Сеанс закончился. Из камеры плавно выехала на титановых рельсиках закрытая пока еще капсула.
Серж пробежался по кнопкам меню. Замигали разноцветные огоньки на панели. Началась смена воздуха в камере. С одной стороны его откачивали, с другой - подавали новый, свежий. Карасик внутри шевельнулся. Но лишь чуть-чуть. Он был уже опытным, несмотря на свои двенадцать. Знал, пока не откроется крышка, в капсуле особо шевелиться нельзя. Что-нибудь повредится или выйдет из строя тонкой настройки аппаратура. А тогда… Тому, кто пойдет вслед за ним, грозят серьезные неприятности. Хорошо еще, если живой останется.
Серж быстро проделал все положенные манипуляции. Записал в карту данные теста. Все в норме. Можно открывать.
Крышка беззвучно съехала по поверхности капсулы вниз. С легким чмоканьем автоматически отклеились от тела Карасика датчики.
Мальчишка сел. Улыбнулся. Осталась последняя процедура – прививка и поверх неё печать с логотипом Института Времени. Иначе, за пределы не выпустят, переведут на карантин.
- Скоро ставить будет некуда, - улыбнулся Серж, подавая Карасику руку. Все предплечье мальчишки был заклеймено коричневыми печатями.
- Другая рука есть, - усмехнулся пострел.
- В другую не делают.
- Тогда по второму кругу придется.
Серж покачал головой. Путешествие во времени – не развлечение, работа. И сотрудников не так уж много. И риск большой. Ребят стали привлекать к делу из-за гибкости психики. Приспосабливаются они лучше. Выделяются меньше из толпы. Да и язык лучше усваивают.
Но не только это повлияло на столь важное решение. Детский организм легче воспринимал враждебную микрофлору прошлых времен. Иммунитет у них только формировался. Взрослые же, если заболевали старинными инфекциями, скорее всего погибали. Но несмотря на все преимущества, имеющиеся у детей в прошлом, путешествия продолжали оставаться опасными. А у Карасика их на счету под тридцать будет.
- Ну что, добрый молодец, как все прошло?
- Нормально, - все с той же улыбкой ответил Карасик.
Карасиком его называли за худощавость и невысокий рост. На внешность он был не столько симпатичным, сколько обаятельным. Глаза - огромные, фиолетового оттенка, выделялись темными озерами на узком смуглом лице. Кожа стала смуглой от постоянных командировок, а волосы у него были светлые, выгоревшие и взъерошенные.
- Контейнеры по весу на верхней границе нормы. Что ты там насобирал? Камни?
- И камни тоже. Там книги. Точнее, копии. На глине, как полагается.
- И когда ты успел их снять?
- Да я не все снимал. Там был брак. Их просто выкидывали. А мне сгодилось. Я спросил – мне разрешили. Я и забрал.
- С камерой проблем не было?
По идее, нет. К амулету не цеплялись. А так – мало ли. Будем расшифровывать – посмотрим.
- Ладно, Марк Батькович, распишитесь и можете идти переодеваться.
Серж подсунул ему книгу регистрации экспедиций.
Карасик быстро подмахнулся в графе «Вернулся» своей закорючкой, которая должна была по идее именоваться росписью. Рядом уже стояла точно такая же, но в графе: «Отправляется».
- Все, Сергей Григорьевич, - не преминул Карась передразнить интонации Сержа, - готово.
- Свободен! – Серж легко хлопнул его по спине, и Карасик по-свойски отправился в переодевалку, чтобы подготовиться к выходу в привычный мир.
Через несколько минут мальчишка предстал пред глаза Сержа в нормальной одежде. На мокрых волосах блестели росинки воды. Карасик застегивал длинный рукав холщовой рубашки. Ткань натуральная – но для лета – все равно жарко.
- Не жарко? – Серж предвидел ответ, но все равно спросил.
- А-а.., - отмахнулся Карасик. – Я привыкший. В Иудее вообще в балахоне ходил. И ничего. А там пожарче нашего будет. Серж, я последний день в дневнике не весь описал. Времени не было. Потом объясню, почему. Ты дневник мне с собой дашь?
- А вирусы?
- Его же уже, наверное, обработали.
- Наверное, - передразнил Серж. – Вот садись здесь и пиши. Куда торопишься-то? Можно подумать, тебя дома кто-то ждет.
Зря он так сказал. Но сорвалось как-то. Дома Карасика действительно никто не ждал. Он давно уже жил сам. Сам на хлеб себе зарабатывал, сам себя обихаживал. Родители его погибли, когда цунами захлестнуло город. Неожиданно. Никто не мог в это тогда поверить. Да и те, кто поверил, не успели бы спастись от мощных потоков воды, смывших в океан северную часть города. С тех пор в городе появились развалины. И беспризорники.
Карасик помрачнел. Нахохлился. Серж ругал себя за несдержанность, но лучше уж было теперь промолчать, чтоб дальше не усугублять оплошность.
- Ты ел когда последний раз? Пошли в столовую, перекусим. А потом дневник свой заберешь.
- Не хочу я есть, - в голосе парнишки скользнула недетская усталость, а в глазах – горечь. - Серж, я домой пойду, спать.
- Дома хоть пожевать чего-нибудь есть?
- Найдется, - он кивнул на прощание и выскользнул за дверь.
- Вот, растяпа! – обругал вслух себя Серж. Ему нравился этот парнишка. Но кто даст усыновить его холостяку?
Серж бросился за мальчиком. Но поздно, слишком он медлил. Карасик уже спустился на лифте, а ему еще надо было авторизоваться, чтобы покинуть этаж. В общем, не догнать.
Серж подошел к окну. С высоты четвертого этажа он увидел тощую прямую фигурку, сбегающую по ступенькам института. Еще какое-то время Серж наблюдал за мальчиком, пока тот не скрылся за углом старинного здания.
Продолжение на
http://www.proza.ru/2010/07/25/1228