- Проходьте, проходьте, мусьё. Барыня сейчас изволят варенье откушивать на веранде.
Помещения, которые они миновали, уже с трудом виделись залами для балов или иных увеселений. Деревенская простота вкупе с изощренностью привычек хозяев представляли из себя гремучую смесь, почерпнутую, будто бы, из самых безвкусных журналов первопрестольной, да и то, заплесневелого возраста. Один белый лебедь в яблоках, вышитый на ковре, повешенном на стену, чего стоил.
Миновали колидор к кухням, наполненный запахом репы и еще чего-то дрянного, - Милейший, - Орлов брезгливо поднес к лицу надушенный платок, - А родители где?
- Почивают после обедни.
Пройдя еще один зал, вышли к зеркальным дверям просторной веранды. Мадемуазель Сердюкова, притворно не обращая внимания на вошедших, шумно прихлебывала из блюдечка кофий.
- Барыня, господин Орлов пожаловали! – отчеканил дворецкий
- Митька, срам какой, я даже принарядиться не успела, - девица зарделась, - Вот попадет тебе еще! – а обращаясь к Орлову промолвила, - Извиняйте за такой конфуз, Алексей Степаныч, никак не научу окаянных работать, разбаловались совсем.
- Стоит ли, право слово, Надежда Васильевна, Вам очень идет нонешний туалет.
Монументальность и так уже, в свои года довольно упитанной госпожи Сердюковой, подчеркивали пышные нижние юбки, и загадочно до сих пор не треснувшие перевязи корсета.
- Полноте Вам, Алексей Степаныч, присаживайтесь лучше подле, такие виды с веранды открываются, шарман! Не изволите ли кофею?
- Да я бы что-нибудь покрепче пригубил, честно говоря.
- Митька, подай-ка нам игристого, давеча папеньке из Парижу цельный ящик прислали с нарочным.
---
Ну, а теперь, дорогой читатель, отклонимся чуть в сторону от будущего диалога, чтоб суть отношений сих молодых, да не особенно и привлекательных людей изложить. И по повествованию пару слов пояснительных произнести не помешает.
Господин Орлов, видной родословной богат, да в карманах пусто. Эка невидаль, все состояние в картежные долги перевел, да в кутежах молодецких оставил. Сударыня Сердюкова, зажиточного помещика дочь, не юна уже, с характером, приближения годков боится, и мнение родителей относительно скорого брака разделяет.
Но интерес тут понятно какой, обывательский - фамилия на приданное меняется. Не будем скрывать, что и неприятны друг другу сии природы творенья, но делать нечего, сближаться нужно, в провинции выбор приличных людев невелик. Вот через призму алкогольных возлияний на фоне жары июльской семьдесят восьмого года за закреплением союза сердец и понаблюдаем, а заодно и за мыслями возлюбленных последим. Когда еще такой случай представиться?
---
Первая бутыль.
- Давайте за Вашу красоту несравненную выпьем, сударыня!
( Орлов – О Боже! И страшна же ты, матушка.)
- Что же Вы так, не успели войти, а в краску вгоняете, князь?
( Сердюкова – Неказист, правда бывали и хуже, вот намедни…)
- Лишь правдой уста мои полны! А погоды действительно дивные, не изволите ли по палисаднику пройтись?
(Орлов – Я столько никогда не выпью!)
- Погодим маненько, больно душно еще, солнушко в зените.
( Сердюкова – а худющий-то какой, еле камзол не сваливается.)
Вторая бутыль.
- Как у Вас с урожаями в этом году, не погублен засухой?
( Может уйти оправится, да и не вернуться?)
- Хвала небесам, дождь землю не забывает, пшеница держится еще.
( Сердюкова – Ну, наверняка, и хуже бывали, вот ежели опять этого вспомнить, как его…)
- А с родителями как? Здоровье не шалит? Люди в возрасте, а тут такие погоды, и до солнечного удара близко.
(Орлов - Мне бы тебя, корова, хватило здоровья пережить.)
- Не жалуются, дохтур раз в неделю наведывается, проверяет маменьку, не молода она, чай.
(Сердюкова - Ничего, и этого откормить возможно, а то стыд один – пугало огородное.)
- О труппе гастролирующей не слыхали, в соседнем уезде у полковника Ершова выступали на той неделе, очень потешно вышло, говорят.
(Орлов - О, точно, цирк!)
- Да, мне Марья Васильевна рассказывала, но довольно за представление берут, не стоит оно того, ни в жисть!
( Сердюкова – скоро и ты увидишь, как я эквилибристике обучена, похлеще этих гимнасток заезжих.)
- Или вот еще, сказывают, в Петербурге неспокойно, интеллигентишки ропщут, все хотят на Государя мужичков поднять, в полку генерала Евтюхова смута назревает.
( Орлов - Эх, лучше бы мне в ссылку за уральский хребет, чем такой конфуз.)
- Да полноте, от безделья это все. От безделья и глупости. Каждому просвещенному человеку понятно – будущее России в государственности, а не в анархии.
( Сердюкова – А, может, его после женитьбы за вольнодумство в ссылку и отправить?)
Третья бутыль
Опрокинув с себя содержимое фужера, - Кстати я вот сам недавно из Парижа…
( Орлов – А может столько и выпью.)
- Ах, Париж, - мечтательно закатив глаза, - Все не соберусь никак.
( Сердюкова - Ну вот Семен, конюх, тоже неказист, но …)
- Так вот, либерализм там вполне себе процветает, и трещит по швам государство-то.
( Орлов – Хорошеет чертовка, эко меня напекло, не развезло бы.)
- Скажете тоже, нашим мужичкам только кнутом по хребтине и дозволено, да пряником следом поманить, чтоб обиды скрасить. Свободы не для этого государства. Сожрут сволочи, вот увидите.
( Сердюкова – Или вот если с Митькой сравнить…)
- Хорошо, политику трогать лучше не станем, темное дело, вонючее. А вот о моде Парижской пару слов…
( Орлов – Вот если приодеть такую, то и в свет можно.)
- Вы об рукавчиках кружевных?
( Сердюкова – Нет, все же Митька совсем не то, тут кровь чувствуется.)
- Ну как Вам сказать, не совсем. О другой прелюбопытнейшей детали – некоторые дамы, в связи с излишне жаркой порой, перестали носить исподнее, и знаете, ни капельки не стыдятся.
( Орлов – С мадемуазель Зизи не сравнится конечно, но…)
- О боже, стыд какой, как гейши Японские, можноль так?
( Сердюкова – И ему, видать есть чему меня подучить, чертенку этакому.)
Четвертая бутыль. Початая.
- О гейшах я хорошее только слышал, зря Вы так, там же на культуре все основано, а не на бесстыдстве.
Не посчитайте за фамильярность, желал бы Вас Наденькой называть, прекрасное русское имя. Не осерчаете?
( Орлов – в конце концов и я не принц.)
- Извольте, Лешенька, так я Вас в свою очередь ласково именовать стану.
( Сердюкова – Не конюх какой, господин приличный, и одет местами со вкусом.)
- А, не выпить ли нам по такому случаю на брудершафт?
( Орлов – А может и стыдно завтра не будет?)
- Отчего бы и нет?
( Сердюкова – Точно стыдно не будет!)
- Ну, тогда только крепленого! Митя, неси бутылку!
Занвесъ. Почти.
И до опочивальни родительской крик пьяного дворянина донесся.
- А помнишь, Глафира, и мы когда-то, без восторгов повстречались?
- Стерпится-слюбится. Ладная пара будет, Вася, еще на внучат посмотреть, видать, успеем.
Занавесъ. Точно.