КРУТОЙ ПОВОРОТ 3
Часть третья
Дом для престарелых и инвалидов, куда привезла Павла его сестра, находился на окраине города. Хороший большой двор, много деревьев и цветочных клумб, сооружение напоминающее небольшой бассейн без воды. Жители в основном старухи и старики.
Павел как-то не заметил ничего вокруг, в душе скребли кошки и была обида на всех и всё. В голове гвоздем сидела мысль: можно ли здесь достать выпить, денег у него немного было – дала Маша. Она все время что-то говорила, каким-то извиняющимся тоном, упорно не смотрела ему в глаза, обещала навещать. Рассказала о смерти отца. Надо помянуть - мелькнула мысль у Павла, - хорошо бы сделать это сегодня.
После оформления, его поместили в комнату, сестра неловко ткнувшись в щеку, попрощалась и уехала домой. Павел сидел в комнате один. Кроватей было три. Наконец распахнулась дверь и в комнату зашел на корточках молодой мужчина:
- Привет, я – Иван. - дружелюбно сказал он и добавил полувопросительно, полуутверждающе: Водку пьёшь?
- Павел. Пью. А что можно достать?
-Тут все можно и достать, и выпить, были бы деньги. Прописываться будешь? Если нет денег – займу, заработаешь – отдашь.
- Есть немного, сестра дала. А что здесь и заработать можно?
- Сразу видно еще не беседовали с тобой. Давай деньги, сейчас выпивку притараню и все расскажу.
- А третий тут кто?
- Увидишь нашего третьего, - засмеялся Иван - скоро приканает наш туда-сюда епа мать.
- Как, как?
- А он парализованный, речь отняло, только и может говорить: туда-сюда ёпа мать, но водку жрет хорошо. Соображает. Ладно, я побёг, скоро буду.
Так началась новая жизнь. При доме была небольшая мастерская, где собирали изделия из пластмассы: кубики «Рубика», пирамидки подобного назначения, брелки для ключей и прочую мелочь. Но со здоровыми руками заработать было можно. И Павел довольно неплохо зарабатывал: в среднем сто рублей в месяц. Время было еще советское, конец восьмидесятых, и сто рублей были довольно неплохие деньги даже для живущих самостоятельно, а тут на всем готовом. Хотя человек всегда стремится к большему, чем имеет. Да и питание в казенном учреждении, конечно же, оставляет желать много лучшего. На вопрос хорошо ли кормят в доме инвалидов местные остряки отвечали: «Нормально. Жить будешь, но баб е…ть не захочешь».
С Иваном Павел подружился: вместе выпивали, вместе работали. Скоро Иван собрался жениться. Его избранница, миловидная, улыбчивая женщина, передвигалась с помощью кресла-коляски.
Павел тоже присмотрел себе подружку. Валя – инвалид с детства, после перенесенного полиомиелита, совсем не ходила, да и руки были очень слабые. Валя была единственным ребенком в семье. Отец и мать души в ней не чаяли. А в два года заболела полиомиелитом, с последующим тяжелым параличом. Родители долго и упорно лечили ее, возили по больницам, санаториям. Все было бесполезно. Потом она училась в школе-интернате для детей с физическим недостатком. Учеба то и дело прерывалась лечением – мать все еще надеялась на чудо. Чуда не случилось. Когда Вале исполнилось двадцать лет, серьезно заболела мать и вскоре умерла. Отец начал пить, часто подолгу отлучался. Вале было трудно одной, ей все время нужна была помощь. И она решила, что надо уходить в дом инвалидов, там было немало друзей из ее школы. Конечно, социальное заведение не дом родной, но там она не будет одна. Отец немного посопротивлялся, но потом согласился с ее доводами. Так Валя оказалась в доме инвалидов, а через два года отец умер. И Валя убедилась в своей правоте, страшно подумать, что стало бы с ней, останься она дома.
