Им не позавидуешь!
Все познается в сравнении.
Наш полк АН-12 по тревоге перелетел с аэродрома Клоково, (это наш аэродром в Туле, где в годы войны проходила обучение эскадрилья «Нормандия», а теперь базируемся мы), на аэродром местечка Щучин, обеспечить учения десантной дивизии, кстати, тоже базирующейся в Туле.
Все, как обычно: сели, зарулили на стоянки, выключили двигатели, командиров автобусами увезли на постановку задачи, а мы, открыв грузовые люки, стали готовить самолет к очередному вылету.
Прибыли и десантники, по 60 человек на каждый самолет. Но в самолет не загружались - уселись прямо на травку двумя рядам в некотором отдалении от самолета.
Десантники упакованы в два парашюта, с автоматами, с полной выкладкой, смотрятся несколько неуклюжими.
Ближе к самолету сидят самые легкие и меньшие ростом, а чем дальше – более рослые и тяжелые.
Тяжелые и рослые покидают, обычно, самолет первыми. Сидит десантура на травке, откинувшись на основной парашют, только офицер прогуливается рядом.
А мы в самолете установили съемные десантные сидения, разделитель потока, - это тоже два сидения,но с двецами, закрепляемые на обрезе грузового люка.
Там на разделителе потока в полете размещаются выпускающие: – офицер и прапорщик. Они после открытия грузового люка, по сигналу штурмана, открывают дверцы разделителя потока, а когда оба ряда десантников покинут самолет, покидают его последними.
Мне же,- боротовому технику по АДО, после выброски десанта приходится закрывать грузовой люк и убирать раделитель потока.
Но это протом, а пока, проверяю нет-ли чего лишнего под ногами, что бы десантники не споткнрулись. Проверяю наличие кислородных масок и подачу кислорода на каждое десантное сидение. Нужно быть готовым, никто не знает на какой высоте придется лететь.
На прошедших учениях была проблема: перед самым взлетом меня послали на чужой борт заменить заболевшего борттехника, а десант был уже размещен в самолете.
В полете над Кавказским хребтом я заметил, что один из десантников вот-вот потеряет сознание, в его маску не поступает кислород! Что ж, подключил его к запасному присоску.
Проверил других - еще шесть десантников в таком же положении, не получают кислород!
Подключил и их к запасным присоскам, а сам остался без кислорода, кончились запасные присоски.
Все оставшееся время полета я ходил по кабине: отключу кого-нибудь от кислорода - подключусь сам, подышу вместо него, вижу - синеет, даю ему кислород и отключаю следующег. Вот так и летели, пока не заняли эшелон выброски.
Ну, это так, к слову вспомниось.
Самолет подготовлен – ждем команды. Но подъехали автобусы и нас везут на обед.
Столовая сродни ресторану: – хрустящие белоснежные скатерти, сервировка, выбор блюд! Официантки в крахмальных косыночках и передничках, - сама доброжелательность и предупредительность.
Оба комаддующих - ВДВ и ВТА, тоже прошли покушать мимо нас в отдельный кабинет.
Вернулись, покушав, автобусами к самолетам, и в режиме ожидания под крылом самолета играем в шахматы, а десантура, как сидела, так и сидит!
Правда, кое-кто сухой паек уминает, разогрев концетрат на таблетке сухого спирта.
Ближе к вечеру поступает команда: закрыть самолеты, ехать на ужин и ночлег, – вылета не будет, в районе десантирования нет погоды. Выполняем!
Ужинаем, потом смотрим кино, потом в казарму на двухъярусные койки. А на них новейшие простыни и наволочки, – тыловики постарались, – им ведь тоже оценку за обеспечение учений поставят. Спим чутко,- возможна тревога, - это ведь учения!
Утром часа в 4-00 - подъем по тревоге. Автобусами к самолетам. Расчехляем, проверяем, запускаем двигатели, замечаний нет,- все нормально! Готовы!
А десант так и не уходил на ночевку - сидят в тех же местах,опять на сухом спирте что-то подогревают. Офицер, смотрю, механической бритвой бреется. А трава-то от росы мокрая!!!
Ко мне подходит прапорщик – десантник с гирляндой фляжек и просит воды. В самолете бачок на 40 литров, говорю – наливай, пока есть.
Подвезли автобусами летный состав. Вылет разрешен,- начинаем загрузку десанта. Грузовой люк открыт, трапы установлены и по ним, в две колонны десант поднимается на борт и рассаживается на сидениях.
Я раздаю кислородные маски, выпускающие зацепляют карабинами фалы каждого десантника за натянутые вдоль грузовой кабины троса и еще раз осматривают своих подчиненных на готовность к десантированию.
Самолет нагрет солнцем, в кабине душно, десантники измучены длительным ожиданием, но молча, как и положено, по уставу, стойко переносят трудности воинской службы.
