90 – 92 гг.
Последние годы и дни той жизни. В Минске.
Длительное принятие «нарзана», а именно, спиртного, не способствует укреплению памяти. Что помню, о том и расскажу.
После очередного ухода с завода, с ПО «Горизонт», решил попробовать себя в иной деятельности.
Стал грузчиком в продуктовом магазине. Магазин находился на улице «переулок Калининградский», вроде так. Напротив моей 73-ей средней школы, через несколько дворов в одну сторону – мой дом, в другую пять минут ходу – бульвар Толбухина, любимая женщина.
Время было сложное. В различных смыслах, я же о продуктовом. И работа в магазине давала некоторое преимущество. Политика подкармливания народа – это политика. А тут всё реально. Поступили сосиски, колбаска. Отложил себе, оплатил в кассу – порядок!! Позвонил матушке, знакомой, другу – подходи. Взял, оплатил в кассу (обязательно), опродуктил близких. Хорошо. И себя чуть ли не героем чувствуешь. Смешно? Да нет, не очень.
Тележкой научился граммотно управляться – тоже наука. А вот с людьми – это всегда для меня проблема. Нашли в морозилке свёрток – я отложил. Хотел взять домой. В кассе толпа. Я сказал о отложенном старшему грузчику. И что оплачу позже, не хочу сейчас проталкиваться, да и работа была – пришла очередная машина на разгрузку. А мясник зашёл в морозилку, увидал пакет, отнёс старшей по смене. Чьё, кто? Я не скрываясь его там положил, кто то видел. Меня к старшей, хотел тайком взять? спросите старшего грузчика, предупреждал. А надо было вначале не его предупреждать. Разобрались. Всё. Работа продолжается. А на другой день меня уволили – нет доверия. Что там и кто чего хотел – не знаю. Известно только то, что место ВАЖНОЕ оказывается. Вроде по социальному статусу – что такое грузчик? Ан нет. Времена и понятия переменчивы. В отделе кадров треста торгового меня долго мурыжили, хотел уже плюнуть и уйти. Да нет, дали направление в магазин на Волгоградской. Там я проработал с пол месяца.
А вот почему и как и где потом – спуталось всё в моей памяти.
Попытка поработать в кооперативном киоске на вокзале, киоск по продаже цветов – провалилась с треском. Из за моего пьянства. Уже рассказывал о этом.
Был опять завод. Часовой.
Марик. Брат, с женой Риммой и племяшкой Аллочкой решили уехать. Собаку – Берри оставлял со слезами и кровью в сердце мне.
Она болела. Не хочется мне вспоминать тот период. Да и помню отрывками.
Мои друзья – Саша и Лёня, где то через год, после отъезда брата, тоже отбыли. Со мной общаться они прекратили. Моё пьянство стало даже для них нетерпимым, неприемлимым. Я их понимаю, но всё равно больно. Друзья. Лёня с детства, Сашка с 77-го года. Отъезд Лени и его жены Аллы наблюдал из соседнего дома с пятого этажа – знал время и пришёл…зачем? Не знаю.
Тогда наш дом поставили на ремонт. Мы получили квартиру в соседнем дворе – в доме моего одноклассника Зубюка Сергея, в его квартире, он тогда там уже не жил. В восьмом классе отказался от дружбы со мной, сдружился с другим – новым одноклассником. Костей Корячко. Костя, хороший парень, был большой, сильный, занимался самбо. А Сергей широко шагал по дороге фехтовальщика и по спортивной и карьерной – административной. Большим человеком стал.
С Берри были большие проблемы.
Я работал и пил. Пил и работал. В трезвые промежутки - с Региной. Она терпеть пьянство не могла. Настрадалась.
Я встречался в Витей Вороником, с заводскими ребятами.
Тогда же, посмотрев по телевизору передачу – фильм о американском АА – движение Анонимных алкоголиков, мама предложила и мне это попробовать. До того ходил к врачу, пробовал разные методики, ничего не давало результата. А с мамой было плохо. Как минимум два дня их трёх она обливалась кровью. В прямом смысле этого слова.
Группа нашлась в лечебнице на Волгоградской улице. Так для меня началось АА.
Пол года ещё пил. Потом на полтора остановился!!!!!
Тогда же мама и предложила – давай и мы поедем. Она хотела, чтоб я и брат были вместе.
Я согласился.
Регина без детей ехать отказалась. Их у неё двое – мальчик и девочка. А взять её с детьми – кто же знает, что ожидает. Позже, когда обустроимся. А дети поживут у её бабушки. Нет. Нет – так нет. Поговорил с мамой, она согласилась – для моего спокойствия. Я расписался с Региной. Прописал её и детей на нашей жилплощади. Через три месяца за взятку – две бутылки коньяка, первая (и последняя на сегодняшний день) в моей жизни дача взятки, паспортистка в отделении милиции нас развела. И стала Регина обладательницей двухкомнатной квартиры на улице Чернышевского, в доме номер три.
Жила то с детьми в проходной комнате у Ани Синёвой – тоже моя одноклассница. Аня – сестра бывшего мужа Регины.
Я знаю одно – Регине я жизнь сделал – квартира!! Мне от этого хорошо.
В аэропорт меня провожала моя группа АА – пять машин. Прямо таки мафия на выезде!
Берри нам разрешили взять в самолёт – документ, что она не является ценностью для страны, по наводке брата, получил у работницы клуба собаководов, я ей бантик повязал, кофточку, а клетку оставил провожающим. Там не клетка – произведение искусства. Её начал делать Марик. Резиновая подстилка. Капроновые лески на боковинах. Он забирался сам в клетку и сидел там, чтоб Берри привыкла. Весила клетка тогда сорок килограмм. А в самолёт допускался ограниченный вес. Я же её довёл до шестнадцати – выпиливал по бокам, облегчая, но при этом сохраняя жёсткость конструкции.
На таможне долго мучили. Как это, евреи, а едут почти пустые. Два чемодана, две сумочки, собака, триста долларов (нас просили передать) в декларации и всё. Меня завели в отдельную комнату, заставили почти полностью раздеться. Мне доставило истинное удовольствие зрелище молодого таможенника, который заставил меня снять носки, белые, но потные – целый день ведь в них, и щупающего их под своим носом.
Грозили – где спрятал доллары, мы вас задержим и вы не улетите вовремя.
Из чемодана забрали медали папины – их мы передали провожающим. Конфисковали столовые ножи – а разобранные охотничьи оставили.
Мы всё таки вовремя попали в самолёт. О слезах и настроении нет нужды рассказывать, кто испытал – тот знает. Кто нет – значит нет.
=====================