Сначала Павел ей просто помогал: то подкатит ее, то коляску накачает, то гайку прикрутит. Валя жила в комнате одна и он стал помогать ей пересаживаться на постель…. Как-то незаметно они сблизились. Павлу просто нужна была женщина, а Валя влюбилась. Ее не останавливало даже его пьянство. Конечно, пить он стал реже, но запойно. После зарплаты уходил в запой на несколько дней, а иногда и на неделю. Самое плохое было то, что напившись он не ложился спать, а впадал в буйство: хватал топорик, мчался на маленькой тележке, отталкиваясь одной рукой, и орал на весь коридор:
-- Всех порубаю! Суки! Попрятались, б…ди! Валька, чего заперлась, открой или дверь вышибу!
Валя сидела с подругой в своей комнате, запершись на ключ изнутри, и молчала.
Однажды, после очередного буйства, Павла вызвал директор дома и объявил ему, что за пьянство и буйное поведение его отправят в другой дом престарелых в сельскую местность. Вот так он оказался в сельском доме для престарелых, где очень быстро понял, что сотворил великую глупость и написал покаянное письмо Вале, в котором умолял простить его и уговорить директора дома забрать назад. Письмо было длинное, несвязное, полное раскаяния. И Валя развила бурную деятельность по возвращению «блудного сына»: были написаны петиции директору, собраны подписи о взятии на поруки, пролито немало слез. Наконец директор согласился взять Павла назад, по мере освобождения места. Ждать пришлось полгода.
Вернувшись в Н..ск, Павел первое время не пил, работал в мастерской, встречался с Валей, которая была безумно рада его возвращению. Она не могла нарадоваться на своего Пашеньку и сама предложила ему расписаться. Они поженились, получили комнату. У Павла появилось новое увлечение – рыбалка. Дом находился за городом, недалеко текла речка. На трехколесной рычажной коляске уезжал он километров за пять-семь к речке, где проводил почти целый день. Часто возвращался с хорошим уловом и они жарили рыбу, угощали друзей. Иногда, когда рыбы было много, он продавал ее на ближайшем рынке, на вырученные деньги покупал колбасу или что-нибудь другое. Появились и новые друзья. Часто дружба начиналась с выпивки. Пьяным Павел был неуправляем, кричал, матерился. Валя уговорила закодироваться. Приехала Мария, повезла к врачу. Кодирования хватило на несколько месяцев, а потом срыв. Забрав деньги заработанные в мастерской, он исчез на несколько дней. Вале говорили, что видели его на автобусной остановке с какими-то забулдыгами, все были пьяны. Павел ничего не помнил. Очнулся под кустом, недалеко валялась коляска, карманы были пусты. Ползком добрался до коляски, сел, долго соображал где находится. Сообразил: рядом с домом, дико болела голова, хотелось выпить. У Вальки точно есть деньги, мелькнула мысль и он покатил домой. Валя была в комнате, увидев Павла испугалась: на лице огромный синяк, глаз заплыл.
- Денег дай, - выдохнул он, - очень надо.
- Так нет денег, ты же все забрал! И вообще, хватит пить, ты же обещал.
- Да заткнись ты! – заорал он. – Мне деньги нужны! Дашь или нет?!
- Нет, - побледнела Валя.
- Нет? – Павел схватил нож. – Говори, дашь или нет!
От испуга ее трясло, таким Павла она еще не видела. Грязно выругавшись, он полосонул себя по кисти, из вены брызнула кровь. В это время в дверь заглянула раздатчица, был обед. Увидев бледную Валю и окровавленного Павла, она охнула и побежала за медперсоналом.
Когда весь кошмар кончился, Валя немного успокоившись решила позвонить Марии, сестре Павла:
- Маша, я не знаю что делать: он опять пьет и вены порезал, - сквозь слезы говорила она,- пожалуйста приезжай…
- Как вы мне надоели!, - услышала она голос Марии. – Разбирайтесь сами! Пусть хоть голову себе отрежет!
