Пётр Сергеевич, молодой, но преуспевающий юрист случайно наткнулся на эту лавку, когда вёл свою машину по одному убогому району на окраине города. При обычных обстоятельсвах он бы как можно быстрее проехал нелицеприятный участок грязных кварталов переполненных сомнительными личностями, мусором и заброшенными зданиями. Но из-за необычайной жары того лета, он испытывал крайне сильную жажду и был всерьёз обеспокоен тем, что его затянувшиеся обезвоживание может стать причиной потери управления над машиной. При подобном инциденте столкновение с местными аборигенами (чего он крайне опасался и не желал) являлось неизбежным. В глазах уже начинало двоиться, голова кружилась, а ни единого магазина всё не попадалось на глаза. Лишь эти облезлые типовые дома, давно не работающие заводы за исписаными заборами, начало какого-то леса и ступеньки подъездов переполненные кампаниями. (логично предположить - если у всех этих кампаний неизменно было в наличии несколько двухлитровых бутылок какого-нибудь дешёвого сорта пива - значит где-то в этих трущобах распологался хотябы один магазин). Останавливаться и спрашивать у них дорогу не хотелось. Жизненный опыт говорил о том, что эти люди либо укажут неправильно, либо объяснят слишком уж непонятным образом. Судя по их настороженным взглядам, Пётр Сергеевич понял - они относились к нему не менее настороженно, чем он к ним. Жуткая сухость в горле, на губах и даже во рту - заставляла его бить тревогу и едва ли не вынудила пойти на отчаянный шаг (попытаться начать беседу с одной из кампаний на ступеньках) - как совершенно неожиданно он увидел один магазин прямо перед собой. Машина ехала напрямую к лавке распологавшейся в конце Т-образного перекрёстка...
Петру Сергеевичу крайне не хотелось останавливать машину в подобном месте, но его успокаивало отсутсвие людей в непосредственной близости от лавки. Сама улица, которую он изначально принял за часть трёхстороннего перекрёстка - на самом деле была тупиком. С правой стороны от неказистого магазинчика дорога почти сразу прерывалась ямой. Судя по всему там когда-то давно начали ремонт труб, да так и забросили. Хорошо хоть технику смогли отогнать. Слева и вовсе было что-то наподобии свалики метатолома - в громадной куче там валялось несколько холодильников, множество самых разных железяк и даже два легковых автомобиля без колёс. Ничего подобного Пётр Сергеевич раньше никогда не видел и на целую минуту застыл в изумлении, стоя на месте со включенным мотором. До чего же доходят некоторые сильно отдалённые от центра части города! Он бы в жизни не мог представить такого. Разумеется все эти кампании оборванцев с дешёвым пивом высыпавшие на улицы в неимоверном количестве и аварийное состояние построек - тоже были живописные виды, но эта яма и свалка, прямо на асфальтной дороге для машин, переплюнула всё. Ему следовало радоваться, что на этом небольшом участке, на который он так непредусмотрительно заехал, оставалось место для разворота машины в обратную сторону. Иначе бы застрял надолго - как объяснишь увакуатору, где ты находишься и как сюда доехать, если ты в таком месте? А оставить здесь машину одну, равнозначно её добровольной отдаче в угон. Пётр Сергеевич опасался её покидать даже на тот короткий промежуток, необходимый для посещения лавки...
Cобственно подлинность лавки оставляла сомнения. Это было помещение единственного этажа ветхого деревянного дома (возможно даже дореволюционной постройки) на крыльце которого красной, выцветшей от времени и солнечных лучей, краской было написанно "продуктовый магазин". Все его стёкла были столь сильно запыленны, что сквозь них удавалось разглядеть лишь висящую на двери картонную табличку с надписью "открыто". Ещё раз оглянувшись в сторону машины, Пётр Сергеевич прикинул за сколько он сможет её завести и направить в обратную сторону, в случае каких-либо чрезвычайных обстоятельств, которые в подобных трущёбах для чужака вполне могли возникнуть. Расчёты были не слишком утешительны. Его запросто могли выкинуть из неё, пока он будет пытаться закрыть все двери. Но даже если он это успеет, человеку не беспокоившемуся о целостности машины, ничего не стоило разбить окно. Поэтому следовало сразу заводить мотор, поскольку в случае неприятностей счёт будет идти на секунды. Пётр Сергеевич снова вспомнил о своём мобильном телефоне, достав его из кармана, вновь убедился в отсутсвии зоны - как и в тот самый момент, когда он проездом попал в это царство упадка...
