Продолжение. Начало на http://www.proza.ru/2010/07/25/1228
После звонка ребята быстро покидали класс. Некоторые с насмешкой оглядывались на него. Любка пожелала успешной дороги домой. Светка молча фыркнула и прошла мимо, как мимо столба. Тильков заговорщицки подмигнул.
- У вас намечается мероприятие? - Ян Васильевич посмотрел на Тилькова поверх очков.
- Нет, что Вы. Уже ухожу, - подобострастно расстелился перед историком тот, вызвав нагловатые улыбки своих товарищей. Историк свел брови, и их как ветром сдуло из класса.
Марк подошел к учительскому столу, приставленному вплотную к первой парте.
- Садитесь, Марк, - предложил историк.
- Это надолго?
- А вы торопитесь?
- В общем, не очень, - Марк опустил глаза, чтобы справиться с досадой. Плохое чувство. Оно совсем не красит человека. И Марк его подавил.
- Видите ли, я наблюдаю за Вами некоторое время. И у меня возникли вопросы.
Марк дернул плечом. Он не очень ловко чувствовал себя в присутствии этого сурового человека, но и неприязни к нему не испытывал. Скорее, затаенный интерес. В Яне Васильевиче чувствовалась внутренняя сила. На уроках у никто не смел шалить. А ведь тот даже никогда не повышал голоса. Одного взгляда было достаточно.
- Спрашивайте, - Марк уперся взглядом в чернильную кляксу на парте. Завтра его дежурство. По пятницам всегда кто-то моет парты. Завтра этим займется он.
- Для начала я хотел бы знать профессию Ваших родителей.
Марк вскинул голову. Наверное, слишком резко, чтобы это могло остаться незамеченным.
- Археологи, - он снова опустил глаза, зацепившись взглядом за кляксу.
- Понятно, - Ян Васильевич поправил очки. Помолчал немного. Потом спросил снова. – Так ты поэтому все время один?
Марк опять посмотрел на учителя. Может, он тоже живет двойной жизнью. Здесь – преподает историю, а за пределами школы работает, скажет, в какой-нибудь спецслужбе.
- С чего вы взяли, что я один?
Губы учителя вдруг тронула улыбка. Это было очень необычным.
- Ты себя в зеркало видел? – он перешел на «ты», чего не позволял себе в школе никогда прежде.
- А что?
- Всегда взъерошенный. Рубашка не по размеру. Великовата и не по сезону. На улице жара, а ты – с длинным рукавом носишь. Если бы с тобой рядом была мать, она никогда бы не выпустила тебя в таком виде даже за порог. Не говоря уж о том, чтобы отпустить тебя в школу. К тому же, впечатление такое, что тебя практически не кормят. Зато ты читаешь дорогие журналы.
- Я не знал, что это так бросается в глаза, - Марк понуро опустил голову.
- Так твои родители постоянно на раскопках, в экспедициях? А тебе только высылают деньги?
- Нет, - чуть слышно ответил Марк.
Ян Васильевич снял очки. Глаза его без очков казались уставшими, с мелкими морщинками, идущими от внутренних уголков глаз.
- Марк, - он склонился над столом, так чтобы быть как можно ближе к нему. – У тебя в семье что-то случилось?
К горлу подкатил ком. Марк пытался проглотить его. Что происходит? Все будто сговорились. И теперь напоминают ему о произошедшей трагедии. Марк уже практически привык жить один. В Институте думать о своем прошлом было некогда. А в родном времени он приспособился жить один. В просторной квартире, которая не пострадала во время налетевшего водного шквала, он только спал. Иногда делал там уроки. Все остальное время он проводил в северной части города или на побережье, где и застала родителей водная стихия.
Учитель смотрел подслеповатыми глазами на Марка и ждал ответа.
- Цунами, - выдавил он. – Тогда не только мои погибли. Нас, таких, много.
Ян Васильевич ничего не сказал. Левую ладонь он распластал по столу, и теперь рассматривал её так, словно пытался на глазок вычислить длину свих пальцев в миллиметрах.
