На съемках фильма «Служили два товарища», в порту, я угостил его кофе из термоса. Кофе мне с собой давала мама. Было уже прохладно, а целый день приходилось торчать на улице. Мы с однокурсниками изображали солдат, не пускающих толпу на корабли.
А Владимир Высоцкий играл одну из главных ролей.
Он уже тогда был знаменит, поэтому уронить небрежно: - Завтра не могу, у меня съемки... Мы тут с Высоцким снимаемся в одной ленте... – было высшим шиком.
А тогда, за кофе разговорились. Я напомнил ему, что мы пересекались в двух-трех компаниях.
По крайней мере, с тех пор он меня, вроде, запомнил...
А когда я о нем впервые услышал? Ой... Трудно сказать...
Дело в том, что песни типа «Красное-зеленое», «Тот, кто раньше с нею был» и другие я знал и напевал давно.
Помните?
... Красное, зеленое, желтое, лиловое,
Самое красивое а на твои бока,
А если что дешевое, то новое фортовое
А ты мне только водку, ну и реже коньяка...
Их прекрасно исполнял Юрка Хащеватский, мой товарищ. Но... Автор был неизвестен! Ну, и не надо!
Таких песен, имена авторов которых мы не знали, было много. Это потом оказалось, что написали их Бродский, Галич, Высоцкий...
Впервые имя автора я захотел узнать, когда в 1964 году услышал песню «Антисемиты».
....Зачем мне считаться шпаной и бандитом -
Не лучше ль податься мне в антисемиты:
На их стороне, хоть и нету законов, -
Поддержка и энтузиазм миллионов.
Решил я - и, значит, кому-то быть битым,
Но надо ж узнать, кто такие семиты, -
А вдруг это очень приличные люди,
А вдруг из-за них мне чего-нибудь будет!...
Узнал...
Имя – Владимир Высоцкий – ничего, если честно, мне не сказало.
Но... Сначала Инка Кашежева похвасталась, что на ее дне рождения был и пел Володя Высоцкий.
А потом...
Во вспомнил! Более того, я, кажется, уже говорил об этом. Мне подарили магнитофон «Днепр-11»! И мой тогдашний товарищ Боря Вайн договорился на базе отдыха гидромета, что нам дадут переписать целую бобину Высоцкого! Охота пуще неволи! И я потащил тяжеленный «Днепр» на Пролетарский бульвар...
Разобрать что-то на этой десятой-двадцатой копии было трудновато, но мы умудрились и вскоре уже напевали:
- В далеком созвездии Тау-Кита...
или
... Все срока уже закончены...
И уж, конечно...
... Считает враг — морально мы слабы.
За ним и лес, и города сожжены.
Вы лучше лес рубите на гробы —
В прорыв идут штрафные батальоны!...
Но полно!
О песнях Высоцкого говорят и станут говорить многие. Так что... Тем более, мне нечего добавить к тому, что Иосиф Бродский назвал Владимира Высоцкого великим поэтом. К тому, что тот же Бродский назвал великолепными его сложные рифмы...
Чтоб не быть голословным, позволю себе цитату:
«Среди людей моей профессии принято относиться к поэтам-песенникам с некоторым, мягко говоря, отстранением, предубеждением. До Высоцкого моё отношение ко всем этим бардам было именно таким, но, начав не столько читать, сколько слушать, я понял, что мы имеем дело, прежде всего, с поэтом. Более того, меня в некотором роде и не устраивает, что всё это сопровождается гитарой... Потому что это, прежде всего, как текст совершенно замечательно. Это гораздо лучше всяких там Кирсановых, Маяковских, я уже не говорю о более молодых людях, вроде Евтушенко и Вознесенского. Он пользовался совершенно феноменальными составными рифмами. Они действуют таким образом на публику благодаря не столько музыке и содержанию, но бессознательному усвоению этой языковой фактуры. В этом смысле потеря Высоцкого – это потеря для языка совершенно невосполнимая» (Иосиф Бродский из интервью для фильма «Пророков нет в отечестве своем»).