При открытии двери зазвенел звонок, но никто не подошёл. Единственным товаром в этом месте являлись некие жестяные банки, в каких обычно продают лимонад. Они в громадных количествах заполняли все три стойки за прилавком. Как Пётр Сергеевич ни старался - ничего большего он обранурижть не смог, кроме громадного слоя пыли на всём и паутины по углам. Затхлость обстановки ощущалась физически в виде духоты (ещё большей чем на безветренной улице) и непонятному отвратительно запаху вмещавшему в себе грязь, пот, мочу, прение одновременно. (впрочем он частично перебивался вонью какого-то отвратительного средства от насекомых... и очевидно людей по совместительтву). Отсутствие хотябы единого открытого окна, вентиляции сказывалось на этом магазине отнюдь не лучшим способом. А этот странный асортимент явно не привлекал большого количества клиентов. Не удивительно, что и продавца на месте не оказалось - какой ему смысл просто так рисковать быть погребённым под обломками этого чудом держащегося старого дряхлого дома, который и так уже простоял несколько своих жизненных сроков без ремонта? Абсурд! Пётру Сергеевичу было бы просто смешно с этого всего и он тотчас же вернулся бы в свою машину с целью уехать навсегда, если бы ему так ни хотелось пить. По формам банки явно походили на некий до сих пор неизвестный ему напиток. Впрочем, всёравно что там внутри и насколько оно тепло из-за отсутсвия холодильника. Неважно, какую цену заломит продавец (при условии, что он вообще соизволит явиться). Главное наконец попить! В глазах Пётра Сергеевича на несколько секунд потемнело, голова закружилась, но он пересилил это и принялся звать продавца...
Спустя несколко минут, наконец послышались отдалённые шаги из подсобки. Если бы в магазин зашёл вор - он мог совершенно безприпятственно вынести любое количество товара, но Пётр Сергеевич не стал бы опускаться до кражи. В крайнем случае, он бы просто оставил денег, сколько считал справедливым и взял себе несколько банок. Судя по походке это был старый, как само здание, человек, передвигавшийся с трудом. Вероятно его возрастное помутнение рассудка и была причиной странности этого магазина. Дверь подсобки открылась и оказалось, что Пётре Сергеевич не ошибся. Действительно ветхий старик. Вероятно в другой части дома было его жилое помещение, где он до этого попросту спал. Удивительно, как этого старого чудака ещё не ограбили. Когда он зашёл за прилавок, Пётр Сергеевич ясно ощутил исходящий от него запах смеси мочи и пота. Быть может это была составляющая того букета резких ароматов, которые он ощутил только войдя в магазин. Внешний вид старика соответсвовал духу его лавки - неопрятный, в грязной одежде с растрёпаными засаленными волосами и запачканной остатками пищи бородой. Скорее всего плохое физическое состояние не позволяло ему должным обларазом следить за собой. Было видно, что он волочил своё измученное тело лишь благодаря силе воли. "Полная гармония с этим замечательным жилищем" - подумал Пётр Сергеевич, но вслых сказал следующее - "Здравствуйте! Я бы очень хотел купить несколько банок вашего замечательного лимонада. Вы не могли бы пожалуйста назвать его стоимость?". При этом, он указал пальцем на одну из стоек, так будто в магазине был хоть ещё один вид товара. Старичёк на это как-то странно усмехнулся (или кашлюнул) и пытаясь расчисать пальцами слипшуюся калунами бороду произнёс - "Это не лимонад молодой человек, это не лимонад... И даже не минералка, хотите ли знать! хе-хе". Сильное разочарование не получить в такую жару питья. Однако, слова старика выглядели очень уж не правдоподобными. Банки абсолютно соответветсвовали внешнему виду упаковок напитков, даже кольца-открывашки имели. "И что же это тогда?" - недоверчиво поинтересовался Пётр Сергеевич. Он ожидал, что старик в приступе "сумашедшего комерсанта" повернёт разговор как-то вроде - "Да-да, это не лимонад, а настоящий шедевр искусства производства напитков", при этом его пожелтевшие тусклые глаза вдруг на миг проясняться и полезут из орбит от переизбытка эмоций, а рот разойдётся в повышенном тоне своим забором полугнилых зубов. Но этого не произошло. Старик, совершенно обыденным, скучающим тоном произнёс - "это счатье"...
