Ярко-желтая, несмотря на налет грязи, маршрутка в одну дверь – гибрид «Газели» и автобуса – подпрыгивает на колдобинах, коих в этой части города в избытке. К счастью, большинство пассажиров все же сидит. Или к несчастью – потому что в набитом под завязку людьми транспорте упасть невозможно при всем желании, а тут… Висящая на поручне девочка-подросток, вся мокрая от духоты и напряжения (она низкоросла даже для своих лет, и чтобы уцепиться за поручень, ей приходится вставать на цыпочки), закусывает губу, в очередной раз оглядывает салон (а вдруг кто-нибудь собрался выходить?) и с тоской мечтает о том, как вырастет и купит машину. Сейчас, однако, приходится терпеть – и тряску, и духоту, и боль в суставах, и сбивающих с ног не хуже колдобин табачный дух, исходящий от стоящего рядом парня.
Парню не жарко – он расположился как раз под люком. Впрочем, контраст между раскаленным, как духовка, салоном и ледяной струей воздуха из-под крышки действует на парня не лучшим образом – ему нестерпимо хочется кашлять. Он пока держится, украдкой вытирая набегающие на глаза слезы, и в очередной раз думает, что стоило бы бросить курить.
Прочие пассажиры сидят. Ушлая тетка с пакетами, которой должно было бы не хватить места, войдя на прошлой остановке, умудрилась просочиться (несмотря на изрядные габариты) на освободившееся сиденье, где уже собиралась было устроиться девочка. Из недр одного из пакетов тетка извлекла клеенчатый веер и теперь истово гоняет им раскаленный воздух, полагая, что от этого станет прохладней. Тетка недовольна – на базаре ей попался на глаза такой дивный сарафан, и как раз ее размер, но цена… Да и персиков, на которые посматривала было, она детям так и не купила – денег едва хватило на самое необходимое: хлеб, крупы, кости на суп, картошку, зимние запасы которой уже закончились… А нужно ведь еще как-то дожить до зарплаты…
Из динамика льется вязкая, как воздух в салоне, песенка; раздается обиженный детский рев – карапуз лет трех упорно пытается сползти с материнских коленей и ехать стоя, в этом ему видится некий признак зрелости и самостоятельности. Мать, изможденная молодая женщина, столь же упорно подтягивает его на место.
- Матвей, перестань! Матвей, успокойся! Сядь нормально, кому сказала!
Соседка молодой матери презрительно кривится. Ее раздражает эта дурацкая мода давать детям старые имена. Когда у нее самой будут дети – а будут непременно – она назовет их нормально!
Соседка, правда, лет на пять старше матери Матвея, но верит, что все еще впереди.
Перед женщинами расположились два парня, судя по разговору – студенты, возвращающиеся домой после экзамена; сидящая перед ними на одинарном сиденье, развернутом лицом к проходу, девушка – явно их одногруппница. Молодежь общается громко и возбужденно, и вскоре весь салон уже в курсе их непростых взаимоотношений с неким старшим преподавателем Волошиным, дураком и взяточником, который наконец-то после долгих мытарств поставил им зачет, а их приятелю Сереге не поставил. Обсуждаются также особенности внешности, одежды и речи этой одиозной личности, причем обсуждение сопровождается взрывами хохота.
Пенсионер, сидящий через проход от студентов, и ушлая тетка косятся на них с неодобрением, молодая мать же – с черной завистью. Ей в свое время из-за беременности пришлось бросить институт, и вернуться пока возможности не представлялось, а вожделенная профессия дизайнера манила, как и прежде. Ну ничего, может быть, потом, когда малой подрастет…
Не менее черной завистью, хоть и по другому поводу, исходит немолодой лысоватый мужчина в заднем ряду. Поскольку последнее сидение предназначено для четырех человек, молодая парочка, которая вошла в маршрутку на остановке «Кинотеатр», устроилась буквально бок о бок с мужчиной и на виду у него. Особенно девушка – она сидит настолько близко, что касается его локтем. Ей, впрочем, это глубоко безразлично, поскольку видит она в данный момент только своего спутника. Зато совершенно не безразлично лысоватому – потому что девушка очень и очень красива. Настолько, что в автобусе разом становится жарче. И подумать только, что это чудо досталось какому-то мальчишке, к тому же совершенно невзрачному, а он, солидный мужчина в самом расцвете сил, вынужден терпеть стервозную корову, которая и в лучшие-то годы сильно уступала этой куколке, а уж теперь…
Его жена, сидящая по другую руку, разумеется, видит этот взгляд и догадывается о том, какие мысли его сопровождают. Впрочем, устраивать скандал в автобусе она, конечно, не собирается, поэтому приходится притворяться, будто не замечает интереса мужа к этой полураздетой шлюхе. Но вот дома!.. Дома она ему устроит!
Жена, конечно, много старше целующейся девчонки, а годы никого не красят, но определение «корова» никак нельзя назвать справедливым (тем более, что в свое время супруг искренне считал ее красавицей). Но вот что касается стервозности – тут мужчина совершенно прав. Теперь уже, правда, никто не скажет с определенностью, стала ли эта черта причиной нелюбви мужа, или же это нелюбовь мужа сказалась на характере супруги? Последняя, во всяком случае, любит благоверного до сих пор. Правда, сам благоверный едва ли поверил бы в это…
Последний из пассажиров, устроившийся на одинарном сидении перед несчастной супругой, молодой худощавый парень, набирает смс-ку. Сообщение предназначено для любимой девушки, оставшейся дома, откуда парень укатил в большой город учиться, но вряд ли обрадует ее. Ибо приезд парня на каникулы, намечавшийся на ближайшие дни, снова откладывается – потому как последний экзамен он с треском завалил, и теперь предстояло торчать еще неделю в общаге, дожидаясь пересдачи. И вот парень мрачно жмет на клавиши, ища и не находя слов, которые, объясняя все, не слишком расстроили бы…
А впрочем, это все уже не имеет значения. Потому что маршрутка уже приближается к перекрестку, где водителю вздумается попытаться проскочить на желтый. И тяжело громыхающая фура, с которой ей вот-вот предстоит столкнуться, – тоже.