После напряженных переговоров, чтобы не сказать – ругани, –
моей с турагентом по-русски, Дашиной – с администратором
по-английски, нам нашли наконец маленький угловой суперскромный номер на 3 этаже, который не скрашивало ничего, кроме малюсенького балкончика, прикрытого огромной пинией...
Её ветви – гроздья хвои, напрочь загораживая от солнца, распространяли такой чудесный неназойливый аромат, что тут же позабылись все мелкие неприятности обустройства.
Этот крошечный временный наш кров обрадовал и расслабил мгновенно...
Что делать, - добравшись до путешествий, мы всегда отдыхали – дешевле не бывает, зато – часто...
И, несмотря на эту самую скромность, – дешевизну нашего жилья, кухня в отеле оказалась превосходной.
Выбора не было изначально – завтрак и ужин. Шведский стол, но к вечернему прилагался ещё и выбор основного блюда. Ладно, рыба! Но какая там была нежнейшая баранина!...
Все было настолько первоклассным, что даже слегка огорчало качественностью и насыщенностью...
Потому как прогуливаясь вечером по набережной, уже никак невозможно было соблазниться ничем, предлагаемым ароматно - зазывными кафе – ресторанчиками...
Эти кафешечки стояли сплошной стеной,- удивительно разнообразные по интерьеру и меню, - и такие заманчивые..., - мебель отличалась обивкой, – то в матросском стиле - полосатенькая и простая, то обитая цветным шелком цветочного же орнамента...
От самой прогулочной набережной их отделяли лишь низкие оградки -клумбочки с разнообразными цветами, а друг от друга –
цветные, натянутые на каркасы полотнища...
Иногда такие же полотнища создавали задники, превращая освещенные небольшие пространства кафе в сцены, так удивительно напоминающие театральные...
Иногда же вместо задника угадывалась загадочная темнота, и, войдя в одно из таких открытых кафе, мы усаживались с дочкой именно там, за столиком на двоих – там,- где, оказывается, подступало море, и в его загадочной темноте вдруг проплывали мимо белые гуси - лебеди...
Но это нам открылось чуть позже, когда загадки были разгаданы, когда мы заходили в любимое кафе, заказывая смело на двоих легкое белое вино, орешки для меня и мороженное для тебя, моя девочка.
...А в тот первый вечер мы ещё робели, путаясь в узких уличках перед выходом на набережную в хаосе местного «монмартра», где рискнули и поддались на уговоры,
и один из художников тебя нарисовал, правда, не совсем – тебя, чем немного огорчил, но мне - понравилось...
И где это портрет сейчас, я не знаю...
Может быть, знаешь ты, – скрытная моя дщерь?...
На близлежащих улочках вовсю торговали в темноте тряпками.
Помню, как развевались они на ветру...
И мы сразу влюбились а одно длинное темно-синее хэбэшное платье в мелкий цветочек на тонких бретельках, и купили его, не раздумывая.
И ты носишь его до сих пор...
В тот же первый наш вечер на Крите, прогуливаясь по бесконечной набережной, мы наконец увидели проблеск моря и ступеньки, ведущие на галечный..., – нет, пляжем назвать это местечеко было невозможно.
Просто какой-то темный закоулок у моря, если так можно выразиться...
По которому носились со страшной скоростью две поджарые мелкие кошки, больше похожие на больших крыс...
Мы удивились, но не напугались. Потому что перед нами было теплое море.
И ты решилась, моя умничка! Сняв платье, ты окунулась в эту неизвестность, и вышла счастливо-освеженная...
Мы возвратились в свой номер, и ты рухнула, погрузилась, уставшая после этого первого дня в глубокий и долгий сон...
А я, проснувшись, как всегда, задолго до завтрака, пошла в разведку, – искать
в этом загадочном месте настоящий пляж с настоящим морем...