Игра с формой без провокации расширения осознания вообще не может называться не то, что искусством, но даже ремесленничеством.
Большая часть мистической литературы – это описание опыта батальона смертников на последнем рубеже обороны устоявшегося осознания мира от вторжения иного осознания.
Декларации об отказе от желаний смешат. Это всего лишь еще одно желание. В борьбе с собой я не проигрывает.
Мы занимаем определенное положение в просторах личной эволюции в соответствие со способностью управлять собственным вниманием.
Незачем ругать собственный биокомпьютер из-за неумения его программировать.
Чего стоит связь меж людьми, которые думают, что другие чувствуют то, что они об этом думают?
Интеграции научных и традиционных концепций мироздания ведет к открытию их глубинной непротиворечивости даже при условии, что они утверждают противоположности в частностях.
Реальность по сложности несопоставима со сложностью её модели. Но только в этом случае смысл «модель» совпадает со смыслом «пространство».
Движение к Знанию, миновав точку обретения свободы, это труд, творчество, поиск, риск, однако ни в коем случае не милостыня и не дар. Дары кончаются вместе с инволюцией.
Никто и не станет утверждать, что в этом нет риска, особенно вспомнив, что жизнь – это смертельная болезнь.
Предпочтительный объект – Знание, а попутно объектом может стать кто и что угодно.