Прозвище у Нины Фёдоровны, которая долго работала у нас уборщицей, было «Головная боль». Нет, голова болела не у неё, а у того, с кем она вступала в разговор, он был длинным и ни о чём: о брате , политике и политиках.
Уйти от неё не было никакой возможности, она сразу брала собеседника под руку, крепко прижимала руку к себе и начинала «грузить».
Нина Фёдоровна давно уволилась, была на пенсии, очень обрадовалась, встретив меня. Я рассеянно слушала, соображая, как вырваться, но, вдруг, услышала: - Знаешь, а меня чуть в дурку не забрали!
- Неужто не подошла?- поинтересовалась я.
- Не хихикай, я баба нормальная, все знают, дело в том, что, сдуру, я написала и отправила письмо Чубайсу.
Вот оно! Интересно-то как! Тут уж я взяла Нину Фёдоровну под руку, села с нею на скамеечку: - А вот с этого места, Фёдоровна, как говорят в милиции, подробнее! - знала, что начинается хохма, не ошиблась.
Видя мой подлинный интерес, повела неспешно Фёдоровна долгий рассказ.
- Отправила, значит, я Чубайсу письмо. Как это, что написала? – правду сущую. Слушай! Письмо, какое и ему писала, завсегда с собой в сумочке ношу, прочитаю, а ты слушай - разворачивала потрепанный листок Фёдоровна.
-Уважаемый Анатолий Борисыч! Пишет Вам пенсионерка, Нина Фёдоровна. Проживаю с мужем и сыном в старом немецком доме. Ремонт в последний раз, видать, немцы делали, нашему-то ЖЭКу всё денег с войны не выделяют.
Поверили мы словам Вашим, что наступит скоро у нас жизнь капиталистическая, богатая и сытная, только нужно ваучер получить и в дело пустить. За ваучером всей семьёй цельный день простояли, шли, оглядывались, чтобы никакой лиходей от нас такое богатство не отнял, так сами отдали ценную бумагу в МММ, там Мавродий главный.
Ждем, когда на нас деньги посыплются, а их который год всё нету, надоело ждать.Хочу у Вас спросить, где же наша новая кватера, где машина, где жизнь буржуйская, которую Вы обещали?- Нету их. Я Вас так любила, так Вам верила, а Вы оказались таким же треплом и рыжей сукой, как мой брат.
Она поудобнее села, спросила: - Ты брата-то моего знаешь?
- А то! Как не знать такую легендарную личность?
Механик гаража, весельчак, высокий, с рыжими вьющимися волосами, вечно он попадал в разные истории, подозреваю, что ему это нравилось, его хорошо знали в городе и в милиции, которую частенько посещал по приглашению. То он высморкался невзначай на машину начальника милиции, то на заборе губернаторского дома ночью написал слово, коротенькое слово, а пришлось самому весь забор красить.
Перед президентскими выборами разоделся он в шляпу и галстук-бабочку, накупил целую торбу семечек. Ходил по городу, усаживался у подъезда рядом с бабушками, угощал семечками и длинными душевными разговорами. Агитировал выбрать его президентом. Ничем он не хуже нынешнего президента, даже лучше.
Бабушки соглашались, непьющий он, из своих, не будет такого вытворять, что теперешний по-пьяне творит. Хорошо, что больницу новую построит, а то к доктору на приём с ночи стоят, и про тюрьму верно толкует, надо побольше её построить, пересажать всех, кто теперь у власти. Пускай всё станет, как прежде! Надо Ваську выбирать в президенты! Трепло, но не пьёт!
Отвлеклась я, братца Фёдоровны вспоминая, пока она носом хлюпала, себя жалела, дальше читает:- Ладно, нет новой квартеры, так хоть эту отремонтирувайте, а то унитаз течёт, плохой, видать, немцы поставили, пол на кухне прогнил, того гляди, в подвал провалимся.
Вы -то , конечно этого не знаете, я Вам честно про жизнь свою рассказываю, в последний разок поверю, что, как письмо моё получите, переедем мы в новую квартеру, век будем за Вас Богу молиться. С нетерпением жду ответа, как соловей, лета!
Сложила Фёдоровна листок в сумку, на меня смотрит: - Как написала-то?
- Хорошо написала, а дальше-то что?
- Дальше, как положено. Расписалась, вложила в письмо конверт с маркой и обратным адресом, так вернее, Отправила заказным письмом, жду, что придут от Чубайса, вручат ордер на кватеру, размечталась, дура!
- Неужто не вручили? – смеюсь я.
- Ага, тебе всё хиханьки, а мне не до смеха! Однажды утром, когда мои на работу ушли, в дверь нагло звонят, я пока халат чистый накинула, уже кулаком загрохали. И что там за нахал? Открываю – стоят два амбала, один - в костюме, другой – в халате. Я и струхнула: - Что надо?
А они мне вежливо: - Вы, Нина Фёдоровна, письмо Чубайсу писали?
- Писала письмо, конверт с маркой и обратным адресом вложила. А вы не от него ли с ордером на новую кватеру?
- Жильё новое Вам непременно предоставят, только мы по другому поводу, с вами для начала поговорим. Поручено отвезти вас к доктору, собирайтесь, машина у подъезда!
Вот уж радости мне: заслужила, к доктору на машине отвезут люди Чубайса, в очереди не стоять, ноги по жаре не трудить.
- А в какую больницу поедем? Верно, в бывшую обкомовскую? Там доктора хорошие!
- Психиатрическую, поручено показать Вас доктору.
- Не, туда я не поеду, что я шпион, девидет, или как там правильно врагов обозвать?
- Нина Фёдоровна, не заставляйте нас применять силу!
- Только троньте, я на весь подъезд заору, что вы насильники, народ у нас дружный, рабочий, живо соберётся, крик и скандал крепкий будет, могут и поколотить, а потом своему начальству доказывайте, что это я придумала.
Задумались амбалы, мне их даже жалко стало, тоже, поди, подневольные, а сама про больницу думаю, хорошо бы к доктору, да на машине, только позавтракать надо.
- К доктору с вами поеду, только в свою поликлинику, а пока чайку попьём, я ещё не завтракала, что стоите-то, присаживайтесь.
Наложила я амбалам на блюдечко варенье шиповниковое с лимоном, они такого и не пробовали, хвалят варенье, хотела баночку и Чубайсу передать, да они не взяли. Я им на дорогу эту баночку и подарила, брат, говорю, шиповника ещё насобирает. Как только они про брата услыхали, заинтересовались, почему я его с уважаемым человеком сравниваю.
В рамочке на комоде стояла Васькина фотка, показала амбалам: - Это кто, по-вашему?
- Чубайс, конечно! – узнали те. - Интересно, как вам фотография Чубайса попала?
- А вот х.. вам! Эта рыжая сука - мой братец Васька, своей персоной!
Удивились такому сходству. Попросили меня больше Чубайсу и никому из правительства таких писем не писать.
Да, боже упаси! Спасибо, хоть в поликлинику на машине отвезли, а не в психушку. Когда уходили, посмотрели ещё раз на Васькину фотографию, подивились: - Ну, в натуре, Чубайс!
Да кто бы сомневался!