"Эээ... Что простите?" - переспросил Пётр Сергеевич. Он даже не удивился. Бедный пожилой человек явно давно выжил из ума, мог нести совершенно любую чушь, поэтому всерьёз воспринимать его слова не следовало. "Счастье" - так же спокойно повторил старик. "Тогда почему оно в банках из под лимонада?" - вырвалось у П.С. в некотором роде даже против его воли, от раздражения. В это время он протирал потеющий лоб ладонью и преодолевал очередной приступ головокружения. Ему лишь хотелось поскорее приобрести эту жидкость даже по самой нелепой цене, пусть даже старик мнит её чем-то иным. "Ну, большинство местных приходит брать на разлив со своей тарой, так дешевле... Вы их... наверняка видели по пути к моему магазину... Они не могут себе позволить покупать его в таких замечательных упаковках... Но вы... я вижу, человек обеспеченный... и вполне... сможете." - выпалил свой краткий монолог продавец и раскашлялся от чрезмерного для него напряжения голосовых связок. Пётр Сергеевич решил ему подырграть - "Тоесть, счастье существует в жидком виде? Чтож, тогда я возьму десять банок! Сколько с меня?". Старик заулыбался и зубы его действительно оказались по большей части гнилыми обломками - "А Вы де в своей жизни счастье видели, молодой человек?... Кхе-кхе.. Допустим у Вас много денег, но хоть раз в этой жизни вы видели настоящее.. кхе!.. счастье?... За счастье, всё содержимое вашего кошелька не глядя!". Обнаглел пристарелый чудак. Все наличные деньги ему отдавать? Хочет воспользоваться ужасной погодой и ужасным положением потенциального покупателя. Паразит! "С такими расценками и вашим, наверняка регулярным, отсутсвием за прилавком - не боитесь быть обворованым?" - зло поинтересовался Пётр Сергеевич и вывалил две самых мелких банкноты на прилавок, для большей убедительности примяв их горсткой мелочи - "Последнее забираете ведь!" Старик ещё больше заулыбался и от движения мышц лица с бороды его посыпались какие-то непонятные крошки, напоминавшие древесную стружку - "Так ведь меня вся округа... кхххх-эээгх! (брызги слюны полетели в лицо Петру Сергеевичу) знает. Каждая собака знает, если кто... деда Матфея обманет - он больше не будет счастьем торговать! А его обычно за деньги не купишь.". После этого раскашлялся ещё сильнее чем до этого и Пётр Сергеевич был вынужден отойти вне радиуса поражения старческой слюны...
К счастью старик не отказал выдать мешок для покупки. В противном случае пришлось бы нести банки до машины поочерёдно. Пётр Сергеевич хотел утолить свою жажду сидя в уюте машины, ощущая полный комфорт. Пить хотябы глоток в этой грязной лавке он просто побрезгал. Но как только он открыл дверь - наткнулся на несколько людских силуэтов. Это были те люди, которые он видел проезжая мимо по этим жутким трущёбам. Они все были в ужасном состоянии - грязные, в порваной одежде, с синяками под краснеющими глазами, без половины зубов, злые и разбитые жизнью. Но самым ужасным были эти пустые глаза. От всех невыносимо несло перегаром дешёвой самогонки. Когда Пётр Сергеевич вышел из магазина, весь тупик был ими переполнен. Видимо кто-то пройдя на точку увидел его машину, быстро оповестил остальных и эти людские массы попёрли отовсюду из домов (он вдруг, соврешенно неожиданно вспомнил, что большинство из них имело много забитых досками или пустеющих оконных рам.) подъездов, ступеней, лестничных клеток и прочих мест сборов. Он не успел отупить - его точас схватили и понесли толпой. Кто-то дёргая за рукава уже успел их оторвать. Тоже самое случилось со штанинами и туфлями. Множество борящихся между собой рук хватало его всюду и тянуло в разные стороны. Чьи-то грубые пальцы выдавили глаза Пётра Сергеевича, чтобы чудом успев заскрести их склизистую массу с лица - опустить себе в рот. Кто-то, не тратя времени даром, впился обломками зубов в его ступню, стараясь откусить кусок мяса. Его оттолкнул кто-то другой, при этом, судя по ощущениям один или два зуба осталось в ране. (вероятно от цинги дёсны ослабли). Пётр Сергеевич даже не пытался вырывать т.к. это было просто бессмысленно. Его окружали десятки этих ужасных непомерно тощих уродливых людей, которые жестоко избивали друг друга, чтобы пробиться к нему - но он этого уже не видел, лишь слышал яростные вопли, сливающиеся в одну мерзкую какофонию воя голодных псов...