Смотрю на ребят, жалко их, все почти моего возраста, угощаю водичкой, как могу, подбадриваю: – "Вот взлетим и продуем кабину - будет прохладно".
Вот запускаются двигатели – первый неспешно выходит на режим, второй, третий, наконец, и четвертый запущен, - створки грузового люка медленно закрываются.
Вот сейчас начнем рулить на взлетную полосу, - потом взлет и станет не так жарко. В грузовой кабине полумрак, от работы двигателей ничего не слышно, все вибрирует.
Но что это?! Гром двигателей сменяется на затихающий свист, – их почему-то выключили.
Получаю команду – открыть грузолюк, поставить трапы и выгрузить десант! По радиосвязи поступил приказ, - наш борт будет везти какие-то грузы.
Приказы не обсуждаются, - отцепляем фалы, я проверяю, не прихватил ли кто-нибудь кислородную маску и, с некоторой грустью, ставших почти родными, выпроваживаю десантников на свежий воздух.
Встречу ли я их когда – либо еще? А если и встречу, - пожалуй, и не узнаю, в своих шлемофонах - все на одно лицо.
Спешно со стрелком снимаем десантные сидения, разделитель потока, готовим швартовочные сетки, ремни и тросы.
Докладываем командиру экипажа, что все подготовили, но вдруг опять команда: «Отставить! Вернуть десант на прежнее место»!
Вот это уже нам «преодоление трудностей воинской службы»! Мы готовы к любому
распоряжению! Придет приказ - поставим стойки под медицинские носилки или подготовим оборудование под платформы с грузами для выброски парашютным способом.
Мы готовы к любому приказу. Делаем все, как в кино с обратным ходом, – полчаса и десантники снова на старых местах.
Снова запуск, но мы уже неуверны, вдруг опять будет "отбой", но на этот раз вздыхаем с облегчением: - руление, взлет и кабина продувается до приятной прохлады.
Полет спокойный без болтанки. Кислород не нужен, летим на 4000, да и всего пару часов. В грузовой кабине ровный гул, полумрак, десантники дремют.
Неожиданно звучит сигнал "приготовиться", через открывающийся люк, в кабину врывается свет, гул двигателей и воздушные вихри. Где-то внизу в дымке виднеется земля: перелески, поля, дороги, непредсказуемые извилины речек.
Десант уже на ногах, в двух потоках, сгруппировались, придвинулись друг к другу вплотную, правая рука на кольце запасного парашюта.
Мигает сигнал - «Пошел!», - прерывисто гудит сирена и в пустоту за обрезом люка, один за другим, проваливаются фигурки десантников, и я вижу, как кувыркаются они в вихрях воздушного потока.
Мгновение - и никого уже нет! Только в открытом люке, причудливо переплетаясь, бьются на ветру их фалы, каждая из них гарантия раскрытия основного парашюта, а значит и жизни десантника.
Если штурман не ошибся в своих расчетах и десант выброшен в нужное место и точно по времени, то нашим экипажем задача выполнена.
Самолет ложится на обратный курс, а я, лебедкой подтянув в кабину фалы, закрываю грузовой люк. Каждая фала, как бы квитанция, о количестве выброшенного десанта. После посадки я их сдам по счету представителю десантуры.
Благополучно сели, командир с правым летчиком и штурман уезжают на разбор полетов, а мы, остальной экипаж, готовим самолет к вылету домой.
Снова приходят автобусы и везут нас на обед, там узнаем, что все борты сработали хорошо и по времени и по точности десантирования.
А вот как десант?! Знаем, что если потери личного состава при приземлении не более 5 процентов, оценка подразделению десантников ставится хорошей.
Дорога домой всегда короче. Взлет и через пару часов приземляемся в родной Туле.
Делаем послеполетный осмотр самолетов: заправку всем необходимым на случай тревоги, зачехляем их, и сдаем под охрану.
На построении полка командир всем объявляет благодарность и дает один день отгула. На ужин почти ни кто не идет, все стремятся поскорей оказаться в семье.
А вот мой по подъезду сосед-десантник, вернулся домой с этих учений лишь через месяц, рассказал, что после приземления им пришлось марш-броском преодолеть 20 к илометров, по размокшей от дождя пересеченной местности , форсировать речку, окопаться, отразить атаку и на бронетранспортерах развивать наступлениеи только потом, погрузив на платформы бронетранспортеры, вооружение и другую технику, железнодорожным эшелоном вернулись в Тулу.
Поведал и печальную весть, что в его роте, приземляясь, двое сломали ноги и отправлены в госпиталь, за что он сам вместо благодарности получил от командования нагоняй за плохую подготовку личного состава.
Вот так! Взгляд из нутри: – десантникам не позавидуешь!