Ранним утром из Гераклиона наш огромный белый теплоход, наполненный разноплеменным народом, взял курс на о.Санторини.
Мы с дочкой сразу поднялись на просторную верхнюю палубу, уставленную по периметру шезлонгами, и только расположились позагорать с комфортом, как стало понятно, что лежать совершенно невозможно...
Загипнотизированные той невероятной красотой, что простиралась вокруг, мы обе переходили с одного борта на другой, на корму, только и обмениваясь короткими восторженными жестами – «смотри туда, скорее, да нет – сюда!», - чтобы встречать и провожать каждый скалистый необитаемый остров, что проплывал мимо то с одной, то с другой стороны корабля...
Создавалось полное ощущение того, что не мы плывем по этой ярко-синей глади моря, но они, эти скалы, приближаются к нам, - то окружая наш корабль, то уходя далеко вдаль, сменяя один другой, - разбросанная широко в море армада...
Это были те острова, что виделись нам из окна самолета живописными охряными мазками на синем полотне моря...
Чуть привыкнув к невиданному доселе морскому пейзажу, я наконец услышала голос гида по радио, рассказывающий что-то очень интересное...
Гиды сменяли друг друга, рассказывая одну и ту же историю на разных языках.
И на русском тоже. И я втянула ещё отбрыкивающуюся от всего реального Дашуню во внимательное прослушивание этого, все более волнующего меня повествования.
Так впервые я услышала ту легенду, о которой знала лишь обрывочно, и споры о которой ведутся бесконечно давно, и мой любимый Александр Городницкий принимает в них самое горячее участие по сию пору...Это тема его жизни – Атлантида.
Передам легенду о появлении вулкана Санторини так, как она была рассказана нам греками на корабле.
...Когда из морских глубин возник внезапно вертикальный столб лавы поднимающегося из недр огромного вулкана, разбуженного поддонным землетрясением, небеса закрылись пеплом, и солнца не было видно много дней, и образовалась цепь страшных катаклизмов...
Поднимающийся из воды чудовищный извергающийся вулкан
вызвал землетрясение на Крите, погубившее минойское царство, а в страшную воронку, образовавшуюся после рождения нового вулкана погрузилась благословенная Атлантида...
И образовались огромные волны - цунами, что оттянули на время воды Красного моря, оголив его дно и позволив пройти по нему бежавшим из Египта евреям..., а затем обрушились всей мощью своей на преследующих египтян...
Всё совпадало по времени и было так стройно, что не поддаться очарованию логики этой легенды было просто невозможно!
Дочь моя, всегда настроенная более скептически, чем её мама, и то была под впечатлением...
Я люблю легенды и мифы, отношусь к ним, как к летописям отчасти.
И верю в Атлантиду. И в инопланетян, что построили на Земле то, что непосильно построить и нынче,- не то, что ранее..., и дали знания, многие из которых утрачены навсегда или открываются заново...
И ещё я верю, что жил недолго на Земле когда-то прекрасный, а потому – «божественный» человек Иисус, и погиб так, как погибают опережающие время, чуждые низменному, редкие изумительные люди...
И если бы знал он, как примитивно искажают, как гнусно используют его мысли, идеи, слова все те, что на миг поддавшись очарованию немыслимого ими самими, остаются жить теми же своекорыстными желаниями, что и жили до него...
А может быть, он вообще был инопланетянином?...
К чему бы иначе было возносить его тело, если Небесам важен лишь Дух?...
Но это я отвлеклась...
А наше волшебное плавание длится... И через какое-то время мы начинаем приближаться к чему-то невероятному, - огромной высоченной темной скале,
на вершине которой что-то белеет, напоминая издали снег, и, по мере приближения угадывается, что там,- почти в небесах – белый город...
И наш большой корабль из Гулливера постепенно превращается в лиллипута, а белый город исчезает, –
огромная скала нависает над бухтой с причалом почти отвесно...
И совсем не верится, что там, на её вершине и в самом деле, - не призрак, а город, в котором живут...
Живут не боги, не ламы, не монахи-отшельники, а просто греки, даже не древние...
Перед нами тёмная гора с коричневыми, переходящими местами в терракоту глубокими вертикальными впадинами-морщинами, - гора, на которую предстоит взбираться?...
Оказалось, для этого есть два средства : фуникулер и ослик.
На выбор.
Моя драгоценная любительница всего живого, вспомнив успешный выезд на верблюде пару лет назад, бросается к череде осликов, но возвращается на удивление быстро, сетуя на то, что, хотя ослики невероятно очаровательны и милы, но до такой степени пахучи, что носик её не дал ей даже полюбоваться ими подольше...
Но кое-кто из путешественников отважился, и вскоре мы увидели вдали крошечный караван из четырех оседланных осликов в сопровождении погонщика, отправившийся по неведомой горной тропе и вскоре скрывшихся из виду...
А мы с опаской вошли в темный ангар, вырубленный в скале, и увидели рельсы и тросы... И тут же со страшным грохотом откуда-то сверху, чуть не на головы нам, скатились несколько крепко сцепленных друг с другом вагончиков.
И из них вышли живые и вполне довольные люди. Это приободряло, и мы смело заняли их освободившиеся места.
Тут что-то свистнуло, загремело, и наши пять маленьких вагончиков поползли вверх по скале, почти отвесно.
Какая лебедка тащила их в гору – трудно представить, но зрелище было невиданным! Сквозь оконные стекла вплотную были видны все скальные породы во всем своем первозданно-устрашающем и одновременно прекрасном величии...
Нельзя сказать, что вагончики плавно скользили вверх, напротив – они то ускорялись, то тормозили, слегка дергаясь, – вертикальным взлетом назвать это довольно медленное продвижение было трудно, в голову почему-то приходила мысль противоположного свойства - о скоропостижном скатывании обратно вниз...
Но все закончилось хорошо. Вместе с вагончиками мы перевалили наконец через край скалы, оказавшись на сверкающей под полуденным солнцем горизонтали белого города.
( окончание следует)