- Как вы допустили такое? – гневно сверкая глазами, орала Ревность на Гордость и Зависть. – Это – провал!!!
- Нашла виноватых! А сама ты где была? – прикрикнула на нее Гордость. – На меня, между прочим, наступили, до сих пор не могу приобрести свой первоначальный облик.
Тут Гордость вспомнила про Зависть, которая тихо стояла в сторонке, и, подозрительно взглянув на нее, прошипела:
- От всего этого выиграла только ты.
- Но я здесь ни при чем! - возмутилась та. – Я все время была с Викой, ни на миг ее не оставляла. Так что уж извините, сами проворонили, нечего мое честное имя трепать.
- Это у тебя-то честное имя? – насмешливо сказала Гордость. - Из всех нас честна только я одна! Кто не в силах меня обуздать, тот и страдает. А вы – обыкновенные стервы! И если я в массе случаев бываю человеку просто необходима, то без вас всем бы стало легче на душе!
- Дорогуша, а ведь мы могли бы обидеться, если бы ни были твоими порождениями, - свирепо процедила сквозь зубы Зависть.
- Ты, можно сказать, нам мама родная, - лукаво улыбнулась Ревность. – А яблоко от яблони, как говорят у людей, недалеко падает. Так что не задавайся, мы без тебя не можем, как и ты без нас. Скованы мы одной цепью и связаны одной целью, как говорилось в одной популярной песне. А значит, где одна, там и все.
- Ладно, хватит ругаться. Лучше давайте обсудим план дальнейших дествий. Какие есть идеи? – внезапно перевела Гордость разговор в деловое русло
- Даже не знаю, - посетовала Зависть. – Может тебе поработать над Олегом? - предложила она, взглянув на Ревность.
- Каким образом? Варя никаких поводов не дает. Глупая донельзя. Ведь это так приятно, когда тебя ревнуют, - Ревность аж замурлыкала, вспоминая сладкие минуты, а то и дни своего торжества.
- Тогда, может, мне заняться Ксюшей? – предложила Зависть.
- Пустое дело. Ксюша любит Варю. Вряд ли тебе удастся к ней подступиться, - с сомнением покачала головой Гордость. – Хотя, кто не пробует, тот не умирает от отравления, - вдруг захохотала она.
- Это ты о чем? – разозлилась Зависть.
- Рискуешь отравиться любовью, - пояснила Гордость.
- А-а, это… - хмыкнула Зависть. – Это мне не грозит. Этого чувства для меня не существует, а та крылатая особа, которую мы все прекрасно знаем, кроме жалости, да и то, когда я в хорошем расположении духа, ничего у меня не вызывает.
* * *
Варя вернулась домой с наступлением сумерек. Мама уже ждала ее.
- Ты где пропадала? – улыбнулась она, выйдя в прихожую. – На свидании была?
- Да, мам. Мне показалось, мы с ним обошли весь город. Самое удивительное, что нам с ним всегда есть о чем говорить. Представляешь?! И мы многие вещи видим одинаково! У меня иногда возникает такое чувство, что он читает мои мысли. Сколько раз бывало, что я о чем-то думаю, и вдруг он меня именно об этом и спрашивает, или сам начинает говорить о том же.
- Это родство душ. Для женщины это в любви главное, - сказала мама.
- Почему для женщины? А для мужчины – по-другому? – удивилась Варя.
- Спроси у папы, он тебе вернее скажет. Сколько живу на свете, так до конца и не понимаю, что есть любовь для мужчин, - задумчиво сказала мама, глядя куда-то мимо дочери.
Варя посмотрела на маму и осторожно спросила:
- Мам, а папа знает о Николае?
- Нет, откуда ему знать? С нашего развода он интересутся только твоими делами, - спокойно ответила мама.
- Мам, а как любовь проходит? Ведь вы с папой любили друг друга. Я это точно знаю, потому что чувствовала вашу любовь. Какие он тебе букеты дарил на день рождения, стихи даже писал.
Мамины глаза предательски заблестели, и Варя осеклась, поняв, что сказала то, что говорить не следовало.
- Прости, мамочка! Не переживай! Ведь у тебя теперь есть Николай, - сказала она и бросилась к маме. И уже второй раз за последнюю неделю мать и дочь обнялись.
Варя стояла, прижавшись к маме и думала, как она могла обижаться на нее за то, что мама уделяла ей мало внимания. Ведь мама влюблена, а когда любишь, забываешь обо всем на свете – все твои мысли и мечты всегда с ним. И надо обладать какой-то сверхъестесственной силой, чтобы суметь сосредоточиться на ком-нибудь или чем-нибудь другом. Разве можно сравнить спокойную, пусть даже очень глубокую любовь к ребенку или к матери с любовью к мужчине. Эта любовь рвет тебя на части, лишает сна, лишает разума, она овладевает всем твоим существом и подчиняет себе все твои мысли и чувства. Она не дает покоя ни днем, ни ночью, она есть ты, а ты есть она. И Варя еще крепче прижалась к маме – она просила у нее прощения и была счастлива от того, что у них опять все как прежде, их любовь незыблема, хоть и тиха, а временами незаметна.
- Варь, - еле слышно сказала мама, - а давай завтра пригласим наших мужчин на чай, а?
- Ты серьезно? – обрадовалась Варя. – Давай! Только я с утра Ксюху навещу, ладно? Давай часов в пять, - предложила девочка.
- Николая я сегодня итак увижу – ты же знаешь, мы с ним через полчаса уходим в театр. А вот Олегу надо позвонить, - и поскольку Варя не тронулась с места, мама удивленно спросила:
- Что ж ты стоишь? Беги, звони.
Варя возбужденно взвизгнула и полетела к телефону.