Деградация дяди Вовы

Ирина Платонова
У него, говорили, золотые руки. Да и правда, все что попадало к нему, обретало новую жизнь.
Он чинил радиоприемники, магнитофоны, телевизоры. Он мог собрать мебель, отремонтировать обувь. Он паял, строгал, пилил, пришивал, конопатил, приколачивал. Для жены он сделал стенку, навесные шкафы, стол. Мастер на все руки.

В его рабочем уголке, – одно из любимых его мест, обычно вечером горел свет, а он сидел за откидным столиком перед раскрытыми ящичками с лупой в глазу и ковырялся в очередной штуковине. Лупа была ювелирная - такой черный цилиндрик размером с глаз. Он держался на проволочке вокруг головы и уха. А сверху он приделывал фонарик. Эти манипуляции делали его похожим на доктора "ухо-горло-нос". По всему ему очень нравилось заниматься мелким ремонтом. В свободное время он собирал из деталек разные комбинации вещей, которые держались на честном слове, но работали.

И еще он был добрый. Денег не брал. А соседи не хотели остаться в долгу и несли ему бутылочку беленькой, которую он тут же с ними и распивал во дворе у сарайки. Сарайка – это было второе его любимое место, где он хранил деревяшки-железяки. Его знали и любили все. Хозяйки несли ему оторванные каблуки в надежде, что он их приделает к единственным выходным туфлям, мужики тащили электронику, дети и те приносили свои "сокровища", чтобы дядя Володя их починил. Он никому не отказывал.

Жена первая забила тревогу. Мужа нет, денег нет, каждый день посиделки с друзьями за бутылкой. Она пыталась просечь сие пагубное занятие, но дядя Володя начинал тосковать от вынужденного простоя, ведь отказать людям он по-прежнему не мог. Жена пыталась заменить водку на денежный эквивалент, но оказалось, что муж ее давно зависимый человек и бросить свое занятие не мог по определенным причинам. Она все реже видела трезвого мужа. Дома постепенно стало все разваливаться без мужских рук. Все реже соседи носили вещи на починку, потому что руки у дяди Володи тряслись и он не мог качественно произвести ремонт.

А потом дядя Володя и вовсе исчез, а появился одинокий разведенный вечно пьяный бомж.