Автор: Даниель Клаус (Daniel Klaus), перевод с немецкого
Первая перчатка лежала на подоконнике окна на первом этаже на Эсмарх-штрассе. Она была красная, шерстяная, и у нее было пять пальцев.
"Ты видел?" - спросила Йоханна и показала на нее.
"Да, - ответил я, - какая-то перчатка. Чего это она там делает?"
"Это одна из зимних историй, повторяющаяся из года в год," - сказала она мне, - ей уже несколько столетий, и это печальная история."
Я посмотрел на нее непонимающе. Вместо того чтобы объяснить мне, Йоханна достала из своей сумки камеру и сделала снимок. Потом она отыскала свой блокнот и записала в нем: "14 декабря 2008 года, 18:21, Эсмарх-штрассе, 18. Подоконник."
Мы спустились к Грайфсвальдер-штрассе и зашли в трамвай, следовавший по линии М4. На билетном автомате лежала зеленая перчатка с обрезанными кончиками пальцев. Йоханна сфотографировала и ее. Мы проехали четыре остановки и вышли на Александрплац. На площади было полно народа. Люди носились между торговыми центрами Кауфхоф и Алекса и рождественским рынком, покупали подарки, пили глинтвейн и искали спасение.
Йоханна толкнула меня и показала на детскую варежку светлоголубого цвета, лежащую прямо на земле. Люди наступали на нее, даже не замечая этого. То, что она светлоголубая, едва ли можно было различить. Варежка уже стала частью коричневосерой уличной грязи. Йоханна нажала на спуск своей камеры. Вспышка зажглась и высветила варежку словно жертву несчастного случая. Получилась довольно грустная картина. Я начал медленно понимать, о чем говорила Йоханна.
Мы, не торопясь, прошлись мимо Всемирных часов, под мостом городской железной дороги, мимо телевизионной башни, на рождественской ярмарке засмотрелись на медленно вращавшееся перед Красной ратушей подсвеченное колесо обозрения. Я купил для нас по жареной колбаске, выдавил на них по полоске горчицы и кетчупа и встал вместе с Йоханной к одному из столиков. На столике лежали сразу две потерянные перчатки: удлиненная, рассчитанная на изящную женскую руку, и кожаная мужская коричневого цвета. Все это выглядело как завершение одного союза.
Мы молча жевали наши колбаски.
"Это ужасно," - выговорил я наконец.
Йоханна кивнула. "С первого декабря я уже сфотографировала 67 перчаток. Не считая сегодняшних. Я не ищу их специально. Просто хожу с моей камерой." Она сделала короткую паузу. "Вероятно в Берлине найдутся сотни таких перчаток - сирот наполовину."
"И что ты намереваешься делать со всеми этими снимками?" - спросил я ее.
"Я предполагаю создать в интернете портал памяти", - ответила она. "Я собираюсь отсортировать перчатки по категориям и отметить на городском плане места, где они были сфотографированы." Йоханна посмотрела на меня. Она была серьезна.
Мы немного пробежались. Там, где стоял Дворец Республики, сейчас просто была ночь и какая-то часть площади. Это действительно была большая зимняя трагедия, о которой никто и не задумывался. Я посмотрел на свои ладони, одетые в черные шерстяные перчатки, и они бережно обняли друг друга.