Что помню я из своего далекого детства? Солнечный город на берегу моря, отец военный моряк и мама, которая учится в строительном техникуме и постоянно что-то чертит на кульмане.
И жаркое крымское солнце, которое было непременным участником моей жизни, постоянным спутником всех наших детских увлечений.
Было ли это летом, когда мы до изнеможения играли в футбол на затянутом строителями сеткой поле для мини-футбола. Жгли ли костры осенью, когда желтая, пожухлая листва запускала в небо плотный туман дыма от костра.
Или зимой, когда мы успевали налепить снежков, а еще не пробитый полетами кораблей в космос озоновый слой не давал нам замерзнуть. Потому что снег таял быстрее, чем мы могли слепить снежную бабу с морковкой вместо носа.
Помню, что у нас был дружный двор - стайка парней из 10 человек. Что играли в игры, названий которых , наверное никто и не вспомнит. Типа семь стеклышек, козаки-разбойники. В тесной суете двора мы влюблялись, делились мальчишескими тайнами и каждый день начинали с белого листа.
...Лето 1987 года запомнилось мне тем, что именно после него мне предстояло идти в школу. Наготове уже был ранец, пахнущие школой наборы карандашей и резинок.
Новенькие тетради и чернильная ручка, которая постоянно ставила кляксы. Искусством писать ею надо было сначала овладеть, а для этого нужно было огромное терпение.
Итак, черные туфельки начищены, костюмчик наглажен, ежик стриженых накануне волос старательно прилизан расческой. Идти до школы минут пятнадцать - быстрым шагом, но мы вышли за сорок минут чтобы не опоздать.
Первоклашки в своей новенькой форме уже находились перед входом в школу вместе с волнующимися родителями. Свое нетерпение они проявляли тем, что не могли и минуты устоять на месте. Они постоянно искали себе приключений, поправляя косы или отпрашиваясь у родителей в туалет.
Но вот раздалась музыка. Лица у всех присутствующих стали серьезней, все они настроились на то важное событие, к которому готовились последние несколько месяцев.
К микрофону вышла красивая женщина в белом платье.
Это была директор школы. Как ни странно, но она тоже волновалась, хотя принимала участие уже, наверное, в тысяче подобных мероприятий. И неизменно, каждое первое сентября начинала с одно и той же фразы.
- Дорогие первоклашки! - волнение в ее голосе ощущали не только взрослые - родители, учителя, гости, но и дети, которые как-то одновременно затихли, услышав голос директора. И та, почувствовав это, продолжала. - Сегодня в вашей жизни произойдут большие перемены. Вы войдете в здание школы, чтобы навсегда измениться.
- Посмотрите на старшеклассников, - продолжала директор. - Такими подтянутыми, высокими, стройными,интеллигентными, умными вы станете всего лишь через несколько лет учебы. Но для этого надо стремиться быть лучше, совершенствовать свои навыки, быть открытым для новых знаний и для перемен...
Как только директор окончила свою речь раздались аплодисменты, которые продолжались несколько минут. А когда все затихли директор кивком головы передала слово заместителю по воспитательной работе.
- Внимание! - не теряя времени продолжала замдиректора, словно дирижер руководя процессом. - Приготовились к торжественной церемонии первого звонка.
Откуда-то со стороны школы отделились две фигурки.
Одна побольше-высокий паренек из старшеклассников, другая поменьше первоклассница - девочка с огромным белым бантом на голове и колокольчиком в правой руке.
Девчушка что есть силы трясла колокольчиком и его звон было слышно не только на площадке перед школой, но и далеко впереди нее.
...Вместе с мамой мы стояли в последнем ряду. Уже тогда мой рост значительно превышал параметры моих будущих одноклассников. Папа как всегда бороздил простор мирового океана. И ему не довелось собственными глазами увидеть мгновения превращения вчерашнего мальчишки в первоклассника.
Когда меня, вместе с парочкой других ребят, взяли за руки старшеклассники, то, поискав глазами маму, я увидел ее улыбающееся лицо. А на мои глаза нахлынул поток слез.
Не знаю что я в тот миг оплакивал: прошлое, с которым приходилось так внезапно расстаться или неизведанное будущее, которое стремительно наступало на меня? Но только этот живительный родник слез, который источали мои глаза, очень скоро иссяк.
И мне ничего не оставалось, как сесть за парту на последнем ряду, и приготовиться к плаванию по фиолетово-синему океану знаний.
Чтобы, в утлом суденышке собственной уверенности в непогрешимости мира, найти себя в этом пространстве, где есть грезы и романтика. И при этом не заблудиться в дебрях цинизма, бессердечности и равнодушия.