- И долго ты живешь так, сам?
Марк не ответил. А что отвечать? Тут и так все понятно, и без его слов.
- А деньги где берешь на пропитание? Ешь, где придется?
- Нет, - Марк поймал сочувственный взгляд. Из-за этого сочувствия он и не хотел никому рассказывать о том, что произошло. Так не вспоминать об утрате было гораздо легче.
Учитель шевельнул бровями. Наверное, хотел что-то спросить, но сдержался. Может, посчитал неуместным.
Многие беспризорники в городе промышляли воровством. По-другому им было не прокормиться. Иногда, мальчишки сбивались в небольшие стайки. У них был общий кров в каких-нибудь наиболее уцелевших развалинах, общий стол и общая одежда. Марк был знаком с одной такой «общиной». Кормились они за счет базара, на котором можно было разжиться обрезками и не до конца испортившимися продуктами, а так же под шумок и стащить чего-нибудь у кого-нибудь. Похоже, учитель истории причислил его к одному из таких сообществ.
- Я сам по себе такой худой, - глухим голосом начал Марк. – Меня даже Карасем прозвали. Не из-за фамилии. А из-за того, что никогда не поправляюсь. У меня есть друг. Взрослый. Он, когда надо, приходит в школу. Ну и оформлял меня сюда тоже он и его коллеги.
- Там, где он работает, есть столовая. И еще там можно, ну… - он запнулся. Говорить о том, что он работает в Институте Времени, было небезопасно. – Там есть всякая мелкая работа. За неё платят. Достаточно, чтобы прокормиться и заплатить за квартиру.
- У тебя осталась квартира?
Марк кивнул.
- В центре города. Всего на седьмом этаже. Мама с папой знаменитыми были в своей отрасли. Им от муниципалитета квартиру пожаловали.
- Да уж, - учитель шумно выдохнул. – А в школе кто-нибудь знает?
- Директор. Он в курсе.
- А я-то думаю-гадаю, что это он так лояльно поругивает тебя на педсоветах, когда все другие срочно требуют твоего отчисления, - Ян Васильевич снова улыбнулся. От этого его суровое лицо сразу подобрело. И на десяток лет моложе выглядеть стало.
Ян Васильевич был человеком высоким. Не худым, но и не толстым. Широкоплечий, с большими ногами и руками, он производил впечатление силы. Виски ему уже посеребрило время, но ни пожилым, ни тем более старым он, конечно, не выглядел.
Марк застенчиво улыбнулся в ответ. Он и предположить не мог, что когда-нибудь будет разговаривать по душам с историком. Хотя, после всего, что он перевидел и испытал, Карасик уже ничему не удивлялся.
- А что ж твой взрослый друг не купит тебе одежду? Или на одежду его заработка не хватает? Кстати, где, ты сказал, он работает?
- Я не говорил, - усмехнулся Марк.
- Так это тайна? – лицо Яна Васильевича приобрело заговорщицкое выражение.
- Можно и так сказать. Ну, на самом деле тайного-то ничего в его работе нет. Просто…
- Просто?.. – подхватил историк.
Марк запнулся, а потом выпалил:
- Я не хочу об этом говорить. Что б не врать – не объясню. А врать я не любитель.
- Понятно, - учитель качнул головой. – Ну ладно уж, наверное тебе надоело тут со мной сидеть. Беседовать. Куда ты сейчас?
- На побережье, - и, чтобы внести ясность, Марк добавил. – Я там всегда уроки делаю. И пишу, если что-то написать надо. Под шум волн легче думается.
- Кстати, что это Тильков такой приветливый с тобой сегодня был, а?
Марк помрачнел. Ему еще предстояло выяснить, какую пакость приготовил ему одноклассничек. – Может, тебя проводить?
- Нет, не надо. Я должен сам с этим разобраться.
- Боюсь, Тильков слова «сам» не понимает. Он ходит только в окружении свиты.
- Пусть. Я найду, что ему сказать.
Продолжение на http://www.proza.ru/2010/07/25/1221