Военная присяга на верность Народу и Советской Родине – торжественный обет и отправная точка военной службы в Вооружённых Силах Советского Союза.
Подготовка к значимому событию велась неустанно. Помимо политинформаций и лекций о доктрине социалистического строя, курсантов заставляли заучить текст военной присяги. Прочитываемой перед строем по бумаге с каллиграфическим письмом, оформленной в парадигмах партийной папки с Гербом Союза ССР на обложке.
И вот четырнадцатое декабря! День пасмурен, но не дождлив. Нескончаемая пелена свинцовых облаков заволокла небосвод, пресекая прогрев воинского плаца скудным зимним нагревателем. Погода осенняя, плюсовая под десяток, самое оно для шинели и шапки-ушанки. Тёплый ветер ласкает лица, успокаивает напряжённость молодых солдатских организмов: ни тепло, ни холодно – норма!
Войсковая часть в полном составе на плацу. Не было в праздничном построении только подразделений постоянного состава и Школы Прапорщиков – такое торжество солдатской жизни им было преподнесено в своё время.
На трибуне шеренга приглашённых ветеранов Великой Отечественной в окружении комсостава бригады. По расчерченным линиям созванные жёны офицеров и приехавшие наиболее из Средней Азии родичи солдат. Монотонность хаки с нашей стороны плаца дополнилась буйством красок с гостевой, всех цветов радуги одежды азиатов образцово гармонировали с жидкими букетами офицерш и надувными шарами ребятишек. Не понимавших, зачем их сюда затащили и понуждают стоять по линейке. Событие представало напыщенным ритуалом с элементами помпезности, что по своей сути и требовалось...
Солнечный луч вдруг разверз хляби небесные, сизый плац зардел мазками палитры уличного мазилы, колонки отфонили: «Бригада, смирно! Равнение на знамя!» Литаврами грянул оркестр, на плац вышла группа знаменосцев в парадных обвесах: подполковник с палашом наголо, позади шеренгой три офицера, диагональю с правого плеча опоясанные алой перевязью с золотым кантом, хорунжий «на плечо» несёт знамя. Проход вдоль строя с разворотом к трибуне, доклад комбригу – вольно! Солнце полюбовалось, пресытилось и снова спряталось в пучине облаков.
С тыльной стороны строя выбежали солдаты, возле подразделений расставили столы. Каждому взводу отведена площадка, иначе тысячам солдат не напасёшь время. К свершению священнодействия рассредоточились офицеры, призванные свидетельствовать факт твоего мужания, разложили гербовые папки малиновых расцветов.
Семнадцатая рота на дальнем фланге и в арьергарде любого марша. Не всё явственно виделось и чётко слышалось, организация праздника и прикладные излишки понятны – повторяемое дважды в год действо отлажено как вековой механизм всепланетного солнцекружения.
Мою фамилию венчает литера «Н», затасовывающая во вторую половину всякого списка. Ожидая очередь, вылетел из памяти ранг офицера, удостоверяющего присягу. Обозначилась заминка. Услышав знакомый от яслей позывной, как почётный кремлёвский караульный шагаю... к эшафоту, на подходе сознаю – не помню, как обратиться. Солнце уже успело темечко напечь, пока предавался диву происходящего? Офицер отличался высоким ростом, и его парадные эполеты были подняты от моих глаз.
Приподнимаюсь на носочках, выразительно щурюсь, сосчитывая количество звёзд на погоне. Заметив, офицер сообразил: перед ним тот ещё снайпер дальномер сводит, склонил вперёд левое плечо с золотым погоном, на котором пупырились четыре пентаграммы, и гордо опередил: «Капитан!» Но я сам уже определился: «Товарищ капитан! Курсант к принятию присяги готов!» Чую слеза просит, но кадровик подсунул в руку церемониальный документ, что заставило повернуться лицом к строю и начать: «Я, гражданин Союза Советских Социалистических Республик...»
Кажется мне, принимая присягу, сосредотачивается каждый человек. В любом случае, «добросовестно изучать военное дело, всемерно беречь военное и народное имущество и до последнего дыхания быть преданным своему Народу, Советской Родине и Советскому Правительству» курсанты клялись с серьёзными лицами как на панихиде о безмятежной жизни. Всё серьёзно и скрупулёзно...
Я понимал – присяга не мальчишеская клятва; перевалив сей жизненный рубеж, стану полноценным бойцом Несокрушимой и Легендарной, в боях познавшей радость побед, потому предался глубокому чувству ответственности: напряг мышцы спины, текст прочёл – расслабился...
Далее согласно уставу, как везде казисто и предсказуемо. Парад с утянутой улыбкой, туш военного оркестра и праздничное чаепитие, тихо порадовавшее парой пересушенных печенюшек, сморщенной карамелью и трёхсотграммовым штофиком компота – ну, помните!
Некоторым удалось повидать родичей, кого-то отпустили в увольнение. Со своими родными я оказался в разных частях света и никого не ждал. Хотя, глядя счастливцев, не то чтобы завидно было... по истечении месяца переосмысления позиций хотелось увидеть сестру, сжать в объятиях отца и пустить горькую слезу с матерью...
Справедливости ради скажу, родители использовали все шансы напоминать о себе: курсанты писали в письме адреса земляков, родичи на месте встречались с теми, кто собрался в Самарканд и с оказией передавали посылки. И солдатам приятно лишнюю весточку получить и родителям не накладно каждый раз кататься по-отдельности...
Скоро появилась возможность сфотографироваться. Белым ремнём подчёркнутая парадная форма одежды и начищенные сапоги прекрасно гармонировали политическому реквизиту Красного уголка роты. Даже тут сержанты бдели за обмундированием: не ниже нижней пуговицы кителя бляха и чтобы между головным убором и бровями обязательный просвет в два пальца, открывающий лоб.
Иерархией, которую блюли сержанты, не положено, и правила ношения формы расписаны соответственно!
Продолжение тут --- http://www.proza.ru/2017/10/31/770 >Будни солдатские >