Мироходы, часть 2, глава 16. Шмон

               
                ( П Р О Д О Л Ж Е Н И Е )

      - Схватили меня тогда, на сопке. Это ты видел. Сам я был не в силах отбиться. А вам все равно не удалось бы мне помочь. Ну,  оглушили резиновой дубиной. Больше ничего не помню. Очнулся только в изоляторе. Смотрю, передо мною знакомая мерзкая рожа Кирилла. Он добился, чтобы меня оставили при нем для обслуги. Напарника-то своего, Бориса Михайловича Кочеткова, он в прошлом году, как ты помнишь, предал. Сдал на стерилизацию. А одному-то жить среди этого ада и ему тошно. Во мне он почувствовал какие-то «зачатки интеллекта», как он выразился. Вот я и стал при нем на все руки: и повар, и плотник, и портной, и электрик, и уборщик, и лаборант, и даже собеседник. Ему очень нравилось философствовать со мной. Я телепат и запросто читал все его мысли. Поэтому спорить  было легко. Ему даже нравилось, когда я с ним не соглашался. Но приходилось знать меру, чтобы не попасть на  белоснежный стол. Потом появилась Аленка. Ее тоже оставили человеком при центре анализа. По работе приходилось часто общаться. Я тут же раскусил, что она нашего поля ягода. Мы подружились. Наши мысли о побеге сошлись, вот и стали готовиться. Большие надежды возлагали на профессора Сизова. Его отстранили от работы в главном центре, где вы все с ним в прошлом году познакомились. В чем-то провинился старик. Но не рассказывает. У вас, говорит, у самих хлопот полон рот. Здесь он ведает архивом. Все про вас расспрашивал. Радовался и огорчался. Вот так–то, браток. С твоим приходом надо придумывать новый план ухода.

      Над их головами раздался топот кованых сапог, крики, команды, ругань. Выделялся резкий бас Хруща.
      - Ну, ты, божий одуванчик, сказывай, куда беглецов заховал!   
      - Я, господин Хрущ, в ваши дела не вмешиваюсь, И не ведаю, о чем изволите спрашивать.
      - Врешь, старый хрыч. Я тебя все равно разоблачу. Селиванов!
      - Я здеся.
      - Ты видел беглых?
      - Видел. Ненароком видел. Со штабного крыльца сюда бежали.
      - Ну, сивая кляча, что на это скажешь?
      - Как ты смеешь, мерзавец, меня оскорблять! - срывающимся фальцетом возмутился Сизов. - Если не верите – ищите! Это ваша забота,  призвание и обязанность.
      Было слышно, как, шаркая старческой походкой, Григорий Иванович проследовал в свой рабочий угол.
      - Ну и хрен с тобой. Все здесь вверх ногами перевернем. Коли найдем, мерзавцев, тогда на тебе за все отыграюсь!- пробасил Хрущ вслед уходящему профессору.- Эй вы, сучье племя, на горе и в лесу профукали пришлых! Обленились! Зажрались, гады! Коли не найдете беглых, лично  каждого десятого запорю до полусмерти.
 
      По полу заскребла передвигаемая мебель и стеллажи. Кто-то полез на чердак. Трещало дерево, ломались перегородки.
      - А ну, отдирай половицы. Может там хоронятся.
      Застучали топоры, истошно скрежетали ржавые гвозди на отрываемых половицах. Беглецы, прихватив подстилку, спешно отползали в другой угол. Земля была неровной. Кучи, местами, поднимались почти до самых досок пола. Там едва удавалось протиснуться, особенно Владимиру.
      Смачно хрустнула переломленная половица. В подполье проник слабый рассеянный свет. Вниз просунулась голова охранника.
      - Ну, что там?
      - Да здеся и мыша не пролезет. Теснотища.
      - Отдирай в другом месте!
      Стук топора переместился в другую сторону. Беглецы затаились. С треском отскочила доска. Потом вторая. Вниз заглянул охранник.
      - Тута, рази что, поболе места будет, но все одно непролазно.
      - Я тебе дам, «непролазно». Лезь, тебе говорят! Ты у нас самый тощий, - зычно командовал Хрущ.- Усек? Извивайся, как червяк, но ползай и все разведай!
      Охранник едва протиснулся под доски и замер.
      - Ну, чего там? Чего остановился? Давай ищи! Лезь дальше!
      - Дык, некуда дальше-то лезти. Земля не пущает. Да и крысой страсть как воняет. А я их, стервов, пуще щекотки боюсь.
      - Ладно, Малыга, вылезай, - подумав немного, приказал Хрущ.
      Охранники, под злые шутки и смех, вытащили незадачливого разведчика наверх. Возня, шум и голоса притихли.
      - Куда они, подлюги, заначились? – озадачился Хрущ. – Похоже, они нас обштопали и нафутырили из зоны? Но по времени, пожалуй, не успели бы. Селиванов, ты в точку зрел, что они сюда шмыгнули?
      - А хрен его знает! Может, и нет. Я тогда обтерпелся и до нужника винта нарезал. По дороге чего-то узырил. Может и не в точку.
      - Ну, сучье племя, сворачивай шмон. Надо другую ихнюю начку надыбать. Здесь маху дали. Селиванов, дуй в казарму, поднимай своих «обтреханных орлов» и веди на оцепление зоны. Я здесь с этими останусь. Будем дальше, в других местах шмон ворошить.


                П Р О Д О Л Ж Е Н И Е       С Л Е Д У Е Т