что же получается – меня, Анри Ле-Флера, наследника «Ле-Флер Компани», отправят, как рабочий механизм, на какой-нибудь… Впрочем, какой я теперь, к дьяволу, наследник, тут же подумал я, и меня разобрала злость. Ничего, я вам покажу, какой я наследник! Мне теперь всё равно терять нечего…
С криком «Выслушайте меня!..» я бросился к работнику базы, распределявшему тётушкино «наследство». Он с дикими глазами шарахнулся от меня в сторону и кликнул охранников. Те выскочили, как из-под земли, схватили меня под руки и отволокли в самый дальний конец зала. Там я и просидел весь остаток дня, пока за мной не пришли новые хозяева.
Жуть какая…»
2 мая 2102 года. Вечер.
«Это моя последняя запись. Имеется в виду – последняя как Анри ле-Флера, потому что через каких-нибудь полчаса его не станет окончательно. Мне сотрут память…
Моё электронное тело не числилось в списках кибертехники, извлечённых из памяти тётушкиных компьютеров. Оно не было приписано к оборудованию клиники, потому что тётушка доставала его на стороне (тело, разумеется, а не оборудование). Поэтому на базе решили не морочить голову и распределить меня, согласно моей модели, в полицейский участок – там андроиды, подобные мне, ещё использовались.
Андроиды, подобные мне!!! Самому жутко это перечитывать, но так и есть. Я больше не человек. И, как вспомню последнюю неделю, становится жутко. Интересно, какой это дурак сказал, что в наше время самое ценное в человеке – душа?.. Моя душа всё это время была при мне, она до сих пор при мне – и что же? Тело Анри Ле-Флера все холили, лелеяли, его пытались спасти, из-за него ругались в Сети… а душа? Да грош ей цена, как выяснилось, этой душе, если она не в надлежащем теле!.. Ещё в полицейском участке я кричал, что я – Анри Ле-Флер, пытался рассказать им о тётушкиной операции и о моей жизни в лаборатории, но они мне не поверили. Только полицейский техник бросил между делом: «Наверное, у него дефект памяти. Придётся её основательно почистить, удалить всё ненужное…»
Удалить всё ненужное!!! Когда я услышал это, то понял, что Анри Ле-Флер умер навсегда…
…Я, Анри Ле-Флер, оканчиваю свои записи. Я больше не Анри Ле-Флер. Теперь я полицейский андроид номер ND36366 – именно такой код мне присвоили в участке. Для желающих – просто Энди. Я пишу последнюю строчку, сохраняю файл и вкладываю носитель в несгораемую капсулу, которую мне повезло обнаружить в здешней кладовой. Надеюсь, что рано или поздно кто-нибудь найдёт её и, прочтя эти записи, узнает-таки историю Анри Ле-Флера – человека, который стал андроидом. Я делаю это в большой спешке, потому что техник уже идёт ко мне, чтобы стереть мою память.
А ещё я надеюсь на то, что тот, кто прочтёт всё это, не сочтёт вышеизложенное просто вымыслом спятившего искусственного разума. Всякое ведь бывает…»