Она любила крепкий горячий чай с тремя ложками сахара и кружком лимона. Размешивала сахар долго и с удовольствием, не касаясь ложкой стеклянной стеночек кружки. Придавливала лимон ко дну, выжимая из него сок. В итоге получался горько-сладкий янтарный напиток, который она очень любила, а ты просто терпеть не мог.
Любила. Глагол прошедшего времени, какого-то наклонения, неясного падежа и непонятного спряжения.
Она любила русскую литературу. Порой, увлекаясь, она могла часами рассуждать о схожести Блока и Булгакова, о жизни Евгения Онегина и о том, как он отразился в Пушкине, она любила Маяковского, Цветаеву и символизм и ещё много непонятных тебе вещей.
Она любила писать яркими цветами. Ты даже видел её картины. Всегда яркие, с резкими контурами и контрастами. Видел картину, написанную маслом. Яркую, живую, и даже медвежонок, искусственная игрушка, был на этой картине по своему милым. Она всегда писала живо и красиво, хоть и с сотнями ошибок.
Ты ненавидел запах масла, въевшийся в её кожу вместе с запахом чая, лимона и книжных страниц.
Ты любил кофе. Крепкий, чёрный, без сахара. Четыре ложки на большую кружку. Кипятком залить и размешать громко стукая железной ложечкой о стекло кружки, а затем вытянув ложку из крепкой жидкости, облизывал её. А она не понимала этой любви к крепкому, рассыпчатому напитку.
Ты любил кино и боевики. Фантастику, триллеры и даже иногда глупые детские мультики. Ты пересмотрел все фильмы, которые появлялись в кинотеатрах города, составляя самому себе краткие рецензии. Посмотрел все новинки прокатов. Знал поименно всех звёзд киноиндустрии. Она ходила в кино только на экранизации, а потом долго на их плевалась, говоря, что книги лучше в тысячу раз.
Ты любил фотографию. Все стены твоей комнаты были ими увешаны. Чёрно-белые, с эффектом сепии или угля. Фотографии людей, животных, природы или шумных улиц города. Пахнущие неизменно запахом дорогой типографической краски. Ты любил запечатлеть жизнь, а она говорила, что в фотографиях не может быть страсти, которую выражает художник.
Она ненавидела запах кофе и типографической краски, въевшийся в кожу твоих рук.
Вы были разными и не любили друг друга. Она любила девочку с пятого курса филфака её университета, ты любил парня-консультанта из видео-проката за углом. Твоя жена спала с той самой девушкой с филфака, а ты спал с тем парнем из проката.
И любой, кто узнает о вас, долго дивится такой семье. Ведь им не обязательно знать, что вы вместе просто потому что так решили ваши родители, которым были нужны красивые, породистые внуки. И что впервые вы встретились, когда тебе пришлось ехать за ней в лимузине, в чёрном костюме с бабочкой, а она ждала тебя в квартире, в белом свадебном платье. И что тогда, увидев друг друга, оба скривились от отвращения.
Но когда ваша дочь за стеной детской комнаты начинает плакать, вы вместе бежите её успокаивать, потому что хоть вы и не любите друг друга, вы очень любите свою дочь. И пускай, когда она вырастет, она будит думать что у неё крепкая, заботливая семья и любящие родители.