Наступили переломные девяностые годы. С развалом Советского Союза многое изменилось и в доме для престарелых и инвалидов. Прежде всего это отразилось на питании: кормить стали совсем плохо, не хватало продуктов, готовили отвратительно. Воровство в подобных заведениях присутствовало всегда, а теперь расцвело пышным цветом: воровали все, начиная от директора и кончая раздатчицей пищи. Не было медикаментов, почти не было работы в мастерской, зарплату не выплачивали по несколько месяцев. Скоро мастерскую совсем закрыли.
Все труднее было достать выпивку, а если удавалось достать, то была она очень сомнительного качества. Насмерть отравился паленой водкой Володя всего на год старше Павла. Через несколько месяцев умер Вася, смешной маленький человечек, но очень спокойный и добродушный. В компаниях любили незлобно над ним подшучивать. Напившись, Вася умер во сне, вернее захлебнулся рвотными массами. Перепуганная Валя уговаривала Павла бросить пить:
- Пашенька, миленький, ну как же я без тебя останусь? Мне без тебя никак нельзя, пожалей меня!
Павел понимал свою значимость для Вали и это ему нравилось – он был нужен ей, как человек, как муж. Как хорошо быть нужным! Надо завязывать с пьянством. Он это понимал и мог не пить по два-три месяца. Но стоило выпить одну рюмку и все благие намерения исчезали, просто испарялись, и никакие слова, никакие доводы не действовали. Очнувшись после очередного запоя, он решил твердо: все, надо завязывать и согласился в очередной раз закодироваться от пьянства.
Вот уже прошло полгода трезвой жизни. В доме-интернате стали появляться свои «бизнесмены»: кто-то торговал продуктами, кто-то водкой. Павел решил тоже завести свое дело: его сестра Мария давно имела свою точку на рынке – моющие средства, косметика. Павел стал брать у нее товар на реализацию, но так как приходилось торговать в комнате, где они жили, то он ограничился косметикой: зубные пасты, щетки, дезодоранты, освежители воздуха и прочая мелочь давала неплохой доход. Валя принимала непосредственное участие в бизнесе. Администрация смотрела сквозь пальцы на предприимчивых инвалидов, правда с торговцем спиртным пытались бороться, но не очень активно и совершенно бесполезно.
В начале девяностых было довольно активное инвалидное движение, предпринимались попытки наладить инвалидный спорт, искали инвалидов способных заниматься спортом. И Павел попал в эту спортивную струю: начал заниматься сидячим волейболом. Был зачислен в областную команду, ездил на тренировки, на соревнования в другие города. К спиртному больше не притрагивался, в компаниях пил только минеральную воду. Срабатывал механизм самосохранения: при последнем кодировании его предупредили, что даже единственная рюмка спиртного может стать его лебединой песней и скорая помощь просто не успеет доехать. Это тогда, после травмы ему все было все равно, а теперь хотелось жить. Марину он уже не вспоминал, хотя знал, что она в третий раз вышла замуж и родила третьего ребенка. С выросшей дочерью пытался наладить контакт и не без успеха – время от времени она навещала его в доме-интернате, иногда и он приезжал к ней в гости на день-два. Дочь была замужем, подрастали две внучки.
Павел всем говорил, что ни о чем не сожалеет и теперешняя его жизнь даже полнее и осмысленнее, чем та прежняя до травмы. А лет восемь назад он купил машину, поставил ручное управление и теперь ездил по городам и весям со своей Валюшкой. Правда Валя не часто соглашалась на путешествия тем более дальние: ее физическое состояние не позволяло такую роскошь. В доме открылась православная церковь и они регулярно посещали службы, привыкли начинать день с молитвы и благодарили Господа за все, что имели.
- Ну вот что было бы со мной, если бы я остался с ногами?, - говорил Павел, - я давно бы спился и подох где-нибудь под забором. А сейчас я член правления городского общества инвалидов, помощник депутата городской думы. Ко мне многие обращаются за помощью, я помогаю решать социальные проблемы больным людям. Вот недавно добился чтобы сделали пандус ( въезд для колясок) в аптеку, чтобы отремонтировали тротуары и сделали въезд на них, да всего и не вспомнишь сразу. И главное я – нужен! Нужен и себе и людям.