А я попытаюсь, если получится, рассказать о великом – что бы ни говорили посторонние! – актере Владимире Высоцком.
Ох, помню, помню, как мы с друзьями Ниной и Эдиком Злотниковым мерзли под Таганкой, пытаясь ухватить хоть один – один!!! – билетик на «Гамлета». И какое это было счастье, когда попали! А после спектакля говорили, говорили...
С тех пор я видел Гамлета еще трижды.
Странно, но только сейчас захотелось сформулировать впечатления от увиденного.
«Гамлетом из подворотни» - назвал Высоцкого какой-то дурак.
Э, нет!
Высоцкий – Гамлет-боец!
Именно под впечатлением его игры я начал свой перевод знаменитого монолога не «Быль или не быть?», а словами; «Быть или умереть?». Потому что, Гамлет Высоцкого не хочет жить в этом времени, среди грязи, бесчинства, предательств. Потому что, отмыться от этого мира уже невозможно. Его надо победить!
... Я видел: наши игры с каждым днем
Все больше походили на бесчинства.
В проточных водах по ночам, тайком
Я отмывался от дневного свинства...
И... Послушайте! Высоцкому-Гамлету все равно: праведен ли его путь к цели. Он! Считает! Что! Цель! ПРАВЕДНА!
Дело не в троне. Гамлету не нужен трон.
...Я Гамлет, я насилье презирал.
Я наплевал на датскую корону.
Но в их глазах - за трон я глотку рвал
И убивал соперника по трону...
Дело не в замужестве матери, хотя думать и говорить о нем больно! Даже с презрением.
Дело даже не в том, что его не понимают, высмеивают...
ЗА ОТЦА НАДО ОТОМСТИТЬ!
Любой ценой!
Даже если цена эта – жизнь.
Жестоко и целенаправленно отсекается теперь все, что может помешать. Любовь, дружба, привязанности... Все! И стоимость человеческой жизни все тает, тает, тает...
...Но гениальный всплеск похож на бред.
В рожденье смерть проглядывает косо.
А мы все ставим каверзный ответ
И не находим нужного вопроса...
А теперь – уж больно хочется! – приведу строки другого великого поэта, со стихотворения которого и начинается таганковский Гамлет.
...Но продуман распорядок действий,
И неотвратим конец пути.
Я один, все тонет в фарисействе.
Жизнь прожить — не поле перейти...
Да, конец пути неотвратим. А сам путь, невзирая на его физическую длину, может быть и коротким и длинным. Сколько вытянешь, сколько успеешь, каким запомнят.
В середине семидесятых мне невероятно повезло. Приятель Юрка Матвеев дал мне пароль на Таганку. Приходишь, говоришь... – нет, не скажу кому! – этот пароль и... ты в театре!
Представляете?
Я посмотрел на Таганке все! И по несколько раз!
Конечно, больше всего притягивали работы Высоцкого.
Хлопуша... Ох, как легко критикам говорить, что в этой роли Высоцкий показал самого Есенина. Соблазнительно даже! Тем более, что схожа мгновенная легендарность судеб.
Фигушки! Высоцкий сыграл... Нет, прожил жизнь, совсем другого человека. Есенин вкладывал в уста Хлопуши слова:
... Я три дня и три ночи блуждал по тропам,
В солонце рыл глазами удачу,
Ветер волосы мои, как солому, трепал
И цепами дождя обмолачивал.
Но озлобленное сердце никогда не заблудится,
Эту голову с шеи сшибить нелегко...
– завидуя ему!
Да-да, именно! Хлопуша Высоцкого – человек с озлобленным сердцем. Сильный человек своего класса и своего времени.
«Он отдал спектаклю то, чем владел в совершенстве, и, благодаря "Пугачеву", выявил чем, собственно, владел» - так сказала о Высоцком-Хлопуше Наталья Крымова – лучший, как по мне, театральный критик того времени.
Сильный человек и Свидригайлов.
