Володе Сорокину все время снилась мама. И неудивительно - раньше они почти не расставались. Мама всегда старалась быть рядом. Сына она родила поздно: некоторые ее одноклассницы были уже обременены заботами о внучатах, когда на свет появился ее Володенька. С самого рождения сына Елена Петровна благодарила судьбу за ту радость, которую дарил ей Володя. Рос он красивым, умным и талантливым мальчиком. Выгодно отличался от сверстников своим быстрым развитием: рано начал говорить, причем осознанно, серьезно, будто взрослый. Сосед по лестничной клетке, чудаковатый старик-профессор, научил мальчика играть в шахматы, и с пяти лет Володенька обыгрывал всех мужиков в их на редкость дружном для современного города дворе. Здесь до сих пор шумными компаниями отмечали праздники прямо у дома, на площадке . Володю любили всем двором. Да и как не любить этого милого ребенка – такого вежливого, такого опрятного. С ним интересно было общаться, потому что с раннего возраста он поражал своей интеллектуальностью: мама Елена Петровна, педагог по образованию, много лет проработавшая в администрации города, делала все, чтоб ее мальчик был именно таким. Она, не задумываясь, ушла с престижной работы, когда кончился отпуск по уходу за ребенком и, чтобы быть рядом с сыном, устроилась воспитателем в детский сад, куда ходил Володенька. Ее коллеги не смогли понять такого поступка. А Елена Петровна просто радовалась возможности присутствовать при каждом шаге сына, быть свидетелем его успехов, больших и малых. И Володя платил за ее старания сполна: лучше всех заучивал и читал на утренниках стихи, пел, танцевал, рисовал и, главное, самостоятельно читал - сначала детские книжки, а потом и все остальные…В школу он пошел в неполных шесть лет – не было смысла больше сидеть в детском саду , его способности требовали дальнейшего продвижения по пути Познания. Мама последовала за своим сыном и перешла работать в школу – устроилась библиотекарем. Теперь Володя стал гордостью школы - победитель олимпиад, участник смотров художественной самодеятельности , спортсмен. Удивительно легко сочеталось в нем все это – и никакой звездности, никакого зазнайства : мамино воспитание не позволяло его гордыне пробудиться. «Надо просто честно делать свое дело, чтобы люди уважали тебя», говорила частенько Елена Петровна своему единственному сыну, самому дорогому человеку в своей жизни. Будучи подростком занятым ( то секция по волейболу, то уроки французского – в школе преподавали только английский, то школьный КВН – нигде без него не обходились) он умудрялся быть душой мальчишеской компании и дни напролет ( когда был свободен, конечно) проводил с друзьями на улице.
В тот сентябрьский день, который все годы был так дорог Елене Петровне, День рождения ее Володеньки, произошло то, чего ни она, ни сам Володя, и никто вообще не мог себе представить. Володе исполнилось шестнадцать лет. Вечером должны были, как всегда в этот день, прийти бабушка с дедушкой, бывшие одноклассницы Елены Петровны, две-три соседки – приятельницы, чтобы поздравить именинника и, конечно, Володины друзья - ребята со двора. Но день был такой солнечный, что мальчишкам захотелось отметить день рождения друга во дворе, в кругу их, мужской, как они теперь считали, компании. « Мамуль, можно мы с ребятами посидим во дворе – день такой хороший! Ну, мамуль,ты дай нам чего-нибудь вкусненького. Я ведь уже почти взрослый, ведь правда?!» Сердце ничего не подсказало и душа была спокойна, поэтому Елена Петровна не только положила в небьющиеся миски салатики и бутерброды, но и достала из холодильника бутылку шампанского « Мам, ты чего, не надо нам никакого вина, мы просто посидим, я вон в термос чаю заварил, да минералку возьму!» «Ну, все-таки шестнадцать лет! А вас там полтора десятка – подумаешь по глотку каждому достанется…» Потом, когда Елена Петровна вспоминала этот разговор с сыном и эти свои слова, она не могла понять – как, как она сама благословила сына на погибель?! Собственными руками подала зелье, погубившее ее сына.
Бутылки шампанского, Володина мама была права, хватило, чтобы попробовать и заценить вкус этого напитка. А потом... потом кто-то предложил скинуться и сходить в ближайший магазин…Володя в этот день впервые попробовал спиртное. Он смутно помнил, что происходило потом: куда-то они с друзьями шли или даже ехали... В какой-то квартире продолжили праздновать, появились новые лица, но Володя уже ничего не воспринимал: организм, впервые получивший изрядную для него дозу спиртного, не выдержал и мальчик уснул, просто отключился…Пробуждение было ужасным: страшно болела голова, язык как будто распух и не давал возможности сглотнуть невыносимо густую горькую слюну. Володя лежал на полу в незнакомой комнате, над ним стояли незнакомые люди и что-то говорили – что именно, он не мог никак разобрать. Вокруг него была какая-то липкая субстанция коричневого цвета. Володю мутило, он задыхался в этом зловонии. Но сил не было даже пошевелиться, не то что встать. Сильные руки подняли его, грубо встряхнули… От резкого движения Володя почувствовал боль, словно его ударили по голове острым предметом. Тело не принимало новой позы, стоять было тяжело. Не понимая своих ощущений, мальчик обратился к присутствующим: « Простите, можно мне сесть?» « Сядешь скоро, сядешь и надолго!» - ответил ему жесткий мужской голос. А откуда-то от двери прозвучал пронзительный женский: « Убийца, сволочь, сволочь!» Только теперь, присмотревшись, Володя увидел на полу, там, откуда только что подняли его самого, окровавленное тело мужчины, мертвого мужчины…
Володя получил 9 лет. Два года уже прошло... Всего два года…
Здесь, в колонии, он выделялся из общей массы заключенных : незаурядные способности, хорошие манеры, словом, не был он похож на заключенного, даже роба на нем смотрелась иначе. В колонии пришло новое увлечение – поэзия. Нет, он и раньше любил стихи: сколько их, разных, приходилось ему читать со сцены, собирая призы и зрительские симпатии! А сейчас он начал писать сам. Стихи, как ему казалось , были корявыми и несуразными, но очень уж хотелось очистить душу от мрака, который поселился в ней с того страшного дня, когда Володя узнал, что ОН – УБИЙЦА.. Ему хотелось осветить уставшую от терзаний душу лучиком надежды – НЕ ОН УБИЙЦА, это какая-то чудовищная ошибка, игра, кошмарный сон, он не мог убить человека! Все эти годы он пытался вспомнить хоть что-нибудь – ни-че-го, пустота! Мысли о том светлом, радостном времени, когда он был счастлив рядом с мамой, друзьями, старичком-шахматистом, раздумья о пороках и добродетелях, о превратностях человеческой судьбы, мечты о любви – все это превращалось в слова, слова рифмовались в строки. Толстенькая тетрадка на пружинках с радостью принимала юношескую искренность. На каждом свидании он давал маме почитать новые стихи.Мама читала и плакала… "Я виновата, я, это все я...»,- повторяла Елена Петровна. Она не могла простить себе страданий своего ребенка. Не заслужил он такой судьбы! Ей хотелось кричать от невыносимого горя, доказывать людям невиновность сына, но что могла она предложить взамен улик? Что?! Свою материнскую любовь?! Хотелось кричать, но только тише и бессловесней становилась эта несчастная женщина, постаревшая, сдавленная тяжестью. А Володя видел ее во сне молодой и красивой - такой, какой она всегда была...