Я уже рассказывал, что смотрел премьеру спектакля «Преступление и наказание» 2 октября 1979 года в изумительном и любимом городе Тбилиси. Там Таганка была на гастролях. А Высоцкий подарил мне билет...
Итак, Свидригайлов. Подлейший человек – по мнению литературных критиков. Нет! Это роман подлейший! И написал его подлейший человек! Сидел без копейки, на все был готов ради денег. И роман написал. И послал слизняка-Раскольникова женщин убивать. Но Раскольникова простили! А как же? Ведь он покаялся! В той-этой стране главное – каяться!
А Свидригайловы не каются!
Высоцкий играл Свидригайлова именно таким – не кающимся! Любящим, на все готовым, верящим, как и Гамлет, что цель оправдывает средства.
Русский Гамлет? Быть может...
«...Я считаю, Свидригайлов — его лучшая роль. Любимов тоже так говорит всегда. И это последняя его роль. Он был такой Свидригайлов, какого никому не снилось.
Высоцкий всегда играл очень точно. Единственная его роль, которую я не любила, — это Лопахин. Но я вообще не люблю этот спектакль — Эфрос поставил «Вишневый сад» так, что даже Высоцкий там средне сыграл...». Так пишет автор книги «Из воспоминаний актриссы» Татьяна Журавлева.
Я согласен с первой частью ее пассажа, но категорически не согласен со второй. И дело не в том, что Анатолий Исаевич (Васильевич) Эфрос мой любимый режиссер. Мне кажется, Т. Журавлева не доросла ни до Чехова, ни до Эфроса. И уж тем более до Лопахина-Высоцкого.
Вот, кстати, более авторитетное мнение. Мнение Натальи Крымовой. Если кто не знает, кроме того, что она была выдающимся театральным критиком, она была и женой Анатолия Эфроса.
«И была работа над "Вишневым садом" - это было замечательно. На репетициях я не была - болела и жила тогда в Переделкино. Толя приезжал туда и рассказывал, как поразительно все изменилось, когда в спектакль пришел Высоцкий. Как он замечательно слушал, как он точно все делал. Вообще, я могу вам сказать, что работа Высоцкого с Эфросом - это совершенно отдельная глава, потому что это было прекрасно. Из всех актеров, которые работали у Толи, Володя, вероятно - идеальный случай, потому что было полное взаимопонимание. У Высоцкого был такой слух - не только музыкальный - а слух с большой буквы: мгновенное понимание любой мысли, любой трактовки. Это происходило чрезвычайно быстро. По-моему, как Володя играл в "Вишневом саде" - это лучшее, что у него было в театре».
Действие спектакля, происходит практически на кладбище. Вот дом, вот сад, вот могилы... И Лопахин в белом, рубящим рукой каждое слово. Хозяин! И... безнадежно и давно любящий человек. Кто Раневская и кто он? А, все равно. Не дотянуться. Тогда сгодится и паллиатив – Варя...
Но вот Раневская приехала. И... Лопахин снова любит, любит, любит! Он готов на все! Он – купец, барышник! – дарит идею спасения сада Раневской и Гаеву. А тем наплевать. Для них сад – это слова и воспоминания. Так славно и тепло болтать о прошлом.
И Лопахин покупает сад! Все! Нет, не было и не надо любви! Не захотели! Не поняли! Не увидели!
О, только тупой человек и дурной зритель не вздрогнул, наверное, от победительной – победительной ли? – пляски Лопахина.
И при этом...
Лопахин – кулак!
Лопахин – нувориш!
Лопахин – предтеча нонешних «новых русских»!
Нет! Не предтеча. Потому что у него есть совесть.
Высоцкий показал нам высокого и сильного человека. Человека, который мог бы изменить Россию. Мог бы... Но в 1917 году к власти пришли недоучившиеся Пети Трофимовы. Судьба Лопахиных была решена.
Вот, вот, что поставил Анатолий Эфрос, а сыграл Владимир Высоцкий.
Тридцать лет... Тридцать лет он есть! И будет! Наверное, всегда. Я очень надеюсь на это!